– Давай сразу договоримся. Зови меня по имени, без всяких этих «мадам». Я так чувствую себя старухой, – проговорила она, закуривая сигарету.
– Вы? – от удивления мои брови поползли вверх, поскольку эта красивая молодая женщина с дивными волосами цвета меди уж кем-кем, а старухой уж точно не была.
– Ладно, не старухой, – клацнула она языком и засмеялась. – Просто на фоне вот такой юной красоты невольно начинаешь думать о старости.
– Да вы что! Это я на вашем фоне – мышь несуразная. Вы такая…неповторимая, – мой взгляд восхищенно скользнул по точеной фигурке, облаченной в изумительно-синее платье, которое выгодно подчеркивало идеальную кожу и не менее идеальный бюст его хозяйки.
Регис улыбнулась и, окинув меня взглядом, проговорила:
– Это все одежда. Из тебя тоже сделаем такую же неповторимую особу, не переживай.
– Да куда мне. Я же за такое платье вовек с вами не расплачусь. Оно стоит целое состояние, – нахмурившись, окинула я взглядом дорогую вышивку на декольте платья Регис.
– Ну это да, шедевр, – улыбнулась женщина. – Такое платье стоит и правда столько, что даже я, покупай его за свои средства, не смогла бы себе позволить такую трату.
– Ясно, – я натянуто улыбнулась, сразу поняв, о чем она говорит. – Но сразу вам даю понять, что я не…
– Марион, – строго оборвала меня Регис, выбросив окурок в окно. – Мой путь – это мой выбор. У тебя же он будет свой. Я не врала, когда говорила, что у меня не бордель, а игорный, развлекательный дом. Там никто тебя ни к чему принуждать не станет, не надо этого бояться. Я сама противница того, чтобы зарабатывать на девушках. Но говорить, что вервольфы там тебе не будут делать в открытую непристойные предложения, не стану. Но выбор всегда будет за тобой. Захочешь, я даже сама тебя сведу с кем-то, для кого ты не будешь просто куклой, облизывающей мужчину в постели за деньги, а будешь драгоценной, красивой, дорогой женщиной. Но это просто так говорю, не значит, что я желаю тебе такой судьбы. По большому счету, такую красоту, – она окинула меня взглядом, – можно пристроить и в более порядочные руки. Пусть и не столь богатые, но тоже вполне обеспеченные. Вервольфы, которые занимают ступень чуть пониже, чем те, которые вхожи во дворец короля как к себе домой, многие из них не против взять в жены нашу рыжую лису, – подмигнула она.
– Нет, – строго отчеканила я, выслушав речь Регис. – Никаких вервольфов. Я к вам иду работать и вашей протеже в другой сфере жизни быть не хочу.
– Ну как знаешь, – пожала плечами Регис. – Но, если что, обращайся. Не век же тебе одной быть. Надо и жизнь будет свою устраивать. Или ты ждешь того молодого мужчину, о котором говорила твоя мать? – пытливо посмотрела она на меня.
– Стеора? Нет, – засмеялась я. – Он мне как брат. Мы с ним выросли вместе. Он прекрасный молодой мужчина, но для меня он мой Стеор, тот, с которым мы по лужам босиком в детстве бегали, с которым кусок хлеба делили пополам и по ночам на звезды смотрели, мечтая о том, как вырастем и сделаем все для того, чтобы наш ковен вновь занял свое прочное положение в государстве.
Регис улыбнулась и спросила:
– Сколько ты его уже не видела?
– Два года, – с грустью ответила я. – С того самого времени, как он ушел в армию вервольфов. Он хочет дослужиться до звания, получить хорошую должность и жалование, чтобы можно было просить руки…, – я осеклась и замолчала.
– Руки дочери лорда фон Вальца? – усмехнулась Регис.
– Откуда вы знаете? – удивленно воскликнула я.
– Да знаю я все о наших, – грустно улыбнулась она. – И о Стеоре знаю. Хищник…так его называют в армии. Мальчишка-лис, который служит в рядах лазутчиков, и под руководством которого еще ни одного раза не было, чтобы его маленький отряд вернулся с потерями или без информации. Правда «мальчишка-лис» так о нем говорили еще в начале его службы. Теперь это уже опасный лисяра, которого за счастье было бы поймать вервольфам, с которыми воюет наш король.
– Как много вы всего знаете, – удивленно проговорила я.
– Так я в каких кругах вращаюсь, – улыбнулась Регис. – В моем заведении что ни вервольф – то ордена. Они играют, разговаривают, а я слушаю, да на ус мотаю.
– И как вы думаете, – осторожно спросила я. – Это реально, чтобы Элеонору отдали за Стеора?
Регис откинулась на спинку сиденья и задумчиво посмотрела на меня.
– Да как тебе сказать, Марион. Прямого запрета от короля на такие браки нет, но ты же сама понимаешь, как к этому относится волчье дворянство. Старый фон Вальц, будь он жив, то может и дал разрешение на этот брак, если бы Стеор дослужился до звания и прочее, и прочее. А вот Анхель…не думаю. Он же теперь главный в семье. А он, ты сама знаешь, едва ли не на ножах с Стеором. Анхель ведь благодаря протекции отца занял в армии не последнее место. Он же в надзоре за порядком в армии служит. Паркетный офицер, так его называют, – усмехнулась Регис. – Не такой уже и паркетный, ему тоже достается своя доля пуль на поле боя, но, тем не менее, его службу не сравнить с той, на которой служит Стеор. Знаю, что Анхель как-то проверял отряд Стеора и уж слишком придрался к чему-то там, с того самого времени меж ними словно черная кошка пробежала. Так что…Не думаю, что Анхель отдаст Элеонору за Стеора, с какими бы погонами тот не вернулся в столицу.
– Но можно ведь и не спрашивать, – обиженно проговорила я.
– Это у нас негласно можно и не спрашивать, – ответила Регис. – А она вервольф. Такой скандал на линию крови? Она никогда не пойдет на такое. Это же отлучение от двора и лишение приданного.
– И это что, так важно? – изогнула я бровь. – Если ты любишь, разве это так важно?
– Ох, ребенок ты еще, Марион, – усмехнулась Регис. – Это ведьмы так подвержены эмоциям. Это мы можем сквозь огонь и воду к любимому, а вервольфы – они прагматики, у них все должно иметь определенный исход, пользу. Она правда очень своенравная девочка, эта Элеонора, может и выбьет, конечно, счастье для себя, если пойдет против Анхеля. В общем, не знаю я. Но надеяться, что, когда поднимется эта тема, будет все гладко – не стоит. Повоевать придется всем. И Стеору, и Элеоноре, и Анхелю.
– Я уверена, что у него все получится, – вздернув подбородок, проговорила я. – Он через такую жизнь в детстве прошел и не сломался, не попал на улицу. Сам выбился и стал тем, кем уже стал. Все у него получится, я уверена. И если Элеонора сдаст свои позиции, пойдя на поводу у брата, то грош цена такой женщине. Найдем значит другую для Стеора. К черту тогда вервольфов, среди ведьм тоже очень много красивых девушек, для которых будет за счастье, если такой мужчина замуж позовет.
Регис усмехнулась, слушая меня, затем проговорила в тот момент, когда экипаж притормозил около одного из магазинчиков:
– Пойдем. У нас времени мало, а нужно еще столько всего купить тебе. И за деньги не переживай. Я люблю помогать нашим. Да и, кроме того, ты принесешь мне намного больше, чем будут стоить эти тряпки.
Ничего не ответив, я направилась следом за ней. Едва только двери этого чудо-мира закрылись за нами, Регис проговорила вмиг подбежавшей к нам миловидной девушке:
– Нам для начала пять-шесть платьев для этой девочки, – кивнула она на меня. – Одно подогнать так, чтобы она могла сейчас в нем и уйти, а остальные, которые она выберет, отвезете ей домой. Потом на днях мы заедем еще и уделим больше времени ее гардеробу.
– Как скажете, мадам, – сделала реверанс женщина. – А платье для какого случая вам нужно именно сейчас?
