Ёшка

– Вам не хорошо, ваше сиятельство?

– Я не знаю, – тихо, не поднимая головы, ответил Иван.

– Что-то встревожило вас сегодня, ваше сиятельство? – желая хоть как-то помочь, прошептала Алена.

Иван поднял голову.

– Нет, это появилось раньше. Что-то другое.

– Может я могу вам чем-нибудь помочь? – робко предложила Алена, и немного наклонившись над ухом Ивана, тихо произнесла, – я знаю одну лекаршу…

– Нет! – вдруг вскрикнул Иван.

Все помощники по кухне в раз оглянулись.

– Нет, – тише ответил Иван. Он встал со стула, – спасибо за вино.

– Простите, – виновато прошептала Алена.

Иван прошел в гостиную, потом на террасу, выходящую на задний двор, розарий и прекрасные сады. Мысли нахлынули и он задумался.

«Что-то меняется во мне, быстро, стремительно. Я стал бояться одиночества. Что происходит? У меня есть все: деньги, власть, положение, женщины. Моя жизнь наполнена всем, чего я желал. Свободой, о которой я так мечтал, красотой мест, в которых я живу. Я молод и богат. До сих пор я был доволен, но теперь я не нахожу смысла в такой жизни. Для чего все это? Для кого, если мне одному хватило бы маленького домика на берегу моего озера? Для кого я живу? Ведь если я умру, кроме матери, меня некому будет оплакивать. Почему, имея все, сам я так пуст!? Почему растрачиваю свою жизнь на светских гуляньях, ищу утешение в вине? Ведь знаю, что это все не мое. Я хочу чего-то другого. Но чего? Не понимаю, что твориться в душе. Что мне нужно?»

Глава IX

В кабинет, в котором работал Иван, постучалась Алена.

– Ваше сиятельство.

Иван отложил бумаги и перо.

– Да.

– Мне было велено передать вам, что к ужину уже все собрались, – поклонившись, произнесла Алена.

– Благодарю. Я сейчас буду.

Иван сложил листы бумаги, в которых делал записи. Он часто бывал в своем большом, отделанном красным дубом кабинете. Здесь он проводил много времени еще и потому, что ему не с кем было разговаривать о том, что по-настоящему волновало его.

Войдя в столовую, где за длинным столом рассаживались гости, он сразу отыскал Данту. Отметив для себя, что она прекрасна, Иван продолжал смотреть на нее еще несколько секунд, пока Данта не подняла на него глаза.

– Ну, где же ты пропадаешь, сынок? Мы тебя заждались, – радушно встретила его Елизавета Петровна.

– Я задержался в своем кабинете. Делал кое-какие записи. Накопились некоторые дела по земле, – ответил Иван.

– Да, управлять таким именем не просто, – протянул Николай.

– Мы с княжной любовались закатом, – произнесла Анна, посмотрев на Данту.

– Вам понравилось? – тут же спросил Иван, глядя прямо на княжну.

– Да, – робко ответила она, – в Петербурге такого не увидишь.

– Ничего необыкновенного, – вступил в разговор Николай.

– Соглашусь, – поддержал Андрей.

– Иван Владимирович, у вас такой большой дом, вам не скучно одному? – с детским любопытством произнесла Екатерина.

– Когда у тебя столько денег, и ты хозяин всего этого, нетрудно найти себе развлечения, – рассмеявшись, ответил Николай вместо Ивана. Иван улыбнулся, но не стал скрывать, что ему не понравилось то, как о нем думал его брат.

– Катерина, сестренка моя! Мы с тобой так долго не виделись, но я все равно всегда помнил и любил тебя, – начал говорить Иван, он сразу вызвал интерес, и все стихли, – но сколько бы времени ни прошло, ты все равно не должна относиться ко мне так официально. Мне было бы приятно, если бы мы все могли обращаться друг к другу, как прежде. Когда мы жили одной большой семьей. Господа, предлагаю тост – за нашу большую семью! – Иван поднял бокал.

– За семью! – подняв бокалы, произнесли все хором.

