Ошибка переводчицы
– У всех старше 16 лет. Это наша традиция. Мальчиков приводят во дворец, знакомят с императором, а потом ставят татуировку. Это очень почетно.
Показалось, в голосе Блейк прозвучала обида. Единственная женщина в отряде, только она не имела почетной татуировки.
– А вы знаете, что она означает? – я вгляделась в изображение крылатой птицы с зубами и непропорционально широкими когтями.
– Наверное, что-то связанное с воином? – предположил мечник слева.
– Может, символ мужественности?
– Охоты!
– А мне кажется, – перебила Блейк, – птица – символ свободы. Еще и такая когтистая. Жизнь как вырванная свобода. Вырванная из лап деспота.
– Тебя потянуло в философию, Блейк, – заметил Марко.
Ребята продолжили препираться. Глядя в тарелку, я слушала и не могла понять. Неужели уровень образования в империи настолько низок, что никто из граждан даже не поинтересовался, что означает тату. У нас в Дашкенте за любое касание к чужому телу можно получить срок. А имперцы добровольно позволяют клеймить себя, отдавая дань варварской традиции и не понимая смысла.
Между тем, смысл был.
– Здесь написано "покорись крови", – просветила я имперцев.
– А? – услышал Марко, – нет же. Это птица, смотри. Вон крылья…
Марко водил пальцем по своей татуировке, намекая на мою плохую фантазию и отсутствие образного мышления. Он отчасти прав. С фантазией я не особо дружила, зато хорошо знала логику, математику и шесть языков.
На плечах мужчин-имперцев была не птица, а фраза. Письменность Древнего Дорейского эпохи Второй Первоначальной. Я выучила этот язык в глубокой юности, случайно наткнувшись на Древний Дорейский трактат в научной экспедиции. Увидев переведенный трактат на 600 страниц, отец сдался и перестал грезить о дочери-лаборантке.
Письменность Дорейских племён была похожа на символы животных, птиц, растений. Однако сами изображения рисовались из букв. Их нужно было читать вертикально, повернув изображение зверя. Буквы сливались в рисунок, но каждый его элемент имел смысл. Очень древняя форма письменности, современных аналогов нет. Откуда взялся этот язык на территории империи и почему все мужчины клеймили себя Древним Дорейским изображением – мне было непонятно. Порассуждать на эту тему и поискать логичные ответы мне не дали.
– Внимание, – негромко сказал Драгомир и прижал палец к губам.
Солдаты вмиг замолчали. Вдалеке леса слышался лошадиный топот.
– Встречаем гостей, – Драгомир отложил тарелку и тихо обнажил меч. За ним повторили остальные.
Бесшумно посуда была опущена на землю. Солдаты метнулись к палаткам, вставая в засаду. Блейк с ловкостью белки забралась на ближайшее дерево и приготовила лук.
– А туристка? – шепнул кто-то. – Жалко же…
Тут я поняла, что осталась у костра одна. Все так же с тарелкой в руках и щенком в ногах. Замерев, я огляделась по сторонам.
– У нее кулон командира, ничего с ней не будет, – брякнула Блейк, чем вызвала мой облегченный вздох.
Я с силой вцепилась в кулон в форме ракушки. Нахлынула обида на Драгомира, мог бы предупредить. Он ведь так и не объяснил мне свойства кулона. Впрочем, он мне ничего не должен.
Топот копыт приближался. Из чащи показался всадник в плаще и широкой шляпе. Один, без сопровождения. Хотя меч на поясе просматривался и говорил о том, что перед нами воин. Постоять за себя он сможет, но только не один против всех. На душе стало легче.
Остановив лошадь у костра, всадник спрыгнул и заозирался по сторонам.
– Э-э, – оценивая меня, протянул он. – Девушка, подскажите, здесь базируются лесные волки?
– Понятия не имею, – честно развела я руками. – Никаких волков не видела.
Всадник нахмурился.
– Тогда, может, вы знакомы с командиром Граничем?
Что-то всколыхнулось в памяти, но так же быстро улетучилось.
– Нет, не помню, чтобы слышала это имя.
– Хм, – искренне расстроился гость. – Мне казалось, это верное местоположение.
Махом он оседлал свою лошадь.
– Приятной трапезы, – снял он шляпу и уже собрался в обратный путь, как лошадь встала на дыбы.
Сзади него, опасно держа оружие, стояли "лесные волки". Все три мечника, Марко с дубинкой, и даже безоружный Лазар.
