Разделенные сном

Гри’ашн

– Как ты думаешь, – спрашиваю я дядю Сашу, – если я ей предложу Выбор, она согласится?

– Смотря, как предложишь, – улыбается мне мой самый близкий… человек, они так называются – «человеки». – Так понравилась?

– Она уже готова умереть, – объясняю я. – Не хочу, чтобы она умирала, а так я смогу забрать себе хоть часть боли во время наказания.

– Самопожертвование… – произносит дядя Саша незнакомое слово. – Тоже вариант. Попробуй. Судя по тому, что ты мне рассказываешь, вам надо бежать, вот только куда?

– Не знаю, – вздыхаю я. – Тут бежать некуда, везде найдут, разве что ритуал поможет…

– Выбора или… – начинает он, но я уже вижу, что дядя Саша понял, потому киваю.

– Он простой, только там какие-то Испытания, – объясняю я. – Не знаю, что это такое.

– Проверь, что тебе доступно стало теперь, – советует мне он. – Может быть, лаборатория? Тогда ты можешь сделать подарки.

– У неё стали чаще обмороки… – вспоминаю я. – Это что-то значит?

– Может значить, – кивает дядя Саша. – Я тут с нашими медиками советовался, говорят, может означать развитие сердечной недостаточности, ты вот что…

Он объясняет мне, как обнаружить эту странную недостаточность и что делать, если это всё-таки она. Хотя и дядя Саша, и я понимаем: Калира, скорей всего, оставшееся до Академии время не проживёт, а сама Академия – это темница без шанса на побег. Значит, надо что-то придумать за оставшееся время.

– Ваша магия тебе совсем недоступна? – интересуется у меня дядя Саша, на что я просто качаю головой.

– Если поймают, я могу не пережить, помнишь, ты про шок говорил? – отвечаю ему, припоминая сам.

Это было три или четыре больших оборота назад, меня даже не наказали, а избили Низшие, сломав какие-то кости, отчего я почти умер. Тогда я и увидел, как проходит Жертвоприношение. Точно зная, что меня ждёт, я понимаю, что для меня будет лучше умереть до этого момента. Так вот, если поймают за занятием магией без разрешения – Жертвоприношение будет немедленно. Высшие очень не любят именно такие нарушения. Сдаётся мне, что и всё это море боли, в которое меня погружают – тоже неспроста.

– Хорошо, – кивает дядя Саша. – Пробуй свой Выбор.

На этом сон заканчивается. Я открываю глаза и обнаруживаю, что сплю рядом с Калирой – на одной кровати, хотя и не понимаю, как так вышло. Попытавшись подняться, внезапно обнаруживаю, что сделать этого не могу – девочка вцепилась в меня и не отпускает. Как же расцепиться, чтобы её не побеспокоить?

– Ой… – слышу я. Проснулась всё-таки, надеюсь, истерики не будет. – Прости…

– За что? – я удивляюсь так, что чуть не падаю с кровати.

– Я тебя заставила, – тихо говорит Калира. Она очень красивая со сна, я только сейчас это вижу. Когда в глазах нет ещё этого ужаса, какая же она красивая…

– Ты меня не заставила, – улыбаюсь ей, как могу ласково. Меня дядя Саша научил!

– Ты не сердишься? – девочка будто бы не может поверить. Что же за звери её растили? Хуже Высших.

– Нет, конечно, – глажу её по голове, а Калира наслаждается этим. Решила меня не бояться?

Время для зарядки, а потом начнутся испытания – завтрак, прогулка и библиотека. Вчера нас похвалили за библиотеку, судя по тому, что вечером не было боли. Это хорошая новость. Если Высшие думают, что нахождение в библиотеке правильно, то нужно этим воспользоваться. Сегодня у нас важный день – многое надо успеть.

Я занимаюсь утренними упражнениями, сегодня у меня получается особенно хорошо, отчего настроение становится лучше. Может быть, хотя бы её не будут сегодня мучить. Надежда, конечно, так себе, но хоть на что-то надеяться нужно, так дядя Саша говорит.

– Пойдём? – предлагаю ей после обливания.

Калира в момент переворачивания ведра неожиданно оказывается рядом, поэтому тоже попадает под «душ». Странно, она даже не вздрагивает. Значит, как и я, привыкла к холодной воде. Помню, как я был удивлён, когда дядя Саша сказал, что у них в душе есть тёплая вода. Впрочем, повспоминать можно потом, сейчас у нас завтрак.

Мы идём знакомым маршрутом, я вижу, что девочка чувствует себя увереннее. С одной стороны – это хорошо, а с другой – как бы она Высших не спровоцировала. Они не любят, когда кто-то не боится их, я это точно знаю. Поэтому пытаюсь проскочить побыстрее, но не преуспеваю.

– Маленькая тварь! – слышу я шипящий голос самки Высших.

Платье на Калире немедленно взлетает вверх, полностью её обнажая, и в этот момент я решаюсь на полное безрассудство – определив, где находится Высшая, я прыгаю, чтобы закрыть от неё Калиру.

Ощущения такие, как будто меня проткнули раскалённым шипом насквозь. Боль почти гасит сознание, я, кажется, кричу, но тут боль становится ещё сильнее, и я… ничего не помню. Открываю глаза, ощущая подёргивание всего тела. Меня обнимает Калира, она что-то шепчет и смотрит с таким ужасом, что я чувствую необходимость её обнять. Судя по моим ощущениям, штаны придётся стирать.

– Всё хорошо… – говорю я сиплым голосом.

Значит, действительно кричал, раз горло сорвано. Лежать мне мокро, что говорит мне очень о многом. Скорей всего, крови натекло, потому что болевой импульс был той интенсивности, когда лопается кожа. Но я жив почему-то.

– Не умирай… не умирай… не умирай… – как заведённая шепчет Калира.

– Я… не… умру… – проталкиваю я слова сквозь ставшие непослушными губы. – Надо встать…

– Я помогу! – девочка пытается меня поднять, но я слишком для неё тяжёлый.

С трудом собравшись, встаю на четвереньки. Крови оказывается совсем немного, значит, Высшая передумала, а Калира продолжает на меня как-то очень странно смотреть. Не понимаю её взгляда.

– Я не дойду, – сообщаю ей. – Пойди, покушай…

– Без тебя не пойду, – отвечает она мне, но тут рядом появляется ха’арш, он щёлкает пальцами, и мы вдвоём снова оказываемся в моей комнате. Теперь-то это уже наша комната, конечно. Я просто опускаюсь на пол, не в силах пошевелиться, а Калира… Кажется, она плачет.

На столе обнаруживается простая еда – хлеб и мясо. Ещё, кажется, два или три кислых корешка, значит, о нас позаботились. Но кто? Высшие или ха’арш? Получается, только ха’арш, потому что Высшие бы поставили или кашу в мисках, или свои блюда, которые ещё пойди угадай, как есть.

Надо найти в себе силы встать. По крайней мере, пока одежда не присохла к ранам, надо встать. Одно я понимаю очень хорошо: такое наказание Калиру бы совершенно точно убило. Если это противоречит планам Высших, то их самке остаётся только посочувствовать, но я не буду – она чуть меня не убила, тварь ушастая. Почему она на нас напала, как раз понятно – власть свою хотела показать. Будь они все прокляты!

Калира

Сегодня меня хотели убить. Очень страшно убить, я видела, потому что меня собой закрыл Гри’ашн. Когда моё платье взлетело вверх, я испугалась так, что даже двинуться не могла, а он просто встал передо мной, закрывая от чего-то очень страшного. Я видела, как брызнула кровь, и он упал.

Гри’ашн спас мне жизнь. Я же ему никто, а он заботится и вот… Он же почти умер, но всё равно пытается заботиться. Едва шевелится, но думает о моём голоде. Разве так бывает? Впервые в жизни кто-то принял на себя предназначавшееся мне. И я… я не могу его оставить. Гри’ашн меня поражает просто своим поведением. Он не такой, как все, а какой-то особенный. Очень особенный, как будто сказочный. Я как-то читала сказки в библиотеке, и там был такой – защищавший.

Я теперь понимаю, что согласна и на страшное, если это будет Гри’ашн. Но он обещал, что никогда не сделает мне плохого, и я ему верю. Тот, кто жертвует собой ради меня, не предаст. Я это точно теперь знаю, как и то, что такое наказание нормой не является, меня действительно хотели убить. Значит, он сказал правду: мы – игрушки. Нас могут сломать или выбросить, прав никаких у нас нет, незачем и обманываться.

