Сумеречные тени. Книга I

 Сжав зубы, я развернулся и побежал как можно дальше. В неизвестность. Оставшись совсем один.

– Я долго бежал без остановки. Мои раны открылись и снова начали кровоточить. Видимо запах крови привлёк голодного оборотня. Если бы не Берта, так вовремя появившаяся, ты бы сейчас со мной не разговаривал, – закончил историю я.

– Ну да, – подтвердила мой Наставник, – я почувствовала сильного оборотня и кого-то весьма необычного. Такого нелюдя я ни разу не встречала, поэтому решила посмотреть, что такое там творилось.

– Вот как, – понурился Эмиль, – извини.

 Казалось, он чувствует себя не в своей тарелке за то, что завёл этот разговор.

– Ты не спросил ничего неприличного, – ответил я, – к тому же это было давно… достаточно давно.

 Вскоре нам принесли наши заказы.

– Слушай, Сирис, меня мучает вопрос, – начала Берта, отпиливая ножом кусочек филе лосося, – где ты нашёл доноров для Эмиля?

– Кого? – не понял вампир.

– Ну, тех, у кого ты кровь пил, – легко бросила она и снова повернулась ко мне, – ведь за пределами столицы таких людей редко встретишь.

– Каких доноров? Я брал ему кровь в банке, – пряча улыбку, ответил я.

– Сирис! Я серьёзно, – надула губки мой Наставник, – ты не хуже меня знаешь, что энергия жизни полностью выветривается через час-другой. Так что колись, где ты брал доноров?

– А мне не нужно никого искать, – улыбнулся я, – посмотри, что я придумал.

 Я отстегнул от пояса чешуйчатый мешочек и протянул его Берте. Та аккуратно взяла его и, развязав, достала один золотистый шарик.

– Сирис… Я чувствую, но неужели это… это то, что мне кажется? – силилась выговорить она, когда шок немного отступил – не может быть!

– Может, – расплылся в довольной улыбке я.

– Как у тебя это получилось? – восхищенно спросила она, положив шарик в мешочек и протянув его мне.

– Ну… Однажды я наткнулся на одного мага, который пытался сделать то, что ты видела только что, правда, он всё слишком усложнил.

– Нет, кáк ты это сделал? – перебила меня Берта.

– Просто пропускаю энергию существ через себя и сосредотачиваюсь на её концентрации в правой руке, – попытался объяснить я, – но это не описать словами. Нужно почувствовать.

– Ладно, покажешь как-нибудь, – слегка разочарованно пробормотала Наставник, дожёвывая лист салата.

– Ах, да. Чуть не забыла! Я же тебе кое-что привезла, – воскликнула Берта и полезла в сумку.

 Из неё она достала небольшую, но едва умещавшуюся в её ладони, банку из розового стекла, расширяющуюся от дна к крышке. Её основание было где-то пять сантиметров в диаметре, а тёмно-розовая крышка – девять.

– Что это? – спросил я и взял сосуд.

– А ты открой, – загадочно улыбнулась Берта.

 Стоило мне открутить крышку, как в нос ударило множество запахов, сливавшихся в чудесный аромат.

– Полынь, ель, если не ошибаюсь, – различил самые явные запахи я и принюхался внимательнее, – кажется, тысячелистник и… крапива? Это какая-то целебная мазь? Набор трав впечатляет, учитывая, что все остальное сливается, и я не могу точно сказать, что за цветки ты использовала.

– Правильно, угадал, – подалась вперёд Берта, – но ещё гарногофитум, подорожник, сок алоэ и, да, сюда входят цветы тысячелистника. Плюс кое-какие заживляющие заклинания и небольшой секретик.

 Я поражённо посмотрел на моего Наставника.

– С ума сойти можно! Такой разброс! И всё это сочетается. Ещё не известно, чьё открытие более ценное, – восхищенно проговорил я.

– Ну-у-у… – протянула Берта, – строго говоря, это не мой рецепт.

– Не понял? – удивлённо взглянул я на неё.

– Не так давно я с учениками наткнулась на заброшенный дом неподалёку от нас, чему несказанно удивилась, ведь на моей памяти в той части леса никто не жил. Внутри всё было вверх дном, как-будто там что-то усиленно искали. Среди всего этого погрома валялись и листки с этим рецептом. Похоже, для грабителей, или кто там был, они не представляли интереса. Пробежав пару строк, я было подумала, что у составителя помутился рассудок, но всё же решилась на эксперимент, который показал, насколько хорош был создатель. Столько трав, у всех различные способы приготовления, но они сочетались! – поведала мой Наставник.

– А заклинания? – спросил я, вертя банку в руках, – они тоже были там?

– Да, от последних я неделю отходила, – призналась Берта, – тот, кто их сплёл, без сомнения, владеет огромной магической силой.

– И как? Действует? – задал я невинный вопрос.

– Ты за кого меня принимаешь! – возмутилась мой Наставник, – конечно, я его проверила!

– И? – осторожно спросил я.

– Ты же знаешь, мои подопечные всё время соревнуются в силе, – начала она, – они и затеяли днём драку, заигрались. В итоге выломали своими бедовыми головами окно и вывалились наружу. Прямо на открытое солнце! Оборотням ничего, а у вампира жуткие ожоги. Почти до костей себе всё сжёг. Казалось, не выживет. Когда уже думала, что не спасу, вспомнила про эту штуку. Он полностью поправился через месяц!

– Да ладно, – не поверил я, – после обширных солнечных ожогов?

– Честное слово! – заверила меня Берта, – сама не верила, что такое бывает, но факты есть факты.

– И ты даришь это мне? – вопросительно посмотрел я на неё.

– А почему бы и нет? До меня доходили слухи о твоих подвигах. Я вообще удивлена, что говорю с тобой, – усмехнулась Берта.

– Почему? – встрепенулся молчавший весь разговор Эмиль.

– Просто у некромантов дурной характер и полное отсутствие совести, – ухмыльнулся я.

 Окончив трапезу и расплатившись, мы отправились в парк, граничащий с лесом. Эмиль не преувеличивал. Везде чувствовались заботливые руки садовников. От края до края парк пересекала широкая мощёная дорога с ответвлениями, ведущими к изящным скамейкам, окружённым клумбами цветов. Ночью парк освещали фонари с магическими светильниками, чей свет мягко рассеивал темноту. Под всеми деревьями густым ковром росла мягкая зелёная аккуратно подстриженная трава.

– Тут недалеко есть очень красивое место, о котором мало кто знает, – поманил нас за собой Эмиль и сошёл с основной дороги.

 Мы углубились в «дикую» часть парка, где то и дело попадались аккуратно подстриженные кусты боярышника. Внезапно деревья кончились, и мы вышли на небольшую поляну, у дальнего края которой высился огромный булыжник. Из прорубленного в нём отверстия водопадом стекала вода, образовывая декоративное озерцо, обложенное диким камнем. На глади воды плавали несколько кувшинок, а немного поодаль стояла скамейка, окруженная кустами барбариса.

– Настоящее тайное место, – присвистнул я.

– О нет! – воскликнула Берта.

– Что случилось? – подошёл к ней Эмиль.

– К-кажется, я потеряла шарфик, – панически прошептала она и взглянула на вампира полными слёз глазами, – где же я его оставила?

 Казалось, ещё немного и по её щекам побегут горошины слёз.

– Вы… Вы только не расстраивайтесь, – засуетился Эмиль, – наверное, он в ресторане!

– Подождите, я быстро! – скороговоркой выпалил он и скрылся из виду.

– Какой милый мальчик, – вздохнула Берта, оборачиваясь ко мне и утирая несуществующие слёзы.

 –Изящно ты его спровадила, – протянул я, глядя в след удаляющемуся вампиру.

– Странно было бы ожидать другого, – улыбнулась она.

– Ну и как он тебе? – спросил я после небольшой паузы.

– Наивный добрый вампирчик, людей не ненавидит, манией величия не страдает, большой потенциал силы, да к тому же маг духов. Находка, можно сказать, самоцвет.

– Так значит, ты сделаешь его своим учеником? – с надеждой посмотрел я на Берту.

– Нет, – просто ответила она.

– Но почему?

– Меня кое-что беспокоит, – задумчиво протянула она, глядя куда-то вдаль.

– Но ты же сама сказала, что Эмиль – находка! – ничего не понимал я, – или ты про его периодическую дерганность?

– Я не о нём говорю, – перевела свой взгляд на меня Наставник, – о тебе.

– А со мной-то что не так? – вконец растерялся я.

– Все из вашей компании уже воспитали, как минимум, по одному ученику. Даже Некро, – ответила она на незаданный мною вопрос, – только ты ни разу не был Наставником, хотя и обогнал их всех по силе.

– Просто случая не подворачивалось, – попытался оправдаться я.

– Вот! Самый что ни на есть подходящий случай – Эмиль. Но ты просишь меня взять его к себе, зная, что ему и так много пришлось пережить, зная, что он привязался к тебе и со страхом ожидает дальнейших перемен. Не могу поверить, будто ты окончательно зачерствел и не чувствуешь столь сильных эмоций! У него же даже твоя Печать есть! – гневно возмущалась Берта.

– Я волнуюсь за тебя, – неожиданно сменив тон, продолжила она, – ты ни с кем не близок, у тебя нет партнёра, а учитывая, чем ты занимаешься, боюсь, один ты долго не протянешь. Может, если у тебя будет кто-то, кто зависит от тебя, ты станешь менее безрассуден!

– Именно потому, что знаю всю опасность своей работы, прошу тебя взять его, – возразил я ей, – он ведь…

– Он ведь? – подняла бровь она.

– Он ведь совсем беззащитный…

– Это всё из-за того случая? – тихо спросила Наставник, – до сих пор боишься подпускать кого-то слишком близко к себе?

– Я…я всё ещё не могу простить себя, – отвернувшись, сказал я, – просто… не хочу терять кого-то ещё.

 Берта тихо подошла и положила мне руку на плечо.

– Дай судьбе шанс! Не закрывайся ото всех, – попросила она, – иметь из самых близких тебе существ только кошку – не совсем нормально.

 Я накрыл своей ладонью её руку, лежащую у меня на плече.

– Хорошо, я… попробую, – эти слова словно вырезали у меня на сердце.

– А чтобы ты не угробил своего подопечного, – беззаботно защебетала она, – вот тебе несколько советов.

 Берта достала из своей сумки пухлую тетрадь в сердечках.

– Что это?

 –Советы и наблюдения по воспитанию вампиров, – вручила мне записи Берта.

 Раздался шорох, и на поляну вышел Эмиль. В руках у него был уже знакомый мне шарф.

Эмиль.

 Как и предполагал, Берта забыла свой шарфик в ресторане. Забрав его у официанта, я поспешил обратно в парк.

 «И надо же так расстраиваться из-за какой-то безделушки», – подумал я, вспоминая её лицо.

 Стоило подойти к знакомой поляне, как до меня донеслись знакомые голоса.

– Я до сих пор чувствую себе виноватым, – проговорил Сирис, – не хочу терять кого-то ещё.

 Его голос дрогнул и замолк.

– Дай судьбе шанс! Не закрывайся ото всех! – возразила ему Берта.

 «О чём это они?»

– А чтобы ты не угробил своего подопечного, вот тебе несколько советов, – защебетала Наставник Сириса.

 «Подопечного? Меня что ли? Так значит… я остаюсь!?»

 Я терялся в догадках, что тут у них произошло? Но одно, кажется, понял правильно.

 От меня не будут избавляться, а значит, мне можно остаться!

 С души словно камень свалился. Хотя неприятный осадок всё же добавил горечи. Чувствую себя… Мерзко зависимым.

 Внезапно я осознал, что банально подслушиваю и, прошуршав через кусты, вышел на лунный свет.

– Эмиль! – воскликнула Берта, – ну как?

 Я молча протянул ей шарфик. Она с радостным писком схватила его и тут же повязала на руку.

– Ты просто душка!

– Ну что Вы, – помимо воли отвёл я взгляд.

 Украдкой взглянув на Сириса, увидел, как мой Наставник задумчиво рассматривает какую-то тетрадь… в сердечках?!

 Вопрос был готов сорваться с губ, но меня опередила Берта.

– Сирис, хотелось бы взглянуть на твою звериную форму. Ты ведь уже нормализовался с размером?

– Что? – поперхнулся я.

– Только не говори, что не показывал ему, – обернулись к моему Наставнику, показывая на меня большим пальцем.

– Да как-то недосуг было, – ответил Сирис, медленно отрывая взгляд от розового блокнота.

– Тут сколько до леса? – спросила меня девушка, откинув прядь светлых волос назад.

– Где-то полверсты до конца парка, потом идёт поле, а за ним начинается лес.

– Отлично! – хлопнула в ладоши Берта, – тогда давай на перегонки.

– Без проблем, – оживился Сирис, вручая мне и тетрадь и розовую банку, – подержи, ладно?

 От меня недалеко отошли, что-то проговорив себе под нос. Я во все глаза смотрел на него, боясь пропустить хоть что-то. Как-никак это был первый раз, когда мне доведётся наблюдать превращение нелюдя. Однако, прошла одна, вторая секунда, а ничего не происходило. Но вот из-за облаков выглянула луна, и началось.

 Тело Сириса покрывалось густой чёрной шерстью, руки и ноги увеличивались, меняя форму, становились более мощными, ногти изогнулись чёрными когтями, лицо вытянулось в морду, и через пару мгновений передо мной оказался огромный чёрный зверь, напоминающий волка, что был на две головы выше меня в холке. Бархатные уши венчали небольшие кисточки, а большой и влажный нос поблёскивал в свете луны. Глаза пронзили сумрак парка зелёным жутковатым светом.

– Совсем неплохо, – услышал я голос Берты и, обернувшись, остолбенел.

 На том месте, где только что была она, возвышался огромный волк со светлой шерстью. Он был не меньше Сириса, но более изящен, даже чем-то похож на лису.

– Пробежимся до поля? – предложил светлый волк, и его пасть, как мне показалось, изогнулась в подобии усмешки.

– Согласен, – раздался голос моего Наставника из пасти чёрного зверя.

– Думаю, будет справедливо, если Эмиль поедет на тебе, – предложила Берта.

– Я… что?!

– Ну, не бросать же тебя здесь, – взглянул на меня светлый волк, – только сумку мою возьми, пожалуйста.

– Она там, – мотнула мордой Берта, заметив, что я растеряно оглядываю траву, – брось туда мазь и записи. Тебе ещё понадобятся свободные руки.

 Подавив в себе подозрение, что последняя её фраза прозвучала с какой-то странной интонацией, я, перебросив сумку через плечо, обернулся к чёрной зверюге.

– А это не слишком?… Мне и тут неплохо будет, – последняя попытка остаться здесь.

– Что если рядом объявится наглый нелюдь? – ответил Сирис, – к тому же, кто откажется прокатиться верхом на вульфриксе?!

 Огромный чёрный волк подошёл ко мне и лёг рядом, не дав огласить довольно-таки длинный список тех, кто ни за что не прокатился бы на оборотне.

– Залезай! – скомандовал он.