– Девушка, врать нехорошо, – посетовал всадник, поднимая руки вверх в сдающемся жесте.
– Она не врала, – вышел из-за спины Драгомир. – Просто мы не сообщаем каждому встречному кодовое название отряда и фамилии его членов.
– П-прошу простить, – он с сожалением посмотрел на меня, будто меня тут сейчас должны казнить за раскрытие военной тайны. Только вообще-то сболтнул лишнего он, а не я.
Гордо встав, с щенком на руках я прошествовала мимо болтуна. Не будет вам мешаться каждая встречная, обсуждайте свои военные тайны.
Подобравшись к складу, отыскала свой рюкзак и засобиралась в путь. В какую сторону идти, я представляла. Запомнила, когда Драгомир показывал карту. Память у меня хорошая, живот сытый, голова ясная. Доберемся как-нибудь.
– Продукты воруешь? – окликнула сзади Блейк.
– Да я только свое взяла! Вот, смотри.
– Не объясняй, – отмахнулась она, и я поняла, что это была шутка про продукты. Странное у нее чувство юмора.
– Вы куда-то уходите?
– Ага. Воевать. Гонец передал, что началась война.
Блейк рутинно занялась сборами, а я присела на край ящика и про себя завыла. Уже началась? Так скоро? Надо спешить, срочно нужно к императору!
– Элиза, – позвал Драгомир, – подойди.
С рюкзаком и щенком я поплелась к палатке командира.
– Ты собралась в дорогу?
– Да.
– У меня есть другое предложение.
Я покосилась на лес.
– Не беспокойся обо мне, я уже все решила. Вот, возьми кулон.
Стянув цепочку, я переложила ракушку в теплую руку Драгомира. Показалось, будто его рука задержалась на миг, прежде чем отпустить.
– Тебе небезопасно ходить одной, тем более сейчас. Элиза, я вынужден сказать правду – в империи началась война. Нашему отряду велено занять восточную крепость близ Ватарны. Это крупный город в двух днях пути отсюда.
Я кивнула.
– Ты вольна выбирать, как будешь добираться до столицы, но прислушайся к моему совету. Отправляйся с нами. Мы обеспечим твою безопасность в пути. В Ватарне регулярно ходит паром, прямой рейс до столицы. Плывет всего день. Этот вариант существенно сэкономит твое время, чем если добираться до туда другим способом. А еще сохранит мои нервы, ведь я буду знать, что ты не провалилась в болото где-нибудь в лесу.
– Я бы не провалилась, – вставила в ответ на последнюю фразу, а потом прикусила язык. Предложение Драгомира было очень заманчивым, но важнее было то, что оно было логичным. Я выигрывала по всем пунктам.
"Соглашайся", – вставила свои пять копеек совесть.
– Хорошо, – решила я, – пойду с вами до Ватарны. Так будет правильнее.
– Рад, что ты это понимаешь. И забери кулон, отдашь в конце пути. Мне будет легче тебя защищать, зная, что ты не умрешь от первой стрелы.
Не давая вставить полслова, Драгомир вновь надел кулон мне на шею.
– Элиза, – задумался он. – Ты не удивилась, когда я сказал про войну.
Грустно покачав головой, я отвернулась к костру.
Глава 4. Путь в Ватарну
Отряд перемещался компактно: двое бойцов спереди, двое сзади. Блейк в повозке молча точила наконечники стрел. Чувствовалось напряжение, которого не было прежде. Мечи вздрагивали от каждого шороха, прислушиваясь к звукам просыпающегося леса.
Лучи солнца бодро пробивались сквозь листву, вынуждая щуриться. Последний и единственный раз я просыпалась так рано перед экзаменом по логике. Преподаватель был строг, но предсказуем. Его действия мы просчитывали на десять шагов вперед, как и наши оценки. Жаль, что император совсем не такой. В собственной голове я так и не смогла оправдать его мотивы к началу войны. Чем же так ценны те острова?
После долгих уговоров Драгомир таки усадил меня на свою лошадь. Ладка была не против. Сонной мухой она плелась позади соплеменников, которые тянули повозки с едой, палатками и другими вещами.
– Не спи, Элиза, тебя снова тянет в сторону, – негодовал Драгомир, шагая рядом.
– Это не я, – широко зевнула, – это Ладка спит, я не виновата.
– В команде всадник-лошадь главным является всадник, – менторским тоном учил Драгомир.
