Танец по осколкам любви
– Сегодня мы порвали весь зал, – произносит Себастьян, и Джозеф соглашается с ними, пожав руку своему напарнику.
– Это все сделали мы с вами. Без вас бы ничего не получилось. Поэтому я поздравляю всех нас, – смотрю на них сквозь пелену слез, испытывая искреннюю благодарность.
– Дайте мне обнять ее, – через толпу протискивается Майкл и внезапно прижимает меня к своей груди.
– Я же говорил, что ты покоришь всех, детка, – шепчет мне на ухо, обдавая кожу горячим дыханием.
– Спасибо тебе, – благодарю его за то, что всегда верил в меня и осуществил мою мечту.
– Пользуйся с удовольствием, – отстраняется, подмигнув мне. В следующую секунду подносит руку и нежно касается моей щеки, блуждая каким-то странным взглядом по моему лицу. Снова непривычный жест для Майкла несколько сбивает. Он задерживает на мне свои ясные голубые глаза и непроизвольно сглатываю слюну.
– Мне…кхм… – чуть отхожу от него, теряясь от такой близости. – Еще нужно раздать автографы и пообщаться с журналистами, – натягиваю улыбку.
– Да, конечно. – он будто отмирает и отходит в сторону, пропуская меня. – Это твой звездный час, – голос меняется.
– Увидимся попозже в гримерной. Нужно отметить это дело, – обращаюсь ко всем и кидаю последний взгляд на Майкла.
– Обязательно, – едва заметно улыбается.
После встречи с фанатами и получасового общения с прессой, где пришлось постараться увиливать от провокационных вопросов, касающихся моей личной жизни, прихожу в гримерную. Меня сразу встречают, протянув бокал, наполненный шампанским.
С бокалом в руках открываю дверь и выглядываю в коридор.
– Кайл, давай к нам, – зову мужчину, охраняющего вход в мою гримерную, как верный сторожевой пес.
– Я на работе, мисс.
– Твой рабочий день уже закончился.
– Мне еще нужно доставить вас домой целой и невредимой.
– Водитель может это сделать и без тебя. Я предупредила его, чтобы на всякий случай он ждал меня через черный вход, если кому-то взбредет в голову поджидать меня все это время на улице.
– Простите, но я не могу нарушать полученные приказы.
– Приказы? – теряюсь от его слов.
– Майкл поручил мне всегда быть на чеку и не упускать вас из виду, пока вы не окажетесь за дверями своей квартиры.
– Ладно. Больше не смею настаивать. Но тебе не помешало бы хоть иногда расслабляться.
– Я делаю это дома, после работы, мисс.
– У тебя есть девушка, Кайл? – впервые позволяю задать ему такой откровенный вопрос.
– Да, мисс. Через два месяца у нас будет свадьба.
– Как это замечательно. Поздравляю.
– Роза, ну ты скоро? Мы ждали только тебя, – из гримерной звучит возмущенный голос Мишель.
– Спасибо. Я подожду вас в коридоре, – Кайл отвечает, тепло улыбнувшись.
– Хорошо, – улыбаюсь в ответ. – Иду-иду, – спешу вернуться внутрь.
– Ну что, за нас! – поднимаю бокал и все дружно чокаемся.
– Ураааа!
Осушаю бокал и беру протянутую Шарлоттой брускетту с творожным сыром и тунцом, которые значились в моем райдере вместе с шампанским, фруктовым и овощным ассорти.
– А где Майкл? – только сейчас замечаю, что его с нами нет.
– Он вышел прямо перед твоим приходом. Ему кто-то позвонил.
– Странно, – пожимаю плечами и кусаю вкусный хрустящий хлеб.
– А вот как раз и он, – произносит Пако и я оборачиваюсь, встретившись со взглядом голубых глаз.
– Я за Розой, – без предисловий произносит с серьезным видом.
– За мной? Зачем? – растерянно смотрю на него.
– Хочу тебя кое с кем познакомить.
– Ладно, – кладу на тарелку недоеденную брускетту и выхожу из гримерной за Майклом.
Моему взору встает высокий и широкоплечий мужчина с наполовину седой головой, лет пятидесяти с небольшим. На нем надет идеально сшитый темно-синий деловой костюм тройка в мелкую полоску с белоснежной сорочкой под ним. На шее завязан бордовый галстук.
– Роза, познакомься с Ричардом Фостером. Он известный в Нью-Йорке меценат и культурный деятель. А еще его семья уже много лет успешно управляет текстильным и мебельным бизнесом.
– Рад с вами познакомиться, Роза, – мужчина протягивает мне большой букет желтых роз, посмотрев на меня заинтересованным взглядом серо-зеленых глаз.
Только сейчас позволяю себе разглядеть его получше. Для своих лет он прекрасно сложен. Его нельзя назвать красавцем, и заметно, что годы коснулись его лица, но в его чертах есть какая-то аристократическая привлекательность. Мужественный, идеально выбритый подбородок. Узкий нос с небольшой горбинкой. Высокий лоб и густые темные брови. На тонких губах играет теплая улыбка. – Я тоже, мистер Фостер. Благодарю за цветы, – беру букет из его рук.
– Вы были неподражаемы на сцене.
– Вы были в зале?
– Конечно, я весь вечер получал эстетическое удовольствие, лицезрев ваш неповторимый танец, – он изъясняется как-то немного старомодно.
– Так вы мой поклонник?
– Можно сказать и так.
– Рада, что вам понравилось мое выступление.
– Я бы очень хотел узнать о вас больше и пригласить вас завтра поужинать со мной, Роза, – летит внезапное предложение, и я запинаюсь.
– Мистер Фостер…прощу прощения, но вряд ли я найду время в своем загруженном графике.
– Она пойдет, – вдруг за меня отвечает Майкл и я кидаю на него вопросительный взгляд. – Для вас Роза найдет время, мистер Фостер.
– Это замечательно. Тогда завтра в восемь вечера я заеду за вами. Всего доброго, Роза, – протягивает руку, и я вкладываю в нее свою. Наблюдаю, как он подносит ее к губам и галантно целует.
Многозначительно посмотрев на меня, мужчина разворачивается и уходит.
– Что это только что было, Майкл? – не могу сдержать своего негодования.
– Тебе предоставился шанс, Роза. И ты просто не можешь упустить его, – он выглядит немного взвинченным.
– О чем ты говоришь? Я тебя не понимаю? Какой, к черту, шанс?
– С его помощью мы сможем организовать твое мировое турне.
– Что? Как это? – рот раскрывается от изумления.
– Я тебе уже говорил, что за последнее время у тебя стало все больше поклонников за рубежом, которые жаждут попасть на твои выступления.
– Я помню. Но причем здесь Фостер?
– Ричард Фостер, помимо всего, занимается еще и продюсированием. И если он согласится заключить контракт с нами, ты выйдешь на новый уровень своего успеха, детка.
– Майкл… – шепчу, находясь в полном шоке.
– Именно такой реакции я и ждал от тебя, – победно улыбается.
– Я не знаю, что сказать.
– Скажешь спасибо, когда он даст свое согласие. Для меня этого будет достаточно.
– Но ты уверен, что ему можно доверять? То есть…я имею в виду… – запинаюсь, начиная переживать нет ли чего такого на уме у этого мистера Фостера. Сфера шоу-бизнеса может быть очень жестокой, и я бы не хотела когда-нибудь попасть в ее сети.
– Роза, он уважаемый в Нью-Йорке человек и ко всем делам подходит с профессионализмом. Я не стал бы подвергать тебя чему-то, о чем сам не знаю. Считай, что это будет деловой ужин.
– Но о чем я буду с ним разговаривать? Как себя вести?
– Просто будь собой, детка. Обо всем остальном я договорюсь с ним сам, если все пойдет как надо.
– Как ты вышел на него?
– Он сам вышел на меня, когда посмотрел ролик с твоим танцем в интернете.
– Тот, который набрал больше десяти миллионов просмотров?
– Именно, – ухмыляется.
***
Почти в два часа ночи, после того, как мы хорошенько отметили мое выступление, возвращаюсь в свою квартиру, находящуюся в районе Верхнего Ист-Сайда. Полгода назад я приобрела ее в кредит, случайно увидев фото в одном журнале интерьеров и сразу влюбившись. Как раз на тот момент я уже подыскивала себе отдельное жилье, чтобы съехать от сестры и племянника. С теми темпами, с какими в последнее время мой заработок возрастает, я без труда смогу расплатиться за нее меньше, чем за два года.
Квартира по-настоящему замечательная. В ней есть своя особая душа. И, как заверил Майкл, для создания хорошего имиджа перед журналистами, которые следят за каждым моим шагом, располагается в престижном районе города.
