Превосходство Неодаренного. Том 2
Что ж, ладно. Не люблю, конечно, когда за спиной стоят всякие личности с мечами, но это же вкусовщина. Хотели бы меня убить – уже убили бы. А хотели бы сделать лабораторной крысой, то сделали бы это, пока я мирно спал.
Самурай молча разворачивается, уходит, поднимаясь по лестнице. Ага, понятно. Значит дальше иду один.
Внизу меня ожидает, как я и думал, лаборатория. Неведомое количество технологических агрегатов режет глаза. Все пищит, мигает. Такое я вижу впервые и даже не представляю, для чего что нужно. А память прошлого носителя только пускает слюну, перегрузившись таким количеством технологических приблуд.
Помещение формально разделено надвое. Слева оборудование, справа стеклянная толстая перегородка. Почти пустая. Только за ней какие-то датчики, трубки и даже… торчащие из стен иглы. У наружной стороны стекол стоят столы с мониторами и кресла. Наверное, для мониторинга того, что происходит за стеклом.
– Это испытательная лаборатория семьи Мацуо, – слышу я голос низкорослого целителя. – Я уговорил Мацуо-сама сначала провести поверхностные исследования, перед тем как вы займетесь… своими делами.
На этот раз целитель не в медицинской форме. Теперь, когда я не лежу, человек кажется еще меньше. Ростом мне по грудь. Ничем не примечательный азиат, разве что не такой тощий, как многие тут. Ну и черные волосы распущены, а не в пучке, как у самураев или у Хидана.
– Ясно, – сую руки в карманы, слегка кланяюсь. – Подскажите, а у вас зубочисток не будет?
Целитель без замешательства отвечает:
– Откуда же. Мы не в Исталской столовой. Но есть зубная нить. Желаете?
– Зубная нить? Пока не знаю. Давайте.
Целитель шарится по карманам, дает мне маленькую пластиковую коробочку с торчащим из нее концом белой нити.
– Забирайте себе, – предлагает щедрый целитель. – У меня много.
Нагло сую в карман. Без понятия, как «нить» и «зубы» взаимосвязаны. Зубочистку точно не заменить.
– Я могу звать вас Киба-сан?
– Конечно.
– Тогда меня зовите Ичиро-сан, – кланяется. – Итак, Киба-сан, прошу.
Ичиро пригласительно указывает на стеклянную дверь. Смотрю на него:
– Без сюрпризов?
– Разумеется, Киба-сан. Вы почетный гость семьи Мацуо-сама. И мы не опозорим себя вашей кровью.
– Надо будет напрягаться? Я сейчас, мягко выражаясь, не в форме.
– Не переживайте, Киба-сан. Разве что совсем чуть-чуть придется подвигаться под сенсорами.
Захожу в стеклянный капкан, чувствую себя некомфортно, но что поделать. Десятки знаков говорят, что мне не навредят.
Дверь за мной сама закрывается. Слышу заглушенный голос Ичиро. Точнее, слышу способностями Альва. Человеческий слух бы это не разобрал. Вижу, как он улыбается за стеклом. Но слова все равно оказываеются страшнее:
«Вот ты и попался» – говорит он.
Паники у меня нет. И я даже не сильно переживаю. Потому что знаю, что он блефует. Вижу по мимике. А до этого его сердцебиение было ровным. Когда подобные люди врут или переживают, то их ритм сердца меняется.
Он смотрит на меня. Смотрит изучающе. Что-то ждет?
Инстинкты просыпаются. Опасность!
Нет, не опасность, что меня схватили, поймали. Я в это не верю.
Меня проверяют?
Этот человек в курсе, что у меня слух лучше, чем у собаки? И сейчас хочет убедиться в этом по моей реакции?
Но это невозможно… Я никому не говорил об этом. Или говорил?..
Единственный человек, которому я говорил, что услышал что-то, что не слышали остальные – это Аннета. Когда началась стрельба в коридоре и весь наш класс попадал лицом в пол.
