Неделя до конца моей депрессивной мимолетности

Джеймса без очередей бесповоротно и вынужденно с особым упорством пропустили ко многим врачам по порядку для общего осмотра и скорейшего действительного оформления выписки из больницы без положенной возможности уделить несколько дней лично на реабилитацию, восстановление. И мужчина глубоко в душе знал, почему, не так сложно ему было вспомнить о своем положении, что заставляет остальных влиятельных лиц обращать объемную долю внимания в его сторону. Работа Джеймса особенно сосредоточенно ценила лучших. Как известно, главный герой являлся именно таким, казалось, с самого начала его появления и выражения способностей в том озадаченном месте. Многие кратко, где-то даже наглядно для себя уяснили, что, главным образом в отношении лучших, работа не оставляла ни единой свободной, раскрепощенной, вольной минуты, если лично не считала необходимым. Пока внутренний стержень выдерживал, и человек выполнял задания успешно, качественно, восхитительно.. Организация охотно займется досугом и полезным времяпрепровождением данного рабочего. Но в случае с Джеймсом все обстоит куда сложнее и интереснее по многим причинам. Во-первых, за уважаемо долгий период службы мужчины, доверия Организации, целых и честных 14 лет отдачи работе важной части своей жизни, та не могла в ответ взаимодействовать с преданным работником чересчур грозно и презрительно. Люди стали договариваться о некоторых уступках, снисхождении со стороны Организации. Во-вторых, если быть честным, ответственные за данное многозначное заведение лица на самом деле приняли Джеймса еще раньше, познакомившись с ним в тот период, когда тот был только подростком. Воспоминания о духовном и умственном развитии главного героя, проявлении его способностей, принятие участия в воспитании бывшего юноши никак не давали Организации полностью объективно оценивать иногда возникавший спорный результат выполненного задания. Она не могла терзать и больно угнетать за вовсе проваленные сделки, потому что по большей мере видела в них прежде всего какие-то свои ошибки, ведь кто так непосредственно, так искренне обучал юношу одерживать победу в подобных условиях?

Джеймсу довольно оперативно и профессионально, в некоторых местах дотошно, провели осмотр. С сердцем все отлично, с легкими терпимо, органы чувств развиты хорошо, ощутимо ярко. Кожа суховата, однако многие люди переживают типичные бытовые проблемы, живут с подобным моментом. Нервная система временами дает разочарованные печальные сбои в виде безвольной усталости и депрессии, но конкретно этим вопросом активно и инициативно занимается мистер Фредерик, Чарльз Фредерик, их местный психиатр, выкладывает свои знания и умение на полном уровне исключительно Организации на данный момент. Анализируя и тщательно рассматривая случай с головной травмой, конечно, медицинские работники выявили некоторые недомогания легкой степени, возможно, вызванные каким-то жестким стремительным ударом обо что-то неприятное, отталкивающее во всех смыслах. Потерянно, но застенчиво заявили о том, что, скорее всего, крохотная амнезия на последние события может быть следствием или побочным эффектом данного приключившегося примечательного удара. С легкими, в принципе, тоже все прозаично и логично выглядит, почему все не так красиво.

Джеймс – заядлый ценитель сигарет, курит постоянно и ежедневно.

Если не считать, конечно, дни его пребывания в больничной палате.

Разумеется, всенепременно!

Записку об удивительно здоровом состоянии Джеймса буквально сразу после пробуждения в каком-то непонятном здании, где лечат и выслушивают больных, как люди Организации просили в мыслях и за внешним контекстом сердитой речи, выдали достаточно быстро и без лишних вопросов, тем более уж без недоуменных возражений в сторону беспокойства о здоровье своих пациентов.

Главному герою сообщили, что все вещи, включая его привычную любимую одежду, аккуратно отнесены в кабинет Джеймса. Если возвращаться к разговору об Организации, можно вполне смело и охотно считать выделение целого, весьма крепкого и многофункционального на вид кабинета подарком, тем самым уступком со стороны верхних рабочих рядов. Обычно простым непримечательным остальным выделяют как максимум единичную комнату тесноватых размеров, чтобы, наверное, только вещи незаменимые и ценные положить. Да сесть на какой-нибудь выделенный для того стул, чтобы в определенном защищенном ноутбуке безнаказанно и скрыто рассматривать в своих интересах какие-либо секретные материалы.

