Вандал (сборник)
– Пойдем!
– Куда? – тут же, откуда ни возьмись, подскочил кривоногий хмырь Миршак. Ухмыльнулся: – Я теперь на строительстве – главный. Хозяин так приказал – господин.
Ох, с какой гордостью и чванством он произнес эту фразу! Словно бы отрекомендовался лучшим дружком Абрамовича или, уж, по крайней мере, капитаном его яхты. «На строительстве – главный!» – тьфу!
Саша не стал спорить – главный и главный – лишь, скромно потупив глаза, спросил:
– А в морду?
– Куда-куда? – не понял поначалу кривоногий.
– Тресну, говорю, сейчас вот тебе по харе – до самых ворот покатишься, – с любезной улыбкою охотно пояснил молодой человек. – Ингульфа я с собой забираю – чистить котлы.
– А…
– А завтра он, так и быть, явится… Забор ваш поганый строить. Ну! Пошли, парень!
Первым делом Александр накормил приятеля ужином, настоящим ужином, не тем жиденьким варевом, какое давали рабам. Остатки шурпы, Саша сделал-таки шурпу, заменив томатную пасту собственного изобретения соусом, в меру пряным и острым.
Ингульф ел жадно и быстро, только что не чавкал. Не то чтобы он сильно исхудал – таким ведь и был, поджарым, тощим… Только вот огонь в глазах угас, то ли парень смирился со своей участью, то ли что-то еще с ним произошло не очень хорошее.
– Миршак, – поев, неохотно признался юноша, видать, не привык жаловаться на проблемы. – Наушничает. Подбивает против меня остальных, своих подпевал – а они уж вредят, как могут. И, главное, исподтишка, не напрямую! Старик Василин, вилик, уже на меня косится – чувствую, скоро пройдется по моей спине плеть надсмотрщика.
Парень передернул плечами и, оглянувшись по сторонам, прошептал:
– Помоги мне бежать, друг Александр!
Молодой человек усмехнулся:
– Я и сам с тобой убегу.
– Ты?! – Синие глаза подростка вспыхнули, как волны в лучах внезапно вынырнувшего из-за плотных облаков солнца. Похоже, Ингульф до конца не верил…
– Но… у тебя ведь и здесь все хорошо… – юноша вдруг поморщился и улыбнулся. – Нет! Не все! Спокойная жизнь не для воина, не для вождя! Я давно уже догадался – в своем племени ты был хевдингом, морским вождем. Скажешь, не так?
– Ну… – Сашка скромно потупился – он и в самом деле не знал, что на это ответить. Чуть погодя сообразил: – Ну, вообще-то, я умею управляться с парусами.
– Я так и думал! – Ингульф встрепенулся, позабыв о еде. – Мы еще с тобой повоюем, дружище! Еще познаем ратную славу, еще…
– Тихо, тихо! – молодой человек настороженно обернулся, услыхав рядом, во дворе, какой-то шум. Чьи-то приглушенные голоса, шаги, звон – оружие? золотые монеты?
Стемнело уже, и полнеющая луна, сверкая медными щеками, висела над сараем, а рядом с ней ярко сверкали звезды. Друзья-приятели засиделись, и в общем-то Ингульфу было давно пора возвращаться в барак… под страхом наказания. А впрочем, скорее всего, он и так будет наказан, о чем красноречиво свидетельствовал ненавидящий взгляд Миршака, брошенный этим кривоногим хмырем на прощанье.
Парень это тоже хорошо понимал и быстро поднялся:
– Мне пора.
– Да… постой, – вглядываясь в темноту, Александр придержал приятеля за плечо, горячее и худое. Прошептал: – Кто-то ходит по двору… как у себя дома. Переждем от греха!
– Переждем, – согласно кивнул Ингульф, и оба затаились.
По двору мелькали какие-то тени, тащили за услужливо распахнутые ворота мешки, на что охрана никак не реагировала… Саша сообразил, почему, лишь услыхав знакомый голос хозяина, всадника Нумиция Флора.
