Идущие навстречу. На пути друг к другу. Между двух огней

– Все пропил? – спросил Хорвин с участием.

– Все, господин Ристли, все! На что жить-то, о господи, на что? Дочка, вон, приболела, доктор лекарство назначил, а купить-то не на что? Как ей встать на ноги? С работы так ее выгонят, что мы делать-то будем? Господи, помилуй нас, грешных…

– Хотите, я поговорю с вашим мужем? – начал молодой человек, но женщина не дала ему досказать.

– Да разве ж он кого послушает?! У него одно на уме. Вы же знаете, господин Хорвин, как я вас уважаю, но что вы можете?

– Предоставьте это мне, – сказал Хорвин успокаивающе.

– Да что ж вы полезете в наши-то дела! Что вам, своих забот мало? У самого ведь небось дел невпроворот… Я ж понимаю… Лезу со своим, мешаю…

– Вы мне совсем не помешали.

– Господин Ристли, – в глазах женщины появилась хитринка. – Я знаю, месяц еще не закончился… Но… Вы можете заплатить за следующий месяц? – она уставилась на него с нетерпеливым ожиданием.

Хорвин пожал плечами. Он предполагал, что весь разыгранный перед ним спектакль сведется к этой просьбе. Однако он знал, что хозяйка его комнаты с трудом сводит концы с концами, что муж ее пьет, а дочка – болезненная, что деньги, которые он платит ей за жилье, действительно нужны, и ей стыдно выпрашивать их раньше срока. Пока он отсчитывал монеты, он думал о том, что мог бы для них сделать. Заняться мужиком, что находит отвлечение от проблем на дне стакана? Вылечить болезненную девочку? Как отучить человека от пьянства, как вернуть здоровье девочке, выросшей в сыром нездоровом месте? Ведь для этого необходимо оторвать их привычного быта, дать им другой образ жизни. А нужно ли им это, захотят ли они? Выходило, что хозяйка права, отказываясь от его помощи. Да и кто дал ему право вмешиваться в ход чужой жизни, давно уже налажено катящейся по одним и тем же рельсам.

Пряча деньги в лиф на своей необъятной груди, женщина облегченно улыбнулась:

– Ох, господин Хорвин, какой вы добрый! Я всегда говорила, такого человека, как вы, еще поискать! Я вам так благодарна! Я чайку нагрела, не хотите ли выпить?

– Спасибо, может быть, немного позже. Сейчас я хотел бы выйти.

– Заходите, заходите, когда удобно. Печенье свеженькое, только что испекла. Мы с дочкой всегда вам рады.

Закрыв за гостьей дверь, Хорвин вернулся к окну. Везде было одно и тоже: те же страсти, те же слабости, те же интриги и столкновение интересов. В поисках согласия он переезжал с места на место, но к согласию так и не приходил. Ибо не находил в человеческих отношениях гармонии, которую видел в природе. И все-таки он избирал местом своего обитания города. В одиночестве для него не было счастья, его тянуло к людям. Вот только люди его не удовлетворяли. Не мог он найти родственной души. Конечно, с кем-то он сходился, у него были приятели, не было только по-настоящему близких друзей. Исчезни завтра все его знакомые, как дым, он бы и не заметил.

«А может, – пронеслось в него голове, пока он глядел на разгорающиеся от закатного солнца дома, – мне нужен не друг, а подруга. Но где она, та самая единственная твоя девушка? Как ее найти?»

Тряхнув головой, Хорвин отогнал тоскливые мысли, отвернулся от окна и вышел из комнаты. Он имел обыкновение прогуливаться перед сном.

…

Едва выйдя из дома, он почти столкнулся с девушкой. Та отшатнулась и замерла.

– Простите, кажется, я задел вас, – сказал он.

– О нет, ничего, – пробормотала девушка.

Она двинулась, чтобы уйти, но тут же покачнулась. Хорвин быстро поддержал ее.

– Что с вами? Вам нехорошо? – спросил он с участием. Он обратил внимание, что девушку била дрожь.

– Н-нет… Голова немного закружилась, – ответила та. Девушка поднесла ладонь к лицу, и снова застыла, напряженно глядя Хорвину куда-то в лоб. Лицо ее было знакомым.

– Вы меня не узнаете? – спросил он. – Мы с вами встречались совсем недавно. Ваше имя Ровина Котомак.

Девушка опустила глаза.

