Лилиана и дракон, или Счастье своими руками

Впрочем, повариха Мартина просто могла делать вид, что не замечает питомца Лилианы. Повариха очень любила девушку и терпеть не могла новую хозяйку дома.

Несмотря на то, что Лилиану наказали, поползновения господина Бернса не остались без внимания. Госпожа де Бри очень боялась скандала и опасалась того, что однажды Лилиана взбунтуется и отправиться с жалобой к королю. Как-никак, никто, кроме Франциска Первого, не мог лишить виконтессу звания аристократки. Поэтому, господину Бернсу было запрещено приближаться к Лилиане, но это не значило, что мерзкий сластолюбец, живущий на неизвестно какие средства, перестал пожирать девушку жадным взглядом своих похотливых глаз.

*

Лилиана рискнула и высунула голову из зеленой гущи разросшегося можжевельника – госпожа Жанетта уже перестала голосить, словно умалишенная, слуги – метаться, а собаки лаять.

Еще некоторое время можно было позволить себе отдохнуть, а потом, всё равно придется вернуться в дом и предстать перед крикливой мачехой и вредными сёстрами.

Лилиана усмехнулась – у неё имелось отличное оправдание собственному отсутствию – целая корзина чистого, только что выстиранного, белья. До реки было не так-то близко, а сорочки из белоснежного полотна доверяли стирать только Лилиане.

Белье девушка выстирала уже давно – жадная мачеха ничего не знала о том, что в самом дальнем и глухом уголке поместья из земли бьет родник, который, утекая за ограду, превращается в небольшой ручеек. Лилиана устроила при помощи камней, веток деревьев и комьев глины небольшую запруду и теперь могла не тратить время на походы к реке, а стирать в этом самом ручье и какое-то время посвящать своим собственным делам, не отвлекаясь на чужие.

Внезапно, что-то или кто-то зашуршал в густых ветвях можжевельника. Девушка, ничуть не испугавшись, протянула вперед руку и обрадованно воскликнула:

– Лаки, ты вернулся? Так скоро?

Лаки, небольшая, рыжеватая ласка, быстрая и юркая, высунул из листвы хитрую мордочку и уставился на хозяйку глазами-пуговичками. Зверек был очень смышленым и полностью подчинялся девушке.

Да-да, это правда – Лилиана умела разговаривать и повелевать животными. Такой вот у неё открылся волшебный дар. Разумеется, случилось это уже после того, как виконтесса узнала о смерти своего отца. До той минуты она была обычной девушкой, лишенной даже самых малых крох магии и, вот тебе – неожиданная радость.

Говорят, что магия проявляет себя в моменты сильного душевного волнения. Узнав о том, что её отца, Королевский суд признал окончательно мертвым, девушка упала замертво и очнувшись, обнаружила себя не в своих собственных покоях, а в жалкой каморке, расположенной под самой крышей.

С тех пор, Лилиане пришлось жить там.

Лаки сам пришел к девушке однажды вечером и попытался стащить со стола еду. Лилиана заметила юркого воришку и крикнула ему: «Стой!»

К огромному удивлению молоденькой девушки, зверек, словно бы прилип лапками к столу. На лице ласки отчетливо читалось удивление и даже, испуг.

Так девушка обнаружила, что обладает необычными способностями. Животные слушались молодую магичку беспрекословно, исполняя любые её повеления.

С того самого дня, как её, в собственном доме, перестали считать за благородную госпожу, переведя в разряд бесправных слуг, у Лилианы началась совершенно иная жизнь, жизнь, полная тайн и не совсем безобидных приключений.

Ясноглазая блондинка ласково погладила зверька по бархатистой головке. Лаки блаженно прищурился и что-то пропищал, а его хозяйка нахмурилась.

– Они опять перерыли все вещи в моей каморке. – вздохнула девушка, прикусив нижнюю губу своими белыми зубками. В отличие от сводных сестер, Лилиана не очень любила сладости, поэтому кожа лица у нее была свежая, а зубы – ровными и белыми. – Всё ищут и ищут, интересно, что? Что можно отыскать в каморке служанки – золото и бриллианты?

