Лживые свидетели

– Дайте вспомнить… По поводу Валентины я ничего определенного сказать не могу. Я как-то не обратила внимания, когда она вышла из-за общего стола. Что же касается того, куда она могла потом пойти… Наверное, пошла спать. Скорее всего. А вот Иннокентий со своей женушкой покинули застолье сравнительно рано, то есть еще до того, как Константин ушел к себе в кабинет.

– Что, тоже пошли спать? – уточнила я.

– Я так думаю, что пошли в гостевую комнату выяснять свои отношения. Уже в который раз, между прочим.

– Что, к тому был повод?

– Скорее всего. У них в последнее время ссоры возникали очень часто. Вот и на дне рождения Константина они тоже довольно громко начали выражать недовольство друг другом. Причем не постеснялись заняться выяснением отношений при гостях, за столом. Константин резко высказался в том смысле, чтобы они прекратили портить собравшимся настроение. Ну, они и ушли к себе. Правда, через какое-то время Иннокентий вернулся к нам, только уже без своей благоверной.

Последнее слово Маргарита произнесла с заметной иронией.

– Значит, он пришел и начал глушить водку, – продолжила Маргарита. – Несколько рюмок выпил. Константин прикрикнул на него, сказал, что хватит пить.

– Стало быть, Константин Вячеславович еще был в «ракушке», – заметила я.

– Да, точно он там был. Ну а в это время я увидела, что Влад и Катя встали и сказали, что хотят в бассейн. И я тоже решила поплавать. Ну а о том, что было дальше, я уже вам рассказала.

– Хорошо. Но ведь на праздновании дня рождения Константина Вячеславовича произошло еще одно событие, едва не ставшее трагическим. Я имею в виду покушение на брата вашего супруга, Иннокентия Вячеславовича.

– Да… Я до сих пор не понимаю, как мне удалось пережить тот вечер и ту ночь.

– Расскажите подробно, как все это было. Кто первым обнаружил Иннокентия Вячеславовича, – попросила я.

Маргарита кивнула:

– Когда это случилось, нас всех уже допрашивали полицейские. Мы собрались в доме, в гостиной.

– А разве полицейские допрашивали всех одновременно? – удивленно спросила я. – Вы ведь только что сказали, что все находились в гостиной.

Маргарита заметно смутилась:

– Наверное, я не совсем точно выразилась. Конечно же, допрашивали нас по отдельности. Кажется, в это время шел допрос Валентины, старшей сестры Константина. И происходил он, если не изменяет память, в ее комнате.

– Валентина Вячеславовна что, проживает здесь, вместе с вами? – спросила я.

– Да, у нее здесь своя комната. Хотя есть и квартира в городе. Собственно, и у Иннокентия с Анастасией тоже имеются городские апартаменты.

– Понятно. Продолжайте дальше.

– Ну так вот. Неожиданно раздался страшный крик. И доносился он из комнаты Иннокентия и Анастасии. Мы все, кто находился в гостиной, побежали туда. Когда мы влетели в комнату Иннокентия и Анастасии, то увидели, что Иннокентий без сознания лежит на полу, в руках он держал бутылку. Пока полицейские вызывали «Скорую» и пока она ехала, Геннадий – это троюродный брат Константина и Иннокентия – оказал ему первую помощь. Не знаю, что именно он делал, нас просто всех выставили за дверь. Но Геннадию удалось стабилизировать состояние Иннокентия до приезда «Скорой».

– Геннадий что, врач? – спросила я.

– Да, он окончил медицинский, работает врачом, – ответила Маргарита. – «Скорая» увезла Иннокентия в реанимацию.

– Он и сейчас там находится? – поинтересовалась я.

– Кажется, из реанимации его перевели в обычную палату, – ответила Маргарита.

– Стало быть, опасности для жизни больше нет?

– Ну да. Иначе его бы не перевели.

– А в какой больнице находится Иннокентий Вячеславович?

– Во Второй клинической, – ответила Маргарита.

Кажется, показания вдовы Константина Пантелеймонова совпадают с тем, что рассказал мне стажер Мирошниченко.

– Скажите, Маргарита Александровна, а какое вещество находилось в бутылке? – спросила я.

– Ну откуда же я знаю? Спросите у экспертов. Разве нам они что-нибудь скажут? Тайна следствия, – усмехнулась Маргарита.

