Вандал (сборник)

И правда – оглядывались. Впрочем – не только оглядывались, кое-кто даже встал… здоровенный детина, косая сажень в плечах, в длинной темно-синей тунике с затейливой вышивкой по подолу и рукавам, в узких коричневых штанах, заправленных в короткие сапоги, при мече в красных узорчатых ножнах, привешенных к такой же роскошной перевязи. Через плечо был небрежно перекинут короткий парчовый плащ, заткнутый на правом плече золотой фибулой, искусно выполненной в виде какого-то фантастического зверя – не то дракона, не то вепря. Мощные запястья парня украшали массивные золотые браслеты, в ушах сверкали серьги, на пальцах – кольца и перстни, лохматая шевелюра незнакомца напоминала прическу рокера. Вот еще бы бороду подстричь или вообще сбрить… Несмотря на бороду, этот человек был молод, лет, наверное, двадцати пяти или чуть старше…

Встав, он подошел к столу, за которым сидели беглецы и, положив руку на плечо Ингульфа, спросил:

– Слышал, вы ищете славного хевдинга?

Саша пожал плечами:

– Может быть. А что?

– Могу вам в этом помочь. Меня зовут Орестус Тибальд, торговец…

– Странное имя, – вскользь заметил Ингульф.

– Ничего странного, – детина расхохотался. – Орестус – под таким именем меня знают здесь, в Карфагене, как, впрочем, и в Равенне, и в Константинополе. А вот пенители морей называют меня по-другому – Тибальд!

– Ты гот, Тибальд? – прямо спросил юный вандал.

– Да, гот. Но не из тех готов, что поселились в Тарраконской Испании или Бетике. Я вообще не любитель жизни на суше, море – моя стихия, добрый корабль – жилье!

– Не верьте ему, – по-французски зашептал Александру старик антиквар. – Он пират, самый настоящий пират, это же видно…

– Я сам пират, – неожиданно ухмыльнулся Саша. – По крайней мере, достаточно много изображал пиратов во всякого рода фильмах.

– Я вижу, ваш спутник хочет идти с монахами, – Тибальд (или – Орестус) ухмыльнулся в усы. – А вы двое – сильные парни. Зачем вам монастырь? Молодости нужна сила и честь, нужен соленый ветер, а молитвы… ими можно заняться и в старости. Если, правда, доживете.

– Вот именно! – возмущенно закивал антиквар.

– Садитесь за мой стол, парни… Выпьем за нашу удачу!

Александр с Ингульфом переглянулись: да, вот именно – каждый сейчас выбирал свой путь. Антиквар Альфред Бади – монастырь, остальные двое – свободное дыхание моря.

– Куда все ж таки идет твой корабль, Тибальд? – пересев за чужой стол, немедленно поинтересовался Саша.

– Сначала в Гиппон Регий, потом на Сицилию… а дальше – как скажет судьба. Я торговец, а найти сейчас попутный груз ох как непросто. Ну? Так идете ко мне на корабль? Он называется «Золотой бык» – самое могучее судно в Гиппоне!

– В матросы вербуешь? А ведь обещал свести с каким-то хевдингом…

– Я сам хевдинг, дай бог всякому! – гулко расхохотавшись, Орестус Тибальд мигнул трактирщику. – Эй, Илия, а ну, тащи сюда свое лучшее вино.

– Соглашайся, соглашайся! – умоляюще шептал Ингульф. – Неужели мы будем просить подаяние здесь, в Карфагене? Куда лучше быть пенителем морей!

– Ладно, согласны, – Александр махнул рукой и хлопнул нового знакомого по плечу. – Но уговариваемся пока только до Сицилии. А там – поглядим. Кстати, до Сицилии мы готовы работать бесплатно – только за еду и каюту.

– Хорошо, – немедленно закивал Тибальд. – Я так и знал, что мы сговоримся. Хватких парней видно сразу. Эй, Илия! Ну, где там вино?

