Сумеречные тени. Книга I

 Поезд плавно остановился, и пассажиры начали покидать вагоны, а я всё никак не мог увидеть моего Наставника. Вдруг до меня донёсся очень знакомый голос:

– Сирис! Сирис!! Лапушка!!!

 К нам по перрону мчалась светловолосая девушка лет тридцати восьми в коротком розовом топике и голубой, в складочку, юбке, с небольшой сумкой на левом плече.

– Сирис! Я приехала! – девушка с разбега запрыгнула мне на шею, – я так соскучилась!

 Её лучистые серые глаза, так же как и раньше, смотрели на меня.

– Привет, Берта, я тоже рад тебя видеть, – улыбнулся я, опуская её на землю.

– Эмиль, познакомься, это мой Наставник – Берта. Берта, это тот, о ком я тебе писал.

 Мой Наставник тихо захихикала.

– Ты чего? – не понял я.

– Ах, Эми-и-иль, – закатила глаза она, – ну, просто герой романа.

 Обернувшись к своему ученику, я понял, что пропадает наипрекраснейшая натура для написания картины «Вселенский ступор».

– Ладно, будем считать, что вы познакомились. Кстати, где твой багаж? – спросил я Берту.

– Какой такой багаж? Я приехала только на одну ночь, да и то с трудом! У меня сейчас в учениках два оборотня и вампир, – пожаловались мне.

– Дерутся? – со знанием дела спросил я.

– Постоянно, – закатила глаза мой Наставник.

– А…э…у, у Вас много учеников? – наконец оттаял мой Эмиль.

– Конечно! – распахнула глаза Берта, – не хочу хвастаться, но я уже воспитала пятнадцать оборотней, семь вампиров и только одного вульфрикса.

– И, между прочим, – надула губки мой Наставник, – кое-кто обещал мне экскурсию по городу.

* * *

– Куда пойдём сначала, Мой экскурсовод? – взяла меня под руку Берта, когда мы вышли на привокзальную площадь.

– Мне кажется, Вы ошиблись, мисс, – улыбнулся я, – наш экскурсовод на сегодня – Эмиль.

– Кто? Я?! – обалдело уставился на меня вампир.

– Но ты же сам говорил, что учился здесь и жил. Не так ли? – подняв бровь, посмотрел я на него.

– А, ну да, конечно, – пробормотал он, – а с чего начать?

– Какой бестолковый экскурсовод, – хихикнула Берта, – начни с названия города и чем он знаменит.

– Это город Верона, городок маленький, но оружие, которое делается здесь, очень высоко ценится во всём королевстве, – начал немного обиженный Эмиль, – тут есть только один стоящий памятник. Думаю, к нему и пойдём.

 И нас повели по уже почти пустым улицам.

– Какой шарфик! – вдруг воскликнула Берта, когда мы проходили мимо витрины закрывающегося магазина.

– Слушай, сделай своему любимому Наставнику подарок, – захлопав ресницами, попросила она.

– Как я смею отказать? – усмехнулся я и подошёл к пожилому мужчине, проверяющему магазин перед закрытием.

 Пожелав доброго вечера, я спросил цену лёгкого розового шарфа.

– Вообще-то мы закрываемся, – смерили меня взглядом, – но Вы успели.

 Мужчина подошёл к витрине и снял с манекена требуемое.

– Вот, пожалуйста.

 Расплатившись, я вернулся к Берте, которая что-то обсуждала с Эмилем.

– Ваш великолепный аксессуар, – провозгласил я, картинно протягивая девушке подарок.

– Какая прелесть! – выдохнула Берта и тут же повязала шарфик на запястье.

 –А вы очень необычно познакомились, – протянула она, разглядывая импровизированный браслет.

– У меня талант на экстравагантные способы знакомства, – ответил я.

– Пойдёмте дальше? – робко предложил вампир.

 Через несколько минут мы вышли на небольшую площадь, мощенную тёмной брусчаткой.