– Д-да. Я помню, это вы мне помогли, – пробормотала она. – Кажется вас зовут… Хорвин.

– Хорвин Ристли, к вашим услугам, – он вежливо нагнул голову. – Мне показалось или вы нуждаетесь в помощи? С вами что-то случилось?

Девушка потерла виски.

– На самом деле ничего страшного… Просто я немного заплутала. Видимо, свернула не там… Я давно уже брожу по незнакомым улицам и не пойму, где я. – Голос ее звучал заторможено. – А тут недалеко… Какой-то мужчина идет за мной… И глаза у него странные… Я не знаю, может мне это почудилось, но я совсем испугалась и побежала… Хорошо, что я встретила вас. Вас я не боюсь…

Вид у девушки был такой несчастный, что, как и в первый раз, Хорвину захотелось ей помочь.

Он предложил девушке проводить ее домой. По лицу той сразу прошла волна.

– Пожалуй… – произнесла она неуверенно и тут же снова покачнулась. Он поддержал ее под руку. Девушка смущенно улыбнулась:

– Видите, мне как-то нехорошо. Мне очень неловко, но… Кажется, у меня нет сил…

И тогда Хорвин сказал:

– Я живу в этом доме. Хотите, поднимемся ко мне? Я угощу вас чашкой чая, вы немного передохнете и придете в себя.

Девушка напряженно склонила голову:

– Наверное, это было бы неплохо… Но… – она взглянула на него с сомнением, – я не затрудню вас?

– Ну что вы! – ответил он решительно и подставил ей свою руку. – Пойдемте.

Опершись о его локоть, она чуть слышно прошелестела:

– Благодарю вас…

И она доверчиво пошла с ним рядом. Хорвин отметил, что теперь она выглядит спокойнее, дрожь больше не бьет девушку, и походка ее сделалась тверже. Когда они поднялись по узкой темной лестнице наверх, и Хорвин провел девушку в свою комнату, его гостья совсем приободрилась, личико у нее оживилось, и она принялась с любопытством осматриваться.

Сделаем маленькое отступление. Конечно, появление Ровины не было случайностью, вот уже несколько дней она тайком наблюдала за хорвиновским жилищем и знала его привычку к вечерним прогулкам. Этот момент она сочла подходящим для развития знакомства.

Так же, как и при первой встрече, ей удалось завладеть вниманием молодого человека. Но следует отметить, что страх, который в ней ощутил Хорвин, был настоящим. Конечно, вызван он был не мифическим преследователем, дрожать и запинаться ее заставляла боязнь не справиться. Истинных причин ровининой тревоги Хорвин не понимал, но ее искренность почувствовал, и именно это вызвало в нем отклик.

…

Пока Хорвин отправился за чаем к своей квартирной хозяйке, оставшаяся одна Ровина с удивлением осматривала его жилище. Принадлежа к состоятельному слою общества, она не слишком хорошо представляла себе жизнь людей иного круга. И сейчас она с некоторым недоумением оглядывала скромную комнатушку, почти лишенную мебели. Очевидно, помещение это было для хозяина и спальней, и кабинетом, и столовой одновременно. Узкая кровать, стол, стул, буфет, (служивший заодно и шкафом), вот, собственно, и все, что составляло обстановку. Впрочем, содержалась комната в чистоте и порядке, пыли нигде не было, все вещи лежали на своих местах. Но, главное, что привлекло ее внимание, были книги, аккуратно расставленные на полке и на верху буфета. Значит, ее новый знакомый не чужд и образования? Это заинтриговало ее.

Девушка подошла к книжной полке, вытянула один томик.

– Что это вас заинтересовало? – раздался голос за ее спиной. Хорвин уже вернулся с подносом, на котором стояли две чашки с чаем, сахарница и тарелочка с печеньем. Все это он неторопливо расставлял на столе.

– Шекспир «Сонеты».

Закончив возиться с посудой, молодой человек подошел ближе.

– Вам они нравятся? – темные глаза его смотрели на нее с дружеским вниманием.

Ровина охотно откликнулась:

– Очень нравятся. Они и красивые, и печальные, и заставляют задуматься.

Она наугад раскрыла книжку и продекламировала с выражением:

Ты – музыка, но звукам музыкальным

Ты внемлешь с непонятною тоской

Внезапно Хорвину захотелось произвести на нее впечатление, и он договорил слова четверостишия:

Зачем ты любишь то, что так печально?

Встречаешь муку радостью такой?