– Передайте вождю – в следующий раз сто денариев будет мало! Одна Веризия стоит куда больше – думаете, так легко было отправить их воинов на побережье? Глупцы… надеялись поживиться.
– Но ведь вышло же!
– Выйдет и еще раз… только Арбаччья будет стоить двести! Да-да, так и передайте. В конце концов – это торговое селение, довольно богатое.
Странные речи… Похоже, хозяин виллы рассчитывался с торговцами. Но почему ночью, под покровом темноты?
Арбаччья – торговое селенье. А Веризия?
– Так называлась та деревня, которую совсем недавно сожгли разбойники-готы, – тихонько пояснил Ингульф.
Надо же… А он-то это откуда знает?
Парнишка пошевелился… и неожиданно уронил прислоненный к стене противень – здоровенный и звеняще-медный… Не то что вышел такой уж оглушительный грохот, так, едва гримнуло… однако в тишине…
– Бежим, – Александр быстро ткнул приятеля кулаком в бок. – В сад, кусточками…
Так и сделали – и тотчас же! Юный вандал оказался понятливым и лишних вопросов не задавал: секунды – и лишь зашуршала трава.
– Кто здесь? – Нумиций тревожно повысил голос. – Кажется, это где-то на кухне. Эй, слуги, обыщите там все!
– Да, господин…
Несколько секунд тишины. Потом резкий крик и грохот – кто-то из слуг споткнулся об упавший противень.
– Господин, здесь никого нет!
– Никого нет? Но ведь противни сами не падают! Проверьте нового повара – у себя ли?
Новый повар оказался у себя. Храпел себе спокойненько, укрывшись циновкою, и был очень недоволен вторжением:
– Кто тут? Слуги?! Какого черта ворвались ко мне? Сейчас вот возьму палку да хорошенько вас проучу, а еще – обязательно сообщу обо всем господину! Безобразие! Ночью спокойно спать не дают честным людям!
Еле угомонился. Так ведь правда и есть – совсем обнаглели бездельники.
Утром – точнее сказать, уже ближе к обеду – Саша не преминул пожаловаться заглянувшему на кухню хозяину.
– Спать по ночам не дают? – рассмеялся тот. – Ничего, раб, мне тоже сегодня не дали. А ты, значит, находился в своей каморке?
– А как же, мой господин. Спал.
– Поня-а-атно… Твой помощник старик тоже спал… А вот что же касаемо других…
Последнюю фразы Нумиций пробормотал уже отходя, себе под нос, но повар все же расслышал и озаботился. Отсутствие Ингульфа в бараке вполне могли заметить. А могли и не заметить, все зависело от степени усталости невольников.
– Что сегодня будем делать, месье Александр? – отвлек от тревожных мыслей старик Альфред Бади.
– Сегодня? – Саша задумался. – Сделаем-ка седло барашка под луковым соусом с белым перцем, с шафраном, кинзою и чесноком. А на десерт наварим медовых полосок. Да, так и поступим… Не стойте же, друг мой – подайте-ка во-он тот поднос.
И снова задымил очаг, зашкворчали на углях противни и глиняные горшки с крышками, и пряный запах готовящихся яств унесся высоко-высоко в выгоревшее бледно-синее небо. Сухой знойный ветер – сирокко – приносил горький запах полыни и красную песчаную пыль, слава богу, он быстро сменился свежим морским бризом.
Поглощенный любимым делом, Александр совсем позабыл о ночном происшествии, да и какое дело было ему до всего этого? Никакого. Именно так и рассуждал Саша… и, как оказалось, напрасно.
Какую-то всеобщую нервозность он ощутил почти сразу же после полудня. Слуги и служанки перешептывались, перемигивались, и все, казалось, чего-то ждали, ждали в нетерпении, как раньше, еще в советские времена, хорошего фильма – именно так Александр охарактеризовал бы эту нервозность: все находились в предвкушении зрелища. Даже дети – Авл с Анной – прибежав на сладкое, тут же и унеслись куда-то на задний двор, а не сидели, как обычно, на лавочке, свесив ноги.