 Посередине стояла каменная статуя дракона. У него была длинная шея и вытянутая морда, которую венчали витые рога. Крылья расправлены, а хвост с длинными шипами огибал задние лапы. В передних он держал красивый стальной меч.

– Красота, – залюбовалась мой Наставник.

– Да. Как живая, – согласно кивнул я.

– Есть легенда, что давным-давно в этот город прилетал дракон и научил здешних мастеров ковать холодные, как звёзды, и острые, как ветер, мечи, – рассказал Эмиль.

 Берта подошла к статуе и потрогала меч.

– Острый!

– Каждые три года происходит соревнование между мастерами Вероны, и победитель удостаивается чести вложить свой меч в лапы дракона, – пояснил вампир, – я думал поучаствовать, но… не успел.

 Ещё немного полюбовавшись на это произведение искусства, Берта заявила, что не прочь перекусить где-нибудь.

 Эмиль отвел нас в уже знакомый мне ресторан. Правда, теперь цветы, плетущиеся по перегородкам, открылись, что не могло не радовать глаз.

 Заняв столик у окна, мы сделали заказ.

– Да, кстати, – вспомнил Эмиль, – тут ещё есть огромный и прекрасный парк! Если хотите, можем там прогуляться.

– Непременно, – мягко улыбнулась светловолосая.

 Украдкой я бросил пару взглядов на вампира. Наконец-то он немного расслабился и ведёт себя как обычно.

– М-можно спросить? – замялся Эмиль, обращаясь к Берте, – а Вы кто? В смысле, вампир, оборотень или вульфрикс?

– Да не тушуйся ты так, – махнула рукой мой Наставник, – я оборотень.

– А… Как же Вы тогда имеете в учениках вампиров?

– Знаешь, хоть сейчас это и реже происходит, но иногда вампиры или оборотни, обзаведясь учеником, бросают его, или Наставников убивают, что бывает несоизмеримо чаще, и тогда я беру молодых нелюдей к себе, – просто ответила Берта.

– А как же тогда у Вас оказался Сирис? – подавшись вперёд, жадно спросил Эмиль.

– Пусть лучше сам тебе всё расскажет, – взяв в руки стакан воды, отклонилась назад Берта.

 Вампир выжидающе повернулся ко мне. Я вздохнул и начал свой не самый приятный рассказ, одновременно погружаясь в воспоминания.

– Мне было пятнадцать, когда погибли родители. Их экипаж понесли чего-то испугавшиеся лошади, и он рухнул с обрыва. Через несколько дней после похорон ко мне заявились трое дальних родственников, которых назначили моими опекунами. Они представились как тетушка Изельда, тётя Канифер и мадам Рафтри, но про себя я их звал Первая, Вторая и Третья. Они заверили меня, что будут вести дела моего поместья намного внимательнее, чем свои, что я не буду ни в чём нуждаться.

 И действительно, они сдержали обещание. Но не смотря на то, что в каждый свой приезд они заваливали меня подарками, противно сюсюкались и восторгались тем, как я возмужал, я чувствовал, что они, мягко говоря, холодно настроены по отношению ко мне.

 Так пролетели десять лет. В день, когда мне исполнялось двадцать пять, я переходил в полноправное владение поместьем. Мои родственнички приехали и устроили шикарный приём, во всяком случае, им так казалось.

 На празднование были приглашены графы и лорды, но не те, с кем я хоть как-то общался, а те, чьи владения были довольно далеко от моих, с кем я виделся, в лучшем случае, два раза за всю жизнь. Почему-то никто из тех, кому я лично послал приглашение, не явились.

 Во время застолья я почувствовал себя неважно и, попросив гостей извинить меня, удалился в спальню. Едва дойдя до кровати, я рухнул на неё и отключился.