Лилиана вздохнула еще раз. Нет, у нее осталась одна-единственная вещь от прошлой, счастливой и благополучной жизни – золотое кольцо матери. Свою маму девушка совсем не помнила – она умерла родами, оставив господина Арисена вдовцом с младенцем на руках. Лилиану вырастила старая кормилица, а, как только виконтессе исполнилось девять лет, отец отправил её в пансион мадам Клиссо. Но кольцо матери Лилиана сумела спрятать и сохранить, прочие драгоценности у падчерицы отобрала мадам Жанетта, якобы, в уплату долгов расточительного господина де Бри.

Лаки снова что-то пропищал и Лилиана нехотя поднялась. Ей не хотелось покидать свое тайное убежище, но всю жизнь на крыше не просидишь. К тому же, у неё еще очень много дел и о некоторых из них, госпоже Жанетте и её дочерям знать совсем необязательно.

*

– Где ты шлялась, мерзавка? – мачеха раздраженно щелкнула веером и уставилась на падчерицу гневным взглядом. – Тебя не могли отыскать. Ты, что, решила сбежать? Разве ты забыла о том, что твой отец задолжал кучу денег разным влиятельным особам? Хочешь, чтобы тебя поймали и посадили в долговую яму?

В удобном кресле, расположившись вольготно, словно хозяин, сидел поверенный семьи, господин Пенье. Лицо поверенного было сердитым, а взгляд, направленный на Лилиану, неприветливым.

– Я ходила на реку. – пожала плечами девушка. – Ваши дочери приказали перестирать все белое белье, вот мне и пришлось задержаться.

Мадам Жанетта недовольно скривилась – кажется, мерзавка не врет. До реки путь неблизкий, так что, задержка вполне оправдана.

– Пойди, займись делом. – недовольно буркнула госпожа Жанетта. – В розарии полно работы. Мне кажется, что мои льдистые розы выглядят поникшими, а я отдала за рассаду кучу денег. Возможно, они нуждаются в большем количестве снега. Разберись в чем дело и заставь розы цвести.

Лилиана покорно кивнула, поклонилась и уже совсем было собралась отправиться в сад, как вдруг в комнату мачехи ворвались её дочери, размахивая какой-то книжкой.

Вернее, книжкой размахивала Марисабель – она умела читать куда лучше своей младшей сестры, хоть и делала это без большой охоты.

– Маменька, маменька! – верещала Марисабель. – Вы только взгляните, какую чудную сказку мне подарила моя подруга Анхелика! Сказка называется «Пастушок и фей» и в ней рассказывается про несчастного сироту, которому волшебный фей помог стать богатым и знаменитым и жениться на прекрасной принцессе.

Госпожа Жанетта и поверенный Пенье громко рассмеялись, пренебрежительно покосившись на покрасневшую Лилиану.

– Ну, что за глупости пишут эти бесталанные писаки! – воскликнул поверенный. – Слышал я про эту сказку – бездарная вещичка! Как может нищий сирота жениться на принцессе? Разве что на пастушке, грязной и невежественной, такой же, как он сам.

– А, волшебных фей не существует в природе. – строго произнесла госпожа Жанетта. – Волшебники могут управлять погодой, лечить болезни и совершать иные чудеса, но ни один волшебник не в силах заставить принцессу выйти замуж за нищего. Разве наша принцесса Мария Алиегорийская, именуемая ещё, как «Безупречная», согласится променять свой роскошный дворец на хижину дровосека? Ни в коем случае! Так что, дочери мои, выкиньте эту глупую книжку из нашего дома, а еще лучше, сожгите в камине! Подобные сказки рождают у черни глупые мысли, заставляя прислугу мечтать о несбыточном.

Алисана и Марисабель так и поступили – оттолкнув Лилиану, сводные сестры выбежали из комнаты и выбросили книгу в мусорный ящик.

Лилиана, убедившись в том, что мачехины дочери убрались в свои комнаты, поспешно вытащила книжку и спрятала её под передник.

Мачеха приказала запереть все книги, ранее принадлежавшие падчерице, в шкафу и намеревалась продать их на рынке. Хорошо еще, что, пока что, она позабыла об этом обещании. Лилиана очень любила читать, а сказка, пусть это всего лишь, сказка, лучше, чем ничего.

Естественно, девушка отправилась в сад, к тем самым, поникшим розам.

Она призвала кротов и попросила их взрыхлить землю на клумбе, а сама углубилась в чтение, зная, что послушные её воле, трудолюбивые существа, исполнят всю работу.

Очень скоро, волшебная история захватила её.