Что ж, действительно, такие вещи никто не станет разглашать.

– Единственно, что нам сказали полицейские, так это то, что если бы Анастасия вовремя не обнаружила Иннокентия, а Геннадий не принял неотложные меры, то вряд ли Иннокентий остался бы в живых.

– Маргарита Александровна, мне необходимо осмотреть кабинет Константина Вячеславовича, – сказала я и поднялась с дивана.

– Ну что ж, пойдемте, – Маргарита Пантелеймонова тоже встала.

По пути, пока мы шли к кабинету хозяина коттеджа, я подумала, что Маргарита Пантелеймонова чего-то недоговаривала. В общем, мне так и не удалось пока узнать что-либо определенное из разговора с вдовой Константина. Ну что же, это ведь только начало. Посмотрим, что будет дальше.

Войдя в кабинет, я первым делом спросила Маргариту:

– Покажите то место, где находился ваш супруг, когда его обнаружили мертвым.

– Вот здесь, – женщина указала на широкий кожаный диван коричневого цвета. – Здесь его нашел Григорий, его водитель.

– Понятно.

Я обвела глазами кабинет. Довольно просторная комната вмещала в себя, помимо дивана, бар со спиртными напитками, большую плазменную панель и компьютерный стол со стоящим на нем ноутбуком. В самом углу кабинета я заметила довольно крутую металлическую лестницу.

– Куда ведет эта лестница? – спросила я Маргариту.

– На второй этаж, – ответила она.

– А чьи комнаты на втором этаже? – задала я следующий вопрос.

– Комнаты Валентины и Иннокентия с женой.

– Валентина Вячеславовна где сейчас находится? Здесь, в коттедже, или в городской квартире? – спросила я.

– Здесь. Если подниметесь по лестнице, то первая комната как раз ее, – объяснила Маргарита. – Если я вам больше не нужна, то я пойду.

– Да, конечно, идите.

Пантелеймонова вышла из кабинета. А я приступила к осмотру. Подойдя к компьютерному столу, я принялась поочередно выдвигать его ящики. Они были заполнены счетами, расписками поставщиков, листами белой бумаги и чистыми бланками. Ничего примечательного я здесь не обнаружила. Возможно, что-то интересное хранится в компьютере?

Я села за компьютер и задумалась. Естественно, вход в него был запаролен. Пароль я, естественно, не знала. И что же теперь делать? Придется подбирать. Какие могут быть пароли у предпринимателей? Наверное, те, что связаны с деньгами. Что это может быть? Деньги, капитал, прибыль, маржа. Я начала набирать на клавиатуре слова. Первые три названия не подошли. МАРЖА? Есть! Сработало!

Я начала щелкать мышкой и открывать файлы. Содержимое первых двух не представляло собой ничего интересного. Точнее сказать, это была документация, непосредственно связанная с бизнесом Константина Пантелеймонова: счета из сети кафе и оптового склада. Однако когда я открыла еще один файл, то обнаружила, что наткнулась на виртуальный тотализатор. Только вот непонятно, с чем именно эти ставки были связаны.

Я прокрутила колесико мышки. Так, кажется, промелькнуло конкретное название. Что же это? Ипподром, жокей… Ага, вот: первый заезд, второй. Так это же скачки! Дальше шли столбики цифр, и около каждого стоял знак «плюс» или «минус».

Я просмотрела столбцы до конца и выяснила, что плюсов гораздо больше, чем минусов. Стало быть, Константину Пантелеймонову определенно везло.

Так, а это что? Я увидела фамилию Владислава Безрассчетнова, друга детства Константина. А вот у Безрассчетнова дела обстояли далеко не так радужно. Да, у Владислава проигрышей было гораздо больше, чем положительных результатов.

Спустившись ниже, почти к самому окончанию страницы, я обнаружила долговые расписки Владислава. Так, это необходимо скачать, информация важная, возможно, она может пригодиться.

Я вынула из сумки флешку и перебросила на нее данные.

Встав с компьютерного кресла, я начала подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. На втором этаже было несколько комнат. Маргарита Пантелеймонова сказала, что первая из них принадлежит сестре Константина – Валентине.

Я постучала в дверь.

– Войдите, – послышался низкий и слегка глуховатый женский голос.

Я открыла дверь, сделала шаг вперед и оказалась в небольшой комнате, обставленной добротной мебелью. Шелковые портьеры кремового цвета обрамляли два окна. Между ними стояла кушетка, в одном углу расположилась кровать, в другом находился круглый туалетный столик и несколько стульев. На кушетке сидела худощавая женщина в спортивном костюме. Ее жидкие светлые волосы были собраны в пучок и закреплены на затылке пластмассовым блестящим «крабом».

– Валентина Вячеславовна? – решила я уточнить.

Женщина кивнула.

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, меня наняла Алевтина Владимировна, для того чтобы я расследовала убийство вашего брата Константина Вячеславовича, – представилась я. – Мне необходимо поговорить с вами и задать ряд вопросов.

– Проходите, – пригласила Валентина, оставаясь сидеть на кушетке.

Я подошла и села рядом. Я еще не успела задать первый вопрос, как Валентина опередила меня и вдруг резко сказала:

– Хочу сразу вам заявить, что я недолюбливала Константина!

Это было неожиданно и прозвучало как вызов.

– Недолюбливали Константина Вячеславовича? – переспросила я. – А что, была причина так к нему относиться?

– Была. Но я скрывала свое отношение к нему. Я делала вид, что отношусь к нему тепло, но на самом деле…

– Константин Вячеславович делал что-то, что вызывало у вас такую реакцию? – спросила я.

– Да, делал. Он испортил мне жизнь, исковеркал мою судьбу. В принципе, он многим попортил кровь, но в случае со мной ему это удалось сполна. Я старше Константина на четыре года, но после кончины нашего отца Константин объявил себя главой семьи. А ведь ему тогда было всего пятнадцать лет. И вот он, по сути дела подросток, начал указывать мне, уже взрослой девушке, что я должна делать. Он беззастенчиво лез в мою личную жизнь, запрещал мне встречаться с теми парнями, которые мне нравились, но не нравились ему. Более того, брат указывал мне, как следует одеваться. Доходило до того, что он ездил со мной в бутики и сам выбирал мне одежду.

– А как вы реагировали на это? Вы пытались отстоять свое мнение, Валентина Вячеславовна? – спросила я.

– Пыталась, конечно, – горько усмехнулась женщина, – да что толку? Мама была на его стороне, и мне ничего не оставалось, как соглашаться со всем, что он говорит. Вот что касается Иннокентия, тут я согласна, младшему брату требовались наставления старшего.

– А какая у вас разница в возрасте? – спросила я.

– Иннокентию тогда было одиннадцать лет. Вот в его случае контроль был необходим. А я… Константин сделал из меня то, что уже не исправит никто и никогда. Я не имею своей собственной семьи и личной жизни. Я привыкла подчиняться Константину, я зависела и продолжаю зависеть от него финансово. Я вот вам сказала, что недолюбливала старшего брата, но на самом деле я просто его ненавидела.

– Ненавидели настолько, что не выдержали и убили его? – я решила спровоцировать Валентину.

– Нет, о чем вы говорите? Что я убила собственного брата? Нет, конечно! Почему вы так решили?

– Я сделала вывод из вашего рассказа о том, что вы ненавидели Константина Вячеславовича за то, что он манипулировал вами еще с юности. Вы ведь неспроста поделились со мной этой информацией, ведь так?

– Ну…

Валентина сделала паузу, потом продолжила:

– Да, я сказала, что ненавидела Константина, но сделала я это для того, чтобы вы знали об этом. Ведь я понимала, что мое отношение к нему так или иначе станет вам известно. Так вот, я бы хотела, чтобы вы о нем узнали из первых уст, то есть от меня. А не от кого-то еще. Потому что если бы кто-то посторонний рассказал вам мою историю, вернее, нашу с Константином историю, то вы бы пришли к выводу, что я просто притворялась, спрятав свое истинное отношение к старшему брату. Может быть, вы бы посчитали, что у меня был мотив. Мотив для убийства, понимаете?

– Понимаю вас, Валентина Вячеславовна, – кивнула я.

– Ну, вот. Поэтому я вам и рассказала. Для того, чтобы вы были в курсе.

«Хм… Довольно предприимчиво, надо сказать, повела сейчас себя сестра Константина Пантелеймонова», – подумала я, а вслух спросила:

– Скажите, Валентина Вячеславовна, где вы находились в тот момент, когда было совершено убийство Константина Вячеславовича?

– Где я была? – переспросила женщина. – Так здесь же! У себя в комнате.

– Поподробнее расскажите, Валентина Вячеславовна, – попросила я.

Валентина Пантелеймонова пожала плечами:

– Пожалуйста. С начала торжества я, естественно, была в «ракушке», там мы отмечали день рождения Константина. Произносили хвалебные речи, поднимали тосты за здоровье и успехи в бизнесе. Я была вместе со всеми приблизительно до двенадцати ночи, ну или около того…

Неожиданно Валентина замолчала.

– Что же было дальше, Валентина Вячеславовна? – спросила я.

Сестра Константина Пантелеймонова тяжело вздохнула:

– А дальше было то, что происходило всегда. Константин приказал мне идти к себе. «Тебе уже пора», – сказал старший братец. Я даже не стала возражать, привыкла уже за столько-то лет. Просто молча встала из-за стола и пошла к себе. В комнате я позвонила Виолетте, чтобы узнать, дома она уже или еще нет. А когда Виолетта сказала, что она нормально доехала и находится дома, то я легла спать.

– Подождите, Валентина Вячеславовна, а кто эта Виолетта? – спросила я, хотя от Алевтины Владимировны Броненосцевой я знала, что девушка является дочерью Константина.

Сестра Константина Пантелеймонова пришла в замешательство. Она вздрогнула и повела головой в сторону.

Интересно, что ее так взволновало? Молчание Валентины затягивалось. Вероятно, женщина судорожно придумывала, что же ей ответить на мой вопрос.

– Это моя племянница, – наконец сказала женщина и опустила глаза. – Виолетта – дочь Константина и Маргариты. Поскольку мой брат и его супруга довольно холодно относились к своим родительским обязанностям, то я сочла своим долгом заботиться о Виолетте.

– Понятно. А откуда Виолетта должна была вернуться домой? – задала я следующий вопрос.

И вновь Валентина Пантелеймонова не сразу ответила мне. Мне показалось, что женщина уже клянет себя за то, что слишком подробно начала отчитываться, что она делала после того, как покинула гостей. Но делать было нечего, и поэтому она ответила:

– Виолетта была здесь, – как будто бы через силу проговорила Валентина. – Племянница живет в городской квартире, отдельно от родителей. Она приезжала поздравить Константина, ведь он ее отец. Как бы то ни было, – добавила она.

– Что вы имеете в виду? – спросила я.

– Да то, что и по отношению к Виолетте Константин проявлял такой же диктат, как и ко мне. Она живет отдельно от родителей, в городе у нее имеется собственная квартира. Константин пошел ей навстречу и разрешил жить одной. Правда, у Виолетты характер совсем другой, не то что у меня. Она умеет добиваться своего. Так вот, Виолетта не захотела сесть со всеми за стол, но приехала поздравить и практически тут же уехала.

– Сколько лет вашей племяннице? – спросила я.

– Девятнадцать недавно исполнилось.

– Она учится? – задала я следующий вопрос.

– Да, учится заочно и работает. Виолетта решила, что не станет зависеть финансово от отца.

– Так, а сколько было времени, когда Виолетта приехала к вам сюда? – спросила я.

– Примерно часов десять вечера, – ответила сестра Константина Пантелеймонова.

– В десять вечера, – повторила я. – А когда она покинула коттедж?

– Да сразу же, поздравила и уехала. Но почему вы так дотошно об этом спрашиваете? Я не понимаю.

Валентина Пантелеймонова пожала плечами и недоуменно посмотрела на меня.

– Ведь Виолетта здесь совсем ни при чем. Константин был убит поздно вечером, практически ночью. А племянница уехала, когда было еще светло. И вскоре уже была дома. Я говорила с ней по телефону, и в это время Константин еще сидел с гостями. Вы что же, подозреваете Виолетту? Но это же абсурд!

– Не надо так волноваться, Валентина Вячеславовна. Следствие во всем разберется. Со всеми, кто может быть причастен к убийству Константина Вячеславовича.

– И все равно не понимаю… – начала Валентина, но я решила ее остановить.

– Давайте пока оставим эту тему. Скажите мне, когда вы узнали о том, что ваш старший брат убит? – спросила я.