Его гостья была изумлена:

– Вы помните наизусть? – и тут в глазах ее промелькнул лукавый огонек. – А это?

Девушка открыла томик в другом месте:

Кто под звездой счастливою рожден,

Гордится славой, титулом и властью.

Чуть помолчав, Хорвин продолжил:

А я судьбой скромнее награжден,

И для меня любовь – источник счастья.

– Вы все их знаете? – теперь глаза ее светились восхищением.

– Нет, конечно, – признал он. – Только те, которые меня особенно трогают. Этот сонет запомнился мне, потому что в нем говорится об истинных ценностях:

Но нет угрозы титулам моимПожизненным: любил, люблю, любим.

Девушка оживленно обернулась к нему:

– А вы верите в любовь?

– Конечно.

– И у вас есть любимая?

– Нет.

– А была?

– Тоже нет.

– Почему? – она продолжала свои настойчивые расспросы, но почему-то это не вызывало у него раздражения. Он искренне объяснил:

– Я еще не встретил такую, которую мне захотелось бы дарить любовью.

Ровина не отставала:

– А какую девушку вы могли бы полюбить?

Хорвин пожал плечами:

– Разве можно сказать это заранее! Словно создать список тех качеств, которым должна отвечать твоя возлюбленная, а потом сверять, все ли соответствует. Мне кажется странным даже обсуждать это.

Тут она смутилась:

– Я вам кажусь бестактной?

Он согласился:

– Немножко.

Щеки гостьи залила густая краска.

– Ну что вы, я не хотел вас обидеть. Давайте пить чай, а то он остынет.

– Благодарю вас, – пробормотала она, потупившись.

Она вдруг почувствовала себя настырной, невоспитанной девчонкой. Но рассерженным ее новый знакомый не выглядел, его блестящие темные глаза по-прежнему смотрели дружелюбно.

Ровина присела к столу и подняла взгляд на хозяина. Он ответил ей ласковой улыбкой. «Как хорошо он улыбается, – мелькнуло у нее в голове, – и весь он такой милый». Она застенчиво уткнулась в свою чашку.

– Угощайтесь, – сев напротив, Хорвин придвинул к ней тарелочку со сладким.

Задумчиво кроша печенье, Ровина исподтишка поглядывала на своего нового знакомого. Молодой человек неторопливо размешивал сахар в уже остывающем чае. Не слишком правильные черты его были, скорее, суровыми. Но освещавшая их приветливая улыбка притягивала, преображала смуглое лицо, вызывая желание улыбнуться в ответ. И Ровина почувствовала, что ей не хочется уходить из этой комнаты.

…

Когда Хорвин довел девушку до ее дома, для Ровины настал решающий момент. Волновалась она вполне искренне. Ровина сама не могла понять, что заставляло ее сердце сжиматься: то ли она страшилась неудачи, то ли ее впервые настигли сомнения в правильности своего поступка.

Девушка потупила взор.

– Хорвин, знаете… – запинаясь, начала она. – Вы мне очень понравились… Нет… Нет-нет! Наверное, я не должна этого хотеть… – она подняла на него страдальческий взгляд. – Я… я, наверное, иду сейчас против принятых правил… мы ведь не одного круга… но… вы меня так заинтересовали…

Молодой человек смотрел серьезно:

– Завтра, в 6 вечера, я буду гулять в парке у фонтана. Если захотите, приходите.

Он резко повернулся и пошел прочь. Ровина долго смотрела ему вслед. Начало было положено, и сердце у нее прыгало от странных предчувствий.

…

Лежа на своей кровати, Хорвин смотрел в пространство. Перед глазами стояла эта девушка. Ясный взгляд ее серых глаз, забавная, немного детская настойчивость и внезапно сменяющее ее смущение. Откровенность, с которой она держалась.

Больше всего Хорвин не терпел в людях фальши, лицемерия и неискренности. Ничего этого не было в его новой знакомой. Именно ее искренность, простота, душевность и вызвали в нем живейший отклик.

Знающий подоплеку их встречи читатель тут же возразит: о какой искренности может идти речь, если Ровина с ним играла. Нет, она не играла. Некоторая игра с ее стороны была только в первый момент, но даже тогда в ней присутствовало истинное чувство. Но тот интерес, который ощутил в своей гостье Хорвин, ее тяга к нему, быстро складывающаяся между ними эмоциональная связь были настоящими. И они зажгли в нем ответное чувство.

«Так что же? Это ее я ожидал, ее искал все эти годы? – думал он с волнением. – Не замечал ни одну девушку, все они были недостаточно хороши для меня. Все ждал, когда жизнь мою осенит какое-то особое, неземное существо. И вот она влетела, впорхнула в мою жизнь, как загадочная птица, как экзотический цветок, как светлячок во мраке. Полно, так ли это? Она из другого мира, разве эти благородные барышни обращают внимание на таких, как я? Завтра мираж рассеется, она не придет и все закончится. Она сразу усомнилась, что имеет право сближаться со мной. Разница в положениях в обществе делает наши отношения сложными. Как это у Шекспира?»

Хорвин встал, взял оставленный Ровиной томик, полистал.

Как осужденный права я лишенТебя при всех открыто узнавать.И ты принять не можешь мой поклон,Чтоб не легла на честь твою печать.

Но присущие ему упорство и стремление к преодолению препятствий бросали сомнениям вызов.

«И все же хочется верить, что встреча эта произошла не случайно. Судьба ведь столкнула нас уже два раза подряд. Может, общее будущее есть и у нас. И сонет кончается словами:

Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю,

Что весь я твой и честь твою делю».

Глава IV

Площадка для игры в крокет в имении графа Эрсильяка давно уже стала для молодежи излюбленным уголком. Здесь всегда можно было увидеть кого-нибудь из своих знакомых, сыграть партию или, не принимая участия в игре, посмотреть за состязанием других, поболтать, посплетничать, словом, провести время с приятностью.

Утром следующего дня красавица Элиса скучала на одной из скамеек, специально установленных для зрителей рядом с игровой площадкой. Ничего интересного, с ее точки зрения, сейчас не происходило, и ей приходилось убивать время, деля свое внимание между шедшей игрой и своим недавним приобретением – блестевшим на пальце новым колечком, изящным перстеньком в виде змейки с двумя изумрудными глазками.

Между тем страсти на площадке накалялись. Игра шла между двумя парами, одну составляли Сантина и Тэльон, ее нынешний поклонник, в другую входили Орелия с графом Эрсильяком. Тэльон, худой, долговязый молодой человек, играл спокойно и размеренно, граф, курчавый блондин, невероятно элегантный в своем малиновом костюме, немного горячился, но более осторожная игра его партнерши уравновешивала его промахи. Сантина играла легко и непринужденно, она не слишком задумывалась над каждым ударом и временами вовсе отвлекалась от игры и покидала игровую площадку. Обе пары приближались к финишу почти одновременно.

– Сантина, твой удар, – напомнил Тэльон.

Слова эти заставили его партнершу оторваться от увлекательного занятия, она была поглощена разглядыванием нового элисиного кольца. Сантина торопливо вернулась на свою позицию, лихо взмахнула молотком… и шар, ударившись о боковую часть ворот, откатился в сторону.

– Ну, что же это! Чуть-чуть не попала! – вырвалось у Элисы.

– Слишком поторопилась, – прокомментировал граф Эрсильяк, партнер Орелии.

Беспечно улыбаясь, Сантина помахивала молотком.

– Посмотрим, как выйдет у Орелии, – заметила она задорно.

– Посмотрим, – процедила та презрительно.

Высокомерно задрав голову, она прошествовала к своему шару. Стала рядом, оправила юбку и начала примеряться к удару. Размеренно качнув молотком несколько раз, она нанесла четкий удар. Медленно прокатившись, шар остановился ровно посередине ворот.

– А это считается? – поинтересовалась Элиса.

– Нет, ворота еще не пройдены, – объяснил Тэльон, становясь возле своего шара. Примерившись, он точным движением послал его так, что шар не только прошел ворота, но и выбил из них шар Орелии.

– Ловко! – восхитилась Сантина. – Теперь мы выиграем?

– Об этом пока рано говорить, – возразил ее партнер, передвигая шар для крокировки. Орелия хмуро наблюдала за его действиями, Сантина торжествующе улыбалась.

Тут внимание Элисы было отвлечено от крокета. В сопровождении двух неразлучных рыженьких сестричек Маизы с Гординией приближался Рогди, изящный шатен с узким лицом и задумчивым взглядом серых глаз. Было заметно, что он прихрамывает, полученная на недавней дуэли рана еще давала о себе знать. Элиса устремилась к ним навстречу.

– Как твоя нога? – поинтересовалась она, едва отзвучали приветствия. – Все не дождусь, когда уже ты сможешь пригласить меня на танец.