– Что там такое, месье Бади? – уже ближе к вечеру оторвался от горшков Саша, заметив, что все слуги вокруг вдруг исчезли – лишь с заднего двора доносился какой-то гомон… потом и он утих. – Посмотрите, когда будете выносить помои…
Старик явился обратно гораздо раньше, чем ожидал Александр. Смуглое лицо его казалось взволнованным.
– Ну, что? Что там такое? – обернулся молодой человек.
– Там… там бьют вашего юного приятеля вандала.
– Ингульфа?! – Александр взял в руки шкворень. – Пошли! Покажешь. Где и кто бьет?
– На заднем дворе. По приказу хозяина, так что эта железная палка вам вряд ли поможет…
– Но и лишней, наверное, не будет, – прибавляя шаг, нехорошо скривился повар.
Широкая, обсаженная невысокими кустиками площадка на заднем дворе была полна народу. На специально принесенных скамеечках – хозяин с хозяйкой и детьми, – сразу за нами стояло двое чернокожих слуг с опахалами – свободные от службы охранники, служанки, даже рабы, все они пялились на деревянные козлы, к которым был привязан… Ингульф! Все спину несчастного парня, всего изумрудного змея, пересекали кровавые полосы, а палач – здоровенный верзила с кнутом, – похоже, только еще начал свое гнусное дело. Собравшиеся подбадривали палача выкриками:
– А вот, вдарь-ка ему, Махди! Покажи, как бьют у вас в пустыне!
Удар!
Ингульф дернулся, до крови сжав губы… Лежал молча, не кричал, лишь вздрагивал при каждом ударе да жмурил глаза…
Александр не думал. Он прикидывал – с какого расстояния метнуть в палача шкворень. Вот прямо сейчас, либо стоит подойти ближе…
– Хватит! – хлопнув в ладоши, неожиданно распорядился хозяин. – В эргастул его. Ну? – он поднялся с лавки. – Что столпились? Госпожа сегодня уезжает в город с детьми… Быстро собрать все в дорогу!
Ингульфа утащили в эргастул – каменное приземистое строение в дальнем конце двора, тюрьма для непокорных невольников – и потерявшая всякий интерес толпа быстро расходилась…
– Но… я вовсе не собиралась никуда ехать, милый? – Саша услыхал возмущенный голос Феодосии. – Тем более – с детьми.
– Так надо, моя дорогая, – не терпящим никаких возражений тоном заявил Нумиций. – Я настаиваю на вашем отъезде. В море, совсем неподалеку, видели целый флот готов. Серые паруса. Думаю, это те разбойники, что сожгли соседнюю деревню. Теперь они вернулись опять.
– Господи, опять разбойники! – хозяйка перекрестилась. – А как же вандалы с аланами? Что пользы от этих новых федератов?
– И вандалы, и разбойники готы – варвары. Что, кто же мешает им договориться? Прошу тебя, поспеши, дорогая. Ради наших детей – поспеши.
Феодосия, по-видимому, убежденная мужем, больше не возражала и, взяв за руки детей, быстро пошла в дом.
Александр же отнюдь не торопился обратно на кухню. Отошел за дерево, прижался к стволу… ждал, высматривая кривоногую фигуру Миршака.
– Ты что здесь прячешься?
Черт! Заметили! Девичий голосок… Повар резко обернулся:
– Кассия! Куда-то спешишь?
– Еду с госпожой в город, – девчонка горделиво вскинула голову. – Правда, хозяйка собиралась уехать в пятницу, но раз уж тут объявились безбожные разбойники готы…
– Безбожные? Эти готы что же, язычники?
– О, куда хуже! Они еретики-ариане. Такие же, как и твой дружок… знаешь, за что его сегодня побили?
Александр скрипнул зубами:
– Интересно, за что же?
