Я не была твоим врагом

Глава 7

– Ты сказал, она скоро очнётся, – на краю сознания я услышала знакомый голос, но ни сил, ни желания даже чуть приоткрыть глаза у меня не было. Голова продолжала адски болеть, мысли путались, воспоминания мои и Таллии переплелись так, что я уже не могла определить, кому они принадлежат. А стоило только приложить немного усилий и попытаться разобраться в этом жутком месиве, в висках тут же начинало пульсировать, а к горлу подступала тошнота.

– Леди Таллия истощена, ранена и потеряла много крови. Покой, хорошее питание – и её светлость восстановится.

– Нерсан, ни слова о произошедшем. Госпожа устала после брачной ночи, – повелительным тоном предупредил мой муж, от его угрожающего голоса даже у меня по спине поползли зябкие мурашки.

– Конечно, господин, я не посмею сказать иного, – тут же заверил незнакомый голос, у моей головы что-то зашуршало, а через секунду в нос ударил отвратительный запах.

– Унм… – промычала, отворачиваясь от невыносимого смрада, но едкий дух тухлятины, казалось, проник даже в мой мозг, сейчас же вызвав рвоту.

– Очнулась, милорд, – радостно воскликнул садист, заботливо поддерживая мою голову над горшком. Одно утешало – унижение длилось недолго, и, вытерев тыльной стороной ладони рот, я обессиленно рухнула на подушку.

– Вижу, – буркнул Алан, матрас чуть просел, и к моему лицу поднесли чашку, – выпей, станет легче.

– Думаешь? – насмешливо бросила, неожиданно удивившись своему абсолютному безразличию к происходящему.

– Знаю, – хмыкнул муж, приблизив чашку к моему рту. Подозрительно принюхавшись, я, не уловив противных миазмов, сделала маленький глоток приятного, с кислинкой напитка, но мужчина, не убирая чашки, приказал, – до дна.

– Милорд, завтра и ещё день пусть пьёт настойку. После я принесу отвар дерласа, он восстановит силы её светлости.

– Иди, Нерсан, и не забудь мои слова.

– Да, господин, – низко поклонился маленький старичок, забирая с собой котомку, и вскоре покинул комнату, оставляя нас наедине.

– Почему ты не сказала, что ранена? – тотчас произнёс муж, рывком поднимаясь с кровати.

– Я говорила, что мне нужен отдых, – напомнила мужчине, мысленно отмахнувшись от очередной вспышки воспоминаний, снова непонятно кому принадлежавших. Сейчас, находясь в опасной близости к Алану Гэйру, от имени которого меня стало вдруг пробирать дрожь, копаться в памяти было неразумно.

– Да, говорила, – повторил Алан, неспешно пройдя к камину, а я только сейчас заметила, что мужчина почти обнажён: узкое полотенце, намотанное на талии, не скрывало красивое, натренированное тело…

Я медленно опустила голову, боясь увидеть подтверждение проскользнувшей в моём воспалённом мозгу мысли, и мой рассеянный взгляд замер на обнажённой груди. Одеяло сползло, и моё голое выше пояса тело ничего не прикрывало. От злости и возмущения я с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на мужа, и с шумом выдохнув сквозь стиснутые зубы, процедила:

– Ты… между нами что-то было?

– Я не насилую женщин, – насмешливо бросил Алан, зло добавив, – в отличие от твоего отца и братьев.

– Что?! – разгневано воскликнула, но услужливая память тут же подкинула ужасную картину: выходящая из покоев отца Таллии заплаканная и избитая девушка, и я с клацаньем закрыла рот.

– Прикройтесь, леди! Скоро сюда зайдут свидетели, – с презрительной ухмылкой проговорил Алан, разматывая повязку на своей ладони. Широким шагом он преодолел разделявшее нас расстояние, резким движением откинул с кровати второе одеяло и вымазал своей кровью простынь, – надеюсь, у вас хватит ума не обсуждать это со слугами. Я не допущу, чтобы моего сына называли ублюдком.

– Да, – коротко ответила, окончательно запутавшись в этом мужчине. Его поступки, слова и взгляды противоречили друг другу, и я пока не могла разобраться, что он за человек.

Не прошло и двух минут, как в дверь кто-то громко постучал, и после разрешения войти в покои ввалилась толпа нетрезвых мужчин, среди которых я увидела всего пару женщин. Та, что с ненавистью на меня взирала, тоже пришла, но вперёд не лезла и разглядеть её мне не удалось…

– Милорд, сжальтесь над её светлостью!

– Алан, ты истерзал свою жену?! Сколько крови!