Интересно, невышедшие эпизоды сериала «Секретные Материалы» достойны ли по-настоящему считаться секретными материалами? Мысли вслух, простите.

Джеймс молчаливо, замкнуто и, признаться честно, неприветливо, согласился спокойно доехать до своего места работы. Там же ему поручили обязательно встретиться со своим начальником для коротких переговоров о насущных вылезших вопросах. Мужчине выдали специально привезенное кем-то пальто одного из работников, чтобы не слишком сокрушительно замерзать в больничном легком голубоватом халате в ноябрьский завершающийся день, принесли какую-то странную пару ботинок темно-синего оттенка, которая едва отражала от себя свет, отправили в удобно и лаконично прибывшую вовремя машину с частным сдержанным и вдумчивым водителем, который последние года 3 точно надежно осуществлял свою деятельность водителя с двойной жизнью.

По приезде Джеймс вышел на давно знакомую улицу, перспективно и амбициозно населенную различными идейными предприятиями, с тем же устоявшимся видом на одну довольно немаленькую, чуть броскую при прогулке мимо, фирму. За последние годы она только набирала обороты своей актуальности и обеспеченности, некоторым прохожим людям занятно было временами порассуждать, кто был не так явно силен в бизнес-элементах, за что городу, а то и всему штату так полюбились обычные, иногда даже посредственные покрышки с шинами. Цены дипломатичные, гордость берет житейская за это, в остальном же трудно определиться: сервис словно глухой, грубый и безразличный, а качество товара зачастую зависит от самого сервиса. Если повезет с доставщиками и выданными мастерами, боже, это окажется лучшая корпорация в окрестностях, которую только можно себе представлять! Конечно, фирма не обращает особого внимания на неприметный, жалкий процент жалоб, поступающих на доставленные эти самые покрышки. Основной доход на процветание, возможность поощрить свои вялотекущие хлипкие шины, прикрыть свою двойную жизнь самым совершенным и элегантным образом компания получает от своей скрытной, иного характера деятельности. И именно на более темном, губительно бескомпромиссном, рынке ТриО Янг известен многим конкурентам и выгодным клиентам как Организация. Ни слова более для подробного определения, хотя замечательным образом получается так, что это слово у всех ассоциируется корректно и верно, исходя из их карьерных направлений. Кроме того, в настоящее время кто-то в несерьезные дни перемирия даже признавался, что не видит термин «организация» больше как какой-то обобщенный, широкий.

Везде мерещится след, явственный взор и своенравное дыхание Организации.

Главное, с этим не поспоришь!

Джеймс прищурился к немного удлиненному, сероватому, покрашенным в стильный бежевый оттенок зданию с затемненными устрашающими безмолвными окнами, неспешно направился внутрь помещения. Все подходя ближе, главный герой замечал около себя проходящих по своим делам и нуждам знакомых, которых, к проносящимся своим мыслям, никогда толком не знал. Многих лишь пару раз видел в лицо на общих сборах. В Организации приняты занятные непоколебимые принципы, что расформированная толпа работников по тематическим отдельным группировкам не должна знать имена и официальный очерк всех тех, с кем член определенной группы не был завязан чересчур необходимо и тесно. Джеймс же в свою очередь предложил уверенно работать в одиночку, поэтому знал своих коллег определенно меньше других. Тем не менее, мужчина не мог не знать основных ответственных важных лиц Организации и все же обязательно прикрепленных к нему помощников по заданным областям общественной деятельности. С остальными безымянными он просто продолжал сдержанно и вежливо здороваться при встрече, образовывая на показ всей наблюдательной драматической публике добросовестную миролюбивую атмосферу среди увлеченных работой инженеров.

Джеймс вошел внутрь, откуда-то донесся аромат свежей краски, где-то звенела сталь, которую представляли как производное механизма или вовсе как окончательную аппаратуру. В здании было относительно светло, однако нигде не попадалась на глаза картина яркого света, мощных дорогих упругих лампочек. Огромное помещение освещалось лишь тусклым просветом чуть пыльных подержанных ламп. Сквозь раскинутые специфические провода главный герой неспешно и как-то безучастно подошел к грузовому лифту, предназначенному исключительно сотрудникам Организации. Двери холодно, малость резковато открылись, непосредственно в самом лифте мужчина набрал определенную последовательность кнопок, отдаленно характеризовавшую его как ненароком растерянного, случайно обеспокоенного пассажира, не имевшего полного внятного представления о том, что тот здесь делает и куда держит путь. Заданный шифр предоставлял доступ к закрытому от общественных глаз этажу, расположенному компактным образом ниже официально зарегистрированного подвального помещения. Секретный этаж вмещал в себя все самое опасное для простого житейского быта, всякое особенно важное в вопросах нелегальной успешной деятельности. Туда также были отнесены: склад как специфического, редкого оружия, так и довольно популярного, прогрессивно оформленная лаборатория по разработке высококачественных наркотических веществ, незначительно скромная комната с запрещенной в стране литературой (порой к Организации обращались люди с очень своеобразными, местами совсем нетривиальными ценностями), в приятно размещенном углу вакантную комнату превратили в отдельный благополучный кабинет Джеймса.

Ответственные лица ощутимо сильно заинтересованы в вопросе улучшения и развития необходимых качеств у уникальных незаменимых работников. Для них в первую очередь важно знать, удобно ли таким, как Джеймс, проводить время в оформленном под него месте, развивать свои способности, самосовершенствоваться. И, конечно, стоит заметить, лично сам главный герой многим доволен в отношении своего кабинета. В особенности, включенным в помещение невзрачным замысловатым сейфом, куда тот мог бы без каких-либо замешательств складывать значимые вещи. Только-только спустившись в скрытую зону компании, невзначай у мужчины в голове пробежалась мысль о том, что, кажется, за ним сегодня должен заскочить ненадолго сам начальник, что-то кратко важное разъяснить и объяснить. Может быть, сейчас руководитель находился именно там, занимался проработкой главных последующих задач, время от времени напоминая себе о ценности здоровья Джеймса. Прибыв в пункт назначения, неторопливым темпом с неявными тенденциями к медитации мужчина подходил к своему кабинету, по прибытию на какой-то незафиксированный момент остановился, чтобы оглядеться, вспомнить что-нибудь. Он был уверен, что ни одна вещица в его кабинете не была тронута даже мелькавшими, заходившими в комнату человеческими тенями. Организация тщательно следила за тем, чтобы никто чужой без специального ведома, лично услышав разрешение от Джеймса, не имел права проникать на частную территорию. Каждый день на протяжении значительного движения времени одно доверенное лицо надежно и зорко следила за безопасностью и должным уютом кабинета. На удивление сегодня это доверенное лицо куда-то отошло, хоть и дверь не казалась кем-то тронутой, тревожно и вероломно раскрытой. Наверное, к возвращению главного героя в привычную колею многие как-то приготовились, решились позволить ему тихо, без всяческих лишних разглагольствований влиться в рабочее расписание жизни. Комнатушка у главного героя всегда выглядела на уважение ухоженно; никаким образом не создавалось такого впечатления, что какая-то часть ограниченной стенами территории не была прибрана, разложена на ясные логические полки. Ощущалось на постоянной основе довольно просторно; ковров Джеймс не сильно предпочитал, поэтому здесь едва сверкал от света проглаженный ремонтом пол. Приглушенный яркий свет издавал хлипкий приятный уют, создававший неведомым чудным способом ощущения теплоты и защищенности. В одном углу смирно висела боксерская груша, в некоторых местах неизбежно помятая от силы ударов. Чуть правее, в противоположном углу располагался письменный стол, на котором господствовал стильный минимализм: минимум необходимых документов, минимум канцелярии, минимум заметок. В основном, Джеймс садился за тот стол, чтобы воспользоваться услугами хитроумного наблюдательного ноутбука, знавшего толк в засекреченных конфиденциальных файлах. Иногда информация числилась на государственном уровне, заметно редко, но мужчине приходилось на каком-то смутном уровне бороться с правительством. Ноутбук смело и ловко обгонял, захватывал и такого уровня информацию. В левом ближнем углу красовался небольшой застекленный книжный шкаф, правда, стекло наблюдалось в некоторых местах мутноватым каким-то, где-то подбитым. Там Джеймс хранил разные важные книжные произведения, зачастую этими являлись медицинские, политические, экономические, юридические, географические, исторические, технические, лингвистические или программистские пособия, но встречались и какие-то единицы художественных работ. Там могли быть описаны значительные для его основной работы явления, случаи, происшествия. Джеймс на приемлемом чтимом уровне знал несколько языков, в том числе и язык компьютера, отчего очень любил совмещать и пытаться какой-то воле случая связывать одно с другим. Запомнившиеся и лично тронувшие его мысли на оригинальном языке авторов главный герой с бодрящей охотой переписывал на специфические машинные коды. За шкафом находилась удобная, незатейливо застеленная кушетка, рядом с которой находилась раковина, данные вещи предполагались на не вполне удачную вылазку за целью. Зеркал, заметьте, нигде нет. Если особенно сильно понадобится, ведь порой медицинские самоличные процедуры требовали к себе какой-то внешний анализ картины, как бы в тайне от себя, Джеймс держал маленькое овальное зеркальце на одной из полок у письменного стола. Справа же стоял недлинный ряд, состоявший из нескольких сравнительно узких железных шкафчиков, в которых мужчина зачастую оставлял какую-то свою одежду на всякий попавшийся случай, найденные улики по текущему делу, деньги на встречные потребности, визитные карточки разбирающихся дальнозорких остроумных, полезных в общем людей, где-то он упрятал оружие, похожие оборонительные моменты. В одном из шкафчиков как раз был упрятан сейф, куда главный герой старался класть то, что или являлось на редкость значимым и уникальным для него, или то, что Организация не захотела бы заставать напрямую, скажем так. Чуть дальше у железного ряда было поставлено однажды весьма внезапно кресло для неопределенных обстоятельств, на которое в настоящее время облокачивается слегка изношенный чехол из-под акустической гитары одной хорошей тайваньской фирмы. Помнится, гитара, быть может, где-то дома завалялась в надежде не расстраиваться в городской серой темноте. Непосредственно в самом гитарном футляре было гениально скрыто основное оружие Джеймса, каким ему было распоряжаться удобнее и профессиональнее всего. Катана. Странно, с чего вдруг, никаких японских подобий борьбы герой не встречал, однако, вопреки всяким прочим ожиданиям, полюбилось конкретно такое холодное оружие.