– Он добавлял в кирпичи слишком мало глины… делал почти из одного песка – вот они и разваливались. Если б не десятник Миршак…
Ах, эта сволочь уже десятник? Ладно…
– Кассия! Кассия! – на крыльцо вышла хозяйка. – Да где ж черти носят эту девчонку? Кассия!
– Я здесь, госпожа, здесь! Уже иду. Прощай, милый Рус… – оглянувшись, девушка быстро поцеловала Сашу в губы. – Надеюсь, я скоро вернусь.
Молодой человек улыбнулся:
– Я тоже надеюсь!
Значит – Миршак! Ингульф, между прочим, честный работник и вряд ли бы стал тут что-нибудь саботировать… значит, его подставили, подставил Миршак… зачем? Только ли из злобы? Впрочем, этот может и из одной злобы, вполне, сволочуга та еще!
Вот его и спросить… с пристрастием…
Александр покрепче сжал в руке шкворень.
– Эй, эй, месье! – с кухни уже махал руками старик антиквар. – Вас ищет хозяин. Велит срочно зайти, хочет распорядиться насчет завтрашних блюд.
– Насчет завтрашних блюд? – Саша положил шкворень обратно. – Ладно, сейчас зайду…
Заодно, может быть, удастся как-то обелить Ингульфа? Как-то облегчить его участь…
Явившись на зов господина, Александр с достоинством поклонился – усвоил уже местный этикет. Сидевший в низеньком кресле Нумиций, бросив на вошедшего быстрый, с нехорошим прищуром, взгляд, щелкнул пальцами – таким жестом имеющие самые смутные представления об элементарной вежливости нувориши обычно подзывают официантов…
Они и явились. В количестве пяти человек. Не официанты – крепкие молодые парни с ножами – охранники. Саша даже сообразить ничего не успел, как был тут же брошен на пол и связан тугой ременной петлею.
– В эргастул его! – повернув голову, сухо распорядился хозяин.
Один из воинов, по всей видимости, старший, несмело скосил глаза:
– Но, мой господин, там же уже есть один…
– Ничего, – усмехнулся Нумиций. – Пусть посидят вместе. Недолго, всего одну ночь.
Глава 9. В море!
…древо моря
скользнуло по волнам —
и помчалось;
ни разу над водами
непопутного не было
ветра плавателям.
«Беовульф»Сентябрь 438 г. Провинция Африка– Ингульф? – выкрикнул Александр, едва охранники захлопнули за ним дверь.
Сразу стало темно, душно, мерзко…
– Ингульф! – уже чуть тише повторил молодой человек. – Ты здесь, дружище?
Лишь слабый вздох был ему ответом.
Ага – значит здесь, в узилище – попросту говоря, в земляной яме, накрытой сверху деревянной крышкой с поднимавшимся, словно в подвале, люком – все же был кто-то еще. Не Ингульф? Но ведь если вспомнить слова Нумиция…
– Это ты, Александр? – наконец, послышался шепот. – Я… я ждал тебя… Прости…
– За что тебя простить? – Саша постепенно привыкал к темноте, разглядев напротив себя лежащее на голой земле тело юноши.
– Миршак вызнал, что мы были тогда с тобой… – приподнявшись, негромко пояснил подросток. – Ну, когда по двору ходили какие-то люди. Я ему не говорил… но, может быть, был не очень-то осторожен… Это из-за меня тебя сюда бросили!
– О, друг мой, – вытянув ноги, расхохотался Саша. – Ты и впрямь полагаешь, что я здесь из-за этого?
– А из-за чего же еще? – Ингульф сел, обхватив колени руками. – Мы просто видели то, чего не надо было видеть…
– И слышали то, чего не надо было слышать, – тихо продолжил молодой человек. – Наверное, ты прав, дружище… Если б все дело было в Феодосии – было бы достаточно одного меня. Думаю, наш хозяин связан с пиратами…
– Он разоряет своих соседей, – согласно кивнул юноша. – Наводит разбойников, те захватывают рабов, продают… потом делятся… Не зря мы так долго строим стену!