Пастушок, как и сама Лилиана, с малых лет остался сиротой и жил в доме своего дяди, который, как и все его домочадцы, не любил и всячески обижал сироту. Но у несчастного паренька, обнаружился волшебный крестный-фей, которой помог парнишке проникнуть на королевский бал. Сирота сумел очаровать принцессу игрой на свирели и королевская дочка, влюбившись по уши в пригожего юношу, принялась разыскивать своего избранника по всему королевству.

О чем думали король-отец и мать-королева, в сказке не говорилось.

В конце концов, принцесса отыскала своего любимого, не взирая на козни завистников и недоброжелателей и, конечно же, сироте всегда и во всем помогал его волшебный крестный фей. В итоге, сирота оказался не безродным приемышем, а сыном герцога, чей титул коварно присвоил злобный родственник и вся история закончилась хорошо – пышным торжеством и свадьбой.

Лилиана читала сказку почти до самой темноты и спохватилась лишь после того, как в окнах дома замелькали огни свечей.

Вопреки, а, может быть, благодаря своей фантастичности, история пастушка девушке понравилась – сирота, не смотря на присутствие крестного фея, стремился помогать людям и делать добрые дела, что же касается принцессы и пышной свадьбы, то каждый понимает счастье по-своему. Автору книги счастьем представлялась свадьба с принцессой, сама же Лилиана разумеет по-другому.

Кроты отлично справились с заданием – драгоценные розы, на взгляд Лилианы выглядели вполне прилично, но мачеха, как обычно, останется недовольна и обязательно отыщет причину для придирок.

Девушка, подхватив садовый инструмент, оправила платье и неспешно отправилась к дому. Уже можно было подняться в свою каморку и сжевав кусок хлеба, заняться личными делами.

– Вы только посмотрите, кто идет. – чей-то тоненький голосок, полный ехидства, заставил Лилиану слегка притормозить. – Сама Лилиана де Бри, виконтесса-служанка. Ах, ваши белые ручки, госпожа драного платья, испачканы в навозе, а башмаки заляпаны грязью. – к Лилиане легкой походкой приближалась камеристка старшей из сестер, разбитная девица по имени Клотильда. – Что, Лилиана, не сладко тебе? Каково это, носить жесткую холстину вместо шелка?

Клотильда терпеть не могла Лилиану и пыталась всячески досадить девушке. Возможно служанка просто завидовала бывшей хозяйке богатого особняка и поэтому, всякий раз шпыряла девушку, пытаясь прорвать надменное ледяное спокойствие, с которым Лилиана встречала насмешки наглой прислуги. Впрочем, вполне могло быть, что Марисабель, стараясь уязвить сводную сестру, поручила своей преданной служанке доводить несчастную сироту до белого каления. Но, может быть, постаралась Алисана. Сестры одинаково ненавидели Лилиану и, при любом удобном случае, пакостили ей.

Лилиана мало внимания обращала на потуги наглой Клотильды – что ей, представительнице славного рода де Бри, до болтовни прислуги? Разумеется, неподобающее поведение распущенной служанки нужно наказывать, но у Лилианы, пока что, нет такой возможности. Как говорится – руки коротки, не добраться даже до хамоватой камеристки. Но, когда-нибудь наступит время и Клотильде придется заплатить за свою непозволительную дерзость.

Не взирая на внешнюю невозмутимость и миролюбие, Лилиана прощать никого не собиралась – один показательно отрезанный язык и все остальные слуги становятся шелковыми.

Девушка, надменно вздернув подбородок, проплыла мимо беспардонной служанки. В пансионе мадам Клюссо воспитанниц учили этому искусству – слушать, но не слышать и Лилиана, которая была одной из лучших учениц, очень хорошо запомнила наставления своей классной дамы.

Клотильда что-то там еще верещала, насмехаясь над «ужимками спесивой нищенки с прищемленным хвостом», но девушка даже и ухом не повела. В это время она проходила под окнами сводных сестер и оказалась невольной свидетельницей тихого разговора.

Разумеется, подслушивать нехорошо, но, как раз, в этот самый момент, в деревянный башмак виконтессы попал какой-то камушек и Лилиана остановилась, чтобы привести обувь в порядок.

– Завтра, это случится завтра! – с придыханием воскликнула Марисабель, прижимая к пышной груди пухлые ладошки. – Маменька обещалась вывезти нас на площадь. Представляешь, сестра, мы своими собственными глазами сможем увидеть принца Драконьего королевства!