– А мне кажется, с животными надо быть на равных. Тогда будет полное взаимо-о-а-ах-понимание.
– Вижу, вы с Ладкой точно добились этого понимания.
Драгомир вздохнул и взял сонную лошадь за повод.
Каждые четыре часа мы останавливались на привал. В продуктах отряда я уже ориентировалась как у себя дома, поэтому активно помогала дежурным с приготовлением пищи. Как говорят, путь к сердцу солдат лежит через желудок. К концу дня они уже смотрели не так презрительно. К вечеру меня уже почти любили и даже чаем угостили в теплом кругу костра.
– Чай с огоньком, – подмигнул один из мечников и плеснул мне полную кружку.
О каком огоньке речь, я поняла уже после того, как хлебнула залпом полкружки.
– Ох! – прослезилась я от горького послевкусия.
Солдаты засмеялись, по-братски толкая меня в плечо. Даже обычно подозрительная Блейк улыбнулась. Отсалютовав своей кружкой, она допила свой чай, даже не поморщившись.
Спать нас снова уложили в одну палатку, ведь других женщин в лагере не было. Но если в первую ночь казалось, что Блейк зарежет меня во сне, то сейчас, после чая, мы спали как старые добрые друзья, развалившись по всей площади палатки.
– Подъем, дамы, – разбудил мужской голос снаружи. – Утро.
В наступившее утро я поверила не сразу, конкретно в нашей палатке было темно. Только когда Блейк пихнула ногой в бок, я поняла, что вставать все равно придется. Утро, не утро, а завтрак в лагере по расписанию.
Хмурая туча висела над нами, не думая уходить. Трава пропиталась холодной сыростью. Я зябко поежилась, вспоминая свои изначальные планы: "Быстренько предотвратить войну – и домой". Когда планы идут под откос – это неправильно, некрасиво с их стороны.
"Потерпи один день", – участливо поддержала совесть.
И я потерпела. Очередной отрезок пути я преодолела частично на Ладке, частично пешком. Мышцы после вчерашнего путешествия болели, будто я не на лошади ехала, а бегом бежала.
На последнем привале Драгомир толкнул речь о том, как мы, то есть они, солдаты, важны империи. Как император надеется на защиту. О славном городе Ватарна, куда мы уже почти пришли, но в привал встали на другом берегу.
Была в этом привале важная цель.
– Ты идешь или нет? – позвала Блейк, набросив полотенце на плечо.
Я тяжело встала с пенька и, подхватив свое полотенце, последовала за лучницей в лес.
Ватарна растянулась на одном берегу вдоль речки Наживка. Другой берег, где остановились мы, был густо покрыт лесом. Именно тут, в зарослях, мужчины нашли небольшую заводь, огороженную с одной стороны лесом, с другой – камышами. Недолго думая, мужчины ринулись мыться. По правде, им давно пора было это сделать. После пошли мы.
Осторожно ступая босиком по каменистому берегу, я следовала прямиком за Блейк.
– Х-холодно, – покрылась мурашками, опустив в воду одну только пятку.
– Не дрейфь, тут поглубже тепло.
Лучница уже намылила голову, когда я только зашла по пояс и опасливо заозиралась по сторонам.
– Они не смотрят.
– Точно..?
Конечно, взрослые мужчины и не смотрят?
– Не смотрят, – повторила она, – иначе командир их убьет. В прямом смысле.
Я вздохнула и начала мыться. Холодная вода освежала. Шампунь обволакивал ароматом дома. Химический запах синтезированной клубники. М-м-м! Как я соскучилась по удобствам цивилизации. Набравшись храбрости, я окунулась с головой, смывая запах грусти и неоправданных ожиданий. Провела рукой по водной глади, заряжая энергией каждую мурашку на теле.
– Ваш командир не показался мне таким страшным, – заметила я, когда мы вытирались на берегу.
– Ну, это при тебе он такой. Вежливый и благородный. Рыцарь на белом коне, – Блейк говорила с сарказмом. – Только не забывай, что он солдат империи, дослужившийся до командира собственного отряда. Он умеет убивать и часто за свою жизнь это делал. Опытный стратег, а еще обладатель защитной магии высокого уровня. Тот кулон, что висит на твоей шее, командир создал еще в звании рядового. Представляешь, на что он способен сейчас?