Мужчина глубоко, немного более расслаблено вдохнул, едва заметно улыбнулся, спокойно подошел к одному из шкафчиков, где обычно тот держал свою черную, удлиненную малость куртку. Стоя около железной маленькой хмурой дверки, он подумал и о том, что, вероятно, там могло удержаться в шкафчике помимо самой его верхней одежды. И не прогадал, на полке несколько ниже в сложенном чистом состоянии лежали черные джинсы, темно-синяя рубашка, черных оттенков футболка. В самом низком отделении томились вальяжно его полюбившиеся стойкие и волевые кеды светлых цветов. Джеймс всегда старался выбирать темные цвета, потому что проницательно догадывался о том, что большинство активных наступательных операций приходится ночью, вследствие чего необходимо поразмыслить всерьез насчет обобщенного, принимаемого обществом образа ночи, с каким можно добровольно слиться, раствориться. Чтобы свободные случайные, особенно наблюдательные свидетели не смогли отличить по проявленным характеристикам силуэт ночи от самой ночи. В результате всего на месте преступления обычно так и остаются аккуратно оформленные следы убийства или прочего такого. Наконец-то можно было снять с себя неприятно гладкий снаружи и пушистый внутри больничный балахон, медицинское кимоно, пахнувший тяжелыми лечебными аппаратами и таблетками. Передать одолженное пальто владельцу. В конце всего все же взять и переодеться в привычную комфортную и совершенно свою одежду. В момент переодеваний Джеймс прощупал почти полностью свое весьма накаченное, но все-таки где-то тощее, кожей бледноватое тело с неявно выпирающими ребрами на предмет каких-либо хирургических корректировок или же полученных лихих травм последнего задания. Ничего, кроме небольшой сухости, определенной сухости в каких-то местах и шрама на левом предплечье мужчина не заметил. К окончательному этапу переодеваний, завязыванию шнурков на обуви, в дверь одновременно и любезно, и небрежно постучали.