– Конечно же мы его увидим, глупышка. – снисходительно ответила Алисана, поправляя кружевной чепец на собственной голове. – Разве могли мы мечтать о подобном? Как хорошо, что маменька задурила голову этому глупому егермейстеру и смогла снова выйти замуж.

Сестры мерзко захихикали.

– Ах, Арисен, любовь моя, – засюсюкала Марисабель, копируя интонации голоса мадам Жанетты. – не рвите себе сердце и не беспокойтесь – я стану отличной матерью для вашей малютки Лилианы. Бедная девочка так настрадалась. Она заслуживает самого лучшего!

Сестры расхохотались в голос, а Лилиана сжала крепкие кулачки – неблагодарные курицы смеют насмехаться над ее отцом! Над человеком, который снова ввел этих девиц в высшее общество, дал им свое славное имя и взял в жены их лживую мать! Как же хотелось Лилиане выскочить из-за за покрытых снегом кустов и надавать пощечин смешливым мерзавкам!

Но, нельзя. Как уже говорилось, силы слишком неравны. За подобную дерзость мадам Жанетта может приказать выпороть падчерицу на конюшне, как самую последнюю сервку! С неё станется! Что ни говори, но мадам Жанетта нежно любила своих бесстыжих крошек.

Окошко захлопнулось и Лилиана поспешила в свою комнату. В комнате было тепло и сухо, можно было погреть озябшие руки о теплую стену, примыкающую к каминной трубе.

Захлопнув двери, девушка стянула грубую шаль, заменявшую девушке пальто и, с облегчением перевела дух. Льдистые розы, редкие, замечательно красивые цветы, расцветали в самое холодное время года – зимой. Они радовали глаз огромными, сине- алыми бутонами и наполняли воздух сладким ароматом, но ухаживать за ними – та еще докука. Хорошо еще, что у Лилианы есть такие замечательные помощники из мира животных.

Лаки выскользнул из-под шали и юркнул под одеяло. Одеяло Лилиана сама сшила из разноцветных лоскутков. Оно было не особо теплым, зато очень красивым, ведь девушка, старательно подбирая цвета, собрала из обрезков ткани сложный и прихотливый узор.

В который раз Лилиана поблагодарила пансион мадам Клюссо за строгость и жесткую дисциплину, а ведь когда-то ей казалось, что она очутилась в настоящей тюрьме.

Что ж, девушек в пансионе учили на славу – письму, чтению, способности вести домашнее хозяйство самим, не полагаясь на пронырливых и жуликоватых слуг. Про шитье и прочие дамские премудрости и упоминать не стоило – все воспитанницы должны были уметь сшить для себя нижние рубахи, чепцы и панталоны.

Отец, помнится, очень удивился, когда дочь-аристократка попросила себе в подарок на день рождения иглу-самошвейку. Не очень типичная просьба для благородной девушки. Теперь же, когда наступили трудные времена, благодаря этой игле, Лилиане удавалось не только держать свой скудный гардероб в порядке, но и зарабатывать шитьем пару-тройку монет для своих подопечных.

И Лилиана имела в виду совсем не зверей и птиц, обитающих в саду, а несчастных сирот из городского приюта, которым помогала с тех самых пор, как встретила на крыльце храма нескольких щуплых и бледненьких ребятишек, одетых в унылое казенное платье.

Девушка смогла уговорить отца, и егермейстер, подумав, позволил дочери заняться благотворительностью.

Теперь же, девушка сама стала сиротой и поняла, каково это – лишиться родных людей и остаться одной-одинёшенькой на всём белом свете.

Отогревшись у теплой стены, Лилиана задумалась.

– О каком принце толковали мои любимые сводные сестры? – озадачила себя вопросом Лилианна. – О драконьем? Ох же ты, голова садовая! – девушка стукнула себя по голове ладошкой. – Это же они о Жуаре речи вели, о женихе нашей принцессы Марии Безупречной. Ну, конечно же – посольство в Драккарию отправилось еще по весне, договариваться о брачном союзе между двумя государствами. Возможно, что и договорились. Как жаль, что я не смогу взглянуть на этого самого драконьего принца. У меня слишком много дел, а мачеха и сестры не так часто выезжают и забирают с собой своих пронырливых служанок.