 Аккуратно оперевшись на жестковатую шерсть, я осторожно перекинул ногу через спину волка, некстати вспоминая, что и на лошади-то толком не научился ездить. Стоило мне усесться, как Сирис встал, и земля стремительно ушла от меня далеко вниз.

– Начнём, мальчики? – спросила Берта, вильнув хвостом, и одним махом оказалась метрах в десяти от нас.

– Держись! – пробасил мой Наставник.

– За что? – выкрикнул я, но было уже поздно. Сирис бежал огромными прыжками, а я кое-как хватался за его шею, изо всех сил стараясь не навернуться.

 Только когда бешеные скачки прекратились, я нашёл в себе силы поднять лицо из пушистого меха и оглядеться. Вокруг расстилалось огромное поле, заросшее высокой травой, что мягко ходила волнами под дуновениями ветра.

 Сирис снова опустился, давая мне возможность съехать с его спины. Кое-как разжав окостеневшие пальцы, я скатился по его боку на траву, с трудом поборов желание поцеловать землю.

– Как первые ощущения? – поднимаясь, спросил меня Наставник.

 Уже открыв рот для точного описания своих далеко не самых приятных ощущений, я вдруг услышал глухой рык и в следующую секунду на спину Сириса вскочил светлый волк.

 Они покатились по полю, приминая траву, клацая зубами и глухо рыча.

 Мне оставалось лишь обалдело смотреть на происходящее.

 «Почему они дерутся?!»

 Вдруг клубок распался, на отдельных зверей, ставших друг напротив друга. Их холки были подняты, но клыки не обнажены. К тому же они виляли пушистыми хвостами.

 «Играются? – посетила меня невероятная догадка, – боюсь представить, как тогда они дерутся…»

 Отойдя на безопасное расстояние, где моя жизнь не рисковала прерваться под мягкими тушами, я уселся наблюдать. Мой Наставник и Берта играли совсем как щенки, покусывая друг друга за лапы и иногда фыркая, с той лишь разницей, что эти «щенки» были больше лошади и имели огромные клыки и когти.

 Наконец чёрный волк лег на спину, подставив светлому живот.

– Ты поддался, – донёсся до меня обиженный возглас Берты.

 Чёрный волк встал и отряхнулся.

– Вовсе нет, – заверил он её и, махнув хвостом, направился ко мне.

– Так как ощущения от первой поездки? – повторил он свой вопрос, наклоняясь к моему лицу.

– Нормально, – сглотнул я. Его морда нависала надо мной, горячее дыхание шевелило волосы, а нос мягко двигался, вызывая желание коснуться.

– У меня что-то с лицом? – спросил Сирис, скашивая глаза к переносице.

– Не видишь, хочет потрогать, – усмехнулся светлый волк, подходя ближе и вальяжно усаживаясь рядом.

– С-сирис, – решился я, – можно… можно?

 –Да пожалуйста, – фыркнули в ответ, – только что же катался на мне.

 Зверь со вздохом ляг рядом, положив передо мной свою голову. Осторожно опустившись перед ним на колени, я мягко дотронулся до самого кончика чёрного носа. Он оказался тёплым на ощупь и слегка влажным. Некстати в голове всплыло, что всегда в детстве хотел завести собаку…

– Можешь ещё и за ушами почесать. Думаю, он не будет против, – предложила Берта, разваливаясь на траве.

 Сирис скосил на неё глаза, но ничего не ответил.

 В отличие от спины и загривка, шерсть за ушами была невероятно мягкой, почти бархатной. Волк прикрыл глаза и хрипло вздохнул.

– Непередаваемо приятно, – поднялся он через несколько минут, встряхнувшись, – и почему-то только в этой форме.

– Скоро твой обратный поезд, – повернулся Сирис к светлому зверю, – пора возвращаться.

 Дорога отняла у нас всего треть часа, и, должен признаться, что в этот раз у меня получалось держаться намного лучше. Мне даже удалось один раз осмотреться, правда, я едва не свалился при этом.

– Что ж, в город нам в таком виде всё равно нельзя, – произнёс Сирис, спустив меня на землю.

 После этих слов он на мгновение замер и вдруг начал уменьшаться. Вскоре передо мной стоял мой Наставник, в том же костюме, что и до превращения.

– Здорово повеселились, – отозвалась Берта, принявшая человеческий облик, довольно потягиваясь. Её одежда тоже не изменилась.

– А как… Почему вы одеты?

– Хотелось увидеть меня нагой? – ехидно отозвалась Берта.

– П-просто вы так увеличились, ваша одежда должна была порваться… – пояснил я, немного смутившись.

– Один оборотень, уже достаточно давно, составил замечательное заклинание, – ответил Сирис, поправляя рубашку, – после его прочтения, стоит тебе начать превращение, одежда отправляется в заданную точку, а когда уменьшаешься, снова появляется на тебе.

– Удобно, – заключил я.

– Не то слово, – усмехнулся мой Наставник.

– Так мы идём? – взяла у меня свою сумку Берта, – тонкости расскажешь ему по дороге.

Сирис.

 Мы стояли на перроне, ожидая, когда подъедет белый поезд, показавшийся вдали.

 Берта уже вернула мне банку с тетрадью, которые я не замедлил отправить Скорым Вестником, принявшим вид огромного сокола. С горловым клокотанием Вестник, забрав свою ношу, быстро скрылся с глаз в направлении владений Никорна.

– Береги себя, – на прощание заключил я своего Наставника в объятия.

– Помни об обещании, – прошептали мне на ухо, – ты же знаешь, я не всегда буду рядом.

 Я только крепче прижал её к себе. Оборотни живут дольше людей и почти до самой смерти сохраняют молодость, но всё же они умирают.

– Надеюсь, этого не случится ещё очень-очень долго, – тихо ответил я ей.

– Ну пусти, задушишь, – притворно захрипела Берта и, мягко высвободившись из моих рук, подошла к Эмилю.

– Береги его, – попросили моего ученика, кивнув в мою сторону, – он тот ещё мастер влезать в неприятности.

 Она махала нам из быстро удаляющегося поезда, а мы провожали её взглядами и махали в ответ.

– Что ж, и нам пора возвращаться, – обернулся я к Эмилю, когда поезд окончательно скрылся из виду.

– Да, но найти извозчика в этот час будет нелегко, – ответил мне мой ученик и, немного помедлив, спросил, – так значит, я остаюсь?

– У Берты сейчас сумасшедший дом с воспитанниками, – соврал я, – так что придётся тебе маяться со мной.

– Хорошо, – вздохнул Эмиль, улыбнувшись.

– Зря радуешься, – прищурился я, – быть моим учеником – трудно!

 Вампир только молча посмотрел на меня, довольно ухмыльнувшись.

– Так что насчёт извозчика? – спросили меня вновь, стоило нам выйти и узреть абсолютно пустынную площадь перед вокзалом.

– На сегодня с меня хватит поездок на этих катафалках для живых, – передёрнуло меня, – да и не успеем до рассвета.

– Как же тогда? – растерялся Эмиль.

– На мне поедешь, – предложил я.

– Л-ладно, – нервно сглотнул мой ученик.

 Мы вернулись в знакомый парк, уже замиравший перед первыми волнами зари, и я, прочитав заклинание сохранения, перевоплотился. Непередаваемое ощущение. Чувствуешь, как каждая клетка твоего тела меняется, становясь чем-то иным.

 Взглянув на Эмиля со своей высоты, я улёгся на траву.

– Забирайся.

 Странно, у большинства оборотней после перевоплощения голос не меняется, а у меня становится немного ниже, или мне так только кажется?

 Эмиль вскарабкался на спину, неприятно дёргая шерсть, и крепко обхватил за шею.

