Лилиана и дракон, или Счастье своими руками

Мадам Жанетта пребывала в прекрасном расположении духа – благодаря отваге бывшего королевского егермейстера, вдова и девушки из семейства де Бри получили приглашение на королевский бал. И этот бал состоится уже завтрашней ночью. Самое значительное событие года, бал Ноговодия, должен был пойти на пользу Марисабель и Алисане. Мадам Жанетта надеялась выгодно пристроить дочерей и, чем нечистый не шутит, попытаться устроить и собственную судьбу. Почему бы ей не выйти замуж за богатого маркиза или же, не примерить на себя титул герцогини?

Жанетта глубоко вздохнула, оторвав взгляд от собственного отражения в огромном зеркале. В зеркале отображалась пухленькая дама неопределенных лет, в роскошном бархатном платье цвета опавших листьев, в меховом манто, шляпке и с лорнетом в руке. Зрение у госпожи Жанетты было прекрасным и лорнет она носила для пущей важности.

– Милая Лилья, – сладким голосом обратилась Жанетта к падчерице и у Лилианы мурашки поползли по коже. Девушка очень не любила, когда мачеха начинала разговаривать с ней такими приторным голоском. – ты же знаешь, девочка, как я к тебе отношусь..

Сестры – и Марисабель, и закончившая завтракать, Алисана, прыснули, сверкая глазами, а мадам Жанетта невозмутимо продолжала говорить.

– День и ночь я пекусь о твоем благополучие, забочусь о твоем здоровье и досуге. Я посвящаю тебе все свое внимание, обделяя при этом своих собственных, родных дочерей.

Лилиана нахмурилась – мачеха, явно что-то задумала, что-то очень скверное, иначе с чего бы это сестричкам так гадко улыбаться и сверкать своими хитрыми глазками.

– После смерти твоего отца, – вздохнула Жанетта, придав собственному лицу строгий и скорбный вид. – на моих плечах оказался тяжкий груз. Твой отец оставил нам хозяйство, обремененное долгами. Графство почти разорено, доходы не поступают и очень скоро мы будем вынуждены продавать имущество с молотка.

Лилиана печально вздохнула – не сказать, чтобы мачеха и сестры себя особо ограничивали, но расходы, все же, были значительно урезаны. Это заметили все и, прежде всего, прислуга, которая, со слов мадам Жанетты, поспешила обвинить в собственных бедах бывшего хозяина и, заодно с ним, саму Лилиану.

– Ты должна помочь нам. – госпожа Жанетта добралась до сути и требовательно взглянула на падчерицу. – Твой дочерний долг требует обелить имя отца. Ты же не хочешь, чтобы судебные приставы ломились в наши двери и описывали наше имущество? Разразится грандиозный скандал и имя рода де Бри будет опорочено.

Скандала Лилиана не желала – достаточно того, что она, дочь королевского егермейстера, влачит жалкое существование, по сути являясь приживалкой в родительском доме.

– Я решила выдать тебя замуж. – категоричным тоном произнесла госпожа де Бри, сверля падчерицу тяжелым взглядом. Этот взгляд словно бы придавливал бедняжку к полу. – Ты вполне созрела для замужества.

– Но, я не хочу замуж! – растерянно воскликнула Лилиана. Она ожидала того, что мачеха может отправить её в какую-нибудь обитель или же, выслать в провинцию, но, замуж? Раньше собственных дочерей? И, за кого?

– Твои желания здесь мало кого интересуют. – женщина отвернулась от девушки и сердито топнула ногой. – Она еще и кочевряжится! Разве может бесприданница, такая, как ты, рассчитывать на приличную партию?

– И, кто же он, мой жених? – щеки Лилианы заалели от гнева. Девушка строптиво вскинула голову вверх и с вызовом взглянула на мачеху.

– Его имя я сообщу тебе позже. – строго произнесла госпожа Жанетта, завязывая ленты шляпки под подбородком. – Могу только сказать, что это очень знатный и добропорядочный человек, богатый и благородный. Он позаботится о тебе Лилья, и никто не сможет упрекнуть меня в том, что я не исполнила свой долг по отношению к бедной сироте.

Лилиана не поверила ни единому слову, разве что тому, что предполагаемый жених не беден и родовит. С простолюдином, пусть и богатым, мачеха бы дел иметь не стала.