– Для такого, когда нужно, чтобы мужчины в ее присутствии меньше думали, – улыбнулась во все тридцать два Регис.
Я с осуждением посмотрела на нее, но она лишь руками развела:
– Мне и нужно, чтобы они меньше думали, а больше проигрывали, Марион. Поэтому декольте чтоб пооткровеннее было, – крикнула она ушедшей за нарядом женщине.
Когда спустя четверть часа я стояла перед зеркалом, глядя на то, что смотрело на меня оттуда, в моей голове крутилась лишь она мысль – моя мать меня убьет. Красивое красное платье очень шло мне, но его чересчур откровенное декольте настолько забирало на себя взгляд, что я даже не представляла себе, как такое можно носить и для кого вообще шили такие платья.
– Не кривись, – усмехнулась Регис, – ты просто не видела, в чем ходят фрейлины ее величества при дворе.
– Но это же…стыд-то какой! – прошептала я, едва дыша от туго затянутого корсета.
– Нам стыд и нужен, – ответила Регис. – А теперь пойдем. Времени катастрофически мало осталось, а мне еще показать тебе все надо. Благо, ты в картах, как рыба в воде. Но там есть свои нюансы, о которых тебе нужно знать. Да и с девочками познакомить.
Спустя около получаса экипаж привез нас к заведению, в котором я года три назад имела наглость грубить королю.
– Почему он тогда спустил мне те слова? – спросила я, шагая следом за Регис по ступеням, ведущим внутрь здания.
Женщина улыбнулась и проговорила:
– Этот мужчина хоть и всесилен, но властью пользуется с умом. Ну кого тогда было наказывать? Молоденькую девочку, которая хоть и показывала свои острые зубки, но дрожала как осиновый лист? Бог с тобой, Марион, какое наказание?
– А вы с ним? – осторожно спросила я, затем, помолчав, добавила, – это он вам такие дорогие платья оплачивает?
Регис остановилась и повернулась ко мне.
– Быть фавориткой короля – очень лестное положение. Но не для женщины, которая относится к павшему ковену. Я знаю свое место, поэтому не пытаюсь взобраться на сук, который в любой момент может подо мной обломиться. И ты никогда так не делай. Вервольфы королевских кровей может и самые богатые из всех, но и самые жестокие в плане подчинения им женщины. Когда ты тогда у моих ног поставила корзинку с цветами, передо мной встал выбор – либо я оставляю все ради призрачных отношений, которые неизвестно сколько продлятся, либо тактично беру у короля лишь цветы. Я выбрала второе. И не жалею об этом. У меня свое любимое дело, – окинула она взглядом шикарный интерьер заведения, – я сохранила свободу и вольна жить так, как мне хочется. И с королем мы в итоге остались в чудесных дружеских отношениях. А дружба порой дает большие привилегии женщине, чем постель. Страсть проходит быстро, а вот потом, после того, как она минует, очень сложно порой бывает сохранить хорошие отношения. Ведь за то короткое время, которое будет отведено любовникам, ты успеешь нажить кучу врагов в лице и приближенных к его величеству, и в лице самой королевы. Я посчитала, что мне это не надо. А так, ее величество даже по воскресеньям может заехать ко мне и сыграть партийку в карты, ведь она точно знает, что я отказала ее любвеобильному супругу, а значит в итоге автоматически стала пусть не подругой, но хорошей знакомой уж точно, – подмигнула мне Регис и направилась внутрь заведения. – Это главный игорный зал, – махнула она рукой на огромное помещение, оформленное в красно-коричневых тонах, в котором стояло несколько больших столов для игры в карты и кости, а также несколько поменьше для парных игр. – Твой стол будет этот, – она указала на небольшой столик в укромном уголке.
– Но я думала…, – удивленно проговорила я.
– Это и есть главный стол, – усмехнулась Регис. – Здесь по обыкновение играет пара и не более. Но это самые драгоценные игроки, – повела она бровью. – За большими столами больше так, говор, развлечение. А здесь ставят по-крупному. Вот именно здесь ты и нужна мне будешь.