Иван сделал глоток вина и отставил бокал. От поддержки семьи на душе стало немного легче. Но в памяти все равно всплыли детские ссоры и склоки с братьями. Вспомнилось, как они еще маленькие, не брали брата в игры, отбирали у него игрушки, зачастую, просто давали подзатыльник. Становясь старше, менялись и игры. Почему-то неприязнь двух братьев к Ивану росла, и ему доставалось, все больше и больше. Так он научился защищать себя. С возрастом его кулак становился тяжелее и сильнее, а его язык и мысли все острее и хитрее. Желая сделать из него плаксивого и трусливого мальчишку, братья не заметили, как воспитали в нем зверя. Зверь спал и это был Иван в обычной жизни, но стоило братьям вернуться в детство, зверь просыпался, и Иван начинал отчаянно защищаться. Но он был слишком мал, к тому же, всегда оказывался один против двух своих братьев. Николя и Андрэ, как принято их было называть, часто подшучивали над ним. В детстве, он был мал ростом, худенький, белобрысый мальчуган, совсем неприметной внешности, красоту которого видела только мать. Но однажды он исчез из их жизни. Что они испытывали при этом, Иван не знал. Эта мысль не оставляла его в покое. Он часто думал о братьях, но ничего хорошего вспомнить не мог. Только младшие сестры были единственным его утешением, но они тогда были еще слишком малы. Его мать, была полностью посвящена карьере мужа. Отец желал, чтобы Иван служил. А Иван с самого детства мечтал о свободе где-нибудь подальше от столицы. Перед ним поставили выбор: служить или уехать в далекую Францию учиться в университете. Выбор был очевиден. Едва справив свое пятнадцатилетие, Иван уехал в Париж. А дальше, веселая светская жизнь, балы, куражные француженки и карты, в которые Ивану так везло. Он быстро этим пресытился и понял, что хочет домой. И потому сделал все, чтобы у него был свой дом. Это было не легко, но несмотря на все трудности, ему такая жизнь и вкус свободы чертовски нравился. Это шокировало все семейство. Мать разрывалась от слез и была безутешна, но отец твердо решил, что такого позора их семья не заслуживает, и именно в тот момент в их отношениях произошел раскол. Раскол, который тянулся много лет. Иван обещал, что скоро разбогатеет, и его семья будет не стыдиться своего родства с ним, а наоборот – гордиться этим! Это «скоро» все же наступило, но только через семь долгих лет, и если тогда его мать падала в обморок, каждый раз перечитывая письма сына, то сейчас она глазам не верила, что этот красивый мужчина, высокий и статный, закаленный работой и самой жизнью – ее сын!

Между тем стол заполнился угощениями. Иван умел удивлять и с удовольствием сделал это еще раз. Всю столовую заполнил насыщенный запах еды, и гости принялись за ужин.

– Кстати, я собираюсь дать большой прием в честь вашего приезда, – произнес Иван, – папа, мама, вы не против?

– Почему мы должны быть против? – пожав плечами, ответил отец, уже увлеченный вкусностями.

– Конечно, сынок, – ответила Елизавета Петровна, – к тому же нам будет интересно познакомиться с твоими друзьями.

Анна и Катерина, а также Данта очень обрадовались тому, что скучать им точно не придется.

– А вы, Анастасия Павловна? – почтенно спросил Иван.

– О, мой мальчик, – смеясь, ответила она, – когда-то я могла протанцевать всю ночь напролет. Сейчас же я не могу продержаться и «Мазурки», но балы все равно люблю.

Все рассмеялись. Данта немного смутилась, но тоже улыбалась.

– Тогда пообещайте, непременно танцевать со мной, – не растерявшись, пригласил Иван.

– Конечно, – ответила Анастасия Павловна, – в таких надежных руках я готова вспомнить свою молодость.

– Вы, моя милочка, по-прежнему неугомонны, – заметил Владимир Кириллович.

Пока все смеялись, Николай немного наклонился в сторону Ивана и произнес:

– Ты делаешь правильный ход.

Он перекинул взгляд на Данту. Иван не стал отвечать. Он просто хотел, чтобы первый вечер после долгой разлуки с семьей, прошел хорошо.

Иван без устали развлекал своих гостей. Его можно было заслушаться. Он рассказывал разные истории, все смеялись, даже молодые девушки иногда забывались и хохотали от души. Потом Иван переходил на что-то познавательное, но в итоге все равно хотел, чтобы этот веселый смех заполнил сегодня каждый уголок его огромного дома. Ведь он так долго этого ждал!

После ужина Иван пригласил всех в летнюю беседку посередине прекрасного сада. Там для гостей играл личный театр графа Долгова.

– Это прекрасно! – восклицала Елизавета Петровна, не переставая аплодировать.

– Иметь такой театр – недешевое удовольствие, – произнес Андрей.

– К счастью, могу себе позволить, – ответил Иван.