Они все простились с месье Бади – антиквар даже пустил растроганную слезу:

– Удачи вам и счастья в этом гнусном мире…

И коротко добавил уже по-французски:

– И все ж таки я вижу, вы так и не поверили мне, месье Александр. Ни мои слова, ни ваши собственные глаза так и не смогли вас убедить… жаль. И все же – удачи! Надеюсь, мы еще свидимся.

– Обязательно свидимся! – на прощанье обняв антиквара, молодой человек махнул рукой и даже проводил монахов до самого выхода. Ингульф тоже подошел. Так и стояли вдвоем на улице, пока монахи и примкнувший к ним месье Бади не скрылись за углом.

А когда приятели вернулись в таверну, вино уже лилось рекой.

– Пью за наших новых друзей! – подняв к потолку объемистую глиняную кружку, громко возопил Тибальд. – За наших новых спутников. Завтра… слышите, уже завтра… вы увидите море!

– Море – это хорошо, – ухмыльнулся Саша. – Но лучше б – на Сицилию.

Уж на Сицилии-то всяко есть хоть какая-то цивилизация! Вот как только пробраться туда без документов. Ладно… добраться бы. Потом сдаться пограничникам… или карабинерам. А уж там видно будет! Же суиз этранже! Же суи рюс!

Александр очнулся утром. Вот именно – очнулся. Прикованным к длинному веслу узкого, низко сидящего в воде судна, идущего сейчас под косым парусом… под двумя парусами – на каждой мачте. Голова болела так, что едва не взрывалась – видать, вчера в вино что-то подсыпали… Подсыпали… Подсыпал! Орестус Тибальд! Чертов торговец! Но, кажется, он сдержал свое обещание – пристроил беглецов матросами. Гребцами, каких тут насчитывалось – Саша осмотрелся – человек двадцать. И столько же – с другого борта. Весла с длинным вальком-равновесом сейчас аккуратно лежали на специальной палубе для гребцов, судно довольно ходко шло под парусом и в дополнительном двигателе не нуждалось.

Гребцы… шиурма… откуда здесь все эти люди? И почему прикованы? Ведь достаточно повстречать любой пограничный катер или вертолет. Снова какое-то жуткое кино? Историческая реконструкция для богатых туристов? Или… Или все же прав был старик антиквар, четыреста тридцать восьмой год – это правда!

Нет… слишком уж невероятно, хотя похоже на то…

Стояло раннее утро, солнце едва взошло, и свежий морской ветер холодил плечи. На носу судна был укреплен таран, обитый блестящими металлическими пластинами, на корме виднелась небольшая каморка – каюта. Матросы… или – воины? – спали прямо на узкой палубе, корабль имел метра четыре в ширину и около четверти сотни – в длину. Косые паруса, весла… И все же он мало походил на классическую галеру, скорее уж на древнее римское или греческое судно – либурну, или, как ее стали именовать чуть позже – галею – «кошку». Все это Александр знал, со времен службы на знаменитом бриге «Товарищ» интересовался парусным флотом. Вот это вот узкое, с хищными стремительными обводами, судно, на котором сейчас находился молодой человек, явно относилось к классу военных кораблей, никак не к торговым – «круглым» скафам. Повернув голову, Саша присмотрелся внимательней – паруса на задней мачте – бизани – тоже показались ему немного странными, какими-то несуразно широкими, в виде перевернутого основанием вверх треугольника… именно так выглядел римский парус – акатий. Арабский смотрелся бы куда изящнее. На передней мачте парус был обычный, прямоугольный.

Зачем военному судну косые паруса? Добраться к месту сражения можно и под прямыми – куда быстрее при попутном ветре – в крайнем случае – на веслах. А вот пиратам – им косой парус – спасение. Гребцы нужны лишь в сражении либо для того, чтоб скрытно подкрасться к прибрежному селенью в полнейший штиль. Зачем кормить лишних людей, на которых тем более нельзя полностью положиться, ведь, кто знает, что может прийти в головы рабам? Насколько Александр помнил, обычно разбойники-варвары – аланы, готы, вандалы, склавины и прочие – управлялись с веслами сами.

Вот и остальные гребцы вовсе не были прикованы. Обычные загорелые парни, многие даже с золотыми браслетами на руках – уж точно не рабы! – спали себе сейчас, похрапывали, и думать не думали о каком-то там надсмотрщике-подкомит с длинной плетью в руках, без которого не обходилась ни одна галера, ни одна греческая бирема или триера.

Только один он, Александр Иваныч Петров, и прикован! Вот уж невезуха, черт бы ее побрал. Ну, Тибальд, у, гад торговый! Купец, говоришь? А больше похож на пирата…

Нет! Нет! Нет! Саша вдруг с ужасом поймал себя на мысли о том, что начал рассуждать в категориях раннего средневековья или вообще – седой древности: пираты, рабы, купцы… Да, скорее всего, этот чертов Тибальд – просто молодой бездельник, достаточно богатый, чтобы иметь свою яхту, выстроенную под древнее судно. Наверняка имеется и дизельный двигатель, небольшой такой, на всякий случай…

Черт! А где Ингульф? Где этот парень?

Александр, как ни старался, а все никак не мог обнаружить юношу среди спящих. Так, может, он – по другому борту? Также прикованный к тяжелому веслищу. Знать бы наверняка…

Спереди, с юта, вдруг послышался какой-то звук – кто-то звонко мочился в воду прямо с тарана. Пленник вскинул голову: Тибальд! Орестус Тибальд, собственной персоной. Интересно, как настоящее имя этого чертова парня, и в каких отношениях он с Интерполом?

– Сальве, наута! – закончив туалет, Тибальд поправил тунику и усмехнулся. Слово «наута» – моряк – он произнес с явной издевкой. – Как видишь, я выполнил свое обещание.

– Qui es tu? Who are you? Кто ты?

Александр спросил на трех языках – и не получил никакого ответа. То ли Тибальд не знал никакого нормального языка, то ли просто притворялся, не считая нужным вступать в беседу.

А если поговорить с ним на смеси латыни с тем варварским наречием, которому научил Ингульф?

– Сальве, сальве, – молодой человек улыбнулся, всем своим видом показывая, что ему на все сейчас наплевать – и на кораблик этот, и на ухмыляющегося Тибальда, и на цепь – на всё. Наплевать абсолютно! – Что ж ты меня к веслу-то приковал? Боишься, что сбегу?

Александр сплюнул в воду, он и не ждал ответа. Однако пират-торговец оказался любителем поболтать.

– Боюсь, – все с той же никак не сползающей ухмылкой кивнул Тибальд. – Я же тебя не знаю. А у меня, между прочим, каждый человек на счету – «Золотой Бык» уж такое судно, нежелательно его перегружать… как, впрочем, и недогружать.

– Понимаю – таран, – с усмешкой кивнул пленник. – При перегрузке – уйдет под воду, при недогрузе – бесполезно пробьет вражеский фальшборт.

Собеседник удивленно моргнул:

– А ты и в самом деле моряк, парень!

– Зачем мне тебя обманывать?

– Хорошо, хорошо, – Тибальд пригладил растрепавшиеся на ветру волосы – рокер хренов! – Посмотрим, как ты покажешь себя в бою…

– Да хорошо покажу, – звякнул цепью Саша. – Что я, сражаться не умею? Да получше многих.

– Ты, я смотрю, смелый парень, – задумчиво произнес торговец-пират. – Если еще и дружок твой таков…

– Таков! Еще и смелее, можно сказать – полный отморозок, на всю голову.

– Кто-кто?

– Храбрый, как черт! Кстати… а где он?

Тибальд усмехнулся:

– По левому борту. Отсыпается, как вот и ты. Спите, спите… сегодня к вечеру будет вам работенка!

Захохотав, варвар – нет! Не варвар! Просто – молодой бездельник-миллионер – повернулся и быстро зашагал к корме.

– Эй, эй, постой, – закричал ему вслед Саша. – Ты не мог бы перекинуть моего дружка на этот борт? А то и поболтать не с кем.

– Поболтаете еще, – на ходу отмахнулся Орестус. – Успеете.

Уже стало припекать поднявшееся почти в зенит солнышко, не такое жгучее, как летом, но все же, все же… Народ по-прежнему спал – этакие бездельники – все, кроме нескольких присматривающих за парусами вахтенных, а судно шло себе, как и шло, под парусами-акатиями, на корме трепетал какой-то непонятный вымпел с изображением золотой бычьей головы, над мачтами кричали белокрылые чайки. Значит, суша рядом… Впрочем, она в эти местах везде рядом. Не Африка, так Италия, Сицилия, Сардиния, какие-нибудь мелкие островки. Здесь вообще людные места, и средоточие морских трасс… Однако, ни одного кораблика на горизонте, ни одного дымка, даже самолеты – и те не летают. Не летают… Так, может, их и нет? Если возможно сжатие вселенной, то почему бы и не быть провалу во времени? Александр вовсе не был таким уж поклонником научной и ненаучной фантастики, так, кое-что читал, а больше смотрел в виде всяческих, хороших и не очень, фильмов. Некоторое представление о машине времени все же имел – опять же, чисто фантастическое. И сейчас, от нечего делать, принялся вспоминать, а как она, эта машина времени, выглядит? Первым на ум, конечно же, пришел странный, чем-то похожий на самогонный, аппарат на транзисторах, с разноцветными колбами и змеевиками из кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию», на втором месте оказалось приснопамятное брутальное авто – изобретение сумасшедшего профессора в картине «Назад в будущее», на третьем – колдовское снадобье, отправившее в наши дни средневекового французского рыцаря в исполнении Жана Рено и его слугу-проходимца Жакуя. На четвертом месте… Дальше оказалось еще много чего из различных книг и фильмов, но все это было так, совсем ненаучно, если же приблизиться чуть ближе к науке, то тут Саше вспомнилось искривление пространства-времени вокруг или вблизи так называемых «черных дыр»… Черт побери!!! Судно!!!! То самое странное судно… научно-исследовательский корабль… и вырвавшийся из его антенны зеленый луч! И волны с десятиэтажный дом! А после… А после вот – рабство.

Судно!!! Быть может, именно в нем причина? Если допустить… вот просто так, пусть на несколько минут, допустить, что старик-антиквар месье Альфред Бади прав, то… то все становится вполне логичным. И древние города, и рабство, и вилла, и полное – полнейшее! – отсутствие каких-либо примет цивилизации – автомобилей, мобильников, рекламы… Господи… неужели правда?!

Если так, то месье Бади, он… он, наверное, мог бы кое-что объяснить… Хотя нет – если б мог, объяснил бы. Так он, Александр, и не спрашивал, наоборот, ухмылялся – не верил! Да кто ж в такое поверит, будучи в здравом уме и твердой памяти?! Провал во времени! Из двадцать первого века – в четыреста тридцать восьмой год.

Схватившись за голову, молодой человек немного посидел, стараясь ни о чем таком не думать… не получалось! Как-то вот само собой думалось… Почему ж раньше не думалось? Ведь вроде бы все было столь очевидно – особенно в Карфагене. И что? Почему верная мысль – допустим, что она верная – была с негодованием отброшена Сашей? Да потому что люди – все люди вообще – привыкли жить в плену собственных предрассудков, часто даже навязанных извне. Если что-то происходящее настолько невероятно, что не укладывается в голове, значит, его и быть не может! Как говорилось у Чехова – не может быть, потому что не может быть никогда. Да и сам Александр всегда был человеком недоверчивым, циничным, быть может, даже чересчур. Верить какому-то сумасшедшему старику? Да упаси, боже!