– Забирайте простынь и уходите! – яростно рыкнул муж, но на его лице не было злости, наоборот, мне показалось, он был очень доволен этими выкриками. Я же, вцепившись в одеяло, закутавшись в него почти по самую макушку, сгорала от стыда, глядя на это веселье. Но прислушавшись к себе, поняла, что стыд и смущение принадлежали не мне. С трудом разобравшись в мешанине чувств, я нашла своё – неловкость. Взрослые мужчины, судя по шрамам на лицах и руках – воины, вели себя как безусые мальчишки, хвастаясь и подстрекая друг друга на подвиги в постели с женщиной…

– Пошли вон! – снова рявкнул Алан, теперь в его тоне было заметно раздражение. Свидетели моей невинности, прихватив с собой окровавленную простынь, потянулись к выходу, при этом продолжая выкрикивать пошлые фразы.

– В комнате есть чистая питьевая вода? – спросила сразу, как только дверь с грохотом закрылась, а мы остались вдвоём.

– Да. Сегодня тебе не стоит покидать покои, я прикажу подать тебе еду сюда. Если что-то потребуется, скажи служанкам, – проговорил муж, вручив мне кружку с водой.

– Хорошо, – кивнула, жадно припадая к кружке. Сделав вид, что не заметила удивлённо вскинутые брови мужчины, я выпила всю воду и, вернув посуду, произнесла, – спасибо.

– Кхм… пожалуйста.

Спустя полчаса Алан Гэйр оставил меня одну, за это время нами не было сказано ни слова, и меня это вполне устраивало – желания беседовать с ним у меня не было. Но не успела я насладиться покоем и тишиной, как, постучав, но не дождавшись разрешения войти, в комнату прошла незнакомка с подносом в руках.

– Госпожа, ваш завтрак. Я Лилис и буду вам прислуживать, пока вы не выберете себе служанку.

– А где мои слуги? Те, что прибыли со мной?

– Не знаю, госпожа, – едва слышно ответила Лилис, поставив поднос на стол, – позвольте, я помогу вам одеться.

– Спасибо, – рассеянно поблагодарила девушку, нетерпеливо поглядывая на поднос, и нехотя скинула с себя одеяло.

Завтракала я одна, и это было чудесно. Впервые я настороженно не озиралась, еда была сытной и вкусной, а тишина умиротворяла. И даже беспрестанно всплывающие перед глазами картинки из прошлого не могли мне испортить эти минуты радости и покоя.

Но закончив с едой и выпив весь травяной отвар, я после небольшой и короткой прогулки по комнате вернулась в кровать. Закрыв глаза, прислушалась к себе, с изумлением осознав, что чувствую себя гораздо лучше. Головокружение прошло, тошнота тоже бесследно исчезла, и рану на затылке почти не тянуло. А значит, пора разобраться в хаосе воспоминаний, от некоторых из них от страха у меня замирало сердце, а тело покрывалось холодной испариной…

Однако, как я ни старалась структурировать всплывающие в моём воспалённом мозгу фразы, беседы, лица людей, у меня создавалось впечатление, что воспоминания Таллии мне достались обрывочными. Было трудно выстроить цепочку её жизни: в пробелы тотчас вплетались кусочки из моей жизни, и это сбивало.

Одно я чётко знала… Таллия прибыла в этот замок убивать. Её клятва до сих пор стучит в моей голове звонким колоколом. Рождённая и воспитанная в стране, где одарённых боялись, уничтожали, а родные сдавали церковникам своих близких, если видели знаки проклятой магии на их телах, Таллия с детства знала, что магия – это зло и от него надо держаться подальше. Но год назад король соседней страны Варгард Его Величество Ангус Второй захватил праведную страну Илантру и запретил преследовать одарённых. Конечно, многим это не понравилось, отцу Таллии тоже, и он продолжил убивать проклятых, за что и был казнён. Почему моей предшественнице сохранили жизнь, ещё и выдали её замуж за мага, я пока не знала, как и не понимала, почему девушка вдруг передумала и попыталась сбежать. Но больше всего меня тревожил лишь один вопрос: зачем Таллия нужна Алану Гэйру…?

Глава 8

День тянулся лениво, тихо и спокойно. В комнату ко мне никто, кроме, Лилис не приходил, да и девушка появлялась всего дважды, когда приносила обед, и когда забирала пустую посуду. Остальное время я была предоставлена сама себе, первые три часа я усиленно копалась в воспоминаниях, но результат был неутешительный – детские проказы злой девочки меня не порадовали. Таллия была действительно избалованной, истеричной особой, а ещё жестокой. Картинки, всплывающие перед моими глазами, откровенно пугали, а после некоторых меня трясло от омерзения. Она была дружна с братьями и старалась им ни в чём не уступать, отец поощрял и время от времени устраивал между ними состязания. Выглядело это страшно, казалось, он наслаждался нешуточным боем своих детей.