Гости наслаждались представлением. Но для хозяина, это было обыденно. Чем-то новым для него была та, с которой он не мог свести глаз. Иван потихоньку подсел немного позади Данты и замер, не желая потревожить ее. Он не переставал восхищаться ее грациозностью. Еще раз отметил для себя, что пленен ее юностью. Иван немного наклонился над ухом Данты. Тихим рывком вдохнул через нос ее неповторимый запах и закрыл от удовольствия глаза. Этот запах, не духов и прочего парфюма, а именно ее запах, запах ее тела, показался Ивану таким вкусным. Он открыл глаза и спросил на французском:

– Вам понравилось?

Данта не ожидала, что Иван сидит прямо за ней, и потому вздрогнула.

– Да, – ответила она на выдохе.

– Я рад, что сумел доставить вам удовольствие, – произнес Иван и отсел от нее так же тихо, как и приблизился.

От переполняющего волнения Данта закрыла глаза. Его голос был так приятен, его дыхание у самого ее уха, вызывало дрожь по всему телу. Данта разомкнула пересохшие губы и открыла глаза только тогда, когда поняла, что Иван от нее отсел.

Вечер закончился. Немного утомленные, отец и мать Ивана, а также Анастасия Павловна, разошлись по свои комнатам. Пожелав друг другу доброй ночи, Иван отправил спать сестер, но отпустить просто так Данту, он не мог.

Княжна уже отправилась вслед за подругами, но Иван поймал ее за руку и подтянул к себе. Стоя в коридоре перед дверями в свои комнаты, держа в руках подсвечники, Катерина и Анна хихикнули, когда увидели, что Иван задержал Данту.

– Доброй ночи, – пожелал Иван, поцеловав ее руку.

Данта смущенно присела в легком поклоне. Робко отдернула дрожащую руку с влажной ладошкой и, поторопившись вслед за подругами, быстро догнала их и скрылась за дверью своей спальни.

– Ты еще не идешь спать? – спросил Андрей у Ивана. Он застал его на лестнице.

– Ложишься поздно, встаешь рано, – продолжил Николай, следуя за старшим братом.

– Я привык, – ответил Иван, и улыбнулся.

– Я что-то тоже еще не хочу спать. Может, ты позволишь мне посидеть с тобой? – спросил Николай.

– А мне? – поддержал брата, Андрей, – мы столько лет не виделись, думаю нам будет о чем поговорить.

Ивану эта затея не понравилась, но отказывать братьям в общении он не стал.

– Конечно. Выпьем вина.

Все трое спустились в главную гостиную и сели в мягкие кресла у камина.

– Уже тепло. Зачем ты до сих пор топишь камин? – спросил Николай.

– Весна в этом году хоть и ранняя, теплая, но по вечерам становится прохладно. К тому же камин согревает не только тело, но и душу, – ответил Иван.

В гостиную вошла Алена. Она принесла три бокала и большой хрустальный графин, наполненный до верха. Оставив поднос на столике, она поклонилась.

– Я могу идти, ваше сиятельство?

Николай быстро осмотрел Алену.

– Тебе прислуживает девушка? – усмехнулся он.

– Это моя личная камеристка, – ответил Иван, – когда в моем доме появится «ее сиятельство», я передам Алену ей.

– Я видел твоего камердинера, – рассмеялся Андрей, – должен признаться, что я бы тоже предпочел, чтобы меня обхаживала молоденькая девица, а не тот толстоватый дедок.

– Алена помогает мне только в личных поручениях, – ответил Иван, еще раз подчеркнув значимость этой молодой и невероятно доброй девушки у него в доме, – с остальным не плохо справляется Мирон.

– У тебя хорошенькие служанки, – произнес Николай.

Андрей поддержал брата смехом.

– Спишь с ней? – продолжал Николай.

– Иди, – улыбнувшись, Иван обратился к Алене и сам подал бокалы с вином братьям.

– Слушаюсь, – быстро поклонившись, ответила Алена и хотела уже уйти.

– Прикажи ей прийти сегодня ночью ко мне, – продолжал Николай, крепко ухватив ее за руку, когда Алена проходила мимо него. При этом, он даже не взглянул на ее испуганное лицо.

– Ваше сиятельство, Иван Владимирович, – чуть не плача, произнесла Алена, – прошу вас.

Иван сделал глоток вина и улыбнувшись дал понять Николаю, что даже не принимает всерьез его слова.