– Калира… – хрипит сорванным горлом Гри’ашн. Как он кричал! Так отчаянно, мне даже кажется, что его крик до сих пор звенит в моих ушах.

– Что случилось? – я не смогла поднять его, чтобы уложить на кровать, поэтому сажусь рядом на пол.

– Пить… – тихо просит он, и я пою его из глиняной кружки, которую нашла на столе.

Очень осторожно поднимаю его голову, помогая напиться. Сейчас я осознаю, что доверяю ему, ведь он закрыл меня собой от очень страшной смерти. Даже не представляла раньше, что такое возможно. Гри’ашн пытается шевелиться, он что-то хочет сделать.

– Что ты делаешь? – спрашиваю его.

– Нужно одежду снять… – шепчет Гри’ашн. – Чтобы не присохла.

В его словах я слышу опыт, поэтому, кивнув, расстёгиваю рубашку, а потом стаскиваю штаны. Наверное, нужно смутиться оттого, что я раздеваю мальчика, но я не умею. Гри’ашн сейчас такой беззащитный, такой… Я не знаю, как правильно назвать это. Он протягивает ко мне сильно дрожащую руку, я подаюсь вперёд, чтобы ему было удобно, что бы он ни хотел сделать, пусть даже ударить… А он пытается меня погладить! Удивительно, но даже в эту минуту Гри’ашн хочет меня поддержать и успокоить…

Бесшумно появляется маленький человечек, одетый в чёрные кожаные штаны и такую же безрукавку. Он что-то делает, отчего мальчик взмывает в воздух и покрывается какой-то белой пеной. Впрочем, довольно быстро она становится красной и исчезает, оставив на месте ран только уродливые рваные шрамы. Гри’ашн падает на пол.

– Наверное, Высшие приказали ха’аршу меня подлечить, – хриплым голосом говорит он.

– Рано сломалась игрушка, – всхлипываю я, поняв, что он хочет сказать.

– Давай поедим, – предлагает он, с трудом поднимаясь на ноги.

– Давай, – с готовностью соглашаюсь я, решив быть послушной.

Странно, но больше никто не появляется, давая нам возможность спокойно поесть. Гри’ашн показывает мне на корешки, кислые настолько, что глаза на лоб лезут, но он говорит – их надо есть, потому что полезно, а то сил не будет. Тут я понимаю, что без него прожила бы здесь не больше суток. Не убили бы наказанием, убили бы, когда силы бы кончились. Значит, он действительно не причинит мне зла, и у меня есть… Близкий?

– Калира… – говорить Гри’ашну тяжело, я же вижу, но он точно что-то важное хочет сказать. – Есть такой ритуал – Выбора. Он связывает наши души и магию.

– А ещё что он делает? – спрашиваю, хотя я на всё согласна уже.

– Ну, тогда я точно не смогу причинить тебе вреда, – объясняет он. – Потому что почувствую всё то же самое на себе.

– Ой… – я поняла, что он хочет сказать. – Но тогда, если меня накажут, то ты…

– Зато тебе будет меньше больно, – объясняет он, и я… я плачу!

Я никогда-никогда не встречала таких существ! Мне всё равно, кто он – такой же, как я, или же какой-то другой, но я точно знаю – Гри’ашн особенный! Таких разумных не бывает! Откуда он? Как он смог здесь выжить?

– Почему ты хочешь меня спасти? – спрашиваю его сквозь слёзы.

– Потому что ты – хорошая, – отвечает он мне, очень бережно обнимая, как будто не его, а меня чуть не убили только что. – Ты согласишься?

– Я – хорошая? – поражаюсь я его словам. Похоже, у меня действительно появился кто-то, кому не всё равно, кому я не противна, кому я… дорога? Но разве так бывает?