Помещение квартиры занимает целых два этажа в небоскребе с отдельной подземной парковкой и круглосуточной стойкой консьержа. Интерьер в стиле лофт, с примесью поп-арта. Стены выкрашены в серо-синий цвет. Полы устланы коричневым деревянным паркетом. Освещением на потолках служат черные матовые светильники в виде небольших прожекторов.
Сразу при входе квартира плавно перетекает в просторную гостиную с панорамным видом на центральный парк. По центру помещения, напротив друг друга расставлены золотисто-желтые бархатные диванчики. На них разложены декоративные подушки насыщенно синего цвета, создавая красочный союз с обивкой. Еще одним ярким и моим самым любимым поп-арт элементом в интерьере квартиры служит черно-белый рисунок, нанесенный на всю стену с правой стороны. На нем изображена красивая девушка с обнаженными плечами и распущенными черными волосами. Ее лицо с правильными чертами повернуто полубоком. Глаза с длинными подкрученными ресницами закрыты, а пухлые губы, отдельно выделенные ярко-алым цветом немного приоткрыты. На мой взгляд, очень чувственная картина, над которой постарался очень талантливый художник. Майкл как-то сказал, что она напоминает ему меня. Помню, как рассмеялась этим словам, но через какое-то время, смотря на нее, начала ощущать что-то странное. Будто и правда у нас есть что-то общее. Эта девушка также одинока, как и я. И теперь каждый раз возвращаясь домой я мысленно здороваюсь с ней, как со своим личным одиночеством, которое в последнее время особо ощущается.
Иногда мне кажется, что теперь моя жизнь такой и останется. Меня любят и мной восхищаются. Вне стен своей квартиры я окружена людьми, которые смотрят на меня с благоговением. Считают меня успешной и счастливой женщиной. Вот только по другую сторону реальности я безнадежно одинока. За эти годы я так и не смогла довериться ни одному мужчине. Мое израненное сердце покрыто глубокими шрамами, которые все еще ноют и время совсем не играет в мою пользу. Я пыталась ходить на свидания. Принимать ухаживания успешных и привлекательных мужчин. Но как только я видела, что от меня хотели большего я просто исчезала и находила любые причины, чтобы прекратить встречи.
Не так давно я решила, что с меня хватит и я должна наконец-то позволить себе провести ночь с мужчиной только лишь чтобы вспомнить какого это и окончательно выбросить из головы мысли о другом. Однажды в баре, где мы с Шарлоттой и Мишель встретились, чтобы пропустить по стаканчику в мой редкий выходной, я познакомилась с одним интересным мужчиной, достаточно привлекательной внешности. Его темно-карие глаза словно манили меня к себе. Я согласилась уехать с бара вместе, и мы поехали к нему. Мне казалось, что я достаточно выпила для того, чтобы позволить себе расслабиться и получить удовольствие, но когда мужчина начал целовать меня, во мне будто что-то щелкнуло. Я не смогла вынести ни чужих прикосновений, ни чужого запаха. Я отпрянула от него и просто сбежала, как последняя трусиха. Вернувшись к себе впервые за два последних года я дала волю слезам и пол ночи прорыдала в подушку. Перед глазами так и стоял образ того, чье имя я давно перестала произносить вслух.
На следующий день девушки завалили меня расспросами о том, как же прошла моя ночь с красавчиком. Но я не смогла ничем их порадовать. К тому же весь мой вид говорил за меня, и они больше не стали ничего спрашивать. Немного позже случайно я услышала их разговор между собой. Шарлотта сказала Мишель о том, что уверена, что мое сердце хранит память о ком-то, кто однажды его же и разбил.
Судорожно вздохнув, кидаю ключи от квартиры на журнальный столик, и сняв тренч, оставляю его на спинке дивана вместе с сумочкой.
Сразу поднимаюсь на второй этаж по деревянной лестнице сконструированную так, будто ступени визуально парят в воздухе.
Металлические отполированные изогнутые перила служат своеобразным декоративным элементом.
Лестница сразу ведет в спальню представляющую собой открытое пространство. Своего рода мансардный этаж, отгороженный стеклянной перегородкой через которую видна гостиная совмещенная с кухней. Из всех окон простирается одинаковый завораживающий вид. И иногда я люблю просто сесть на край кровати, закинув на нее ноги и в приглушенном свете ночного светильника смотреть на огни города, наслаждаясь моментом тишины и временного спокойствия после насыщенного дня.
Захожу в гардеробную отделенную от спальни импровизированной стеной, сделанной из светлого бугристого камня. Разуваюсь, освобождая от бежевых лаковых лодочек с красной подошвой, уставшие от долгого хождения на каблуках, ноги. Снимаю пиджак от дорого брендового бирюзового костюма и то же делаю с брюками. Расстегиваю мелкие пуговицы персиковой шелковой блузки и отправляю на вешалку к другим вещам. Сама не ожидая такого по версии многих журнальных изданий я стала иконой стиля не только на своих выступлениях, но и вне сцены. Но на самом деле многие вещи мне помогает выбирать Мишель. Она отлично разбирается в последних тенденциях моды и хорошо умеет сочетать вещи.
Освободившись от белья, вхожу в ванную с таким же панорамным видом, как и в других комнатах и набираю ванну теплой воды. Выдавливаю ароматную пену, и помещение наполняется приятным расслабляющим запахом лаванды и цитрусовых. Медленно опускаюсь в теплую воду, облокотившись о бортик ванны спиной, и чувствую, как все напряжение, скопившееся за день, уходит с мышц. Закрываю глаза, стараясь ни о чем не думать, но голову никак не покидает знакомство с моим возможным продюсером. Если все получится, как сказал Майкл, я смогу гастролировать по миру и иметь возможность путешествовать. Внутри меня зарождается странное, волнующее предчувствие приближения чего-то, что изменит мою жизнь раз и навсегда.
Глава 3
Из сонного забытья меня выводит назойливая трель дверного звонка. Со стоном переворачиваюсь на спину и открываю глаза, жмурясь от ярких солнечных лучей, льющихся из окон. Кидаю взгляд на часы, стоящие на прикроватной тумбочке, показывающие еще только восемь утра.
Стягиваю себя с кровати и плетусь вниз, чтобы открыть дверь, догадываясь, кто это может быть в такую рань.
Даже не смотрю в глазок, зная, что консьерж в вестибюле не пропустит ко мне посторонних.
– Доброе утро, спящая красавица, – произносит бодрый, в отличие от меня, Майкл, заходя в квартиру. Как всегда, он не с пустыми руками. В одной он держит два стаканчика со свежим кофе на специальной картонной подставке. А в другой – бумажный пакет, в котором наверняка что-то из выпечки. Потому что от него исходит аромат, от которого непроизвольно начинает выделяться слюна. Под мышкой у Майкла зажаты свежие выпуски журналов и газет.
– Доброе утро, – приветствую сонным голосом, закрывая за ним дверь.
Уверенным шагом Майкл сразу направляется на кухню. Ставит на мраморный остров, расположенный по центру, принесенный завтрак и кладет журналы.
Шархаю босыми ногами, идя за ним, все еще до конца не отойдя от пробуждения. Голова немного затуманена. Перед сном я, как всегда, выпила таблетку, но легла слишком поздно. Эти волшебные лекарства отлично укрепляют мой сон уже не первый год, чтобы я не просыпалась среди ночи для своих “прогулок”.
Он поворачивается и застывает на месте, смерив меня каким-то странным взглядом. Только сейчас до меня доходит, что я не накинула халат, а так и спустилась в одной черной полупрозрачной шелковой сорочке. Вот только я думала, что Майкл давно привык видеть меня и в более откровенном образе.
– Как…кхм…спалось? – прочистив горло, произносит голосом, в котором слышна некоторая растерянность.
– Крепко. Не думала, что ты придешь сегодня так рано, – инстинктивно скрещиваю руки перед грудью.
– Это я еще дал тебе поспать, – отворачивается, садясь на высокий барный стул. – У нас сегодня очень плотное расписание, и чтобы ты могла все успеть и не опоздать на ужин к Фостеру, я решил начать твой день пораньше.
При упоминании об ужине внутренности сжимаются он волнения. Вдруг я не понравлюсь ему? Вдруг он посчитает меня недостаточно способной или заслужившей такой шанс?
– Что сегодня в моем графике? – интересуюсь с досадой осознавая, что больше не управляю своей жизнью. Она полностью состоит из строгих расписаний.
– В одиннадцать фотосессия для журнала “ELLE”. В два часа запись для ток-шоу Сары Соломон и тебе нужно быть готовой к разного рода вопросам. А в пять нам нужно встретиться с клиентом, который пожелал, чтобы ты выступила на его двадцатой годовщине с женой.
– Зачем мне нужно встречаться с ним? Ты мог бы сделать это и без меня.
– Он захотел встретиться с тобой лично, чтобы обсудить какие-то детали.
– Ладно, – пожимаю плечами. – Лично, так лично. Я пойду умоюсь и спущусь к тебе.
– Только не долго, чтобы кофе и круассаны не успели остыть.
– Я быстро.
Умывшись и предусмотрительно накинув халат, спускаюсь вниз, застав Майкла за телефонным разговором.
– Что именно от нее требуется?
– …
– Она должна будет просто надеть его или демонстрировать гостям?
– …
– Хорошо. Думаю, это возможно.
– …
– Я поговорю с ней. Роза всегда рада принять участие в таких мероприятиях. У нее своя личная трагедия, связанная с этим.
– …
– Да, конечно. Спасибо, что позвонили, – Майкл заканчивает разговор и устремляет на меня взгляд голубых глаз, обратив внимание, что я уже в халате.
– Кто звонил? – подхожу к кухонному острову, взяв свой стакан с кофе.
– Из нью-йоркской онкологической ассоциации. Через три недели у них состоится благотворительный аукцион, и они хотели, чтобы ты пришла и продемонстрировала один из лотов на себе.
– И что же это?
– Какое-то драгоценное колье, переданное одним богатым ювелиром. Тебе просто нужно надеть его и весь вечер быть в нем, а когда аукционист пригласит тебя выйти на сцену и постоять, пока будут идти торги. Там будет пресса, так что тебе будет полезно лишний раз засветиться на таком мероприятии.
– Ясно, – делаю глоток кофе.
– Так ты согласна? – удивленно приподнимает бровь.
– Согласна.
– Я думал, при упоминании о прессе ты сразу откажешься.
– Не могу сказать, что я в восторге от этой новости. Но, как ты сказал, у меня своя личная трагедия и я делаю это для того, чтобы принять участие в помощи людям.
– Меня всегда поражала твоя доброта, Роза. Даже с годами, став по настоящему знаменитой ты не растеряла этого качества.
– Быть доброй не так уж сложно, Майкл.
– Я бы так не сказал. В моих кругах многие люди менялись с возрастанием уровня их доходов и становились ужасно эгоистичными.
– Я всегда считала, что прежде всего нужно оставаться человеком. Меня этому научила мама.
– Жаль, что мне не посчастливилось познакомиться с ней.
– Тебе бы она понравилась.
– Уверен. Она ведь сделала тебя такой, какая ты есть.
Повисает пауза, и я совсем не знаю, что на это ответить. В последнее время Майкл ведет себя как-то очень странно, и иногда мне становится не по себе.
– Что в пакете? – прерываю неловкую паузу, указав на пакет.
– Сегодня круассаны с апельсиновой начинкой, – придвигает пакет мне.
– Должно быть, очень вкусные, – заглядываю в пакет, доставая из него все еще теплый хрустящий круассан. Кусаю его и мычу от удовольствия. – Что бы я без тебя делала, – произношу с набитым ртом, благодарно посмотрев на тепло улыбающегося мужчину.
– Как всегда, осталась бы без завтрака. У тебя наверняка пустой холодильник и вместо приборов до сих пор одноразовые пластмассовые вилки, а кружки тебе заменяют бумажные стаканы, – чуть не давлюсь от его замечания, проглотив непрожеванный кусок, который комом становится в горле. Приходится запить его кофе, чтобы протолкнуть дальше.
– Яяя…кхм…просто не люблю мыть посуду и уже привыкла есть вне дома, – вру, стараясь не смотреть на него. Майкл не знает о моем лунатизме. Не вижу смысла его посвящать в это. Приступы уже давно не беспокоят меня, но я все равно по оставшейся привычке убрала из квартиры все хрупкое и острое.
– Я так и подумал, – смеется. – Кстати, – берет один из принесенных журналов и, открыв его на первой странице, демонстрирует мне крупное фото со мной и статью с кричащим заголовком: «Роза Перес – Королева испанского фламенко!»
– Как я и ожидал, ты понравилась критикам.
Беру журнал из его рук и пробегаюсь глазами по напечатанному тексту, в котором рассказывается о состоявшемся успешном выступлении, на котором я собрала полный зал. В статье указано о том, как быстро мне удалось стать кумиром и примером для многих женщин. Лестные, на мой взгляд, слова о моей неповторимой красоте. И о том, как артистично мне удается проживать на сцене неподдельные эмоции.