– Я уже заснула, но потом проснулась, потому что приехали полицейские. Стало быть, когда приехала полиция, мне и стало об этом известно, – ответила Валентина. – Тогда я оделась и спустилась на первый этаж. Там я и узнала о случившемся.

– Понятно.

«Так, что же получается? Комната Валентины Пантелеймоновой находится на втором этаже, куда можно подняться по металлической лестнице из кабинета Константина. Валентина сказала, что она пошла к себе в комнату примерно часов в двенадцать ночи. И до тех пор, пока не приехала полиция, ее никто не видел. Что могло помешать женщине, которая ненавидела своего старшего брата, спуститься в его кабинет, воткнуть нож в сердце и потом незамеченной вернуться в свою комнату? – подумала я. – В это время остальные гости, находившиеся в изрядном подпитии, веселились в “ракушке” или плескались в бассейне. А Валентина так и осталась незамеченной…»

Было еще одно обстоятельство, которое меня насторожило. Это реакция женщины на мои расспросы по поводу ее племянницы Виолетты. Почему она так разволновалась? Кроме того, ведь тот факт, что Виолетта уже уехала с территории коттеджа, когда произошло убийство ее отца, Константина Пантелеймонова, может подтвердить только Валентина. Но можно ли ей доверять? Необходимо будет тщательно проверить, насколько слова сестры Константина Пантелеймонова соответствуют действительности.

Я решила тут же уточнить некоторые детали.

– Валентина Вячеславовна, давайте теперь все-таки вернемся к вашей племяннице, – начала я.

– Господи, – лицо женщины страдальчески искривилось, – опять?

– Но вы поймите, вы ведь сами являетесь подозреваемой, как и все остальные, которые находились на праздновании дня рождения Константина Вячеславовича. Поэтому вы не можете быть свидетелем. У меня к вам вопрос: почему у Виолетты и ее отца, вашего старшего брата, такие неприязненные отношения? Настолько неприязненные, что дочь даже не захотела сесть за праздничный стол?

Валентина помолчала.

– Хорошо, я расскажу, – наконец начала она. – Виолетта довольно долгое время встречалась с парнем. Дело шло к свадьбе, но, как всегда, вмешался Константин. Он все расстроил, причем поступил очень некрасиво. Но это в его репертуаре, ломать судьбы людей. Парень Виолетты был достойным молодым человеком во всех отношениях, не буду сейчас перечислять все его плюсы. А Константин поступил просто подло. Он подставил молодого человека в глазах Виолетты, представив дело так, что якобы он ей изменил. Нанял для этого какую-то девку… В общем, это было настолько цинично, что просто нет слов. Хотя разлад между Виолеттой и Константином наступил еще раньше, а история со свадьбой явилась высшей точкой. Еще в самом раннем детстве Константин установил контроль над Виолеттой. Ну, как и надо мной. Только со мной это случилось гораздо позже, я вам уже говорила. Да что там говорить! Константин ведь контролировал и Иннокентия, и Маргариту. Но в случае с маленьким ребенком так давить было просто нельзя. Я, как могла, сглаживала острые углы в отношениях Виолетты и Константина.

– Так получается, что именно вы принимали основное участие в воспитании племянницы? Я правильно вас поняла?

– Ну… в общем, да, я. Так уж сложилось. Если бы был мальчик, то, возможно, Константин вел бы себя по-другому. Все-таки наследник. Но получилось так, как получилось. Маргарита тоже не уделяла Виолетте должного внимания. Мне кажется, что Виолетта была ей не нужна.

– Но это как-то все довольно… странно, что ли, – заметила я.

Валентина пожала плечами.

– Да, конечно, странно. Особенно, наверное, если наблюдать со стороны. Как бы то ни было, так сложилось, что только мне одной было дело до Виолетты. Я очень полюбила этого ребенка. Просто прикипела к ней.

– Надо полагать, что и Виолетта отвечала вам тем же? – спросила я.

– Да, это так, – согласилась Валентина. – Ведь, по существу, это я воспитала ее.

– Скажите, Валентина Вячеславовна, почему вы не создали семью? – спросила я и тут же добавила: – Впрочем, если не хотите, то можете не отвечать на этот вопрос, ведь он очень личный.

– Нет, почему же. Я отвечу. Впрочем, я ведь вам об этом уже говорила в самом начале нашего разговора. Константин является виновником того, что я осталась одна. Он все делал по-своему и в результате лишил меня возможности устроить свою личную жизнь.