В голову девушки начали закрадываться всевозможные мысли, одна хуже другой, но Лилиана, заледенев, превратила свое лицо в бесстрастную маску, дабы не радовать любимых сестричек своим подавленным видом.

А сестрички во всю веселились. Марисабель и Алисана совершенно точно знали имя будущего мужа Лилианы и судя по их довольным лицам, ничего хорошего навязанный брак бедняжке Лилье не принесет.

– Займись делами, Лилья. – мачеха уже почти шагнула за порог. – У жены благородного человека очень много обязанностей, поэтому, прошу тебя, удели всё своё внимание столовому серебру. К нашему возвращению оно должно сиять. Это важное дело я могу доверить только тебе, а не криворуким и вороватым служанкам. А мы с девочками отправимся в город, за покупками. Нас ждет утомительное путешествие по самым роскошным магазинам и лавкам. Ах, какой замечательный бал состоится завтрашней ночью в королевском дворце! – госпожа Жанетта уставилась на Лилиану тяжелым взглядом гадюки. – Хорошо тебе, Лилья – у тебя уже есть жених, а моим крошкам только предстоит встретить своих избранников.

Мачеха и сводные сестры, загрузившись в карету, укатили вместе со своими камеристками и это обстоятельство очень сильно порадовало Лилиану. Останься в особняке та же Клотильда и Лилиане не удалось бы ничего узнать. Любопытная камеристка обожала шпионить за бесправной виконтессой, а затем, докладывать обо всем своей госпоже.

Сегодня же и Клотильда, и Оза, камеристка Алисаны и тетка Пара, личная служанка мадам Жанетты, отправились в центр города, в самые модные салоны, за самыми прекрасными бальными платьями.

Сама Лилиана, не теряя времени зря, извлекла из тайника дубликаты ключей и без труда проникла в бывший кабинет своего отца, ныне принадлежащий госпоже Жанетте. Если где и возможно было отыскать сведения о предполагаемом женихе, то только там, среди вороха важных бумаг, доставленных нарочным из графства Бри.

Девушка не ошиблась. В целях безопасности, она, закрыв двери на ключ, торопливо перебирала бумаги, особое внимание уделяя документам с печатью. Среди бесполезной макулатуры обязательно должно отыскаться драгоценное письмо, в котором речь идет о её собственной судьбе.

И только ей показалось, что она отыскала то, что ей было нужно, как за дверью зазвучали громкие голоса.

Неожиданно вернулась мадам Жанетта. Она, определенно намеревалась заглянуть в кабинет.

Лилиана побледнела – если мачеха обнаружит её в этой комнате, то обычным выговором девушке не отделаться. Иногда госпожа Жанетта упоминала о розгах, как о самом действенном средстве воспитания. Следовало предположить, что за немыслимую дерзость, такую, как проникновение в чужой кабинет, падчерица будет жестоко наказана.

Девушка вернула бумаги на столе в первоначальный хаос и метнулась к окну, спрятавшись за тяжелой портьерой. Лаки, почувствовав нервозность хозяйки, высунул любопытную мордочку из-под саржевого чепца, но Лилиане было совсем не до игр. Она плотно прижалась к стене и постаралась слиться с обоями. Девушка почти не дышала, опасаясь, что ее могут заметить и наказать.

В замке провернули ключ и дверь кабинета распахнулась.

– Не стой на пороге Жерар, – обратилась мадам Жанетта к своему спутнику и Лилиана поняла, что мачеху сопровождает её верный спутник, поверенный Пенье. – Проходи и займись делом. Сейчас ты напишешь письмо графу, и я завизирую согласие на брак Лилианы с его сыном.

Пенье тяжело плюхнулся на стул, а девушка у окна затаила дыхание – речь шла о ее замужестве.

– Граф? – мысли хаотично мелькали в голове Лилианы. – Который из них? Графов много, а графских сыновей – еще больше. Наша аристократия необычайно плодовита и это еще, если не принимать во внимание бастардов. Надеюсь, – щеки девушки похолодели от волнения. – она не собирается выдать меня замуж за бастарда? За незаконнорожденного?

– Вот, готово. – поверенный, досель усердно скрипевший пером, протянул готовый документ госпоже Жанетте и, сгорающая от любопытства, Лилиана рискнула пошевелиться и слегка подвинуть портьеру.

В кабинете находились двое – Жерар Пенье и вдова королевского егермейстера. Мадам Жанетта внимательно перечитывала письмо, а, прочитав, решительно завизировала бумаги своей печатью.