Если бы был жив господин Арисен де Бри, то Лилиана, конечно же, отправилась бы в город посмотреть на принца, о котором так много болтали при дворе.

В Драккарии, государстве, расположенном на востоке от Алиегории, правил самый настоящий король-дракон. Это было очень странно для жителей Алиегории, населенной обычными людьми, но не удивительно для восточной части материка, где проживали многие представители волшебного народа.

Драккария являлась гористой страной, очень богатой различными ископаемыми минералами, драгоценной древесиной и самоцветами. На троне Драккарии восседал Жюнмиль Четырнадцатый, правящий государством без малого, пятьдесят лет. Драконы, вообще, живут гораздо больше обычных людей, а уж о членах королевского рода и говорить нечего.

Франциск Первый не просто так решил отдать свою единственную дочь Марию за драконьего принца, за нелюдя, как того называли храмовники и все те, кто считал, что представителям волшебного народа не место среди настоящих людей. Да, были и такие – ненавидящие всех, кто не похож на людей, презирающие магию и все ее проявления. Они бы и волшебников уничтожили, всех до единого, но волшебники были не так просты и не позволили превратить себя в послушных кукол-марионеток.

В Алиегории не так давно случился заговор, в результате которого, родному брату короля, Георгу, пришлось поспешно бежать из страны в соседний Навартон. Вместе с Георгом страну покинуло все его семейство и многие высокородные господа, примкнувшие к рокошу. Навартон, всегдашний соперник и недруг солнечной Алиегории, с радостью приютил повстанцев, снабдив заговорщиков деньгами, оружием и припасами. Триумвирату, правящему в недружественном государстве очень хотелось сменить несговорчивого Франциска Первого на его более покладистого брата Георга.

Алиегорийцы опасались интервенции и еще одного бунта, который вполне мог перетечь в гражданскую войну. Поэтому, Франциск Первый и заручился поддержкой короля-дракона, пообещав драконьему принцу руку своей единственной дочери.

Впрочем, принц был не наследный, второй по праву рождения, но и это, вполне себе устраивало Франциска.

Сильная драконья кровь лишь укрепит род алиегорийских королей, а дети, коли они случатся, а они случатся обязательно, поскольку союзы людей и нелюдей давали вполне себе жизнеспособное потомство, сделают попытки Георга заполучить трон старшего брата, нелепыми и бесперспективными.

Драконы, как уже говорилось, живут гораздо дольше людей и дети, рожденные в смешанном браке, наследуют гены более сильного из родителей.

– Принц Жуар, наверное, хорош собой. – размышляла Лилиана, которая, наконец-то избавившись от уродливого чепчика, расчесывала деревянной щеткой свои роскошные золотые локоны. – Он составит отличную партию нашей принцессе. Мария нежна, красива и хорошо воспитана. Их дети избавят страну от ужасов братоубийственной войны. Навартонцы трижды подумают, прежде чем решиться на ссору с королем Драккарии.

Отец, не раз и ни два, брал Лилиану ко двору и она, конечно же, имела счастье быть представленной принцессе Марии. Правда, это было своеобразно прошедшее, представление.

Помнится, белокожая девочка с каштановыми волосами и удивительно чистым взглядом карих глаз, очень понравилась Лилиане. Они в тот день замечательно провели время, носясь стайкой разноцветных птиц по коридорам королевского замка.

Кроме принцессы Марии и Лилианы в том, памятном, забеге, принимали участие дети дворцовой челяди, и когда строгие няньки изловили хулиганов, кое-кому из шалунов досталось на орехи.

Лилиана задумалась, погрузившись в воспоминания о тех счастливых мгновениях, наполненных радостью и светом.

В один из тех дней, она, как обычно, заигралась с детьми, помогающими своим родителям, служившим при дворе.

Пара мальчишек, Лилиана, которая тайком водила дружбу с детьми прислуги и девочка – дочь привратника, затеяли играть в прятки. Водить выпало одному из мальчишек и Лилиана, решившая, что уж на этот раз ее никто не сможет сыскать, забежала в королевский парк и притаилась за пышным кустом, фигурно остриженным в виде зайца, вставшего на задние лапы. Убежище было так себе, но мальчишки, помогавшие на конюшне, не любили бегать в королевский парк – уж очень суровый нрав был у королевского садовника, да и спесивые придворные могли наказать наглецов, позабывших о своем месте.