– А такое было возможно? – спросила я. – Я имею в виду, обрести семейное счастье.

– Да. «Счастье было так возможно»… Эти бессмертные пушкинские строки из «Евгения Онегина» могут стать эпиграфом к моей истории. Хотя я и не Татьяна. Я могла выйти замуж за Влада, давнего друга Константина. Правда, такая возможность была очень давно, и еще неизвестно, что могло получиться из нашего брака. Однако Константин все взял в свои руки, как всегда… И нам с Владом ничего не оставалось, как покориться. Для меня все это прошло не бесследно.

– Ну, разумеется, – заметила я.

– Мне даже пришлось лечиться в психоневрологическом диспансере, – продолжала Валентина. – Меня положили туда в очень плохом состоянии. Я была, можно сказать, на грани. Причем больше всего на меня подействовало даже не то, что мы с Владом расстались. Меня просто убил тот факт, что Влад смирился и не стал противоречить решению, которое в отношении нас принял Константин. Он просто подчинился брату, как и все. Позже у меня возникло пристрастие к алкоголю. Но я взяла себя в руки. Ведь, по большому счету, Виолетта, кроме меня, никому не нужна. Кто ее поддержит, если девушка не нужна даже собственным родителям.

– Я вижу, вы очень беспокоитесь о судьбе своей племянницы, Валентина Вячеславовна, – заметила я.

– Да, вы абсолютно правы. Вот именно поэтому я и прошу вас, Татьяна Александровна, не мучить ее допросами. Очень прошу.

Женщина с мольбой посмотрела на меня. В ответ я покачала головой:

– Валентина Вячеславовна, я понимаю ваши чувства, но, к сожалению, мне необходимо поговорить с вашей племянницей. Этого требует расследование убийства вашего брата.

На глазах Валентины Пантелеймоновой выступили слезы.

– Тогда у меня есть заявление, – решительным тоном заявила женщина. – Я хочу сказать, что убийцей Константина, своего старшего брата, являюсь я! Этого достаточно для того, чтобы не допрашивать Виолетту? И вообще – закрыть дело?

Валентина вопросительно посмотрела на меня.

– Валентина Вячеславовна, зачем вы это делаете? – спросила я. – Как вы не понимаете, что ваше признание на словах мало что изменит? Полиция будет вынуждена проводить следственные эксперименты, как и полагается в таких случаях, для того чтобы удостовериться в подлинности ваших показаний. Однако сразу могу сказать, что орудие убийства – предположительно, нож – так и не было найдено. Что вы на это скажете? Вы должны знать, где именно он может находиться. И вы также обязаны предъявить его следствию.

Валентина Пантелеймонова молчала.

– В данный момент я не могу предъявить его, – наконец сказала женщина.

– Почему же?

– Потому что я его выбросила, – тут же ответила Валентина.

– Куда же именно вы его выбросили? – не отставала я от Пантелеймоновой.

Конечно же, я прекрасно понимала, что сестра Константина Пантелеймонова сознательно берет вину на себя. Правда, непонятно, с какой целью она это делает. Можно, конечно, предположить, что Валентина изо всех сил старается защитить свою племянницу Виолетту. Но с чем связано такое рьяное желание? Может быть, Валентина внушила себе, что только она одна на всем белом свете способна позаботиться о своей племяннице? Тем более мне просто необходимо встретиться с Виолеттой Пантелеймоновой и допросить ее.

– Так куда же вы выбросили нож, Валентина Вячеславовна? – повторила я свой вопрос.

– Не помню. Выбросила и не запомнила, куда именно, – достаточно равнодушным тоном произнесла женщина.

Все это напоминало какой-то фарс. Валентина даже не пыталась придать правдоподобности своим словам, хотя и понимала, что я ей не верю.

Ладно, сделаю вид, что принимаю ее заявление всерьез.

– Значит, выбросили нож и не запомнили место, куда именно, – резюмировала я. – Ладно, я услышала вас, Валентина Вячеславовна, и приняла к сведению ваше заявление. Однако с вашей племянницей Виолеттой мне все равно придется встретиться.

– Но как же так?! – почти закричала женщина. – Я же призналась в том, что убила Константина!

– Вашего признания недостаточно, я уже вам об этом говорила.