Подумав несколько долгих мгновений, я понимаю, что ни за что на свете не хочу его терять. Если он хочет этот странный ритуал, пусть будет ритуал. Да что угодно, лишь бы он был! Я так боюсь снова остаться одна против всех! И я шепчу ему своё согласие, на что Гри’ашн только кивает, с трудом вставая во весь рост. Он покачивается, но упрямо стоит. Я встаю рядом. На мне одежды тоже нет, потому что я сбросила её, чтобы не запачкать в крови. Кто знает, какое здесь наказание за это предусмотрено…

– Перед магией и силами предков… – хрипло начинает говорить Гри’ашн. Всё-таки полностью его не восстановили, а только так, чтобы всё вокруг кровью не пачкал. – Клянусь оберегать тебя, хранить твою душу, как свою и…

В этот момент ко мне откуда-то приходит уверенность – я понимаю, что нужно говорить. Обняв его, глядя прямо в глаза, я повторяю за ним те же слова, чувствуя всей душой, что так правильно, а вокруг вдруг становится очень светло. С нашими последними словами что-то ярко вспыхивает, да так, что я, кажется… Нет, вроде бы стою. Но ощущаю себя как-то странно – исчез холод, а в груди как будто поселяется какой-то тёплый комок. Это очень странно, но теперь я знаю, что нам нужно одеться и выйти из замка.

– Пошли, – согласно кивает Гри’ашн. Его одежда снова чистая, поэтому он осторожно, стараясь не потревожить спину, натягивает её. Я помогаю ему, а потом сама быстро залезаю в платье.

Медленно, не торопясь, мы выходим из замка и куда-то идём. Я не знаю, куда мы идём, только чувствую, что так правильно. Интересно, что нас заставляет туда идти?

Мы входим в лес, сейчас он почему-то совсем не кажется опасным, только каким-то тёмным. Мы идём туда, куда нас ведёт неизвестная сила или какое-то внутреннее чувство… И вот, наконец, деревья расступаются, являя странную полянку – она идеально круглая, и в центре неё я вижу каменный круг.

– Мы подтверждаем наше желание стать едиными, – хором произносим мы с Гри’ашном. Слова будто сами всплывают в сознании, а вот что происходит потом, я не помню. Мы точно что-то услышали, но вот что, я просто почему-то не помню. Так странно…

Гри’ашн

Как мы дошли обратно, я не помню. Однако леерника я не нашёл. Моё обиталище вдруг исчезло, что поставило меня в тупик. Калира держится рядом, а я пытаюсь понять, что делать теперь. Наверное, я бы так и остался стоять, но тут появляется ха’арш. Всё-таки, по-моему, есть у них своя воля, не абсолютно они Высшим подчинены.

– Высокородные живут в своих покоях, – говорит мне он.

– Высокородные? – удивляюсь я. – А где они, эти покои?

– Следуйте за мной, – произносит ха’арш. Мне показалось, или он действительно улыбнулся?

– Что происходит? – спрашивает меня Калира.

– Ещё не понял, – честно отвечаю ей. – Кажется, наш статус изменился, или это просто продолжение игры.

– Высокородные провели ритуал, доступный только Высшим, – поясняет вдруг ха’арш. Он идёт вперёд, не оборачиваясь, отчего я не сразу понимаю, что обращается он ко мне. – Но им стоит быть осторожными.

– Значит, ритуал… – тут я вдруг вспоминаю, что говорил дядя Саша. Может ли магия сделать нас Высшими?

– Ваши покои, – показывает ха’арш мне на дверь, украшенную полосами из настоящего железа. – Будьте осторожны, Высокородные.

Что имеет в виду уже исчезнувший магический слуга, я отлично понимаю – нам такого не простят. Получается, что, проведя ритуал, мы подняли свой статус, нарушив тем самым многие планы. Планы Высших. За такое нас по головке не погладят, это точно. Значит, Калира в опасности. Правда, она и до того была в опасности, но сейчас Высшим нельзя действовать напрямую, свои законы они соблюдают, насколько я знаю.

Внутри широкая двуспальная кровать, стол, а на столе я нахожу книгу и кольцо. Что это за кольцо, я знаю – так называемый «разблокиратор», с его помощью можно снять ошейник с Калиры. Усадив девочку на кровать, я беру кольцо со стола.

Однажды я видел, как Высший снимал ошейник. Поднеся кольцо к шее девочки я пытаюсь повторить шипение, слышанное лишь единожды. Чувствую укол боли, но уродливый ограничитель раскрывается, легко падая с её шеи. Калира ошарашенно смотрит на меня, а я понимаю: если это и игра, то какая-то слишком жестокая. Нужно посмотреть книгу.

– Пойдём, посмотрим, что это за книга, – предлагаю я ей.

– Пойдём, – соглашается девочка, обнимая мою руку, кажется, всем телом.