 Проснулся оттого, что озяб. Не нащупав одеяла, я открыл глаза и осмотрелся. Почему-то я лежал на полу в огромной комнате без окон. Судя по сырости и плесени на стенах, она находилась под землёй. Всё пространство освещали лишь несколько тусклых светильников. В дальней стене я различил очертания большой массивной двери, которая вдруг начала открываться, и в тёмном проёме появился огромный, размером больше лошади, волк. Осмотрев комнату и наткнувшись взглядом на меня, он обернулся и спросил куда-то назад, в тень:

– Вот этого? И за это Вы столько платите?

 Услышав ответ, волк фыркнул и вошёл в комнату. Дверь за ним сразу же захлопнулась. Хищно посмотрев на меня, он вдруг сорвался с места и в мгновение ока оказался рядом. Я так и не понял, каким чудом мне удалось уклониться, но зубы волка, громко клацнув, схватили только воздух.

 Правда, он не растерялся – быстро развернувшись, схватил меня за лодыжку и, мотнув головой, отбросил к стене так, что у меня зашумело в голове, и я на некоторое время потерял способность двигаться.

 Волк воспользовался моим бездействием и, схватив меня за плечо, куда-то потащил. Все мои попытки высвободиться не дали никаких результатов, не считая того, что с каждым моим рывком его зубы входили всё глубже.

 Перетащив меня на середину комнаты и разжав челюсть, волк встал надо мной. Его морда нависала над моим лицом, я чувствовал вонь, исходящую из пасти. Вдруг скрипнула дверь, и отдалённо знакомый голос сказал что-то зверю. Тот нехотя отошёл от меня. Я попытался подняться, но в глазах всё темнело, заставляя оставаться лежать на каменном полу.

 Через какое-то время звук открываемой двери заставил меня напрячься, но вместо клацанья когтей ко мне, отдаваясь гулким эхом, приближались человеческие шаги. Подойдя ближе, вошедший остановился, как бы раздумывая, с какой стороны ко мне подступиться. После минутного колебания кто-то приблизился вплотную и сел возле моего лица, окатив запахом тяжёлых духов.

– Как же отвратительно до тебя дотрагиваться после той твари, – расслышал я и, ощутив у себя на шее что-то влажное, провалился в темноту.

 Когда я открыл глаза, то обнаружил, что лежу на кровати у себя в комнате. Попытавшись подняться, со стоном рухнул обратно. Тело сковала такая слабость, что малейшее движение причиняло боль. Вдруг дверь моей комнаты приоткрылась и внутрь просунула свой длинный нос Вторая.

– Очнулся-таки, – прошепелявила она и скрылась.

 Через пару минут у моей кровати стояла вся престарелая троица.

– Как Вы могли так себя повести! – запричитала Вторая, не дав раскрыть мне рта, – в вашем-то возрасте!

– Да уж, молодёжь нынче совсем испорченная пошла, – сморщилась, как от вони, Третья.

– Напился в своё совершеннолетие, – грустно покачала головой Первая.

– Н-напился? – просипел я, непонимающе переводя взгляд с одной на другую.

– Да-да, а потом буянить начали, – энергично закачала своей дряхлой головой на длинной шее Вторая, – с гостями подрались!

– Я?.. – всё больше и больше теряясь, вопросил я.

– Как последний подзаборный пьяница, – зло плюнула Третья и посмотрела на меня так, будто я отнял у неё последнюю радость в жизни.

– А как же волк, подземелье?.. – пробормотал я.

– Какой волк?! Какое подземелье?! – гневно воскликнула Третья, – разбойник ты эдакий!

– Ну-ну, Рафи, – попыталась её утихомирить Вторая, – он ранен, не нужно его беспокоить.

– Ранен!!! – взревела Третья, – в следующий раз будет знать, как вызывать на дуэль тех, кому и в подмётки не годится!

 «Ранен?»

 Я посмотрел на своё плечо. Оно было аккуратно перевязано.

– Мы пойдём, а ты спи, – сказала Первая, уводя из комнаты Вторую и Третью, всё ещё брызжущую слюной.