– Да не так сильно! Задушишь!

– А за что тогда держаться? – раздался его растерянный голос, приглушённый моей шерстью, так как рук он не разжал.

– За холку. Она у нас не очень чувствительная, так что можешь цепляться так крепко, как сможешь.

 Моё горло отпустили, чтобы запустить пальцы в волосы на холке. Не удержавшись, я вздрогнул.

– Ты чего?! – ухватились со всей силы.

– Щекотно.

 Сначала я пошёл шагом, давая своему ученику устроиться поудобней. Потом перешёл на рысь, а после побежал огромными скачками, стараясь успеть до рассвета.

 В лесу, недалеко от поместья, я, ссадив своего ученика, вновь принял человеческий облик.

 Для меня стало сюрпризом, что возле ворот нас поджидала задремавшая Мерилис. Экономка обрадовалась нам и посетовала на то, что мы не должны были отпускать Марка, что вообще удивлена, как нам удалось вернуться в столь поздний час.

 Извинившись и сославшись на то, что было бы неудобно столько времени заставлять кучера ждать, мы, распрощавшись с бывшей опекуншей графа, поднялись в свои комнаты.

 Смешав Эмилю двойную порцию крови, я отправил вамира в его комнаты, а сам, с удовольствием приняв душ, завалился на кровать. Но спать совершенно не хотелось. Чтобы как-то занять себя, я дотянулся до пухлой тетради в сердечках, что валялась рядом с кроватью, как и банка с мазью.

 Пролистав несколько плотно исписанных страниц, я нашёл что-то похожее на советы по кормлению.

«Первые три месяца давать ТОЛЬКО человеческую кровь. Первую неделю предпочтительно I и II группы, дальше постепенно прибавлять III и IV. Кормить до пяти раз в сутки. Начиная с четвёртого месяца постепенно прибавлять к человеческой кровь животных. Желательно хищников или всеядных. Полный переход на животную кровь где-то на седьмом-восьмом месяце, при возможности – после года»

 «Надо же, почти всё делал правильно» – подумал я, чувствуя, как тяжелеют веки.

 Под ногами мягко шелестит прошлогодняя листва, между больших стволов старых деревьев то и дело виднеется часть полной луны. Я иду сквозь лес, улыбаясь как последний идиот. Пару минут назад я попрощался с самым прекрасным существом на земле, условившись встретиться завтра, когда мы снова будем вдвоём. Только вдвоём. Как же эти слова ласкают слух! Ещё немного и мы сможем быть вместе всё время. Она дала согласие уйти ко мне, с Бертой я уже всё уладил, а как только стану свободным вульфриксом, обращу её и буду заботиться, охранять лучше, чем свою жизнь. Никто не посмеет тронуть её.

 Я глубоко вдохнул ночной воздух, вспоминая каштановые волосы любимой, её голос, взгляд… Просто находясь рядом, я чувствовал себя самым счастливым на свете.

 Каждый раз, когда осознавал, что это прекрасно существо любит меня, тело переполняло чувство невероятной лёгкости. И ведь она действительно любит, любит и не боится…

 Вдруг что-то резануло у меня в груди, что-то мерзкое, склизкое, тёмное, заставившее волосы на затылке встать дыбом. После минутного колебания я осторожно пошёл в сторону этого чувства.

 Вскоре вдалеке забрезжил странный свет, слишком яркий для обычных лесных бликов. Подойдя ближе и спрятавшись за стволом древнего дерева, выглянул на прогалину, залитую лунным светом, который, попадая на неё, казалось, лишался своей чистоты. На траве, почему-то жухлой в это время года, в кругу сидели люди, чьи фигуры полностью скрывали тёмные плащи с капюшонами, а посередине возвышался каменный круглый стол, на котором что-то лежало. Стоило мне приглядеться, как ноги сами вынесли меня вперёд.