Но среди всего этого хаоса воспоминаний я так и не нашла подтверждение словам Лавастина о том, что девушка уже не невинна. Либо мне пока была недоступна эта часть памяти, либо Таллию оговорили…

Когда мой мозг закипел, а в висках предупреждающе заныло, я прервала самокопание, и полчаса бездумно пялилась в потолок, разглядывая трещины на деревянных балках. И даже попыталась уснуть, но так и не смогла расслабиться, беспрестанно прислушиваясь ко всем звукам, после чего я оставила эту бесполезную затею и внимательно осмотрелась.

Комната, в которую меня определили, была небольшой и мрачной. Сегодня камин не был разожжён и в помещении сразу чувствовалась сырость, а от стен тянуло холодом. Окно было настолько узким, что в него не пролез бы и ребёнок. Оно находилось от пола в метрах двух, и чтобы в него посмотреть, мне бы пришлось встать на стул или кресло. Колебалась я недолго и опасливо оглядываясь на дверь, быстро пересекла комнату, подтянула тяжёлый стул к окну, встала на него и тотчас потрясённо выдохнула.

Замок Алана Гэйра возвышался над изумрудной долиной, изрешечённой лазурными венами реки. Долина простиралась до самого горизонта, плавно сливаясь с темно-синей стеной леса. И только ярко-белые пятна редкими проплешинами разбавляли эти зелёно-синие цвета. С трудом оторвав свой взгляд от первозданной красоты, я хотела посмотреть, что находится у подножия стены замка, но увидела лишь отвесную скалу, которая заканчивалась далеко внизу насыпью огромных и острых камней…

– Сбежать не получится, – насмешливый голос мужа, прозвучал слишком громко и неожиданно. Круто развернувшись лицом к двери, я испуганно вздрогнула, увидев мужчину всего в метре от меня и судя по кривой усмешке он давно за мной наблюдает.

– Вид из окна прекрасный, – заговорила, радуясь, что мой голос не дрожит, я осторожно спустилась со стула и отойдя на безопасное расстояние от нависающего надо мной мужчины, не обращая внимания на его изумлённый взгляд, продолжила, – жаль, что любоваться им нельзя, окно слишком высоко расположено.

– Я вижу тебе стало лучше, – протянул мужчина, окинув меня изучающим взглядом, – значит, ты готова исполнить свой долг, как велят ваши церковники?

– Эм… нет, резкие движения мне противопоказаны, – пробормотала, невольно отпрянув от Алана, я, нащупав в складках платья вилку, поспешила к массивному столу, за которым надеялась укрыться, вздумай мужу на меня напасть.

– Кхм… тогда мы не будем спешить, – промолвил мужчина, его губы растянулись в снисходительной улыбке, и чуть помедлив, он с ленцой проговорил, – вилка грозное оружие куску мяса, но не воину.

Я не ответила, ещё крепче сжав ручку своего оружия, застыла у стола и с тревогой следила за медленно приближающим ко мне мужчиной. Но тот вдруг остановился ровно в центре комнаты и бросив недовольный взгляд на камин, задумчиво произнёс:

– Мне сказали, ты отказалась от нарядов, что я тебе купил.

– У меня есть свои, – ответила интуитивно чувствуя, что и эти наряды мне подобрала гостья моего мужа, навряд ли он сам занимался женским гардеробом, а надевать то, что выбрала леди Сесиль, мне почему-то претило. Да и я надеялась, что в сундуках Таллии будут какие-нибудь подсказки для меня, которые помогут мне разобраться с происходящим, я, взглянув на мужа, добавила, – верните мои сундуки. И где все мои слуги?

– Проверят и принесут, твоих слуг я отправил домой, – проговорил Алан, пристально на меня посмотрев, – никого из твоих людей в моём замке не будет, выбери себе слуг из тех, кто есть в замке.

– Хорошо, – согласно кивнула, с трудом сдержав улыбку, заметив промелькнувшее на лице Алана удивление. Наверное, мужчина ожидал от меня обвинения и крик, а тут такое спокойствие. Я же, узнав из воспоминаний, что из себя представляла Таллия и помня, каким взглядом на меня смотрела Мэри, посчитала, что мои изменения будут слишком явными и вызовут ненужные подозрения, поэтому решение мужа было мне только на руку.