От речи Блейк стало не по себе. Не потому, что она сказала что-то плохое о Драгомире, а от того, что оказывается она знала о нем почти всё, а я ничего. Нарисовала себе образ, как выразилась Блейк, вежливого и благородного, а какой он человек на самом деле? Почему-то этот вопрос очень беспокоил, хоть разумом я и понимала, что уже завтра мы расстанемся. Вероятно, навсегда.
Именно эта мысль побудила идти искать командира, ведь у костра его не было. Солдаты предлагали выпить с ними горячительный чай, но я отказалась.
В своих поисках снова вышла к реке. Он сидел на большом камне лицом к воде. Собирал под собой маленькие камушки и ловко бросал их в речку.
"Шлеп-шлеп-шлеп", – метнулся очередной камушек.
Незаметно для себя я залюбовалась спиной мужчины. Сейчас он был в простой рубахе, похожей на ту, что он надевал в день нашей встречи. Я сделала шаг и едва не упала чисто вымытым лицом в грязь. Полотенце слетело с волос и свалилось на землю. Если бы не крепкая мужская рука…
– Ау-у… – жалобно завыла я.
– Элиза? Что болит?
– Нога… Подвернула, кажется…
На здоровой ноге я попрыгала к камню, где до этого сидел Драгомир. Сняла сапог и потянулась к больному месту.
Мужчина был быстрее. Большие теплые руки обхватили мою лодыжку и начали массировать рядом с участком боли.
– О-ох, – застонала я, наслаждаясь процессом. Сейчас мне было все равно на гордость и всё, что к ней прилагалось. Лишь бы эти руки не прекращали делать свое дело.
– Полегчало? – улыбнулся Драгомир, засовывая мою ногу обратно в сапог.
– Да…
– Ты что-то хотела?
– Хотела…
Мотнув головой, я согнала наваждение и строго посмотрела на Драгомира.
Засмеявшись, он предложил присесть рядом на камень, чтобы я снова не свалилась на ровном месте. Мысль не была лишена логики, и я согласилась.
– Так почему искала меня?
– Хотела поговорить, то есть спросить… – я пыталась подобрать слова. Прежняя подготовленная речь улетучилась из головы. – Почему ты мне помогаешь? Я имею в виду не только кулон. Когда я приземлилась, ты мог просто оставить меня в лесу. Но ты привел в лагерь, накормил, настоял на совместном путешествии, дал свою лошадь… Да много чего. Ты с каждой девушкой так благороден?
Сказав всё, что накопилось, я с вызовом посмотрела на мужчину. Он отвечать не спешил, словно тоже мысленно готовил речь.
– С самого нашего знакомства ты нуждалась в защите, – начал он. – Не могу объяснить. Ты упала с неба мне прямо в руки! Кажется, теперь я за тебя отвечаю.
– Так у тебя синдром спасителя? – облегченно выдохнула я.
В институте нам читали лекции по психологии, обращая внимание на логичность или нелогичность человеческих взаимоотношений. Тогда я пришла к выводу, что любовь – чувство нелогичное, и потому вряд ли мне удастся его испытать. О спасителе там тоже было. Теперь всё встает на свои места.
– Синдром спасителя? – первый раз услышал термин Драгомир. – Был, наверное, да. Пока не понял, что в наших отношениях в спасении нуждаюсь я.
– Спасении от чего?
Рывком притянув меня к себе, Драгомир нашел мои губы. Нежно облизнул, а затем настойчиво вторгся в крайне личное пространство.
Глава 5. Галлюцинации
Не успела я расставить оборону, как поняла – наплевать. По телу разлилось тепло, заставляя мышцы живота сжиматься. Это ли те самые бабочки в животе, о которых раньше приходилось только читать? Одним поцелуем Драгомир нарушил всё моё душевное равновесие. Водоворот чувств захлестнул сильного его и хрупкую меня.
Незаметно я оказалась на коленях Драгомира. Теперь он целовал медленно, позволяя нам обоим нежиться от ласки и внимания друг друга.
– Тебе обязательно уезжать завтра? Ты могла бы остаться еще.
– Обязательно, – отвернулась от неприятной темы, – никто не сделает это за меня.
– Что не сделает?
Я молчала. Тепло человеческих тел улетучилось. На берегу стало холодно.
– Идем спать, Элиза, – вздохнул Драгомир, расплетая наши пальцы. – Завтра трудный день.
Больше мы не разговаривали.
Спала в эту ночь беспокойно, чем изрядно бесила Блейк. Ближе к рассвету она выставила меня из палатки и со словами: "Сама не спишь и другим не даешь," – отправилась досыпать.