– Граф де Шолто может быть уверен в том, что этот брак состоится. – мстительно усмехнувшись, произнесла мадам Жанетта. – Кто бы знал, как мне надоела эта наглая девчонка! Надеюсь, за благородную жену для своего слабоумного сыночка, граф заплатит золотом и его количества окажется достаточно для того, чтобы мои драгоценные девочки могли подыскать себе подходящих мужей. Что до Лилианы, – Жанетта снова усмехнулась и в этой усмешке сквозило что-то мрачное и порочное. – то, поделом ей! Высокомерная дрянь! Она думает, что я позабыла о том пренебрежение, с которым эта мерзкая девчонка отнеслась ко мне и моим дочерям? Она и её папаша стоили друг друга! Как вовремя появился тот бешеный медведь и как своевременно я узнала о том, что граф Шолто ищет третью жену для своего сына.

«Третью? – ужаснулась Лилиана, едва устояв на ногах. – А что же случилось с первыми двумя? – и тут ее обожгла ещё одна, жуткая мысль. – Жаннета сказала, что сын графа Шолто – слабоумный? Меня, что, собираются выдать замуж за дурака?»

Ноги едва не подвели бедняжку, но Лилиана, справившись с волнением, оперлась ладонью о подоконник. Захотелось вдохнуть свежего воздуха, но девушка сдержала неуместный порыв – открытое окно выдало бы её с головой.

– Оставь письмо на столе. – приказала Жанетта, вновь завязывая ленты на шляпе. – Его отправят с утренней почтой. Мне пора – боюсь девочки разгромят ателье мадам Буффо, если я промедлю еще хотя бы мгновение.

Сладкая парочка удалилась, покинув кабинет, а Лилиана бессильно сползла по стене на пол. Но, как бы не было велико потрясение, сдаваться девушка не собиралась.

– Значит, слабоумный? – мстительно прищурив глаза, прошептала виконтесса, которую решили продать богатому графу, словно породистую суку и решительно поднялась с паркета. – Ну, это мы еще посмотрим, дорогая матушка!

Без труда отыскав письмо на столе, Лилиана придвинула к себе письменные принадлежности.

У поверенного был прекрасный почерк, почти каллиграфический. Ровные, четкие буквы плясали перед глазами Лилианы, но девушке довольно быстро удалось взять себя в руки.

– Граф Шолто, говорите? – улыбнулась Лилиана. – Хорошо, пусть будет де Шолто.

Почерк у девушки оказался ничуть не хуже, чем почерк нотариуса. Дочь королевского егермейстера получила отличное воспитание и некоторые специфические навыки. Одним из таких полезных навыков было умение подделывать чужой почерк. Лилиана очень быстро переписала письмо, которое оказалось ничем иным, как стандартным брачным договором и скрепила написанное печатью, благо, мадам Жанетта неосмотрительно оставила её на столе. В письме Лилиана изменила одно единственное слово, которое полностью меняло договор. Но, ей что за печаль? Становиться третьей супругой слабоумного дворянина, который как-то умудрился потерять двух первых жен, Лилиана не собиралась.

Впрочем, письму еще нужно было добраться до адресата, а, как выяснилось, владения графа де Шолто находились не так уж и близко от столицы, хотя и медвежьим углом графство Мэн назвать было можно с большой натяжкой.

Это объясняло то обстоятельство, что Лилиане ничего не было известно о семье, навязываемого ей, жениха. Девушка решила не пускать дело на самотек и поинтересоваться благородными владельцами графства Мэн.

Оставив письмо на столе, Лилиана, незаметно выскользнула из кабинета и поднялась в столовую комнату. Там, воспользовавшись камином, девушка уничтожила первоначальный вариант договора, составленный поверенным Пенье и принялась за чистку столового серебра. Впрочем, очень скоро Лаки наскучило прятаться в волосах хозяйки и шаловливая ласка отправилась на прогулку, а девушка, применив свое умение повелевать животными, призвала к себе на помощь большое семейство домашних мышей. Мыши, конечно, очень вредные и докучливые существа, но при полировке серебра их помощь оказалась незаменима. Сама бы Лилиана провозилась до самого вечера, а так, у нее осталось время на личные дела.