– Пусть девушка уйдет, – произнес он медленно и даже лениво для того, чтобы Николай понял, что его поступок, по меньшей мере глуп и не заслуживает его внимания.

– Николя, ты слышал, Иван просит, – сказал Андрей.

Николай поднял глаза на девушку, дрожащую от страха, и медлил еще. Потом, понимая, что пауза немного затянулась, он отпустил руку Алены, но сделал это в одолжение. Иван ничего не ответил, прекрасно понимая, что брат делает это специально, чтобы проверить, насколько он вырос и повзрослел.

– Иди, – приказал Иван, – сегодня ты мне больше не нужна.

Алена быстро поклонилась и, еле сдерживая слезы, поспешила выйти из гостиной.

– Ты – знатный дворянин. Держи себя равно своему титулу, – Иван отставил свой бокал с вином и оставался спокойным и сдержанным.

– Когда это ты стал их защитником? – усмехнулся Николай.

– Алена вольная! – с удовольствием в голосе объявил Иван. Николай и Андрей переглянулись.

– Что? – переспросил Николай.

– Вольная, как и почти вся деревня, что находится рядом с моим имением, – продолжал Иван, – а впрочем, как уже половина моего уезда!

– Ты шутишь? – удивился Андрей.

– Нет. Я серьезен. Я хочу, чтобы вы уважали меня и мои решения. Девушка вольная, поэтому, не нужно ее не к чему принуждать.

От удивления Николай и Андрей не знали, что сказать. Пауза длилась несколько секунд.

– Николя прав, – наконец-то произнес Андрей, – ты ведь и сам был не прочь пощупать своих служанок.

– Это было давно – согласился Иван, – некоторые из наших служанок становились нашими первыми женщинами. Но ни одна из них не была, – Иван выдержал секундную паузу, – принуждена к этому.

Николай и Андрей снова переглянулись и поняли, что Иван сильно изменился. Они оба стали чувствовать его превосходство.

– Но ведь было, – усмехнулся Николай, – сколько тебе тогда было? Двенадцать, пятнадцать? – с глупым выражением лица произнес он, желая разрядить обстановку.

– Ладно, хватит, – остановил их Андрей, он чувствовал себя неловко, – расскажи лучше, как ты тут живешь?

Иван так же желал прекратить этот пустой разговор.

– Неплохо, – ответил он.

– Неплохо?! – возмутился Николай.

– Ну, ладно. Хорошо!

– Настолько хорошо, что опережаешь события, раздавая вольные? – не успокаивался Николай.

– Вольные – это дело времени. Ведь если посмотреть, все к этому идет. Суть императорского указа в том, чтобы создать условия, при которых мы, помещики смогли бы освобождать своих крестьян, наделяя их землей. Не все крестьяне могут вот так взять и выкупить их. Им просто нужно помочь.

– Дворяне разделилась во мнениях по этому поводу, – заметил Андрей, – вижу, ты поддержал Императора. Но следовало бы подумать о последствиях.

– Тебе не стоит так тревожиться, ведь делается это не безвозмездно, а за выкуп. Зачастую непосильный. А потому, к массовому освобождению крестьян это не приведет. Когда-то мне так сильно понравились эти места, что я решил создать здесь свое уездное село. Я скупил земли вместе с деревнями и приказал объявить о сдаче этих земель в аренду, дав крестьянам хоть еще и не вольную, но уже самостоятельную жизнь. Это их шанс заработать на собственный земельный удел.

– Поэтому они так радостно пашут в поле от зари до зари, – усмехнулся Андрей, – умно! Крестьяне охотнее будут обрабатывать, по сути, твои земли, если будут знать, что когда-нибудь они станут их.

– И поэтому тоже, – улыбнулся Иван.

Политические взгляды братьев разнились так сильно, что ни Андрей, ни Николай не сдерживали своих эмоций.

– Что ж, может, ты и прав, в том, что к массовому высвобождению это не приведет, но нельзя упускать того, что крестьяне всё больше и больше начали показывать свое недовольство властью, – вспылил Андрей.

– От того, что власть годами не может решить крестьянский вопрос, – по-прежнему спокойно ответил Иван.

Он откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и взял свой бокал вина. Сделав несколько глотков, улыбнулся. Разговор с братьями забавлял его.

– Ты не доволен государственной политикой его Императорского Величества? – удивился Николай.