И все же старик, наверное прав… Господи… Четыреста тридцать восьмой год! Но ведь это может оказаться и неправдой. Может. Но, если мыслить логически, принимая во внимание окружающую среду, где никаких признаков двадцать первого века нет совершенно, то лучше подготовиться заранее… подготовиться к чему? К встрече с варварским миром? Так Саша с ним давно уже встретился и ничего, не умер. Вот только – опять в рабстве.

Четыреста тридцать восьмой год… кстати, интересно, откуда антиквар установил эту дату? Да, легче легкого – просто спросил у любого, сколько лет прошло от рождения Иисуса Христа. Кстати, вот и нужно спросить… хотя бы у соседа – крепкого светловолосого парня со смешными веснушками. Явно не африканец, скорее, какой-нибудь швед… германец – варвар! Что там в истории было-то в это время? Да, насколько Александр помнил, ничего хорошего! Откровенно говоря, Саша мало что из этой истории помнил, в школе сей период как-то плохо объясняли, довольно туманно, хорошо хоть к фильму, к съемкам, удалось кое-что почитать. Так, весьма поверхностно. В общем, все сейчас куда-то переселялись, в основном – германские племена: франки, готы, вандалы, лангобарды, бургунды, маркоманы всякие… Вандалы – асдинги и силинги – уже успели пожить в Испании, оставив о себе память в виде называний одной из провинций (Андлалусия – «Вандалузия»), и вот, вытесненные вестготами, подались в Африку. В римские, сомнительной управляемости из центра, провинции – Мавританию Цезарею, Нумидию, Африку. Не сами по себе подались, а по приглашению римского наместника Африки Бонифация, надеявшегося с помощью новых федератов справиться с пиратами. Вот и позвал вандалов, аланов, свевов… Пустил лисиц в курятник! Впрочем, не позвал бы – так сами пришли б. И так-то захватили Гиппон Регий – кстати, родной город знаменитого раннехристианского философа Августина Блаженного, сочинения которого «О Граде Божьем и Граде земном» Александр как-то почитывал еще в юности, намереваясь куда-нибудь поступить. Кроме Гиппона и многих других городов, вандалы не добрались только, пожалуй, до столицы провинции – Карфагена. Вандалы… уже не просто сами по себе вандалы, имелось уже и королевство, и честно – куда денешься? – признанный римским императором Валентинианом король – тот самый Гейзерих, роль которого играл липовый гомосексуалист-суперзвезда Лешенька Стрепов и иногда подменявший его Сашка. Такой вот расклад получается. Вандалы и все прочие без конца пиратствовали, грабя не столько купеческие суда – таковых становилось все меньше, кому же охота подвергаться совсем уж неразумному риску? – сколько прибрежные города и селения. Прибрежные – по всем берегам Средиземного моря. Балеарские острова, Сардиния, Корсика буквально на глазах превращались в пиратские базы, одиночные корабли сбивали в волчьи стаи морские разбойничьи вожди – хевдинги, из которых король Гейзерих, вне всяких сомнений, являлся самым крутым паханом. Ему б еще Карфаген захватить – военно-морскую базу – и прибрать к рукам тамошний флот… Круче никого бы и не было! Правда, имелись еще ромеи – Восточно-Римская империя, Византия. Эти пока крысятничали по мелочи, занятые внутренними проблемами – всякими там народными восстаниями, наглыми поселениями славян и прочим. Звезда Византии по-настоящему вспыхнет лет через сто – при Юстиниане. Да… Рим скоро падет. Всё! Конец эпохи. Правда, и сейчас столица Западной Римской империи вовсе не Рим, а Равенна.