– Хм… идём, я представлю тебя слугам, – голосом, не терпящим возражения, произнёс Алан и первым направился к выходу. Покидать покои, я сегодня не планировала, да возможно это малодушно с моей стороны и, сидя в комнате, я не найду способ сбежать из замка, но сегодня мне почему-то не хотелось выходить из комнаты и не двигаясь с места, я попросила:

– Мы можем это перенести на завтра, а не…

– Нет, – рыкнул Алан, я же, мысленно выругавшись, направилась следом за ним. Подумав, что не стоит нервировать мужчину по таким пустякам, тем более пока я нахожусь в его власти.

В замке сегодня было относительно спокойно, столы и лавки в зале исчезли, три девушки сметали мусор в кучи, а парнишка лет семи собирал его в ведро. Но стоило его светлости появится в зале, как из неприметной двери вышла Эдна, не знаю, что она разглядела в совершенно непроницаемом лице графа Алана, но женщина тотчас исчезла, а через минуту зал стал заполняться людьми.

Замерев у подножия лестницы по правую руку от мужа, я первое время пыталась сосчитать прибывающих, но сбившись на тридцать четвёртом, оставила эту пустую затею.

– Ваша госпожа – леди Таллия Гэйр! – громко объявил Алан, сразу, как людской поток остановился и замер в ожидании. Муж, окинув слуг своим пронзительным взглядом, резким взмахом руки вдруг отпустил людей.

С недоумением взирая, как женщины, девушки, мужчины и парни покидают зал, я бросила украдкой взгляд на мужа, предположив, что представление супруги графа должно проходить как-то по-другому. Однако Алан больше не произнёс ни звука, безмолвно наблюдая за слугами, я посчитала разумным лучше помолчать и, замерев немым истуканом, тоже смотрела на покидающих зал людей.

Но вот помещение, наконец, опустело и, кроме, Эдны никого не осталось. Женщина, повинуясь невидимому мне знаку, быстро подошла к графу Алану и подала ему внушительного размера связку ключей. Тот снова ничего не сказав, повесил тяжёлый груз на мой пояс и резко развернувшись, широким шагом направился к большим, парадным дверям.

Растерянно взирая вслед уходящему мужу, я аккуратно провела рукой по связке ключей, с трудом выцарапав из памяти Таллии информацию об этом атрибуте власти и невольно улыбнулась. Не все мужья доверяют ключи своим жёнам, случается, что они остаются у экономок, которые служат их семье много лет, так что неожиданный жест мужа меня признаться удивил…

– Леди Таллия, вы желаете сейчас осмотреть ваш замок? – спросила Эдна, продолжающая неподвижно стоять недалеко от меня. Пытливо вглядевшись в лицо женщины, я не заметила тщательно скрываемой злости и раздражения, но решила всё же быть внимательной к ней, не всем по нраву приходится лишаться власти. В то, что Эдна была экономкой в замке, я не сомневалась.

– Нда… – не сразу ответила, раздумывая, надо ли сейчас бродить по замку, я снова выудив кусочек воспоминаний Таллии, узнала, что откладывать это мероприятие лучше не стоит и, доверившись своей интуиции, добавила, – Эдна давай сначала осмотрим комнаты слуг.

Глава 9

Увиденное удручало. В моих представлениях замок – это что-то просторное, с высокими потолками, огромными окнами из которых льется ослепляющий свет и, отражаясь от белоснежных мраморных полов, солнечными лучиками разбегается по декорированным шёлком стенам. Да, он мог внешне выглядеть мрачно и даже устрашающе, но внутри должен быть уютным, тёплым и непременно светлым.

Замок Таллии Девон тоже не был похож на тот, что я себе рисовала в мыслях, но всё же коридоры были не столь узки, каменные стены закрывали деревянные панели, а в некоторых комнатах имелись тканевые обои. Окна тоже не смахивали на бойницы, пусть они были не такими широкими, но всё же чтобы посмотреть в них, не требовалось залезать на стул.

Здесь, же в невероятно узких коридорах, могли пройти лишь два человека. Потолки были настолько низкими, что, казалось, подпрыгни, и дотронешься до деревянных балок. А серый, с коричневыми разводами камень делал крохотные помещения безликими и унылыми.

Комнаты для слуг, хотя их сложно таковыми назвать, больше напоминали тёмные пещеры: узкие, мрачные закутки, не в каждой имелось окно и, в которых, судя по количеству кроватей, ютились не меньше шести человек. Проходов между спальными местами практически не было, шкафы, кстати, тоже отсутствовали, вещи висели на вбитых в камень гвоздях, ни стола, ни табурета, ни другой мебели.