Я ведь должна сейчас просто прыгать от радости, но вчерашняя эйфория с наступлением утра куда-то испарилась.
Закрываю журнал и поднимаю глаза на Майкла, который все это время наблюдал за мной.
– Ты в порядке? – внимательно смотрит на меня.
– Д-да… – отвожу глаза, кинув взгляд в сторону гостиной на рисунок девушки.
– Разве не этого ты хотела?
– Хотела.
– Но ты не выглядишь счастливой.
– Я счастлива, Майкл. Просто еще не до конца осознала это, – поворачиваюсь, взглянув на стопку журналов и газет, которые по моей просьбе он приносит каждое утро лично для меня.
– Я все время пытаюсь понять для чего тебе все эти журналы? – произносит, проследив за моим взглядом.
– Я не очень люблю смотреть телевизор, но люблю узнавать последние новости, – отвечаю первое, что приходит в голову.
Сама не знаю, зачем мне это, и прекрасно осознаю, что только мучаю себя, но мне просто необходимо знать о нем хоть что-нибудь.
В дверь раздается звонок, и я встаю, чтобы открыть.
– Доброе утро! – звучит слишком, на мой взгляд, нервное приветствие от Мишель.
– Доброе утро, – за ее спиной появляется Шарлотта.
– Доброе утро, девочки, – открываю дверь шире, пропуская девушек.
– Ох…Майкл, ты уже здесь, – как-то странно реагирует Мишель, кинув на нас растерянные взгляды.
– Ну да. А что? – интересуется мужчина, читая только что пришедшее сообщение на телефон.
– Вы разве не в курсе?
– О чем ты, Мишель? – Майкл поднимает на нее вопросительный взгляд.
– Да так…кхм… – Мишель переводит взгляд на Шарлотту.
– Почему вы так странно себя ведете? – смеряю их внимательным взглядом.
– Вот… – Мишель протягивает мне какой-то журнал. – И сразу предупреждаем интернет просто пестрит, а внизу полно репортеров.
Беру журнал в руки и начинаю листать. Дыхание перехватывает, когда я вижу на полстраницы наше фото с Майклом в тот момент, когда за кулисами после выступления он коснулся моей щеки в слишком интимном жесте. Даже не обратила внимание, что мы стояли так близко друг к другу. На фото кажется, что Майкл вот-вот поцелует меня.
Заголовок статьи звучит ужасно унизительно:
“Так вот почему знаменитая звезда фламенко Роза Перес так тщательно скрывала свою личную жизнь? Ее избранником является ее же пиар-агент Майкл Уильямс. Похоже, одной из самых завидных холостячек Нью-Йорка стало меньше. Уверены этим мисс Перес разбила много мужских сердец. Интересно, как скоро мы узнаем новости о помолвке влюбленной парочки?”
На самом деле мне приписывали романы со многими мужчинами, если только я где-то появлялась в городе в сопровождении. В их список входил и сын известного Нью-Йоркского банкира. Им был и знаменитый актер театра и кино. Руководитель адвокатской конторы, известной во всем Нью-Йорке. В этот список даже входил кандидат в сенаторы штата Нью-Йорк, который старше меня на целых тридцать пять лет. Но ни в одном случае слова желтой прессы не были подпитаны такими явными кадрами, как в этот раз.
Поднимаю взгляд на Майкла и замечаю, как его брови сведены на переносице. Похоже, он знал об этой статье и ничего мне не сказал.
– Ты ведь видел это?
– Видел. Телефон моего секретаря уже оборвали с самого утра.
– Почему ты не сказал мне?
– Чтобы от этого изменилось? – голос полон безразличия.
– Я хотя бы была подготовлена к провокационным вопросам, которые теперь посыпятся на меня.
– Я тебя предупредил о вопросах.
– Ты не сказал, какого рода они будут.
– Роза, тебе уже пора перестать так реагировать на то, что о тебе пишет желтая пресса.
– Ты звонил в это издание? – игнорирую его слова.
– Нет. А зачем?
– Чтобы приказать им написать опровержение. Пригрозить засудить их за клевету. Сделать хоть что-нибудь.
– Детка, расслабься. Если сегодня у тебя что-нибудь спросят обо мне, просто скажи, что все не так поняли.
– На этом фото сложно так не подумать, – трясу журналом, начиная откровенно злиться за его безразличное отношение ко всей этой ситуации. Он даже не пытается извиниться за свой неосторожный жест.