Да уж… Александр передернул плечами – угораздило же попасть в такое неуютное время! Господи… Вот опять! Да ведь быть такого не может… Потому что не может быть никогда? А вдруг – может? Ведь, если поразмыслить, сопоставить факты – именно так все и выходит. Чего ж раньше не размышлял? А некогда было. То одно, то другое – то рабство, то девчонки, то кухня, – когда уж тут с мыслями-то собраться?

Сашка вдруг вздрогнул, заметив устремленный на него взгляд – это проснулся сосед, веснушчатый парень со светло-рыжими космами и редковатой бородкой.

– Сальве! – звякнув цепью, вежливо поздоровался пленник. – Не скажешь, когда тут выдают вино? Забыл вот спросить у Тибальда.

– Вино? – парень нагнулся и, пошарив рукой под низенькой корабельной скамьей – банкой, – извлек оттуда початый кувшин, заткнутый тряпичной пробкой. Вытащив тряпку, протянул кувшин Александру: – На! Только все не пей – оставь мне немного.

– Ну, конечно.

Вино оказалось не очень-то хорошим, к тому же еще и теплым, да и по вкусу сильно смахивало на уксус, но тем не менее уж все лучше, чем ничего.

Сделав пару долгих глотков, Саша поблагодарил и вернул кувшин хозяину, припавшему к сосуду с ничуть не меньшей жаждой, чем – вот только что – пленник.

– Ты, я вижу, из новеньких? – снова протягивая кувшин, парень кивнул на цепь. – Это ничего, проявишь себя – снимут. Мы многих местных так набирали – и ничего. Парочка, конечно, сбежала, зато остальные и назад домой не хотят. К чему дрожать перед поганой имперской властью, когда тут – свобода?!

– Ага, свобода, как же, – саркастически хмыкнул молодой человек. – Это с цепями-то?

– Ну, ты это… подожди чуток, – незнакомец обиженно хмыкнул. – Не все сразу. Вина будешь еще?

– Так кончилось же!

– Сейчас еще спросим! – парень повернулся и хлопнул рукой по плечу храпящего соседа. – Эй, Видибальд! Видибальд! Да проснись же… Да-а… чувствую, никак нам его не разбудить. Придется ждать до обеда.

– А когда обед? – заинтересованно спросил Саша.

Варвар посмотрел на небо:

– Скоро.

Потом немного подумал и представился:

– Меня Эрлоином зовут.

– Очень приятно. Александр.

– Ты гот или римлялин?

– Ни то ни другое. Русский. Склавин – слыхал о таких?

– Слыхал… О русах тоже слыхал.

– А ты сам-то кто? И все вы?

– Я – алан, но есть среди нас и вандалы, и готы, и римляне, и египтяне. Вообще – кого только нет.

– Понятно, – хмыкнул в усы пленник. – Полный пиратский интернационал.

– Что-что?

– Ничего. Говорю – это хорошо, что нас так много.

– Увы, не так много, как хотелось бы, – Эрлоин усмехнулся. – Приходится даже пополнять свои ряды и таким способом… – он снова кивнул на цепь.

Вскоре принесли еду – вареные овощи с рыбой, очень даже неплохой, и снова дали вина, на этот раз разбавленного. Народ вокруг проснулся, ожил – кто-то ругался, кто-то перекидывался шуточками, а кое-кто – остервенело точил меч. По узкой палубе сновали матросы, один из молодых воинов забрался на мачту, уселся на рее, свесив вниз босые ноги, и, приложив руку ко лбу, зорко всматривался вдаль. Складывалось впечатление, будто Тибальд и его люди к чему-то готовились, чего-то ждали.

Чего-то? Все сомнения пленника рассеялись при виде паруса, показавшегося в синеватой дымке неба и волн у самого горизонта, далеко к югу. Сидевший на мачте парень что-то громко закричал. Кормщик навалился на румпель, поворачивая тяжелое рулевое весло, одновременно с ним моряки взялись за шкоты, перехватывая косым парусом ветер – прямой, теперь больше мешающий, был тут же спущен и вместе с мачтой уложен вдоль левого борта. Пираты проделали этот маневр настолько умело и ловко, что, быстро поменяв направление, судно вовсе не потеряло скорости, только шло теперь фордевинд, впритирку к ветру.