В глазах молодого человека проскользнула грусть:

– К ближайшему балу, думаю, мне не успеть. Надеюсь, все будет в порядке к лету.

Не высказывая ни малейшего сочувствия, Элиса мечтательно закатила глаза:

– С нетерпением жду этого счастливого момента.

Рогди поклонился.

– Рогди, ты помнишь, ты обещал, что сыграешь в паре со мной, – Гординия поспешила переключить внимание молодого человека на свою персону.

Повернувшись к ней, Рогди вежливо отозвался:

– Непременно, только нам еще предстоит найти, кто бы согласился стать нашими противниками.

Взгляды собеседников устремились к игровой площадке. Там продолжалась партия. Тэльон неторопливо примерялся, прежде чем нанести удар, остальные напряженно следили за его действиями. Высокая Орелия привстала на цыпочки, вытянувшись от этого еще больше, маленькая Сантина взволнованно постукивала по земле молотком.

– Игра идет давно? – поинтересовался Рогди.

– Вероятно, скоро закончат, – заявила Элиса, даже не поворачиваясь в ту сторону, она продолжала сверлить молодого человека игривым взглядом. Однако вскоре ее внимание вновь переключилось на еще один объект. Маиза возвестила, что на поле появились новые лица.

– Сюда идет Нэлита. С ней кто-то незнакомый.

Заинтересованная Элиса обернулась, чтобы посмотреть, кого привела подруга. Рядом с полненькой Нэлитой шел невысокий юноша.

– А я его не знаю, – заметила Гординия с недоумением.

Нэлита плыла рядом с молодым человеком, томно опираясь о его руку. Круглое личико ее лучилось довольством.

– Познакомьтесь с моим новым другом, – пропела Нэлита. – Это – Кэлли Голдин. Он решил обосноваться в Ортвейле.

Девушки уставились на него, не скрывая любопытства. Маиза выступила вперед:

– Рада познакомиться, – защебетала она. – Меня зовут Маиза, а это – моя сестра, Гординия. Элиса, наша подруга.

Гординия тоже поспешила вступить в разговор:

– Как вам понравился Ортвейл? Вы уже видели наш парк?

Кэлли отвечал негромким, мягким голосом. Элиса пока молчала. Разглядывая вновь прибывшего оценивающе, она отметила, что он очень молод, что у него правильные черты лица и большие, выразительные глаза. Нэлита была горда своим приобретением, сияя, она слушала, как сестрички наперебой стараются произвести на него впечатление. Элиса сощурила глаза, в них промелькнул опасный огонек. Опустив голову, она задумчиво постукивала каблучком.

– Рогди, – позвала Элиса внезапно, – как ты думаешь, скоро закончится игра.

Продолжавший наблюдать за происходившим на крокетной площадке, Рогди отозвался:

– Думаю, уже скоро.

Элиса послала Кэлли завлекательную улыбку.

– Скажите, Кэлли, вы играете в крокет? – спросила она приветливо.

Тот ответил утвердительно. Элиса тут же изобразила заинтересованность.

– А вы знаете, я еще не очень хорошо играю, – застенчиво поделилась она. – Мне так хотелось бы научиться. Вы могли бы мне помочь?

Молодой человек возразил, что у него самого еще не достаточно твердая рука.

– Но это же так легко проверить, – не отставала Элиса. – Мы намеривались сыграть, но мне не хватало партнера. Вы могли бы сыграть со мной.

Почувствовавшая опасность Нэлита поспешила вмешаться:

– Но Кэлли собирался… – торопливо начала она, но Элиса не дала ей договорить:

– Всего одна партия! – продолжала она упрашивать. – Это всего одна партия. Ведь Кэлли не откажет мне!

Она смотрела на него умоляюще. Она выглядела сейчас такой неопытной, такой нуждающейся в помощи. Кэлли был смущен. Он явно не знал, как ему быть. Почувствовав его колебание, Элиса поторопилась закрепить успех.

– Так, значит, мы договорились, – бросила она уверенно. – Рогди, Гординия, мы с Кэлли в паре играем против вас.