– Ты тоже заметил? – Александр улыбнулся. – А я думал, это просто одному мне показалось. Что ж…
– Думаю, хозяин не оставит нас в живых, – шмыгнул носом Ингульф. – Казнит, и очень быстро.
– Я тоже так полагаю, – молодой человек кивнул и задумчиво посмотрел на своего собеседника, точнее сказать – на его силуэт, вырисовывающийся в полутьме душного подземелья. – Ты вообще как себя чувствуешь?
– Скоро мы оба будем чувствовать себя никак!
– Оптимист! – Саша снова расхохотался. – Я к чему спрашиваю – может, нам давно пора уже отсюда бежать? Помнишь, мы ж об этом уже говорили?
– Помню, – прошептал подросток. – Только… только это нужно было раньше делать. А уж сейчас…
– А сейчас – как раз самое время, тебе не кажется?
– Кажется, – Ингульф усмехнулся. – Только – как? У нас мало времени.
– Вот и я о том. Надо немедленно что-то придумать.
– Для начала хорошо бы выбраться из этой чертовой ямы!
Александр поднялся на ноги и, подняв руки, попытался дотянуться до люка… Тщетно! Там было метра два с половиной, а то и все три…
– А ну-ка, забирайся ко мне на плечи, дружище Ингульф. Сможешь?
– Запросто.
Саша уперся руками в земляную стену узилища, и молодой вандал ловко забрался к нему на плечи.
– Ну? – нетерпеливо поднял голову Александр.
– Не поддается… Видать, снаружи заперто. Хотя! А ну-ка…
Юноша зашатался на плечах Саши, напрягся изо всех сил… Что-то скрипнуло, и в жаркую полутьму ударил узенький солнечный лучик, нежный и дрожащий вестник надежды.
– Приперто каким-то тяжелым камнем, – шепотом пояснил Ингульф. – Едва сдвинул.
– Попробуй еще… приподними, посмотри в щелочку. Тсс!!! Что там за шум?
– Слуги тащат корзины… с ними воины…
– Слезай! – быстро распорядился молодой человек. – Только осторожно, чтобы крышка не хлопнула.
Ингульф спрыгнул на земляной пол бесшумно, словно рысь. И тут же послышался слабый стон – парень не смог сдержаться.
– Ты вообще-то сможешь ли идти, парень? – настороженно поинтересовался Саша.
– Смогу, клянусь Воданом и посохом святого Петра! – с надрывом промолвил подросток и, чуть помолчав, добавил: – Тем более, другого выхода у нас нету.
Вот уж в этом он был прав. Александр больше не тратил время на разговоры – думал, время от времени произнося наиболее интересные мыслив вслух:
– Наверное, лучше дождаться наступления темноты… Эта яма – она явно не рассчитана на двоих… на таких, как мы с тобой, дружище Ингульф. Мы ведь отсюда выберемся, обязательно выберемся, парень. Вопрос в другом – куда потом бежать?
– К морю, – без всяких раздумий отозвался юноша. – Куда же еще?
– А ты сам-то вообще где раньше жил?
– Я ж говорил – в Цезарее.
– Это далеко?
– Не близко. Тем более все мои родичи… я даже не знаю, где они сейчас. Проклятые готы явились внезапно, убили почти всех… я сражался.
Готы… родичи… Саша только фыркнул – не стоило сейчас забивать голову всяким бредом.
– Значит, идти нам некуда. Ладно – пойдем к морю, а уж там… хорошо бы захватить рыбачью лодку.
Ингульф неожиданно рассмеялся, причем – довольно громко.
– Ты чего? – удивленно воскликнул Александр.
– Да так… Нам бы для начала выбраться из этой проклятой ямы!
– Выберемся… А ну, давай, заберись-ка еще раз! Тот камень… он очень тяжел?
– Очень, – честно признался юноша. – Боюсь, я просто не смогу с ним справиться. Не хватит сил.
– Посмотрим… Ну, что ты стоишь? Залезай же!