– Отнюдь. Государство сделало все чтобы крестьяне могли выкупить вольные у помещиков. Но от того, что мужчины, выкупившие землю, подлежали обязательному набору в армию, многие не сильно стремятся к собственной свободе. Не стоит вам так волноваться о скорых переменах в ваших барских владениях. Мы по рождению дворяне, ими навсегда и останемся. Как бы ни менялась жизнь принадлежавших нам крестьян.

Иван хитро улыбнулся. Его выражение лица вводило братьев в заблуждение. То они были уверены, что он разбрасывается вольными, то понимали, что Иван не делает ничего просто так. К тому же его любовь к власти и полному повиновению ему, не заставляла их усомниться в этом.

Оба брата уже успели понять, что несмотря на добродушие и такое снисходительное отношение к своим крестьянам, Иван был далеко не прост. Судя по тому, как был налажен его быт, в каком смирении прибывали его крепостные, их брат создавал впечатление человека властного и любящего порядок. Не терпящего действий против его воли.

– Что ж, – предчувствуя вкус проигрыша, произнес Андрей, – Я вижу, ты одинок в своих убеждениях, от того желаю прекратить этот спор.

– То ли еще будет, Андрэ, – улыбнулся Иван, – мои убеждения поддерживают крепостные, а это – основная масса нашего общества. Государство предприняло попытки наделить крестьян правами и предоставить им землю. А теперь решать нам, кому и на каких условиях мы готовы это сделать.

– А ты не так прост, как казался, – улыбнувшись, произнес Николай, – но я хочу, чтобы ты знал, что я твоих взглядов не разделяю. Как и вся наша семья.

Иван так же хотел уже прекратить эти разговоры, в которых он не нашел понимания братьев.

– Наверное, пора заводить свою, – отшутился Иван, и улыбнулся.

– А как же твоя любовь к свободе? Несмотря ни на что, ты по-прежнему любишь ее больше всего. – Сказал Николай. Он отставил бокал с вином, встал с кресла и вышел на террасу.

– Любишь и дорожишь ею, – добавил Андрей.

– Да! – твердо ответил Иван, – свобода для меня имеет большое значение. Я люблю свою свободу и действительно дорожу ею. Но в последнее время все чаще задумываюсь о том, что будучи не один, я одинок. Возможно, мне действительно пора жениться.

– И что, есть кто-нибудь на примете? – спросил с террасы Николай.

– Да, – ответил Иван, – есть!

Глава X

Дом погрузился в темноту и тишину. После того, как Иван и его братья разошлись по своим спальням, дворецкий потушил последние свечи в гостиной. В камине догорали угли и к полуночи отдавали последнее дыхание тепла.

Мирон прошагал до спальни хозяина с подсвечником в руках своими привычно мягкими, мелкими шажками. Он уже хотел войти в спальню вслед за барином, но Иван сделал жест рукой, говорящий чтоб тот оставил его.

Ему никак не спалось. Он сидел на подоконнике с распахнутым окном и смотрел вдаль, в сторону леса. Иван осматривал взглядом свои необъятные владения и вдруг вдалеке увидел мелькающий огонек. Он удивился и стал присматриваться, но не мог понять, что это за свет. Иван знал, что там, за рекой и лесополосой, заканчиваются его владения и начинается поместье, знатного дворянина, ныне покойного графа Колышева. Но если это пожар, то он мог коснуться обоих владельцев.

Не медля ни минуты, Иван бросился к двери. Он выбежал в темный коридор, но свет ему был не нужен. Зная каждую ступеньку и каждый поворот наизусть, он быстро пересек весь дом и, выбежав на задний двор, бросился прямиком в конюшню.

– Коня мне! Моего! – кричал он еще на подходе.

Надевая на ходу рубаху, на встречу к нему выбежал Никита.

– Оседлать? – спросил он.

Вслед за Никитой подоспел конюх, выводя под уздцы любимого коня Ивана.

– Сейчас же оседлаю, барин, – заторопился он.

Иван вскочил на неоседланного коня и, развернув его, быстро скрылся в темноте.

Через долину он поскакал к лесополосе, быстро пересек ее по знакомым тропам, и через некоторое время оказался перед рекой. Река была тихая и не глубокая. Даже не приостановив коня, он на всем скаку ворвался в нее. Брызги разлетелись из-под копыт жеребца, и окатили графа. От шума и всплеска воды с деревьев сорвалась стая птиц. Иван быстро пересек реку и постоянно погоняя коня продолжил свой путь. Впереди находилась густая лесополоса, за которой его владения заканчивались. Он уже понял, что свет впереди, это не пожар и ехал немного медленнее. Вскоре послышался шум, музыка и разговоры. Иван с неистовым любопытством направился навстречу звукам. Его резвый конь с силой прорвался сквозь лесополосу и вывез его на зеленую поляну – начало усадьбы, пустовавшей много лет.