Разобравшись с серебром и подобрав проголодавшегося Лаки, Лилиана, набросив на плечи теплую шаль, выскользнула из особняка и, растворившись в вечерних сумерках, помчалась по своим делам.

*

Посещение модных салонов и общение с другими благородными девицами необычайно утомило мадам Жанетту, Марисабель и Алисану. Что уже говорить о служанках, которые еле ноги таскали после волнительного забега, посвященного подготовке к королевскому балу?

Мачеха и сестры быстро поужинав, расползлись по своим комнатам, оставшись совершенно без сил. Но, не смотря на переутомление, мадам Жанетта, все же не забыла о том, что столовое серебро должно было быть очищено и убрано под замок.

Работа Лилианы, как всегда, оказалась выполнена безукоризненно и мадам Жанетта не нашла к чему придраться, а, может быть, она так сильно устала, что сил на придирки не осталось? Тем не менее, этим вечером девушка осталась без дополнительного задания, чем и поспешила воспользоваться.

Особенно порадовало её отсутствие Клотильды, которая уже дрыхла в своей каморке, примыкающей к спальне Марисабель. Хитрая служанка стремилась хорошенько выспаться, зная о том, что капризной госпоже потребуются услуги камеристки с самого утра.

Лилиана, убедившись в том, что до ее скромной персоны никому нет никакого дела, направилась в город.

Разумеется, девушка не имела намерения сидеть сиднем в четырех стенах в ночь Новогодия. Пусть её не пригласили на королевский бал, но это же не значит, что нужно предаваться унынию и покориться судьбе?

Бежать в деревянных башмаках по глубокому снегу было утомительно. Но молодость и задор помогли Лилиане в этом непростом деле.

Зимний сад радовал глаз снежным убранством – вызывающе краснели ягоды калины, присыпанные снегом, оранжевые плоды рябины кокетливо колыхались на легком ветерке, пушистые ели щеголяли богатыми снежными шубами, а, засыпанные белым кусты напоминали диковинных зверей, уснувших прямо в сугробе.

Узкая тропинка, протоптанная маленькими ножками Лилианы, уводила девушку все дальше и дальше от особняка. Обширное поместье, принадлежащее семейству де Бри, располагалось на окраине столицы, но это вовсе не значило, что королевский егермейстер проживал в бедном районе. Рядом разместились особняки таких же знатных и богатых граждан королевства, могущих позволить себе иметь в столице не просто дом, а дом, окруженный парковой зоной.

Лилиана, запыхавшись и набрав полные башмаки снега, торопливо постучала в двери сторожки.

Старик Грюмо, не спавший и поджидавший дочь своего господина, открыл двери, подсвечивая себе огарком свечи.

– Ох, Лилиана, – старик сокрушенно покачал своей седой головой. – не доведут до добра твои рискованные прогулки по ночным улицам. Я так беспокоюсь за тебя, девочка.

Виконтесса неопределенно пожала плечами и шмыгнула в соседнюю комнату, плотно прикрыв за собою двери.

Через некоторое время из комнаты появилась преобразившаяся Лилиана. Теперь девушка была одета в мужской костюм, высокие сапоги и теплый плащ. Золотые волосы аристократки надежно скрывала черная косынка, поверх которой девушка нацепила шляпу с узкими полями.

На широком поясе болтался длинный кинжал.

Егермейстер не одобрял увлечения единственной дочери оружием, но, все же, обучил наследницу некоторым приемам, которые должны были помочь девушке отбиться от нападения диких зверей. Как дочь главного королевского егеря, Лилиана очень рано начала ходить в лес вместе с отцом, увлеклась охотой, а на охоте, как известно, всякое может приключиться.

К тому же, шуструю девчонку очень полюбили подчиненные королевского егермейстера и, не взирая на запрет строгого родителя, нет-нет, но показывали любопытной егозе запрещенные приемчики из арсенала лесных воинов.

Отсюда и появились своеобразные умения, никак не присущие родовитой аристократке, а скорее подходящие босячке из злачных трущоб или же воспитаннику военного корпуса, в котором и обучались будущие егеря.

Мачеху бы удар хватил, заметь она Лилиану в столь неподобающем одеянии, да еще и с оружием в руках, а прознай мадам Жанетта о некоторых увлечениях падчерицы, то девушку ждало бы куда более суровое наказание, чем лишение ужина или дополнительная трудовая повинность.