И снова шершавые пятки вандала уперлись в Сашины плечи, Ингульф поднатужился…
– Нет… никак… лишь чуть-чуть удается…
– Да я чувствую… Нет, нет, не слезай! – молодого человека вдруг озарила одна замечательная мысль. – Крышка, она какая, деревянная?
– Да, так. Сколочена из досок.
– А ну-ка, попробуй оторви парочку.
– Доски?
– Да, да, доски же!
Сверху послышался скрежет, на голову Саше посыпался какой-то мусор…
– Ну, как?
– Не идет… Вот что – я сейчас на ней повисну, на это доске, а ты тяни меня за ноги.
Так и поступили. Ингульф ухватился обеими руками за доску, Александр от души потянул его за ноги… раздался треск – и узники повалились наземь.
Произведенный шум показался Саше оглушительным… хотя, скорее всего, снаружи вряд ли его было слышно. Нет, похоже, никто к яме не подходил… пронесло?
– Эй, Ингульф… Ты как?
– Сносно. Только сильно плечом ударился.
– А доска? Оторвал?
– Да, вон она. Тут где-то валяется.
Опустившись на коленки, Саша пошарил руками… ухватил занозистую доску, крепкую, толстую, такую, какую и нужно было. Что и говорить, эргастул мастерили на совесть, точнее сказать – на века.
В ожидании темноты узники немного вздремнули, потом Александр еще раз повторил приятелю свой план, убедившись, что тот все точно понял.
Сверху доносились какие-то отдаленные голоса, ругань, потом все стихло.
– Пора, – Саша тихонько тряхнул Ингульфа за плечо. – Ну, полезай, парень.
Вандала не нужно было упрашивать, миг – и он уже стоял на плечах Александра. Наклонил голову, упираясь плечами и шеей в тяжелую крышку люка. Поднатужился… чуть приподнял… просунул в отверстие доску.
– Как там, темно? – шепотом спросил молодой человек.
– Темно, – так же шепотом отозвался Ингульф. – Думаю, уже можно.
И навалился, повис на доске, используя ее как рычаг. Еще, еще, еще…
– Помоги…
– Ну, тогда держись крепче!
Александр ухватил парня за ноги и с силой потянул. Над головой что-то громыхнуло, и показалось, будто бы повеяло ночною прохладой… Нет! Не показалось! Подняв глаза, Саша тихонько засмеялся – сквозь распахнувшийся люк с неба в узилище щурились желтые звезды.
– Все хорошо, тихо, – повиснув на руках, сообщил Ингульф. – Я сейчас выберусь… ой! А как же ты?
– Сыщешь какую-нибудь веревку, жердь… Мы ж договаривались, забыл?
– Ах да…
Подтянувшись, парнишка ловко выбрался из ямы и исчез, тихо прикрыв за собой люк. Именно так и планировал Александр, но, однако, сердце его все-таки екнуло. И время потянулось медленно-медленно, словно в кресле у зубного врача в далеком детстве. Впрочем, не в столь уж и далеком – не такой Саша еще был и старый. Двадцать восемь… нет, уже – двадцать девять лет, – как говорил Карлсон – мужчина в самом расцвете сил.
Черт… Где же этот Ингульф? Что же так долго-то? Предал? Бросил? Да нет – парень вряд ли способен на такую подлость. Тогда почему задерживается? Попался?! Очень может быть…
Наверху послышались крадущиеся шаги, люк распахнулся, и вниз, в яму, упал длинный шест – перекладина от корабельной мачты или что-то подобное – такие во множестве валялись на заднем дворе.
Узник поплевал на руки и в три приема выбрался наружу:
– Быстрее, Саша!
Что такое?
– Месье Бади? Вы-то как здесь очутились?!
– Тсс! Прошу вас, не говорите громко!
– А где Ингульф? Что вы хлопаете глазами? Где парень?
– Тсс! – антиквар приложил палец к губам и испуганно осмотрелся. – Давайте скорее уйдем отсюда… вон, хоть к беседке.