Нэлита надулась. Она привела этого молодого человека сюда, рассчитывая сыграть с ним самой, закрепив во время партии их недавнее знакомство. Теперь он ускользал из ее рук. Однако ничего предпринять она не успела, шум на площадке возвестил, что предыдущая партия завершена. Началось движение. Рогди сразу увлек Кэлли на площадку, там граф Эрсильяк, орудуя молотком и шарами, что-то увлеченно демонстрировал. Закончившие игру девушки присоединились к собравшимся возле скамьи подругам. Сияющее озорное личико Сантины и вытянутая физиономия Орелии ясно говорили о том, чья пара только что одержала верх.

– Видели, как мы их обошли! А ловко я нанесла тот последний удар! Вам понравилось? – говорила Сантина возбужденно.

– Мы отстали-то всего на чуть-чуть. Если бы граф не промахнулся тогда… – недовольно вторила Орелия.

Сантина была не согласна:

– И вовсе не на чуть-чуть вы отстали! Мы все время держались впереди!

Орелия предпочла сменить тему. Поджав губы и гордо вздернув голову, она обрушила свое негодование на отсутствующую здесь Ровину.

– А что это твоей кузины не видно? – процедила она в сторону Элисы. – Прячется от нас? Наобещала, а теперь показаться стыдно?

Но Элису эти нападки нимало не смутили, она тут же сделала важное лицо.

– Ровина сейчас очень занята, – заявила она.

Особая интонация в ее голосе заставила девушек собраться вокруг.

– И чем это она занята? – спросила Нэлита с оттенком презрения. Ей тоже хотелось принизить только что одержавшую над ней верх Элису.

Та сказала с таинственным видом:

– Приходите к нам сегодня вечером, будут новости.

– Какие, какие новости? – зашумели все.

Элиса понизила голос.

– Сегодня у них должно состояться свидание, – сообщила она заговорщицким шепотом. В глазах ее слушательниц загорелся интерес.

Глава V

Как городской парк считался признанным местом для совместных прогулок, так и фонтан был традиционным местом встреч. Находился он на круглой площади недалеко от входа. В нишах огораживающей площадь живой изгороди притаились скамейки, тенистые аллеи, расходившиеся лучами, уводили вглубь парка. Именно здесь Хорвин и назначил свидание Ровине.

Молодой человек пришел раньше и теперь нетерпеливо расхаживал. Обычно живописные виды вызывали в его душе отклик, но сейчас прелесть уголка, в котором он находился, оставляла его равнодушным. И игра солнца в мириадах капелек, и простота и четкость линий ровно подстриженного кустарника, и уютный вид скамеек – все это проходило мимо его сознания.

Он весь был во власти одолевавших его сомнений. Ему все казалось, что назначенный час давно миновал, и эта девушка, что так неожиданно возникла в его жизни, уже не придет. «Не при-дет! Не при-дет!» – щебетали птицы, шелестел ветерок, шептали струи фонтана. «Кажется, я схожу с ума, – думал он. – Ну что мне за дело! Мы даже толком не узнали друг друга. О чем переживать?» Но странная тоска не отпускала, и сердце колотилось бешеными толчками, и дыхание неровно вырывалось из груди. «Если я уже сейчас места себе не нахожу, что-то дальше будет?» Хорвин попытался взять себя в руки. Он присел было на одну из скамеек, но тут же вскочил и снова принялся расхаживать. «Ясно, она не придет. Я же знал это с самого начала. Пора уходить… Надо и гордость иметь». Но, несмотря на принятое решение, он никуда не уходил.

Ровина была рядом. Укрытая живой изгородью, она видела все его метания, но страх и неуверенность мешали ей выйти. Несмотря на нешумный нрав, Ровина вовсе не была робкой или пугливой. Но сейчас, хотя события развивались в нужном направлении, ей было не по себе.

В очередной раз приняв решение уходить, Хорвин двинулся прочь от фонтана, но внезапно развернулся и пошел назад. Он почти наткнулся на девушку. Стоя у ровной стены кустарника, она смотрела на него.

– Вот и я, – тихо прошептала Ровина. – Я пришла.

– Пришла, – эхом отозвался Хорвин, закрывая глаза. – Пришла…

…

Эти первые свидания, первые робкие попытки раскрыть друг друга. Волнующее влечение, внезапная уверенность, что вы похожи, что все у вас общее, что близко вам одно и то же. Потом, уже при длительном знакомстве выявятся отличия, выяснится, что все мы – люди разные, что к другому еще надо приспосабливаться, что за возможность быть вместе надо платить ущемлением своей свободы. Но вначале замечаешь лишь то, что объединяет, и внезапно настигает мысль, что рядом с тобой – твоя судьба.