Я понимаю, что чувствую её эмоции – отголосок страха, боль в груди и надежду. Есть ещё что-то, что рождает ощущение тёплого сгустка чуть правее того места в груди, которое болит.

Помня, что книги можно читать только за столом, я усаживаю Калиру, садясь рядом, и открываю лежащий передо мной том. Девочка плечом прижимается ко мне, но молчит, а я внимательно читаю первые строки, написанные в книге. Насколько я понимаю, это учебник начал магии, но, кроме того, это ещё и список правил, которые Высшим нарушать нельзя. Интересно…

– Это правила для Высших, – поясняю ей, на что Калира явственно удивляется.

– Мы стали богами? – спрашивает она.

– Вряд ли, – вздыхаю я. Ну не верится, что всё так просто. – Скорей всего – это новый виток игры.

– Жалко, – вздыхает девочка, оглядываясь.

Я читаю о запретах, кажущихся мне странными, потому что Высшие вот эти пять нарушают постоянно. Значит, действительно, игра, а я уже почти поверил. Громко, с выражением зачитываю эти правила, отчего Калира удивляется ещё больше. Практически для нас ничего не изменилось – мы всё такие же бесправные, что следует из прочитанного.

– Действительно, игра, – кивает Калира. – А о наказаниях там что написано?

– Как везде – болевыми импульсами, – пожимаю я плечами. – Не нарушить эти правила почти невозможно, поэтому…

– Поэтому ничего не изменилось, – всхлипывает девочка. – Будь они все прокляты!

– Тише, тише, нельзя, чтобы услышали… – обнимаю я её. – Мы всё равно ничего сделать не можем.

Калира и сама понимает, что выбора нам просто не оставили, просто сейчас, до Академии, нас не могут просто так убить, но ведь мы можем умереть и сами по себе – от наказания. Дядя Саша когда-то давно объяснял мне, что такое «болевой шок», а у Калиры ещё и сердце больное, похоже. Слишком уж часто она в обморок падает.

– А тут что? – интересуется Калира, подходя к шкафу.

В шкафу обнаруживается сменная одежда для неё и для меня, причём её много, что наводит уже на совершенно невозможные подозрения. Если одежды много, значит, предполагается частая смена. А если частая смена, то, значит, мало нам не будет. В общем и целом, можно сказать, что стало ещё хуже.

Сейчас нам нужно идти на… ужин, судя по вмонтированным в потолок часам. Страшно… А, это не мне страшно. Обнимаю Калиру, стараясь успокоить её, при этом раздумываю над словами магического слуги. Вполне возможно, что статус у нас поднялся, но при этом недостаточно высоко для того, чтобы мы перестали быть игрушками. Если игрушку посыпать драгоценным железом, то игрушкой она быть не перестанет, просто цена вырастет. Вот так, похоже, и у нас.

Подъёмник расположен прямо напротив выхода из «покоев». Меня Высшим не обмануть, я вижу их игру, особенно когда о ней знаю. Калира держится за моим плечом, а я оглядываюсь – не подошёл бы кто сзади. Но вроде бы пусто, что тоже не очень обычно. В это время Высшие спускаются из своей башни в поисках новой жертвы, и не приведи небо им попасться.

Нас возносит на один уровень вверх, к едальне. Что ещё находится на этом уровне, я не знаю, да и, честно говоря, без этого знания я отлично проживу. Нарываться на наказание – ради чего? Вот и я думаю, что незачем. В едальне, кстати, как и в прошлый раз, пусто. Это и хорошо, и плохо – подчёркивает наш статус.

В этот раз пища выглядит иначе – розовые комочки, облитые соусом. Я смотрю на них и понимаю, что просто боюсь браться за столовый прибор. Не хочу больше боли, а ведь она будет… Нужно взять себя в руки и попытаться угадать. Среди великого множества различных приборов найти тот самый – правильный. Не хочу! Лучше я останусь голодным!

Неожиданно появляется ха’арш. Он показывает мне на фигурную ложку и моментально исчезает. Он что, мне помогает? Разве так бывает? Или же Высшие приказали? Как понять, ха’арш помог мне, или же Высшие решили подогнать, чтобы насладиться моей болью?

Решившись, берусь за указанное мне, и… боли нет. Значит, магический слуга действительно решил мне помочь? Но почему?