Выглядывая из-за зайца, проказливая аристократка сделала неожиданное открытие – кустик оказался не так прост. Как выяснилось, не только Лилиана искала убежища в укромном местечке.

– Ты, кто? – малолетняя виконтесса де Бри с удивлением рассматривала невысокую девочку, темноволосую, темноглазую, наряженную в придворное платье из шелка и в тонкие панталончики, кружева которых кокетливо выглядывали из-под подобранного подола. На ногах у незнакомой девочки обнаружились бархатные туфельки с золотыми пряжками.

– Я? – отчего то испугалась девочка и тревожно начала озираться по сторонам. – Я – Мария. Я здесь живу.

– Как здорово! – восхитилась Лилиана, рассматривая изящную золотую бабочку, усыпанную крошечными бриллиантами, напоминающими капельки росы. Бабочка-заколка запуталась в темных локонах незнакомой девочки и сверкала на солнце. – Давай к нам в присоединяйся, а то играть вчетвером не так весело, как большой компанией.

Глаза девочки округлились, она поджала пухлые губки, словно собираясь зарыдать, затем, передумав, взглянула на незнакомку с интересом.

Лилиана не противилась – пусть посмотрит, раз так надо. Сама дочь егермейстера ничуть не походила ни на фарфоровую куколку, ни на девочку из богатого дома. Отправляясь с отцом во дворец, придворному платью она предпочитала одежду мальчишки – штаны и просторную рубаху, а волосы убирала под широкий бархатный берет. Лилиана очень любила общество охотничьих псов и лошадей, а в платье бегать наперегонки с животными совсем неудобно. Отец, разумеется, поначалу ворчал, а затем махнул рукой на проказы единственной дочери. Матери, которая могла бы одернуть Лилиану и напомнить о правилах хорошего тона, у, рано осиротевшей виконтессы, не было.

– Давай. – решительно произнесла новая знакомая. – Только, уйдем отсюда, а то мне некомфортно, да и льдистые розы можно повредить.

Лилиана поспешно закивала – да-да, льдистые розы, любимые цветы королевы Инлис. Их никак нельзя было тревожить, потому что стоили эти самые розы безумно дорого.

Девочки, взявшись за руки, отправились на хозяйственный двор и ухитрились проскользнуть мимо мальчишки, разыскивавшего всех тех, кто играл в прятки.

После игры в прятки, последовали догонялки, затем – кормление собак, при чем, Мария так радостно верещала, как будто этих самых собак ни разу в жизни не видела. Лилиана, которой породистые суки позволяли делать все, что угодно, притащила своей новой подружке месячного щенка, толстого и ленивого, и они вдвоем едва не затискали несчастного до смерти, не обращая внимания на недовольное ворчание его матери, одной из самых лучших гончих, принадлежащих королю Франциску.

Очень скоро к развесёлой компании сорванцов присоединились более родовитые проказники – сын королевского виночерпия и восьмилетний сын хранителя королевского гардероба. Оба они являлись выходцами из аристократических семей, что совсем не мешало мальчишкам шалить и проказничать.

Затем, мальчишки-челядинцы сбегали на кухню и притащили своим подружкам по здоровенному, жирному пирогу с дичиной и девочки, опять же, не вспомнив про хорошие манеры, мигом слопали эти пироги и облизали жирные пальцы.

А Мария, так и вовсе, вытерла жирные ладошки о подол своего роскошного платья.

– Как же с вами здорово. – искренне радовалась хорошей компании Мария. – Никаких чопорных теток с их извечными нравоучениями. Ух, и набегалась же я! Никогда в жизни мне еще не было так весело.

– А, то, – важно произнес младший сын одного из королевских конюхов, давно переставший робеть в компании виконтессы де Бри. – на свежем-то воздухе. Уж сегодня спать вы, леди, будете без задних ног и ужин свой слопаете весь, до последней крошечки. Это я вам обещаю.

– Как это, – округлила глаза Мария, зачем-то рассматривая свои кукольные ножки, обутые в изрядно замызганные туфельки, пряжка на одном из них держалась на честном слове. – без задних ног?

– Вот так. – мальчишка, хохоча, упал пузом на копну сена и начал притворно всхрапывать, слегка подергивая ногой.

– Ух, ты! – восхитилась Мария и, дернув Лилиану за руку, упала на сено рядом с мальчишкой-простолюдином.

В этот момент их и обнаружили. И, началось!