– Ни в коем случае не снимай повязки. Доктор сказал, что раны глубокие, – бросила она, закрывая за собой дверь.

 «Повязки?», – удивился я и хотел посмотреть, не на ноге ли вторая, но провалился в темноту.

 Меня разбудил громкий шум, даже грохот. Кое-как сев на кровати, я едва удержался, чтобы не освободить желудок. Всё вокруг ходило ходуном и нездорово кружилось, но постепенно пришло в норму. Я поднялся и, опираясь на стену, вышел. Моя комната была на втором этаже, а гостиная овальной формы – на первом. Между ней и вторым этажом не было потолка. Попасть ко мне можно было только поднявшись по лестнице, крепившейся к стене, на небольшой балкончик, служивший площадкой перед входом в комнату.

 Немного отдохнув перед дверью, я опустил ручку и вышел на балкон. Вцепившись в перила, посмотрел вниз. Вся мебель, цветы были разнесены в щепки. Не осталось ни единого целого предмета, а среди всего этого хаоса лежали три искорёженных трупа. Как я догадался по обрывкам цветастых платьев, это были мои опекунши. Над ними стояли две фигуры, повёрнутые ко мне спиной. Огромный мужик, выше двух метров высотой и весьма широкий в плечах. Всю его фигуру скрывал грязный плащ болотного цвета. Рядом фигура поменьше. Этот человек тоже был в плаще, но его капюшон был откинут, представив моему взору абсолютно безволосую голову. Этот лысый что-то сказал бугаю, который медленно покачал головой в знак согласия.

 Вдруг я понял, что не могу держаться за перила, потому что мир снова начинает кружиться. Последнее, что я увидел, это как ко мне разворачивается лысый и его удивлённой взгляд.

 Когда я пришёл в себя, то снова лежал в своей постели, а рядом сидела служанка. Девушка лет двадцати семи с тёмными, аккуратно уложенными волосами.

– Сирис! Как ты? – обеспокоенно спросила она меня, заметив, что я открыл глаза.

– Ви, что случилось? – прохрипел я, – мне же всё это не приснилось?

 Меня прервал звук открываемой двери.

– А, очнулся-таки, – услышал я насмешливый голос, от звуков которого служанка вздрогнула, и повернул голову в его направлении.

 Ко мне вошёл тот самый лысый, которого я видел среди развалин гостиной.

– Ты?! – прохрипел я, – какого чёрта?!

– Ну надо же, какие мы бойкие, – отозвался нахал, подходя ближе к моей кровати. Мне удалось рассмотреть его лицо. Оно было с резкими чертами, кожа могла посоревноваться белизной с бумагой, а под чёрными глазами залегли серые тени.

– Какого чёрта ты тут делаешь? Что тут творится? – зло спрашивал я, пытаясь приподняться.

– А что тут творится? – противно ухмыльнулся лысый, – я просто прикончил этих трёх мегер и теперь являюсь хозяином этого замка.

– А не пошёл бы ты, – рыкнул я, – этот замок по праву принадлежит мне!

– Значит, если я прикончу тебя, то проблем с определением владельца не будет? – без всякого выражения спросил лысый.

– Рискни здоровьем, – бросил я, с вызовом смотря на него и опираясь на локоть, чтобы не упасть.

– Как ходить сможешь, так и поиграем, – ответили мне, – а сейчас слишком скучно тебя убивать.

 Бросив это, он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

– Сволочь, – процедил я сквозь зубы, падая на подушку.

– Господин, – окликнула меня Виолетта, – будьте поосторожней с этим… этим существом. Он очень силён.

 Я посмотрел на неё и улыбнулся.

– Не волнуйся, как только поднимусь на ноги – вышибу его отсюда, – пообещал я.

 Следующие два дня я только и делал, что ел и спал. К вечеру второго дня я уже мог спокойно гулять по комнате. На третий вечер я заметил, что Виолетта какая-то грустная.

– Ви, что случилось? – спросил я её, одеваясь.

– Всё в порядке, – откликнулась она, пытаясь улыбнуться.

– Слушай, мы уже пятнадцать лет знаем друг друга. Я же вижу, что что-то не так.

– Этот человек, Билинг, он, – начала она, и её голос дрогнул, – он объявил себя хозяином замка и выгоняет прислугу. Каждый день по два-три человека.

– Ублюдок, – процедил я, – да кто он такой?

 Хлопнув дверью, я стремглав вышел из комнаты. Долго искать не пришлось, уже через пару минут я наткнулся на лысого.

– Выздоровел-таки, – обернулся он на звук шагов.

– Готов выметаться? – угрожающе улыбаясь, наступал я на него.

– Мы ещё не поиграли, – ухмыльнулся он, – иди за мной.

 Переборов в себе желание прямо сейчас снести ему голову, я последовал за ним.

 Мы вышли на улицу, где светила почти полная луна.

– Начнём? – спросил я.

– Ты знаешь, я вывихнул запястье, – растягивая каждое слово, начал он, – и не могу сражаться. Так что поборешься с моим слугой, вот он идёт как раз.

 К нам направлялся огромный бугай, тот самый, которого я видел рядом с лысым в разгромленной гостиной. Он нёс два меча.

– Знакомься – Шатун, – махнул в его сторону лысый, когда верзила подошёл ближе и протянул мне на выбор один из мечей.

– И ты уберёшься отсюда, если я выиграю? – спросил я после того, как взял меч.

– Не сомневайся, – усмехнулся он, отходя подальше.

 Я окинул взглядом возвышающуюся надо мной махину.

 «М-да, непросто будет такого завалить».

 Поудобнее перехватив меч, я ринулся в атаку. Верзила с лёгкостью отбил мои первые удары. Я пытался поразить его в разные части тела, заходя то справа, то слева, но он или уворачивался, или парировал все мои выпады.

 Отскочив в очередной раз, я внимательно посмотрел на него.

 Странно, только защищается. Даже не пытается нападать.

– Что, уже сдался? – услышал я насмешливый голос лысого.

 Не знаю почему, но тут я взбесился, практически утратил разум. Из головы ушли все мысли, кроме одной – убить.

 Я сорвался с места и побежал на верзилу. Замахнулся, целясь в грудь, но на пути моего меча возник тесак громилы. Даже не думая останавливаться, я продолжил нажимать на меч. Потом, отпустив одну руку, со всей силы ударил в челюсть слуге лысого. Он отлетел на пару метров, а я, не раздумывая, бросился следом, пока мой противник поднимался. Схватив меч обеими руками и опустив его к бедру, я побежал на верзилу. Тот попытался закрыться от моего удара рукой, которую я с лёгкостью отсёк. Верзила удивлённо посмотрел на обрубок, потом на свою руку, валявшуюся рядом, поднял меч и пошёл на меня. Я быстро оказался за его спиной и с силой вонзил меч ему между лопаток. С хрустом вытащил своё оружие и, развернувшись, рубанул по шее. Обезглавленное тело, опустившись на колени, завалилось на бок.

– Убирайся отсюда, – бросил я, тяжело дыша, лысому и, воткнув меч в землю, побрёл не разбирая дороги. В ушах стучала кровь, перед глазами всё плыло. Оглядевшись через какое-то время я понял, что пришёл в винный погреб. Осев по стене на пол, я позволил себе отключиться.

– Сирис! Сирис, очнись! – услышал я сквозь полусон, – Сирис, ты живой?

 Приоткрыв глаза, я увидел Ви, склонившуюся на до мной.

– Кажется, – ответил я и не узнал своего голоса.

– Ты меня пугаешь, – вздрогнула Виолетта, наклонившись, – пойдём, нужно отвести тебя в кровать.

 Она помогла мне встать, закинув мою руку себе на плечи.

– Пойдём, я помогу тебе.

 Дорогу я не запомнил, единственное, что осталось у меня в памяти, так это то, что каждый шаг отзывался во всём теле болью.

 Наконец-то мы пришли в какую-то комнату, и Ви уложила меня на кровать.

– Где это я? – спросил я, с трудом ворочая глазами.

– У меня, – ответила девушка, – до твоих покоев я бы тебя не дотащила.

– Прости, – произнёс я одними губами. Вдруг комната завертелась, унося меня куда-то в темноту.

 Я пытался вырваться из полузабытья, слышал чьи-то голоса, кто-то звал меня. Наконец, мне удалось открыть глаза. В комнате не горел ни один из светильников. Рядом со мной, в темноте, спала на стуле Виолетта.

– Эй, – позвал я её, – Ви!

 Девушка приоткрыла глаза и улыбнулась:

– Очнулся, наконец. Уже второй день спишь.

– А где восторженные восклицания по поводу моего ясного сознания? – усмехнулся я. Чувствовал я себя намного лучше, чем в первое пробуждение.

– Да я и не сомневалась, с таким-то целителем и не выздороветь – преступление, – улыбнулась она.

– Целителем?…

– Тот лысый. Он от тебя не отходил всё это время, – пояснила мне Виолетта, – может, не такой уж он и плохой, как казалось…

– Ничего не понимаю, – растерянно протянул я.

 Тут дверь приоткрылась, и в комнату заглянул лысый.

– Очнулся-таки, вандал, – поприветствовал он меня, проходя внутрь, – искромсал моего слугу в кашу, а мне теперь как? Останусь-ка тут, пока не починю его.

– Починишь? – опешил я, и тут до меня дошло, что я убил. Убил человека, – я же… с него голову снял… И вообще, какой тебе прок помогать мне?

 Лысый внимательно посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на служанку.

– Оставите нас наедине? – попросил он.

– Да, конечно, – кивнула Ви и вышла.

 Мой недавний объект ненависти сел на стул, стоящий рядом с кроватью.

– С чего бы начать? – закинул он ногу на ногу, – пожалуй, представлюсь. Меня зовут Билинг Светлый, я маг духов и давний друг твоего отца. Ты никого не убил, срубив голову моему слуге, потому что он изначально не был живым. Я нашёл хорошее, недавно убитое тело и просто управлял им.

– Насколько известно мне, это называется некромантией, – пробурчал я, – и отец никогда не рассказывал о тебе.

– Когда я узнал о смерти твоего отца, – продолжил лысый, игнорируя мои высказывания, – то сразу понял, что несчастным случаем это мог назвать только слепой. За годы поисков я узнал, что ту аварию подстроила некая организация тёмных магов.

– Что?! – подскочил я на кровати и тут же поморщился.

– Так же мне удалось выяснить, что их настоящей целью являлось создание вульфрикса и последующее его убийство, чтобы наделить их главаря безграничной силой. А твоя семья была ещё и богата…

– Моя семья?.. – не понял я.

– После убийства твоих родителей они подделали документы, и твоими опекунами стала троица старейших из этой организации. В день твоего совершеннолетия тебя обратили в вампирооборотня.

 Я сидел, как громом поражённый. Я… я Проклятый? Разве это не просто страшная сказка?

– Нет, нет, – засмеялся я, – этого не может быть.

– К сожалению, может, – вздохнул лысый, – я до последнего не верил, но когда ты одним ударом отшвырнул моего слугу на добрый десяток метров, от сомнений не осталось и следа.

 Он говорил что-то ещё. Но мне уже было всё равно.

 Меня на самом деле обратили? Я теперь монстр, изгой?..

– Я знаю, на что вы способны, – продолжал Билинг, – поэтому убирал людей из поместья.

– Неужели я такое чудовище?

– Ты даже не представляешь себе, какое, – уверил он меня, – обычно я убиваю таких, как ты, при первой возможности. Но ты – сын моего друга, и в качестве последней дани твоему отцу я не только оставлю тебя в живых, но и научу кое-чему.

 Он поднялся и, уже выходя, обернулся.

– А той девушке сам расскажешь, кто ты, если у тебя есть хоть крупица чести, – бросил он, – она отказывается покидать поместье, даже не получая жалования.

 После этих слов лысый вышел, а я бессильно упал на подушку.

 «Как же так? Что я сделал, чтобы меня так ненавидели?».

 В комнату кто-то вошёл. Обернувшись на звук, я увидел Ви, но она была какая-то… не такая, что-то в ней изменилось. Она держалась настороженно и старалась не приближаться ко мне, а когда я нечаянно задел её руку, отдёрнула её, словно обжёгшись.

– Ви, – с трудом начал я, – мне нужно тебе кое-что рассказать.

– Не надо, – резко перебила она, – я всё слышала.

 Я выжидающе посмотрел на неё.

– Завтра меня здесь не будет, – холодно отрезала она, – я бы осталась с тобой при любом раскладе, но быть рядом с выродком…

– Но ты знаешь меня с десяти лет! – не выдержал я.

– Я знала Сириса, прекрасного человека и моего друга, а с тобой, чудовище, я не хочу иметь ничего общего, – с презрением ответила она и повернулась к двери, – прощай.

 После того, как за ней захлопнулась дверь, мне хотелось или забыться, или умереть.

 На следующий день или вечер, я потерялся во времени, так как окна комнаты Ви были завешаны, меня разбудил Билинг и осторожно осмотрел мои раны. Осторожно не потому, что боялся сделать мне больно, а потому, что не хотел прикасаться ко мне. После мне принесли чашу с тёплой кровью лошади и заставили выпить.

 Всё оставшееся время – как оказалось, меня разбудили в начале ночи – он рассказывал о том, чего мне следует опасаться и как жить.

 Так прошла неделя. Мои раны почти перестали кровоточить и начали затягиваться. Да и в общем я стал чувствовать себя лучше, вот только… Тяжело вдруг стать презираемым выродком из страшных сказок.

 В очередную ночь меня разбудил странный шум и через минуту после моего пробуждения в комнату ввалился Билинг:

– Одевайся быстрее! Они пришли.

– Кто? – не понял я, вставая и пытаясь найти свой костюм.

– Последователи тех, кто убил твоих родителей, – бросил он мне.

 Подождав, пока я натяну первую попавшуюся одежду, лысый вытащил меня на улицу.

 Весь фамильный парк пылал. Огонь уже подбирался к дому.

– Беги, – толкнул меня Билинг, – я попытаюсь их задержать!

– Ты не сможешь! – прокричал я, стараясь перекрыть треск пламени, – они убьют тебя!

 Лысый окинул меня долгим взглядом.

– В любое другое время ты бы сражался вместо меня, но информация про твоих родителей далась мне слишком большой ценой. Я проклят, и жить мне осталось от силы два-три дня. Ты хоть и монстр, но живой. Беги, пока можешь.

 Билинг повернулся к замку и сделал несколько странных пассов руками. Выбив ближайшую дверь, наружу выбежал, переваливаясь, недавно убитый мною слуга. Выглядел он далеко не лучшим образом. На его шее и руке были жуткого вида швы.

– Беги, – бросил мне Билинг, – и не оглядывайся.

 Но я стоял как вкопанный. Вдруг лысый замахнулся и со всей силы залепил мне пощёчину.

– Вали отсюда, мать твою, – проорал он, – не мешайся под ногами.

 Я пошатнулся. Потом сделал шаг, ещё один и побежал прочь.

 Оглянулся только один раз и увидел, как из рук Билинга в наступающих на него фигур летят чёрные шарики, оставляющие за собой тёмный след на фоне огня, а его слуга направо и налево машет своим тесаком. Но фигур было слишком много, друг моего отца не заметил того, кто подкрался сзади и всадил ему нож в спину.