Выковыриваю обрывки воспоминаний:
«Я слышал, что там произошло. Это не за мной.» – сказал я тогда.
«В смысле „слышал?“» – спросила Аннета, и на этом моменте зашел Сергей и сказал, что просто кто-то подрался в коридорах.
И это все. Тогда я просто не придал значения своим словам. Даже сейчас я не могу поверить, что Аннета что-то додумала. Мало ли что я слышал. Но теперь нельзя не учитывать этот момент. Возможно, маленькая девочка имеет ум взрослой женщины и поняла, что человеческий слух не смог бы тогда определить, что происходило в коридоре. Что ж. Это моя оплошность. Столетние старики часто недооценивают молодежь.
Или это всего лишь моя очередная паранойя, выискивающая интриги там, где их нет. Издержки профессии, так сказать.
Никак не реагирую на слова Ичиро. Просто отворачиваюсь, делая вид, что рассматриваю всякие выпирающие сенсоры.
Ичиро за стеклом улыбается, подходит к столу, на что-то нажимает. Слышу его голос в динамиках:
– Хорошо меня слышно, Киба-сан?
– Да.
– Отлично. Тогда давайте приступим.
Он садится, берет в руки папку:
– Смотрите, сейчас я освежу вам память, как работает направленность. Так нам будет легче добраться до сути.
Ичиро кашляет, с довольным лицом продолжает:
– Допустим, вы пробудились с двумя направленностями. Какая-то от тела, а какая-то от разума. Но это не значит, что вы будете хороши в обоих. Это лишь означает, что вы будете в одной направленности более эффективны, чем в другой. Смотрите. Возьмем шкалу от одного до десяти. Вы можете пробудиться так, что одна направленность будет изучаться с ускорением в семерку, а другая в тройку. Одни и те же ваши усилия будут развивать ваши направленности с разной эффективностью. Все ясно?
Киваю:
– Как талант. Сильному, но глупому от природы, легче научиться фехтовать, чем математике. Хотя он может попробовать, затратив намного больше сил, чем если бы махал мечом.
– Все верно. И такой человек точно никогда не сможет летать или говорить на собачьем языке. И если попробует научиться, то это, примерно, то же самое, что тренировать направленности суммы, к которым он не предрасположен.
– Я понял. Расскажите мне обо мне. Хватит терминологий.
– Подождите-подождите. Еще один важный факт. Просто напоминаю. Если человек пробуждается с одной направленностью, то его коэффициент эффективности всегда десять. Таких еще называют «нулевиками». А если с тремя, то эти десять формальных баллов распределяются между всеми направленностями. Смотрите. Человек с одной направленностью всегда эффективнее, чем пробудившийся с двумя. Или тремя, как у вас. Но… Если вы гений и сможете развить все свои умения старанием и усердием, то вам не страшен ни один нулевик. Потому что они сильны лишь в одном и у них много слабых мест. А вы более… пластичны. Можете прикрывать свои недостатки одной направленности преимуществами другой. Но… если будете халтурить или у вас не имеется достаточных способностей для развития, то ваша учесть незавидна. Вы всю жизнь будете слабаком с большим потенциалом.
Киваю. Мол, хорошо-хорошо, можно ли побыстрее?
– Смотрите, – довольно говорит Ичиро. – Ваша первая направленность. Предметная сумма: твердое. Ответвление, как ни странно, остаточное. У азиатов такое бывает, но нечасто. Чаще всего постоянное. То есть, если брать боевое направление, то лучше всего вам подойдет огнестрельное оружие. И тут ваш формальный балл: шесть из десяти.
Ну вот что за непруха? Вот об этом я и говорил. Тут мой опыт ничего не стоит. Придется с нуля изучать огнестрел. Либо… надо подумать про арбалет…
– Вторая ваша направленность. Сумма тела: выносливость. Направление: укрепление структуры тканей. Это значит, что вы можете сделать свой организм крепче.