Иван увидел, что имение, в котором раньше ни кто не жил, вдруг ожило. Здесь давали большой прием. В доме, на улице, у фонтанов и в садах – везде прогуливались гости, играла музыка, были слышны разговоры и смех дам. Иван встретил много знакомых лиц, все они занимали высокие чины при дворе. И это могло означать только то, что хозяин этого поместья богат и знаменит. Иван знал, что граф Колышев давно скончался и что имение не имело нового хозяина. От того интерес его только разгорался.

Конь рвался вперед. Иван с трудом удерживал его, вращаясь на одном месте. Белая рубашка прилипла к телу и просвечивала сильные плечи, широкую грудь и рельефный живот, облегала его длинные, жилистые руки. С растрепанных волос по лицу и шее стекали капли воды. Он протер ладонью мокрое лицо. В тот момент всадник на могучем, черном коне был невероятно красив.

Осмотревшись, Иван заметил, как в одном из окон дома, кто-то пристально смотрит на него, но сначала не придал этому значения. Иван убедился, что тот человек был единственный, кто заметил его, а когда вновь посмотрел в окно, там уже никого не было. Он еще раз осмотрел гостей и, развернув коня обратно, слегка пришпорил его в бока, дав, наконец, волю. Он отпустил поводья и направился в свое имение. Уже подъезжая к реке, он вдруг услышал позади себя топот. Иван оглянулся, и тут же на него налетел всадник. Вернее, его широкий плащ, увернувшись от которого, он сильно дернул коня за поводья, поднял на дыбы и с плеском рухнул в реку. Иван тут же поднялся и встал перед заехавшим в воду всадником в полный рост. Незнакомец скинул капюшон с головы и рассмеялся. Граф услышал гордый, но очень красивый женский смех.

Иван окончательно намок, с лица ручьем стекала вода. Он вытер его рукой и встал перед наездницей, в свой полный, много выше среднего рост, гордо расправив плечи и высоко подняв голову. Иван сверлил ее взглядом, желая разглядеть ее лицо, в густой темноте ночи.

– С кем имею честь? – спросил Иван.

– Вы всегда являетесь на приемы без приглашения? – спросила незнакомка.

– Я не на прием явился. Я не являюсь без приглашения! Могу узнать, кто вы?

– Дааа? – протянула незнакомка, – А я видела вас на коне в той усадьбе, – вновь проигнорировав вопрос, сказала девушка.

– Я увидел какой-то свет за этой лесополосой из окна своего поместья и подумал, что это пожар.

– Так вы и есть тот самый граф Долгов? Хозяин соседнего поместья?

– Почему «тот самый»? – спросил Иван.

– Не должно знатному графу вести себя так.

– Простите?

– Являться в гости без приглашения и уезжать, не отдав дань почтения хозяевам, – все смеялась женщина, – вода холодная, может, выйдете?

Иван послушно вышел из реки и подошел к своему коню. Незнакомка последовала за ним.

– Вы так и не сказали мне, кто вы? У имения покойного графа Колышева, новый хозяин? – спросил Иван.

– Завтра в полдень я устраиваю скачки в своем имении, можете поучаствовать в них, если хотите, – произнесла незнакомка, – только сначала, – она сделал паузу и вновь рассмеялась, – научитесь держаться в седле, граф!

– Смею заметить, – ответил Иван, – мой конь не был оседлан.

Но для нее это не имело никакого значения. Она развернула коня и помчалась в сторону своего поместья. Иван проводил ее взглядом, пока она совсем не скрылась в темноте, а топот копыт больше не был слышен, и только тогда, повернулся к своему коню, обнял его за шею и произнес:

– Что же ты, Ветер, меня подводишь!?

Погладив ретивого за гриву, Иван ловко запрыгнул на него и галопом поскакал назад, в свое имение.

ЧАСТЬ II

Глава I

Едва поселившись в своем обновленном имении, Виктория устроила большой прием, который продолжался второй день. Ее гости, как и многочисленные друзья Ивана, приезжали из Москвы. Приемы, устраиваемые в этих поместьях, проходили с большим размахом. Дамы и господа приезжали с личной прислугой и заполняли комнаты просторного гостевого дома. Имение было настолько велико, что с легкостью вмещало всех желающих пожить у герцогини пару дней.