– «Приветствую на входе..» – вдумчиво и негромко проговорил в ответ на стук Джеймс.

Затем в кабинет вошел терпимо полноватый высокий мужчина с изящно черными, всегда на долю сальными волосами, неочевидными проявлениями усов, крупными щеками, властным, зорким, но проникновенным влиятельным взглядом, крепкими толстыми черными бровями, лет 50-ти на вид, одетый строго и выверенно в чуть современного вида костюм, без галстука, со свободным, воздушным, можно сказать, пиджаком и дорогими часами на левой руке. Это и был непростой, хитрый и ловки босс Организации, Сэмюэль. Назначен был на такую приличную должность тоже сравнительно недавно, лет 15 назад. Зачем смеяться над стандартами серьезных речей, прошлый-то целых 80 лет управлял конторой успешно и грамотно!

– «Привет, Джеймс! Как ты, скажи?» – войдя несколько вальяжно, прогулочным шагом в комнату, весьма жизнерадостно начал Сэмюэль.

– «Держусь. Пара застоявшихся синяков на спине, пояснице, ляжках. Один, почти черный, по внешним признакам если оценивать, над левой лопаткой, как мне доложили в клинике. Спасибо, что вытаскивали, помогли прийти в сознание. Хм.. – главный герой ненадолго отстранился от разговора внутрь себя, свои раздумья, вяло насупился. – Мне сообщали, что сегодня ты придешь с важной новостью ко мне. Какой расклад?»

– «Напомни, почему ты не здороваешься в начале разговора?» – начальник сделался еще более лукавым и чудным, что аж в глазах начало что-то блестеть, как леденящий металл.

– «Потому что я всегда здороваюсь до беседы» – бесстрастно и неэмоционально ответил Джеймс.

– «Точно, значит, после развязной устроившейся маленькой комы все такой же. Рад слышать. Скажи, ты помнишь последние события, произошедшие до твоей головной травмы? Посланный за тобой доктор отозвался критично, со скептицизмом, неутешительно».

– «Я уже говорил. Не помню. В больнице мне поставили диагноз легкой формы амнезии. Касается конкретно последних событий, именно так. Странный случай, мне бы самому разобраться хотелось не меньше вашего..» – холодно, но отдаленно как-то беспокойно отреагировал Джеймс.

– «Даже никаких знакомых фраз с того дня не появляется? Образы какие-нибудь, картины невнятные и путанные в голове не появляются?» – Сэмюэль назойливо и нагло лез в корень проблемы.

– «Совсем» – ловко отрезал всегда его главный герой.

– «Ладно, оставлю эту задачу на Чарльза. Уверен, с ним пойдет увереннее и эффективнее, как и обычно! – босс достаточно брезгливо махнул рукой, закрыл практическую часть вопроса для себя. – Что я хотел сказать.. Конечно, пару нерешенных вопросов и неготовых заданий ты нам оставил после своего неформального отпуска. Пришлось недоделанную работу на других перенаправлять, после согласовывать с новыми сроками выполнения для поддержания заключенной сделки. Благо, наш лучший работник уложился с подобным не самым мягким указанием почти полностью, прочие разгребали немногое, однако в любом случае ты в разы быстрее был бы. Особенно на фоне еще обучающихся, не настолько опытных ребят. С официальной частью, инженерной, мы дали тебе роскошный беззаботный отпуск на 2 месяца. Так что тревожного, жалобного давления с данной стороны ближайшее время поступать не будет. Какое сегодня число.. – Сэмюэль торопливо и чуть суетливо заглянул в экран своего телефона, – Суббота! Вот так дела! Уже вечереет, я еще так посмотрел. Давай так.. Сегодня отправляешься погулять, попытаешься разобраться в себе. Может, вспомнишь относительно недавние события на том непроясненном задании. Отдохнешь, сигареты выкуривать еще тебе никто не запрещал! Завтра навестишь Чарльза, поговоришь о своем здоровье, нынешних немаловажных проблемах. Заберешь свою месячную дозу лекарств. Завтра же, по классическому графику жизненного течения, по идее должен получить документ о содержании новой задачи. Если возникнут трудности, так как никто сполна и до конца четко не знал, когда ты очнешься, в крайнем случае оповестим в понедельник. В первый типичный будний день и продолжишь восстанавливать свой традиционный стиль работы, образ жизни и много чего другого прочего. Судя по ощущениям в планах своих, сказал все, что нужно. Не волнуйся, мы тебе всегда окажем помощь, какую сможет решить Организация. В конкретно данный момент я советую тебе пройтись за ручку с самим собой. Бывай, киллер!»