– Что? Лечиться не смогу?
– Нет. Вы сможете укрепить, например, свой кожный покров. И вас не смогут ранить клинком. Разумеется, все зависит от умений нападающего. Но обычный лишенный с вами уже ничего не сделает. Но… сумма не работает постоянно. Как и регенерация тканей, так и крепость активируются вами и не являются пассивными. Так что вы вполне уязвимы, если не поддерживаете свою непробиваемость, тратя на эту сумму. Н-да… и ваш формальный балл в этой направленности: три из десяти.
Ну замечательно. Получается, я дистанционный воин в тяжелых доспехах.
Воспоминаю занятия. Остаточная сумма твердого отличается от постоянной тем, что постоянную можно поддерживать в реальном времени. А остаточной нужно заряжать заранее. И только тот, кто зарядит, например, пулю, может пользоваться предметами с остаточной суммой. Исключением являются только Исталы, которые как-то научились передавать остаточную сумму в своих зельях. Именно поэтому они одни из пятерки великих кланов.
Ичиро, видимо, замечает мое замешательство.
– Что поделать, Киба-сан. Я согласен, что это не самая лучшая комбинация. Но не переживайте. Бывает и намного хуже. А теперь поговорим по поводу вашей неизвестной ветви от суммы разума: мудрость. Давайте начнем определять, на что она способна.
Ичиро что-то нажимает. Сзади меня что-то жужжит. Оборачиваюсь. Из стены появляется выдвижная панель. На ней лежат колюще-режущие: скальпели, ножницы, ножи.
Ичиро говорит еще более повеселевшим голосом:
– Пожалуйста, Киба-кун. Возьмите скальпель и порежьте себе вены на левой руке. Желательно вдоль, а не поперек.
Глава 3. Сумма испытаний
Подхожу, беру скальпель, задираю рукава белоснежной рубахи, разворачиваюсь, улыбаюсь и…
… кладу скальпель себе в карман. Пригодится.
– Я, пожалуй, откажусь, – перестаю улыбаться. – Это какая-то глупая проверка?
Ичиро за стеклом кивает, отмечает что-то в папке:
– Принимается. Ох, Киба-сан, вы слишком молоды и даже не представляете, какие люди разные. Некоторые вскрывали здесь вены, даже не спросив, зачем. Были и такие, которых я не успевал остановить. Они считали, что не должны сомневаться и, чем быстрее себя убьют, тем они храбрее. Знаете, почему Мамору-сан не отправил вас одного? Ну этот тот, кто вас сюда привел. Он и ему подобные недолюбливают то, чем я занимаюсь. Вроде как я пошел по пути бесчестья, видите ли. Что поделать. Недальновидные. Хотя понимают, что без таких как я великие кланы не становятся великими.
Ичиро вздыхает в динамике:
– Киба-сан, встаньте, пожалуйста, под анализатор. Вон под ту круглую штуку.
Делаю, что Ичиро сказал, спрашиваю:
– И зачем надо было просить меня порезать вены?
– Я точно должен понимать, какой вы человек, Киба-сан. Ваша направленность – мудрость. Этим все сказано. Я первый раз ее тестирую. Два дня изучал архивы… – опять вздыхает. – Вообще-то я думал, что это направление разума. Но в вашем случае это направление более чем материально и влияет напрямую на сумму. Я теряюсь в догадках… и проверяю все. В том числе провожу ваш поведенческий анализ. Это нужно для поправочных коэффициентов аппаратуры. Так, отлично, стойте так…
Над головой что-то жужжит, пищит. Волосы встают дыбом…
– Как интересно. Киба-сан, я задам вам ряд вопросов, пожалуйста, будьте откровенным. Это важно. Клянусь честью Джунсиначи, что не расскажу об этом даже главе клана.