– Эдна, а где слуги едят? – спросила я, прежде покопавшись в памяти Таллии, но, видимо, эта тема девушку не интересовала, либо данные сведения мне в наследство не достались. В бытовых вопросах замка у меня был явный пробел.

– На кухне, госпожа, каждый в своё время, – ответила женщина, прервав мои лихорадочные метания по уголкам воспоминаний.

– Выходные есть? – продолжила выяснять подробности из быта слуг и, полагаясь на опыт своей прошлой жизни, я была уверена, что именно от обслуживающего персонала зависит, будет ли моя жизнь легкой и безопасной в этом замке.

– Два дня.

– Хоро… – заговорила было, но, запнувшись, всё же решила уточнить, – два дня в неделю, месяц?

– Нет, госпожа, полгода слуга должен отработать, чтобы получить выходной, – невозмутимо ответила женщина, выжидающе на меня посмотрев.

– Хм… Эдна, в комнатах слуг тепло, но я не вижу здесь камина, – поинтересовалась, переводя разговор на другую тему, пока не зная, как прокомментировать услышанное.

– За этой стеной кухня, печь топится каждый день.

– А летом, я полагаю, здесь жарко и душно, – произнесла очевидное, мысленно посочувствовав обитателям этого каменного мешка, в котором сейчас было действительно гораздо теплее, чем в господской комнате.

– Да, госпожа, – коротко ответила Эдна. Женщина оказалась немногословной, сама ничего не объясняла, инициативу не проявляла, но хоть на мои вопросы отвечала, и это уже радовало.

– Ладно, здесь всё, идём на кухню, раз мы находимся рядом с ней, – доброжелательно улыбнулась экономке, первой покидая крохотную клетушку.

Комнаты слуг, как и кладовые, кухня и прочие хозяйственные помещения, находились на первом этаже. Здесь же была размещена оружейная, но если я верно поняла, она в замке была не одна. Погреб тоже находился на первом этаже, но в нём хранились только те продукты, которые будут использованы в ближайшие дни. Большой три года назад граф Алан построил во дворе и, со слов экономки, господин позаботился о том, чтобы он никогда не пустовал.

– А здесь что? – спросила, проходя мимо деревянной двери, из-за которой слышался плеск воды и тихое пение.

– Господская прачечная. Милорд сказал, вам потребуются личные слуги, – проговорила Эдна, распахивая дверь ещё одного тёмного помещения, – Атол, стирает одежду графа, Кенна ей помогает, но вы можете выбрать себе другую прачку.

– Я подумаю, – промолвила беглым взором окинув комнатку, заставленную деревянными и медными чанами, тазами, корзинами с бельём, бутылками и прочими ёмкостями. Мой взгляд задержался на женщине лет сорока – красное от жара и мокрое лицо, прибранные под платок русые волосы, руки, сморщенные от постоянного нахождения в воде, которые она быстро спрятала за свою спину и глубоко поклонилась. Вторая прачка – молоденькая девушка, выжимающая что-то тёмно-зелёное и явно объёмное, при нашем с Эдной появлении уронила вещь в таз с водой и тоже склонилась.

– И здесь нет окна, – произнесла, с тоской вспомнив свою стиральную машинку и светлую ванную комнату, с содроганием подумала, что я могла очнуться и в теле прачки, вполголоса проговорила, – Эдна, пусть женщины четверть часа отдохнут и выпьют отвар на кухне, а помещении надо проветрить.

– Слышали госпожу?

– Да, благодарим вас, ваша светлость, – промолвила Атол, ещё больше согнув спину, и я поспешила покинуть прачечную, иначе женщины так и будут стоять в три погибели.

Кухня меня удивила. Просторная, с огромным очагом на всю стену и широким окном, сквозь которое солнце отбрасывало на длинный стол два больших ослепительных квадрата. Пока это было единственное, увиденное мной в замке помещение с глиняными, некогда побелёнными, но потемневшими от испарений стенами. Вдоль них стояли деревянные столы, за которым замерли и с тревогой на меня взирали несколько женщин. Приземистый буфет, приютившийся между столом и низкой дверью, был забит посудой.

С задымлённых балок потолка свисали связки лука, чеснока и трав. Стены украшали гирлянды из сушёных веточек с алой ягодой, грибов с тонкими, чёрными ножками и мешочков с чем-то мелким и круглым. Там же были развешаны половники, сковороды, шумовки, щипцы, дуршлаги и прочая кухонная утварь.