Изумрудно-голубые волны вырастали прямо на глазах, и «Золотой Бык» взбирался на них, словно на пологие холмы, и, зарываясь тараном в белые шипучие брызги, стремительно скользил вниз, в пучину, чтобы через несколько секунд снова взмыть в гору. Гребцы еще так и не брались за весла, но были уже наготове, а Саша вдруг ощутил неизвестно откуда идущую радость – настолько захватывающим было это ощущение: море, волны, парусное судно… Бриг «Товарищ», конечно, был в разы больше… но все-таки…

Чужие паруса между тем быстро приближались, вот уже можно стало рассмотреть и корабль – вместительный торговый керкур, отдаленно напоминавший будущие двухмачтовые каракки или каравеллы, только что корма не была такой же высокой. Присмотревшись, Александр заметил еще и третью мачту, на самом носу, круто наклоненная, она несла еще один квадратный парус. На более поздних годах он назывался бы – блинд, а вот как здесь? Хотя – какая разница? И все же, было бы интересно узнать, так, чисто из любопытства.

Да – керкур, – насколько помнил Саша, именно так именовалось данное судно, пригодное и для торговли, и для дальних экспедиций. Две палубы, просторные трюмы, каюты для вип-персон на корме. Очень даже неплохой корабль, этакий морской аристократ… а галея «Золотой Бык» – крадущийся к добыче волк, больше было не с чем сравнить. Вот так и крались – быстро, незаметно, словно бы вжимаясь килем в упругие спины волн.

На купеческом судне, наконец, заметили преследователей, видно было, как по палубе забегали смешные маленькие фигурки.

– Никуда они от нас не денутся! – крикнул сидевший позади Эрлоин. – Им не взять круто к ветру, а весла… далеко ли они уйдут на веслах? Этакая-то пузатая громадина?

– Так у них есть и весла? – обернувшись, спросил молодой человек. Спросил просто так, лишь бы поддержать разговор в надежде вызнать еще немало интересного.

– Конечно, есть, – тряхнув рыжей шевелюрой, презрительно расхохотался парень. – Римляне имеют такую привычку – таскать с собой весла повсюду – мало ли, сгодятся. А вот сейчас не сгодятся! Никак! Клянусь древними богами, тебе несказанно повезло, новичок, – чувствую, добыча сегодня будет богатой! Давно уже не попадалось такого. Вот это корабль!

– На нем должно быть немало охраны, – охолонул собеседника пленник. Или… уже не пленник? Матрос?

– Немало. Но мы же сильнее! И бьемся, как волки! Одинокое судно… даже такое большое, как это – наша добыча!

Одинокое… Александр непроизвольно поджал губы. С чего бы это одинокому судну так спокойно фланировать в кишмя кишащих пиратами водах? Без всякого конвоя… просто так. Бери – не хочу! Бесплатный сыр…

– Что ты говоришь, друже?

– Говорю, бесплатный сыр только в мышеловках бывает!

– Хм… что-то я не возьму в толк – а при чем тут сыр?

Да-а… Сашка покачал головой: тяжелый случай.

– Вообще-то я сыр люблю…

– Я тоже, дружище Эрлоин. Мировой закусон, особенно – под красненькое.

На носу судна возник Тибальд. В развевающемся за спиною красном плаще, в чешуйчатых – лорика скуамата – доспехах, в сверкающем округлом шлеме с широким наносником, он напоминал сейчас какого-нибудь варяжского ярла.

Часть воинов с мечами и копьями, в таких же доспехах, столпились за хевдингом, часть – с луками, дротиками и абордажными крючьями – укрылась за вывешенными по бортам щитами. Подскакивая на волнах, словно дрожа от нетерпения, «Золотой Бык» стремительно приближался к жертве.