Да хоть чем клянись, мне совершенно плевать. Клятвы ничего не стоят. Особенно клятвы фанатиков.
– Конечно. Буду предельно откровенен.
– Замечательно. Киба-сан, вы предпочитаете женщин или мужчин?
И смотрит мне в глаза. Я что, должен был подпрыгнуть от неожиданности или порозоветь? Отвечаю честно:
– Женщин.
– Как относитесь к однополым связям?
– Безразлично, пока их не видно.
– А если видно?
– Отвожу взгляд.
Я слишком стар. В Варгоне тоже есть такие… особенности в менталитете. Когда-то я был их ярым ненавистником, относился с отвращением. Потом понял, что такие особые люди не заслуживают моих эмоций.
– Неужели? Но почему же? Уверен, что ваш взгляд относится больше к мужскому гомосексуализму, верно? Но ведь ком червей-гермафродитов тоже противен. Вы относитесь к нему также, как к мужскому гомосексуализму?
– Следующий вопрос, Ичиро-сан. Не тратьте мое время, пожалуйста.
Ичиро делает какие-то пометки:
– Хорошо. Киба-сан, что вы чувствуете, когда убиваете людей?
Безразличие. Я убил стольких, что давно покрылся толстой коркой безразличия. Но скажу по-другому:
– Досаду, что так произошло.
Записывает.
– Вы убили главу клана Новая Сила?
Замечаю, как Ичиро переводит взгляд на монитор. Что ж, не ожидал, признаю. Думал этот вопрос мне задаст Хидан. Слышал, что в этом мире есть особые технологии распознавания лжи и работают они за счет каких-то импульсов и сердцебиения. Интересно…
– Возможно.
– Что вы собираетесь делать дальше?
– Убить тех, кто задает слишком много вопросов? – улыбаюсь.
Ичиро смотрит мне в глаза, что-то записывает.
– Пока хватит, – улыбается в ответ Ичиро. – Встаньте вон под тот датчик. Да, треугольный. Верно. Постойте пару минут… Попрыгайте… Приседайте… Ага, спасибо. Все ясно.
– Правда?
– Нет. Киба-сан, последний вопрос, с вашего позволения. Вам нравится дочь Мацуо-сама?
Впадаю в легкое замешательство и Ичиро широко улыбается, что-то зафиксировав на мониторе. Вот гад. Я всего лишь удивился глупости очередного вопроса.
Пожимаю плечами:
– Это странный вопрос, Ичиро-сан. Она привлекательная девушка, не более. Никаких притязаний у меня нет на влиятельную особу из клана Джунсиначи.
– Понятно.
– А вам нравится Акане?
Ичиро хлопает глазами. Японцы не любят такие откровенности. Но тут, видимо, связано с работой, поэтому он не напрягается. В общем, получил засранец. Будет знать. Так значит он заглядывается на дочку своего начальника? Ему же лет пятьдесят. А ей… двадцать один. Ладно, не такой уж и извращенец.
Ичиро откашливается, говорит:
– Ну и вопросы у вас, Киба-сан.
– Как и у вас, Ичиро-сан.
Смотрим друг другу в глаза, я улыбаюсь, шевелю беззвучно губами слова «часто смотришь на ее виляющую попку?».
Еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Ичиро точно умеет читать по губам. Но в отличие от меня скрыть это у него не получается. Краснеет то ли от стеснения, то ли от злости. Снова откашливается:
– Встаньте вон под тот датчик. Да, под ультрафиолетовую лампу. Ого! А вот тут интересно…
– Что там?
Ичиро бьет по клаве с большой скоростью. Глаза горят.
– Вот как… ух ты… замечательно. КИБА-САН! – орут динамики, и я еле сдерживаюсь, чтобы не подпрыгнуть. Что-что, а к технологическим новшествам я непривычен.
– Говорите.