– Но Ингульф…
– Он в сарае… Там Миршак.
– Миршак?
– Да… кажется, он выследил вас.
– Эх, месье Бади! Что же вы тут резину-то тянете? Бежим к сараю.
В темном высоком небе сияли звезды, и похудевшая луна смутно отражалась в пруду мерцающей узкой дорожкой. Александр и едва поспевавший за ним антиквар, прячась в тени деревьев, подкрались к длинному приземистому сараю, используемому хозяином для различных надобностей – именно туда, кстати, и складывали награбленное добро, вернее, ту ее часть, что предназначалась Нумицию. А ведь неплохо устроился, гад! Пираты его владения не трогают, наоборот – даже прибыль от них, только вот… только вот – подло все это! Соседей своих закладывать – не по-людски! Он же ведь христианин, этот Нумиций, а чем занимается? Одно слово – сволочь, типа вороватых российских чиновников. Гнида гладкая.
– Месье Александр… Кажется, там они! – подбежавший антиквар отдышался, показывая рукою, да Саша и сам уже услыхал какой-то приглушенный шум за распахнутой створкой тяжелой двери.
– Ха! Мальчишка! – угрожающе кричал Миршак – кто же еще-то? Кричал нарочито громко – уж ему-то некого было бояться… в отличие от Ингульфа. – Я мог растоптать тебя, понимаешь? А могу… могу и поспособствовать кое-чему… Ты сам видел – на вилле мне доверяют. Быть может, я и сам скоро стану виликом, вместо старого черта Василина – тот же не вечен. О, мальчик мой, ты когда-то отверг мою дружбу… – кривоногий похотливо засмеялся. – Так вот, я вновь предлагаю ее тебе! Станешь моим любовником – и не будешь знать отказа ни в хорошей еде, ни в спокойной, необременительной службе. Поставлю тебя охранять дальнюю башню, там хорошее место, спокойное… Ну, иди же ко мне, иди…
– Но, господин Миршак… – голос юноши звучал как-то подозрительно плаксиво. – Я же приговорен!
– А ты вали все на своего бывшего дружка, этого дылду! – шумно дыша, Миршак снова расхохотался. – Вот сейчас… нет, не сейчас, милый мой, чуть погодя… мы с тобой пойдем к вилику, сообщим о готовящемся побеге! А утром хозяин тебя непременно простит, а этого длинного похотливца – казнит, как и собирался. Кстати, знаешь, какая вам обоим уготована казнь?
– Какая же?
– Вас сначала кастрируют, а потом снимут с живых кожу… Так и оставят – умирать в муках!
– Но… – голос Ингульфа дрожал. – Это же не по-христиански!
Кривоногий хмырь ухмыльнулся:
– Между нами говоря, наш господин иногда ведет себя, как самый закоренелый язычник! Ну, иди же сюда, милый мой… Ах, какая у тебя нежная кожа! Что дернулся? Спина болит? Ах да, тебя ж били… И поделом – впредь не связывайся со всякими гнусами!
– Это кто гнус? – Александр решил, что настала пора вмешаться.
– Что? – Миршак – гнусная ухмылка его была хорошо видна в свете луны и звезд – обернулся. Глаза его округлились… сейчас закричит, позовет на помощь! Хм… если успеет!
Саша подкинул на руке подобранный рядом с сараем камень…
Впрочем, метнуть не успел – Миршак как-то странно дернулся, икнул… и тяжело повалился наземь, осторожно придерживаемый Ингульфом.
– Больше этот похотливый гад никому не причинит зла! – парень выпрямился и улыбнулся. – Ну, что, пошли?
Александр удивленно покачал головой:
– Чем это ты его?
Ингульф горделиво показал зажатую в правой руке металлическую штуковину, темную от крови:
– Наконечник копья. Тут таких целый мешок, можете тоже вооружиться.
– О боже! – антиквар испуганно перекрестился. – Только убийства нам и не хватало.