Понурив голову, я поплелась к догорающему костру, когда снова возник приступ. В глазах помутнело, возле палаток замерещилась разноцветная дымка. Ни раньше, ни позже!
Метнувшись к рюкзаку на складе, я достала заветные таблетки для ясности ума. Там меня и застал сонный Драгомир.
Облокотившись на пустые ящики, он с подозрением таращился на таблетки.
– Что это? – спросил он. – Ты больна?
– Нет! – с ума сойти, о чем он подумал. – Не больна, честно. Это таблетки для ясности ума. В Дашкенте все такие пьют. Хорошо проясняет разум, и галлюцинации не мерещатся.
– Какие галлюцинации? – насторожился Драгомир.
Я отошла от него на полметра и присмотрелась.
– Ну, например, вокруг тебя сейчас клубится белый дым. Видеть такое не очень хорошо, согласись.
– Напротив, – не согласился мужчина. – Видеть такое очень-очень хорошо!
Теперь напряглась я.
– То, что ты называешь дымом, на самом деле ауры магов. Маг мага видит издалека! – выдал он что-то похожее на народную мудрость. – И как я раньше не видел? У тебя тоже есть аура, только какая-то слабенькая, рваная, не могу понять цвет. Подозреваю, виной тому таблетки.
Я опустила взгляд на баночку, перевела на Драгомира, снова на баночку. Может ли быть правдой то, о чем он говорит?
Магия? У меня?
– Не веришь? Посмотри на кулон. Если действие таблеток закончилось, ты должна разглядеть белый дым вокруг кулона. Это моя работа, в нем моя магия.
С сомнением поднесла кулон к лицу и поразилась. Металлическую ракушку обволакивал знакомый дым. Это было настолько же странно, насколько нормально. Будто в голове наконец навели порядок. Будто видеть магию абсолютно естественно.
– Сходим сегодня в церковь? – приобнял меня Драгомир. – Покажу кое-что.
– Какую еще церковь? Нет-нет! – я уперла руки в мужскую грудь. – Я еще не готова! Не хочу!
Драгомир прервал мою панику легким поцелуем в лоб.
– Обещаю, венчаться сегодня не будем.
Уточнение про "сегодня" не понравилось, но любопытство взяло верх.
– А что будем?
– Будем узнавать цвет твоей магии. Обещаю, больно не будет, – добавил, следя за моей реакцией.
Но мои мысли уже шагали далеко назад в прошлое. В моей переводческой практике были разные клиенты. Оказывается, большинство из них были "магами".
– Я видела не только белый дым, были и другие цвета.
– Разновидностей магии много. Белая – защитная.
Кажется, Блейк упоминала что-то такое.
– Сила магии определяется яркостью. Моя семья – носители яркого защитного дара, мне повезло.
– А в отряде есть еще маги?
– Хм, – Драгомир думал, как объяснить мне простые истины. – Магия есть у всех. Каждый член отряда одарен тем или иным даром. Дело в том, что они ею не пользуются. Их дар изначально слабый, неяркий. Им проще зарабатывать на жизнь военными навыками, чем всю жизнь развивать слабый дар и жить на копейки.
Повсюду маги! Как такое возможно? Но спросила другое.
– Я знаю, что в империи много мастеров-ремесленников. Их даже поддерживает император. Получается, эти мастера – люди со слабым даром? Которые просто решили заняться чем-то другим?
– Поражаюсь твоей ознакомленностью внутренними делами империи. Ты точно не шпионка?
Тон был серьезным, но мимику не обманешь. Уголок губ дернулся, и я потянулась на цыпочках. Прикоснувшись губами к пульсирующей венке на шее, я прошептала:
– Я просто туристка из Дашкента.
– М-м… соблазнительная туристка, – Драгомир по-хозяйски положил руки мне на талию. Я не сопротивлялась. Закрыв глава, грелась и почти мурлыкала, как кошка, долгое время изнемогающая без ласки.
Так, в обнимку, нас застал здоровяк Марко.
– Кхм, – громко кашлянул он. – Завтрак.
И со взглядом "я такое видел, но ничего не скажу" ушел к костру.
На завтрак была жутко липкая рисовая каша с горьким привкусом, но, только подумать, с какой охотой я ее слопала.
– Я вам туда корень имбиря натёр, для бодрости духа, – отчитался сегодняшний дежурный Лазар. – Корень имбиря чрезвычайно полезен против инфекций, а в городе их гуляет ого-го. Хороший антисептик, а еще, кхм, афродизиак.