– Киба-сан, это… невероятно. Судя по данным, вы воспринимаете сумму совершенно иначе. В теории, отраженный свет солнца воспринимается вашим сосудом… Неужели… О, да! Киба-сан! Поздравляю, вы первый из известных одаренных, который ночью будет сильнее остальных, чем днем. И наоборот. Днем вы слабее многих. Вы уже поняли, что ваш сосуд дефектен и рассеивает сумму со временем?
– Да…
– Просто невероятно. Чтобы такая направленность, да в «разуме». Первый раз такое вижу… Но вот при чем тут мудрость? Хотя… Смотрите, что я вспомнил, Киба-сан. Есть одна общеизвестная цитата из древнего трактата Желтого императора «Нэй цзин». Она прямо напрашивается мне на язык. Вот она: Чистая субстанция ян претворяется в небе; мутная субстанция инь претворяется в земле… Солнце – это субстанция ян, а Луна – это субстанция инь… Субстанция инь – это покой, а субстанция ян – это подвижность. Субстанция ян рождает, а субстанция инь взращивает…
Что за ерунда? Очередная псевдофилософия? Нет, такое меня не устраивает. Я предпочитаю простой слог и простые объяснения. Не отвечаю. Я думаю. Думаю, о том, что все это очень странно. Взаимосвязано ли мое новое направление как-то с моим прошлым? С тем, кем я был в Варгоне. Может ли быть, что сама Шиила пустила в это дело свои нити, переплетая судьбы двух миров?
***
Время: 19:20
Сижу за обеденным столом Джунсиначи. Именно здесь мы с Сэмом и Акане хорошо проводили время, играя в бутылочку.
Итак, я дальнобойный одаренный с уникальной особенностью: мой сосуд хуже всех днем и лучше всех ночью. Я не знаю, как качать это направление. Думаю, придется дождаться ночи и на практике проверить, что происходит с сосудом. А сумму тела и предметную изучать в школе.
Ковыряю упаковку зубной нити, вытягиваю метр. Пробую на вкус. Мятно. Уже хорошо. Пытаюсь усилить ее остаточной суммой. Разумеется, ничего не получается. Сумма как была в сосуде, так и остается. Выходить не собирается.
Заходит Хидан Мацуо, и я неохотно встаю:
– Итак, сын Кибы Рио, теперь твою тайну знают еще как минимум два человека.
– Звучит, как угроза, Мацуо-сама, – слегка кланяюсь.
Японец еще какое-то время стоит. Думает. Его лицо не выражает совершенно ничего. На этот раз он не собирается отрубать мне голову, так как уже пробовал этот метод, и он оказался неэффективный.
– Ответь прямо и не смей лгать. Ты убил главу клана Новая Сила?
– Я не могу говорить такое вслух в чужом доме. Но могу сказать, что в этом мире возможно все. И это должно послужить ответом.
Хидан долго смотрит на меня. И наконец спрашивает:
– Как ты это сделал? Даже мои люди вряд ли смогли бы так, никого не убив.
Я морщусь. Не нравится мне этот расспрос:
– А вы расскажете мне, как ваши люди сливаются с тенью? Или ходят так бесшумно, что даже животное не слышит их?
Мацуо поднимает руку:
– Я услышал тебя. И не могу сказать, что твои слова мне по нраву. Ты не даешь ничего, за что я мог бы уцепиться. Мне будет тяжело тебя держать под своим крылом, сын Кибы Рио.
Да-да, продолжай меня так называть. Но пока я не поговорю с Акане, даже не заикнусь об этом.
– Мне ваше крыло не нужно. Мне нужны ваши средства, Мацуо-сама. Желательно денежные. А взамен я дам вам знания, которых у вас нет. Готов поделиться кое-чем бесплатно, чтобы вы убедились, что информации об этом так просто на найти…
– Ты же сказал, что изучал все в интернете, – усмехается Хидан.
– Ага, у меня премиум аккаунт в даркнете, – тоже с усмешкой отвечаю я.
Мацуо пренебрежительно фыркает.
– Буду считать, что глава силачей устранен тобой, сын Кибы Рио. И это многое меняет. За два дня в их рядах случился раскол. Влиятельные люди сцепились друг с другом за власть. Но им не хватает той хватки, что была у Аркадия. Еще неделя и от Новой Силы ничего не останется. Больше трети бойцов уже покинули его.
– Предсказуемо. О, раз уж вы об этом. Я предпринял кое-какие меры и хочу о них рассказать, чтобы не было недопонимания. Часть Новой Силы станет моей. Как вы и сказали, это где-то треть бойцов. Также я получил доступ к некоторым средствам главы клана «Новая Сила».
– Как получил? – серьезно спрашивает Хидан.
– Если вкратце, то вся бухгалтерия Новой Силы находилась в доме главы клана. Главный бухгалтер – пухлая и неприятная женщина. И очень хотела жить. Поэтому даже не пришлось стараться. Такие сборища бандитов всегда держат солидную сумму денег в черном нале. Да, я не смог вытащить деньги из дома, но неплохо их там запрятал. Глубоко в вентиляции.
Рассказываю об этом не просто так. Если они пропадут, то я знаю с кого в первую очередь спросить. И я лучше пока побуду нищим, чем доверюсь лицемерным предателям. Хидан многозначительно усмехается. Я продолжаю:
– Когда разборки утихнут, а особняк главы клана перестанут охранять так усиленно, я вернусь за ними. Поэтому не думайте, что я не смогу расплатиться с вами, Мацуо-сама. И теперь вы догадываетесь, что мои знания могут стоить дороже любых денег, которые у меня теперь есть.
– Сколько там денег? В какой валюте? Ты уверен, что они не меченые?
Какой любопытный. Что ж, думаю это можно сказать.
– В основном в евро. Но есть рубли и юани. Не считал сколько, но весило прилично. И да, я не знаю, меченые они или нет.
– Хм… А как ты подомнешь под себя бойцов?
– В школе пущу слух, что найму их за хорошие деньги. Это глупые люди и сильные. Их взяли в Новую Силу только поэтому. Более разумные кланы не поставили бы на такое пушечное мясо. Они ненадёжны. Не видят дальше денег и грубой силы. И еще они теперь безработные и боятся меня. Поэтому только порадуются такому предложению.
Тишина. Хидан долго думает.
– Хочу тебя разочаровать.
Киваю:
– Я надеялся, что вы укажете мне на недостатки моей затеи, Мацуо-сама.
– Клан Новая Сила не такой уж и независимый. Мои источники нашептали, что Новая Сила финансировался извне.
– Кем?
– Мы предполагаем, что Новусами. Или Фрагорами.
А вот тут я удивлен.
– Новусы? Но разве Новая Сила не занималась рэкетом их бизнеса?
– Занималась. Но у них нет чести. Только внутренний разлад за власть. Возможно, кто-то хотел ослабить позиции Новусов и устроить внутренний переворот.
Что ж, это вполне вероятно. Иногда и короли устраивают анархию в своем государстве ради того, чтобы стать позже спасителями. А потом они самопровозглашаются «Патриками Мудрыми» или «Августами Гениальными».
Спрашиваю:
– Кто такие Фрагоры?
Хидан долго смотрит мне в глаза, будто раздумывая, достоин ли я чести знать больше.
– Выходцы.
***
Часовая беседа с Хиданом утомительна. Он хитер и хочет больше знать, чем рассказывать. В результате сошлись на том, что с завтрашнего дня я могу приступить к «консультации его людей о нестандартных методах допроса». И в зависимости от полезности моих знаний, они примут дальнейшее решение. И если я окажусь полезным, то послезавтра же со мной заключат договор. Не совсем трудовой, больше сотруднический. Очень интересно, какие деньги Хидан посчитает достойными моих знаний. Я их оцениваю очень недешево.