Показываю Калире на такую же ложку, на что она молча кивает. Правильно, в едальне надо молчать, чтобы никого не спровоцировать. Вкус пищи незнакомый, но какой-то приятный. Кажется, эти комочки сами тают во рту. Такого я точно никогда не ел, но спокойно наслаждаться едой не дает постоянная готовность защитить мою девочку. Мою? Когда она успела стать моей?

Калира

Какие же жестокие игры у богов! Если бы я не знала, то, наверное, поверила бы. И кто знает, чем бы обернулась эта моя вера? Хорошо, что у меня есть Гри’ашн!

Ужин закончился спокойно – без боли. Встав из-за стола, мой близкий мальчик взял меня за руку, ведя обратно. Коридоры пусты, но мы идём всё равно очень тихо, чтобы, как я понимаю, не привлечь внимания. Гри’ашн очень умный, он всё-всё знает. Я иду за ним, чувствуя какое-то тепло в груди. Мне кажется, что это не моё тепло, а я будто бы чувствую его эмоции. Ощущения Гри’ашна. Интересно, так может быть?

Чувствую себя очень уставшей, как будто весь день в доме убирала, но ведь этого не было… Отчего же я так устала-то? Не понимаю. Надеюсь, хотя бы в новой комнате безопасно будет. Гри’ашн ведёт меня в нашу комнату, войдя, запирает дверь на засов и немного расслабляется, а потом осматривает комнату ещё раз, обнаружив не только туалет, но и душ. Пусть даже он будет холодным, но это душ!

Кажется, у меня появляется надежда на то, что всё может быть не очень плохо. В то, что может быть хорошо, я давно уже не верю.

Душ оказался тёплым. Пожалуй, это стало самым большим потрясением сегодняшнего дня – тёплый душ! Я наслаждаюсь тёплой водой, кажется, даже расслабляюсь, на что Гри’ашн просто улыбается. У него это тоже в первый раз – тёплый душ.

Затем я укладываюсь в постель, и она… Она мягкая! Не такая, чтобы провалиться, но это и не просто доски, и не окаменевший матрац. Ощущения просто необыкновенные! А ещё Гри’ашн меня обнимает и гладит, как только он умеет. Я не знаю, как называется то, что я чувствую, но мне бы хотелось, чтобы это не заканчивалось никогда.

Сама не заметив, как уснула, я внезапно оказываюсь в большой комнате, освещённой солнцем. Вижу Гри’ашна, радостно подбегающего к какому-то человеку. И этот самый человек очень ласково обнимает мальчика. Человек – и ласково! От этой картины я всхлипываю, хоть и боюсь неизвестного. Но тут Гри’ашн подходит ко мне, берёт за руку и подводит к человеку, глядящему на меня как-то очень по-доброму. Человек протягивает ко мне руку – и я уже сжимаюсь в ожидании удара, но… вместо этого меня гладят. И человек, и Гри’ашн.

– Познакомься, Калира, – говорит мой самый близкий мальчик. – Это дядя Саша, он наш… – тут Гри’ашн запинается, но затем уверенно заканчивает: – А’фт.

Назвать так человека! Для богов это просто нереально, по-моему, поэтому я просто застываю, с недоверием глядя на Гри’ашна. А человек, чуть нахмурившись, как-то очень странно, хоть и ласково называет моего самого-самого.

– Ну-ка, Гришка, как ты меня назвал? – спрашивает дядя Саша.

– А’фт, – отвечает Гри’ашн, а потом зажмуривается и переводит: – Папа…

– Двое детей и папа из сна, – вздыхает этот странный человек, а потом делает шаг вперёд и обнимает нас обоих. И это просто необыкновенно, ведь он совсем не хочет причинить зла! Разве так бывает?

– Так бывает, – улыбается мне дядя Саша. Кажется, я произнесла свой вопрос вслух. – Гришка, рассказывай, – просит он.

– Ритуал прошел хорошо, – объясняет Гри’ашн. – Только после этого исчез мой леерник, а нас поселили в покои Высших и дали одежду Высших, но так не бывает.

– Выводы? – коротко спрашивает дядя Саша.

– Виток игры, – вздыхает мой близкий. – А еще нам ха’арш помог. Это совсем уже…

– Возможно, слугам что-то от тебя надо, – задумчиво произносит этот необыкновенный человек. – Что собираешься делать дальше? – интересуется он.