– Я готова. – девушка поправила небольшую сумочку, закрепленную под плащом, легко попрыгала на одном месте, проверяя, не звякает ли что-нибудь из ее снаряжения и удовлетворенная результатом, выскользнула в ночь, ничуть не испугавшись легкого морозца, слегка пощипывавшего тугие щечки.

Лаки, как обычно, спрятавшись в одежде хозяйки, притих, не желая ни на мгновение высовываться наружу и вдыхать морозный, вечерний воздух. Зверек мог позволить себе слегка полениться, зная о том, что очень скоро его ждет небольшая работа.

В удобных сапогах передвигаться оказалось гораздо легче, чем в тяжелых деревянных башмаках, но, кроме того, Лилиану опьянял и бодрил воздух свободы. Больше не было нужды притворяться и угождать противным сестричкам и опасаться козней жадной мачехи. К сожалению, Лилиана полностью зависела от госпожи Жанетты. Ей еще не исполнился двадцать один год и по законам королевства, девушка считалась недееспособной. Возможно, именно поэтому, Жанетта так торопилась распорядиться судьбой падчерицы, пристроив её замуж за незнакомца.

Лилиане очень бы хотелось взглянуть на завещание отца, хранившееся у нотариуса, бывшего старинным другом семьи де Бри, но, по странному совпадению, старик-нотариус умер почти сразу же после трагической гибели королевского егермейстера, а его небольшая контора, в центре города, была разгромлена неизвестными недоброжелателями.

Господин Жерар Пенье, поверенный госпожи Жанетты, очень быстро составил прошение в королевскую канцелярию и объявил о том, что вдова егермейстера является законной и единственной наследницей.

Лилиана была вынуждена подчиниться и смириться с тем, что её, единственную дочь, урожденную виконтессу де Бри, низвели до положения прислуги и всячески ею помыкали, упрекая каждым куском хлеба.

Холод приятно холодил разгоряченные щеки.

Лилиана огляделась по сторонам и шмыгнула в ближайшую подворотню. Её путь лежал в нижнюю часть Черного города.

Девушка из благородной семьи, никогда и ни при каких обстоятельствах не должна была подозревать о существовании подобных местечек, злачных и небезопасных, но Лилиана давно уже научилась маскироваться под ушлую и пронырливую наемницу, берущуюся за сомнительные заказы.

За полезные навыки выживания и лицедейства, благодарить стоило пансион мадам Клюссо, в котором Лилиана провела достаточно много времени. Как и все воспитанники специфического учреждения, расположенного в Верляндии – земле, принадлежащей оборотням, виконтессе пришлось дать подписку о неразглашении, которая закреплялась магической клятвой. Даже отец Лилианы, высокородный граф де Бри, понятия не имел о некоторых вещах, которым обучали в данном закрытом заведении.

После того, как погиб отец, мадам Жанетта стала полновластной хозяйкой в графском особняке, а Лилиана – изгнанницей в родном доме, девушке пришлось познакомиться с неприглядной стороной столицы и с людьми, являющимися теневыми хозяевами ночных улиц Мариды.

Как ни странно, сговориться с опасными людьми, промышляющими темными делишками под покровом ночи, Лилиане помог старик-дворецкий.

Когда девушке срочно понадобились деньги для лечения одного из её подопечных, старик, кряхтя и проклиная злую судьбу, обрекшую Лилиану на жестокую сиротскую долю, представил дочь своего бывшего господина одному уличному дельцу, обладателю говорящего прозвища Живоглот.

Как оказалось, Живоглот доводился старому дворецкому, безупречно служившему в доме де Бри в течении многих лет, троюродным племянником. Это подозрительное родство, долгое время, тяготившее добропорядочного горожанина, неожиданно пригодилось дочери его славного господина.

Помнится, Лилиана, трепеща от недобрых предчувствий, неуверенно следовала за старым слугой, который, шаркая ногами, увлекал молодую виконтессу в самые глубины Нижнего города, в ту его часть, где селилось грязное отребье, проститутки и их сутенёры, бандиты всех мастей, нищие, старьевщики, убийцы и прочий криминальный элемент, едкая накипь, оседавшая на дне любого большого города.

Грюмо привел девушку в низкопробный трактир, постучал в неприметную дверь, а когда эта дверь, скрипя трухлявой древесиной, распахнулась, потребовал встречи с местным заправилой, обстряпывавшим грязные делишки под покровом ночи.

Виконтесса бесстрашно перешагнула через порог. Старому слуге девушка доверяла без оглядки.

В помещении было темно, сыро, несло нечистотами, кислятиной и прогорклым маслом.

На широкой лавке у стены сидел человек, лицо которого оставалось в тени.

А вот девушку, освещенную светом свечи, главарю местных бандитов, было видно более чем хорошо.

Бывший дворецкий шепнул своему родичу пару слов и отступил назад, представляя виконтессе и главарю сделать собственный выбор.

Каждому свой.

Живоглот с сомнением оглядев стройную фигурку девушки, похабно ухмыльнувшись, предложил «симпатяжке» работу, по его мнению, вполне подходящую для смазливой красотки.

«Смазливая красотка», привлекательность которой не могла скрыть черная полумаска на лице, внимательно выслушала предложение главаря, скривила губы в брезгливой ухмылке и неожиданно ловким движением оказалась за спиной у бандита. Сработала наглость Лилианы и эффект неожиданности. Очень неприятно было Живоглоту чувствовать острие кинжала у собственного горла.

– Не нужно недооценивать человека и судить о нем, исходя из внешнего вида. – шепнула девушка прямо в немытое ухо. Ее тонкая рука, между тем, нежно прижимала к горлу Живоглота небольшой, острый нож, изогнутый особым образом. Сама Лилиана называла его «кошачий коготь». Столь полезная штучка, по случаю, была приобретена Лилианой в Верляндии и контрабандой доставлена в Мариду, спрятанная в багаже среди женских тряпок. Обнаружь граф де Бри «подлое оружие» в вещах своей дочери, скандал бы случился грандиозный. Сам граф, щепетильный ревнитель чести семьи, предпочитал биться на дуэлях родовым клинком, верно и честно служившим еще его отцу.

Шпага была тяжела для руки Лилианы, а вот нож убийцы пришелся в самый раз.

– Я все понял. – прохрипел Живоглот, по морщинистой шее которого уже стекала тонкая, горячая струйка крови.

Они договорились – бандит и аристократка. Живоглот ни разу не пожалел о странном союзе, чего нельзя было сказать о старике Грюмо. Всякий раз, как Лилиана уходила «на дело», старик не смыкал глаз, тревожно прислушиваясь к звукам в темноте и моля богов о милости для молодой госпожи.

Да, родовитая дворянка промышляла воровством. Бралась она не за все заказы, но, если уж решалась на дело, то выполняла поручение четко, тихо и всегда в срок.

В первый раз Лилиана обчистила дом столичного судьи.

Про судью она слышала немало плохого, а особенно ей не нравилось то, что по решению этого самого судьи, у городского детского приюта, были отобраны земли, на которых располагался небольшой, плодовый сад.

Какому-то пронырливому купцу приглянулась ценная земля, простаивавшая, по его мнению, без дела, вот он и подсуетился, дав «на лапу» нужному человеку.

Приют лишился своих деревьев, сад вырубили и на его месте построили новую лавку и склад, а нечистоплотный чинуша стал богаче на несколько золотых монет.

Поэтому, виконтесса с большим удовольствием взялась восстанавливать справедливость, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. Деньги, полученные за незаконное дельце, девушка собиралась отдать сиротам и этой малостью, хоть как-то компенсировать нанесенный, нечистыми на руку дельцами, ущерб.

Ловкая и гибкая, она успешно миновала ленивых стражников и проникла в особняк через крышу, не потревожив магическую защиту здания. Для этого девушка использовала некий артефакт, хранившийся в роду де Бри и подаренный дочери самим графом. Артефакт позволял видеть плетения, приготовленные, как раз для нежеланных гостей. Девушка никогда не думала, что ей пригодится магическая игрушка, но, на всякий случай, спрятала ее в своем тайнике, где уже находились некоторые, дорогие ее сердцу вещички – миниатюрный портрет родителей, золотое кольцо матери, батистовый платочек, подаренный подруге принцессой Марией, выпускной диплом, полученный в пансионе мадам Клюссо и тот самый «коготь», подлое оружие черни.

Отыскать кубышку, принадлежащую взяточнику в судейской мантии оказалось куда труднее, но юная воровка справилась и с этим, благо, Живоглот приблизительно догадывался о том, в каком месте большого дома, мог находиться тайник с золотыми монетами.

Ушла Лилиана тихо, через крышу и той же ночью получила первую плату за своих новые, специфические умения.