Лазар по-обыкновению хихикнул, радуясь собственной шутке.
– А что такое аф-ро-ди.. как там его? – искренне поинтересовался Марко.
Мечники гоготнули, начали подкалывать здоровяка, рассказывая выдуманные истории. Блейк, как строгая учительница, скакала рядом, пытаясь их успокоить. А мне вдруг стало так хорошо и в то же время тяжело от мысли, что вот-вот придется расстаться с этими людьми.
Только задерживаться больше нельзя. Война может стереть их жизни, а этого никак нельзя допустить. Если раньше я хотела спасти абстрактных жителей империи и федерации, то сейчас эти люди обрели лица. Самым четким было лицо Драгомира.
Глава 6. Цвет магии
Широкие деревянные ворота открылись на рассвете, впуская очередь торговых и гражданских повозок. Среди них двигались и мы. Отряд никто не проверял, об этом позаботился командир. Шагнув куда-то внутрь городской стены, он вышел с бумагой, кивнул охраннику, и нас мигом пропустили. Всех. Вместе с затесавшейся в ряды военного отряда туристкой из Дашкента.
Мимо промчалась почтовая повозка. Я сощурилась. В глаза брызнула городская пыль, осела на волосах и повидавшем жизнь спортивном костюме. Мельком глянула на Блейк, мы обе стояли на площади как белые вороны. Блеклые и по-женски несчастные по сравнению с кружащими вокруг ухоженными горожанками.
Ватарна был относительно молодым городом. Застройка здесь велась современная и, что часто бывает, однообразная. Зато стратегические объекты, вроде аптеки и чайной, в каждом квартале располагались в одних и тех же местах. Лет пятьдесят назад в Дашкенте строили также.
– Чувствую себя бедным нелегалом, – пожаловалась я Драгомиру, когда он в очередной раз развернул мои плечи в правильном направлении. В незнакомой местности трудно не потеряться. Ориентироваться в лесу среди деревьев проще, чем в городе среди похожих домов и улиц.
В честь нового места назначения Драгомир дал отряду выходной. К закату всем велено быть на территории восточной крепости, а пока ребята разбрелись кто куда.
Меня же первым делом потащили в маленький магазин на окраине города.
"Нитки и тряпки", – гласила покосившаяся надпись.
Перед входом замедлилась, мне же дела надо делать! Мне же на паром надо! Зачем мы здесь?
Драгомир заметил мое смятение.
– Сходи со мной, Элиза. Я быстро, а потом весь день твой.
Сердце екнуло от такой формулировки. Поднявшись на крыльцо, я вошла в распахнутую для меня дверь.
В нос ударил запах текстиля. На миг показалось, что мы зашли в личный шатер южного хана. Как имперская палатка, только выше. Лоскуты ткани, оформленные в занавески, пропустили нас внутрь.
Помещение в самом деле было маленьким. Подобно дашкентским архитекторам, хозяин заведения "Нитки и тряпки" старался использовать каждый участок магазина максимально практично.
Вот антикварная тумба, на ней бюст с париком, на парике шляпка, над шляпкой вереница сшитых между собой лоскутов ткани. Шагнула вглубь и чуть не врезалась в пухлый от количества одежды манекен в полный рост. Меховая шубка на плечах, под ней рубашка, две юбки, за ними платье, под платьем – да, точно, там еще и купальник.
Довольно прищурилась. Вот он, настоящий дашкентский характер! Еще не познакомившись с хозяином магазина, я была готова пожать ему руку.
– Элиза, мне только рубашку обновить и по мелочи. Иначе магазин закроется. Не потеряйся, я скоро.
Махнула рукой. Потеряться в магазине одежды, вот еще!
Отвернулась от белобрысого шопоголика и тут же взглядом врезалась манекен у окна. Сердце забилось в предвкушении.
На одиноко стоящем манекене пылилось неброское платье. Вряд ли оно привлекло бы мое внимание, если бы не одно но. На участках, где отблески света падали на ткань, серый цвет изумительным образом отливал нежно-фиалковым. Прямо как цвет моих глаз! Карие от природы, они становились фиолетовыми при ярком свете. Простое приталенное платье до колен, серенькое в тени и блестящее на свету, без сомнений, было создано для меня.
Нет, нет! Зачем мне платье?! Мне и в спортивных штанах нормально…