Сэмюэль энергично, выплескивая и выплевывая подозрительно активные настроения своих идей вокруг, с язвительным топотом ушел. Джеймс остался один, вновь наедине со своими сильными бурными состояниями, с которыми он до сих пор не успел разобраться. Унылый и несговорчивый, мужчина решительно взял из еще одного железного шкафчика темно-бардовую мужского плана сумку, одеваемую обычно через плечо. Там на данный момент Джеймс утаил свой профессиональный емкий фотоаппарат, лихо застающий прекрасные чудеса попадавшихся иногда под ноги, иногда прямиком в лоб виды, а также какую-то слегка дряхлую, запыхавшуюся и уголками побитую записную книжку, куда мужчина записывал всякую приглянувшуюся сложную, полезную, выручавшую мысль. Отчужденно и равнодушно выйдя из Организации на улицу, Джеймс повторно проверил карманы сумки. Его всплывшие смутные догадки оказались верными, в одном отделении главный герой нашел чуть запутанные, столкнувшиеся однажды с мокрой тяжелой пылью от асфальта проводными компактными наушниками. В другом запрятанном невзрачном месте Джеймс откопал любимую начатую упаковку сигарет, английские с легким, ненавязчивым, очень приятным привкусом дикой вишни. Было время, в храброй и самоотверженной молодости он увлекался и корейскими фирмами, и индонезийскими, однако со временем окончательно остановился на английских табачных продукциях, удержавшись от продолжения занятного эксперимента.

Именно сейчас Джеймс не собирался выкуривать по доброй памяти, по просторной воле одну из бесценных. Прежде всего мужчину интересовало добраться непосредственно и действительно в свой жилой район, посетить покинутую на беспрерывный ребус запуганную квартиру. Недалеко от компании, где честно работал Джеймс, находилась непримечательная актуальная автобусная остановка, и маршрут проезжавшего мимо общественного транспорта отчетливо содержал в себе далеко не самый благонадежный район бытия главного героя. Когда тот только-только предпринял финальный шаг в сторону уделенной территории для автобусной остановки, поразительно вовремя появился автобус. Джеймс мирно вошел, сел на последние места в конце транспорта. Погода за окном то ли портилась, то ли, напротив, пыталась преобразиться в классическое наступление зимнего досуга. Снега пока не выпадало, однако почти все деревья вокруг отпустили на холодный глубокий, светло опустевший ветер обесцвеченные листья. Небо все сильней и могучей затягивало облаками, в последнее время, как знакомые отметили, скорее тучами. Может быть, близился прощальный осенний сезон дождей. Чтобы на остывшую мокрую почву упал самый что ни на есть нежный и доброжелательный беззащитный снег, сделавшись тонким слоем. Дни умаляли солнечные продуктивные дни, пышный раскат роскошных пушистых крон деревьев увядал и делался все дальше от настоящего времени. Чтобы Джеймс в один неприметный напыщенный день проходился вдоль набережных, переулков, запустевших древних улиц и молчаливо искренне удивлялся, как много теплоты в печальной беззащитности..

Автобус разъезжал по исторически поломанным, но все еще стойкими на целый износ дорогам штата Миннесота. Северная, весьма немалая по своим размерам территория, граничащая с Канадой. В связи с подобной своеобразной характеристикой, может, становится объяснимым, откуда возник приличный замеченный канадский процент населения в штате. Однако, быть может, не совсем целиком так вовсе нужно всматриваться в проведенную границу, основной дух Америки в любом случае никуда не денешь.