Если все выгорит, то получится, что Клан Новая Сила и беляки объединятся под одним лидером. И все это спонсируется фанатиками чести и достоинства – Джунсиначи.
Зловещий смех Шиилы звучит в моем разуме, и я замираю на месте в своей комнате. Прислушиваюсь… Показалось? Да, уверен, что показалось.
В дверь стучатся.
– Войдите.
Заходит Акане. Одетая в красное шелковое кимоно. Губы такие же алые. Глаза и обводка черные, как тени Шиилы, но большие по меркам азиатов. Длинные черные волосы спадают водопадом до пояса. Что ж, должен признать, что в Варгоне таких женщин нет даже среди аристократок. Они там крупнее, шире и выше от природы. А тут почти куколка. Миниатюрные формы идеальных песочных часов.
– Акане, – разглядываю «родственницу». – Давно не виделись. Да и не слышались. Ты трубку не брала.
– Извини, Киба-сан, – опускает голову Акане. – Мне нужно было время подумать. Я… немного переосмысливала все.
– Сама же предлагала поговорить. А потом переосмысливала.
Акане закрывает за собой дверь на замок.
Не поднимая головы, она разворачивается. Ее бледные щеки горят. А на губах я замечаю скользнувшую полуулыбку. Мне не показалось. Она пальчиками подцепляет шёлковый поясок, и он сползает вниз.
Я вздергиваю бровь:
– Акане, что ты задумала?
Есть много моментов, почему происходящее недопустимо. Она первая наследница семьи Мацуо из фанатичного клана верности крови. Меня убьют только за то, что я увижу ее кожу ниже ключицы. Я потеряю очень многое за мимолётное удовольствие. Цена один к тысяче. Нет. Один к миллиону. Второе. Она сама сказала, что моя родственница. Разве в этом мире это не противоречит нравственной морали? Да, кровосмешение в Варгоне – нормальная вещь. Многие рода из поколения в поколение соблюдают чистоту крови, как Джуны. И от этого часто рождаются не самые здоровые наследники. Да что уж говорить, среди крестьян это тоже нормально. Маленькие деревни часто состоят из десяти семей, и самым чужекровным там может оказаться двоюродная племянница. Видимо, на Земле это уже пережили. Или не было такого вообще. Не знаю.
Так. А вот это плохо. Почти забытые десятилетиями ощущения возбуждения появляются не только из-за небывалой красоты Акане, но еще и из-за…
… запретности. Категорического неприятия ситуации. Угрозы смертью. Вспоминаю ядовитую рыбу фугу, которую ела Акане. Один неверный надрез поваром, и мгновенная смерть. Одно из любимых блюд японцев.
Акане – родственница. Это противоречит устоям этого мира. Акане – плод, укусив который можно умереть.
Каков азарт…
Словно перед боем…
Акане быстро стреляет глазками в меня, будто исподтишка, и снова опускает голову. Я не могу толком рассмотреть ее лица, но сердечная дробь выдает в ней бурю разных эмоций.
Ее кимоно расходится в стороны. Остается свисать с плечей. Но теперь я вижу красное кружевное нижнее белье, едва скрывающее самое интимное. Набухшие соски видны через лифчик. А очень аккуратные и симметричные формы через полупрозрачные трусики. Талия такая тонкая, что ее можно обхватить двумя ладонями. Но бедра достойны модели-европейки. Не каждая азиатка может похвастаться таким…
Организм немного реагирует. Слишком уж она красивая. Голову, я, конечно не потеряю. Но старые-добрые ощущения потихоньку просыпаются.
Акане делает шаг в мою сторону и кимоно спадает на пол. Вижу идеальные ключицы, плечи, всю прелесть округлостей и форм сквозь ткани нижнего белья. Бледную, почти белую кожу, покрывающуюся мурашками.
– Акане, – напрягаюсь я. – Осторожнее. Это очень тонкий лед.