Роджер Кейсмент[35 - Роджер Кейсмент – британский дипломат, удостоенный рыцарского звания, а также деятель ирландского национально-освободительного движения. Был арестован по обвинению в государственной измене, саботаже и шпионаже против британской короны. Оружие, о котором вспоминает Ватсон, к ирландским повстанцам так и не попало, поскольку перевозившее его немецкое грузовое судно было перехвачено британцами. Примечателен тот факт, что во время суда над Кейсментом о снисхождении к нему ходатайствовали некоторые писатели, среди которых был и Артур Конан Дойл.] играл важную роль в поставке купленного в Германии русского оружия для пасхального восстания в Дублине[36 - Пасхальное восстание – вооружённое восстание, организованное в Ирландии 24–30 апреля 1916 г.]. Его арестовали в Ирландии – предположительно, Койл был там – и повесили в Тауэре за измену всего одиннадцать дней назад[37 - На самом деле не в Тауэре, а в тюрьме Пентонвиль.].
– Койл участвовал в задержании Кейсмента?
Кивок.
– С той поры он не в ладах со своей совестью. Как любой, у кого ещё остались друзья и родственники среди революционеров.
– Правда?
– Любого ирландца от фения[38 - Фении – члены тайного Ирландского республиканского братства, мелкобуржуазные революционеры-республиканцы, действовавшие во второй половине XIX – начале XX века.] отделяют какие-то две степени родства.
– Но сам-то он надёжен? – спросил Ватсон.
Этот вопрос вызвал у Гибсона раздражение.
– Безупречен, майор. Даже не думайте в нём сомневаться. А дальше я с вами не пойду.
– Не пойдёте? Почему?
Гибсон шагнул ближе.
– Дело в том, что мы с Койлом за последние два года по самую шею увязли в секретах и немалом количестве лжи. Но в то, что происходит здесь и сейчас, меня не посвятили. Лишь приказали доставить вас и удалиться. Так что я подожду внизу. – Инженеру не очень-то нравилось происходящее.
– Ладно, – ответил Ватсон.
– Я слишком много болтаю. Наверное, теряю хватку. Я лишь хочу сказать, майор, будьте осторожны.
– Почему?
Гибсон отпустил запястье доктора.
– Койл не обратил внимание на то ландо на Кингс-роуд. По правде говоря, я тоже.
– Вы сказали, это была ложная тревога.
Теперь Гибсон ухмыльнулся, и Ватсон увидел в его чертах проблески прежнего лукавства.
– Ну что, пойдём и проверим, есть ли кто дома?
Он открыл металлическую калитку, и они вышли в коридор, декорированный в кремово-золотых тонах, с толстым красным ковром на полу и приглушёнными электрическими лампами на стенах. В коридоре было три двери. Гибсон постучался в номер 11 и замер перед дверным глазком.
– Вы тут уже были? – спросил Ватсон.
– Один или два раза.
По другую сторону звякнула цепочка, и дверь открылась. На них повеяло дымом, к которому примешивался запах бренди.
– Сэр, майор Ватсон, как было приказано, – сказал Гибсон человеку перед собой. – Я буду внизу, когда вы закончите, чтобы повезти его дальше.
Если обитатель квартиры и узнал Гибсона, Ватсон этого не заметил. Уинстон Черчилль просто схватил его за запястье и почти что затащил в квартиру, после чего захлопнул дверь у майора за спиной.
Девять
Мисс Пиллбоди увидела американца в тот же день, позже, когда сидела за своим мольбертом в вечерней тени. Он был одет уже не так броско, отдав предпочтение тёмному спортивному пиджаку и серым широким брюкам. Он насвистывал мелодию; на голове у него была бледно-жёлтая фетровая шляпа, под мышкой – книга.
– Мисс Пиллбоди, – сказал он, останавливаясь у её калитки и приподнимая шляпу. – Как прошла ваша встреча с тем солдатом? Уж не понадобился ли ему ваш коттедж?
– Нет. Просто кое-какие бюрократические вопросы.
– Держу пари, все парни так говорят.
Она бросила на него резкий взгляд.
– Простите. Это было грубо.
– Нет, ничего подобного. Просто осталось не так уж много парней, чтобы говорить подобное.
– Да, видимо, так. Теперь здесь только дети, старики и мы, иностранцы. Вы позволите? – Он указал на её рисунок.
– Просто коротаю время, – скромно проговорила мисс Пиллбоди.
Он вошёл в калитку и встал у неё за плечом.
– Не говорите чепухи. У вас хорошее чувство перспективы.
– Что вы читаете? – спросила она, надеясь отвлечь его внимание от своего румянца.
– А-а. Это. – Он вытащил том из-под мышки. – Таркингтон. Роман под названием «Семнадцать»[39 - Роман американского писателя Бута Таркингтона «Семнадцать» (Seventeen) публиковался отдельными частями в 1914 году в журнале «Метрополитен Мэгэзин», а в 1916 году вышел отдельной книгой и стал бестселлером в США.].
– О чём?
– Он легкомысленный. О первой любви одного юноши.
– Американский?
– Очень.
– Подождите здесь, мистер Росс.
Мисс Пиллбоди вошла в дом и окинула торопливым взглядом свой книжный шкаф. Троллоп? Нет. Диккенс? Лучше. Может быть, Бакен. В конце концов она выбрала «Кима». Киплинг ещё никого не подводил.
Она вернулась наружу и вручила гостю книгу:
– Если вы собираетесь писать о Великобритании, Киплинг – более подходящее чтиво.
– О, благодарю вас. – Он взял книгу и сложил её вместе с первой. – Я собираюсь отыскать деревенский паб. Возможно, вы могли бы…
Она энергично затрясла головой:
