– Олег, ты не будешь возражать, если Мари сядет рядом со мной? – спрашивает Историк, поднося зажигалку к кончику моей сигареты, что тоже, кстати, не по этикету.
– Сядет она рядом со мной, а ты можешь устроиться с другой стороны, – смеется Олег, по-хозяйски обнимая меня за плечи. – Только давайте сразу договоримся – вы не будете, как в прошлый раз, орать и с пеной у рта доказывать каждый свою точку зрения. Получается, что я могу остановить любой экшн, кроме вашего.
Ржем все втроем – Олег прав, мы единственные, кто не слышит его просьб остановиться. Хорошо, что экшн наш не тематический…
– Ну, господа тематики, кто сегодня катать собирается? – спрашивает Денис. – Интересуюсь с практической целью, наши гости хотят набраться опыта, – он как-то панибратски жамкает Леру, та, судя по выражению лица, не совсем довольна.
– Насчет опыта набраться – это лучше к Олегу, – говорит Север, выпуская дым колечками.
– О, это ты зря. Олег не снисходит до такого.
Олег не реагирует совершенно. На него невозможно надавить, поймать его «на слабо» – если он сказал однажды, что публичных экшенов не работает, то бесполезно склонять его к этому.
– Может, Лера его попросит? – подает голос нижняя Севера, и в ее глазах я замечаю злорадство – если сейчас Лерка поддастся и начнет просить, то Олег будет выглядеть ломающимся выпендрежником.
Но Лерка на такое, к счастью, не ведется, уловив, видимо, волну:
– Мое умение еще не настолько высоко, чтобы просить об уроках у Мастера.
Все дружно ржут – Мастер – кличка Дениса.
– Вот Мастер тебя и поучит, – неожиданно говорю я, не в силах справиться с желанием уязвить его, уколоть. – Если, конечно, Север ему нижнюю одолжит.
Я неплохо знаю Севера – он, как раз, легко ведется на любую провокацию, а потому наверняка согласится. Ну, так и есть – он кивает:
– Я не против, пусть поработают.
Я чувствую двойное торжество, хотя вида не подаю – поставила на место нижнюю Севера и заняла руки Дэну, чтобы не лез к нам. Олег, правда, не очень доволен – я чувствую ощутимый тычок в бок, поворачиваюсь и вижу, как он неодобрительно качает головой. Но уже поздно, дело сделано, экшн я Дэну организовала, пусть учит Леру, если ему так хочется. Он хороший флагеллянт, тут не поспоришь, так что и нижняя Севера не останется обиженной, а в том, что ее Верхний так спокойно подставляет ее под чужую руку, моей вины нет.
Пока обговариваются детали, Лиза приносит поднос, на котором бутылка водки, бутылка вина и стаканы. Не пьет только Олег, и я прошу налить мне совсем чуть-чуть белого вина. Лиза, улучив момент, когда все занялись разговорами и жаркой шашлыка, за рукав тянет меня в сторону:
– Мари, можно задать вопрос?
– Конечно.
– Скажи, а что… что потом будет?
И до меня доходит вдруг, что практикует Лерка вовсе не с ней… о, черт, неудачно получилось, надо как-то выпутываться.
– Зафиксируют девочку на перекладину или на крест, и Денис выпорет ее плетью или двумя, а она получит удовольствие. Если зайдет дальше, они покажут пару практик, которые могут шокировать неподготовленного человека.
В глазах у Лизы испуг:
– Что… ты имеешь в виду?
– Ничего связанного с вредом здоровью, с этим у нас строго. Но вот посмотри сейчас аккуратно направо, – Лиза поворачивается и видит, как нижняя Севера стоит на коленях, открыв рот, и он стряхивает туда пепел с сигареты.
– Господи… – шепчет потрясенная Лиза.
– Что, страшно? Или противно?
– Даже не знаю… и что – это нормально?
– Для них – да, – пожимаю плечами и делаю глоток вина.
– Ужас… а зачем ей это?
– Некоторые люди любят чувствовать себя никем. Только став никем, они могут почувствовать себя нужными. Мужчина самоутверждается, женщина находит себя в служении, в отрицании себя, вместе они счастливы – что тут ненормального? Если они никого насильно не тянут заниматься этим же, то и на здоровье. Сигаретный пепел – вообще вещь безобидная. Но не буду шокировать тебя списком того, что вообще может попасть в рот нижней.
– Ой, не надо, пожалуй, – передергивается Лиза. – Не пойму, зачем Лерке это нужно…
– Будет охаживать тебя плетью перед сексом. Если сама захочешь.
– А если не захочу?
– Имеешь право. Запомни, Лиза, никто не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, это ведь и в жизни так. Я люблю боль – и я готова ее принимать от мужчины, которому доверяю. Но я никогда не встану в позу пепельницы и не открою рот для этого, не стану вылизывать ботинки и гулять со своим хозяином, нацепив ошейник с поводком. Но и осуждать тех, кто это делает, не стану – это не мое дело и не мои практики. Просто разберись в себе, прислушайся, посмотри, что будет. Вдруг ты почувствуешь, что тебе что-то из этого подходит. Но если нет – Лера не имеет права принуждать тебя.
– Тогда она меня бросит.
– Бросит? Из-за того, что ты отказываешься практиковать с ней то, к чему не имеешь склонности? Так, может, это тогда не твой пассажир? Любви по принуждению не бывает.
– Не уверена, что все, что сейчас здесь происходит, имеет отношение к любви, – говорит Лиза, обхватывая себя за плечи.
– Поверь – имеет, и порой куда большее, чем то, что ты понимаешь под этим. Только представь, как нужно доверять человеку, чтобы позволить бить себя кнутом или связывать так, что перехватывает дыхание.
– Лерка сказала, что ты и Олег Николаевич… ну, что она увидела, что он делает с тобой.
– И что? Ее это, смотрю, шокировало, – усмехаюсь я. – Это такой способ выразить любовь и подарить удовольствие. Я никогда не позволяю делать с собой то, что мне не нравится. А он никогда не делает того, что я не люблю.
– И ты не боишься?
– Чего?
– Ну… что он не рассчитает силу, например… ты же вся весишь, как его рука.
– Мы вместе восемь лет – я до сих пор жива, не искалечена и не сижу в инвалидном кресле. Думаю, что это ответ на твой вопрос.
Позади Лизы возникает Лера, обнимает ее за талию и упирается подбородком в плечо:
– О чем чирикаете?
– О том, что ты не совсем со мной честна, – вдруг говорит Лиза так твердо, что я теряю дар речи – она не произвела на меня впечатление девушки со стержнем.
– Я? Не честна? С чего вдруг?
– Ты не только не впервые слышишь про все это, ты умеешь сама. Но я об этом не знаю. Следовательно, есть кто-то, кто об этом знает, – говорит Лиза совершенно ровным тоном.
Лерка разворачивает ее лицом к себе, берет за плечи и смотрит в глаза:
