Невеста в награду
– Винья! – Иларис тронула её за плечо, и онемела от изумления, когда женщина обернулась.
Не Винья, а леди Фари, неугомонная мать первого жениха.
– Что вы здесь делаете, леди Фари?
– Ах, это вы, милочка, – та, похоже, тоже растерялась.
А Иларис, надо сказать, теперь слегка разозлилась. С какой стати эти леди вторглась в кухню, где ей совсем не место? Она гостья. Почему её вообще пропустили сюда, если есть приказ не пускать посторонних в эту часть замка? И снисходительно называть её милочкой – это тоже как-то неправильно.
– Вы не заблудились, я надеюсь, леди Фари? – спросила она холодно. – Все гости в зале, пир продолжается, сейчас будут выступать другие музыканты, а ещё танцоры и фокусники.
– Ах, это всё для молодых, – махнула та рукой. – Меня хозяйство интересует больше. Я все осмотрела. Какие у вас тут печи для жарки крупной дичи! Вообще, я не ожидала, что Несс – такой большой замок. У вас, я вижу, много варят проса – это хорошо, дёшево и сытно! Но ваш маринад для мяса меня разочаровал. В него надо добавлять больше чеснока и розмарина.
– Потом я попрошу у вас рецепт, – пообещала Иларис и повернулась с подбежавшей старшей кухарке, – дай мне холодного сидра, Мона. И твоей настойки.
Оказывается, она совершенно не в силах была обсуждать с хозяйственной леди особенности маринада.
– Ах, вы нездоровы, дорогая! – догадалась леди Фари, вскочила и чуть ли не силой усадила Иларис на стул. – Вы просто устали, или женские недомогания? У меня есть чудесное лекарство. Будете спать, как младенец. Позвольте, я пошлю за ним служанку?
– Благодарю, всё со мной в порядке, – запротестовала Иларис, которая ни за что не стала бы брать у незнакомок непонятные снадобья. – Мне кажется, вам надо посмотреть фокусников. Вас проводят…
– Ах, мне так хотелось бы помочь, – вздохнула леди Фари и заулыбалась, – но если вы настаиваете… Я потом напишу для вас рецепт маринада, и пришлю укрепляющее лекарство. Оно чудодейственное! – она величественно кивнула и, придерживая юбки, засеменила к выходу.
Иларис знаком велела одной из служанок проводить леди. Тем временем ей принесли ледяной сидр в высоком стакане, а главная повариха подала разбавленную водой настойку. Настойку Иларис выпила сразу, а потом долго, мелкими глотками, цедила сидр. И даже захотелось уронить голову на чисто выскобленный кухонный стол и заснуть прямо тут…
Она встряхнулась, встала. Кивнула кухарке.
– Спасибо, Мона. Я предупрежу стражу ещё раз, и ты помни, что посторонним в кухне не место. Ни гостям, ни их челяди. Поняла?
– Так она назвалась матерью будущего лорда, миледи! – усмехнулась Мона. – По приказу короля. Сама не знаю, почему я растерялась и позволила. Но я тоже за порядок, и нечего всяким ни с того ни с сего вмешиваться в наши дела!
– Если вдруг войско короля займёт Несс… – Иларис посмотрела выразительно. – В любом ином случае королю нет дела до твоей кухни.
– Не пугайте так, миледи! – всплеснула руками кухарка, – войско короля возьмёт Несс, скажете тоже!
Пока что они понимали друг друга.
Поднимаясь по лестнице наверх, Иларис задержалась у окна и бросила взгляд вверх, на облака. Из-за них как раз выкатилась круглая спелая луна и вовсю светила теперь на замок Несс, на тёмный парк…
Та самая луна. Нечасто она бывает такой огромной и яркой, но сейчас была, та самая. Как тогда.
Иларис не без труда подавила холодную дрожь.
Ничего страшного. Просто неприятные воспоминания.
Они покинули временное убежище и ехали в неизвестность, а луна светила, то есть просто занималась своим делом. А чуть раньше была осада длиной в несколько месяцев. Продовольствия не осталось, и, самое ужасное – что-то случилось с колодцами, без воды стало совсем уж невыносимо. Старый герцог, стискивая зубы, сдался. Тогда гибель близких ещё стояла перед глазами, а отвратительный смрад погребальных костров ещё щекотал ноздри. Там, в замке, приходилось сжигать тела убитых…
Иларис казалось, что она умерла. Дышала, двигалась, делала множество дел, кого-то утешала, распоряжалась – но умерла. Вдова дважды – когда-то у неё не стало мужа, а недавно – любимого, погибшего при очередной попытке врагов штурмовать стены. Свекр согласился на их будущий брак, когда истечёт трехлетний траур по его сыну. И вот теперь всё, больше ничего не будет. Не получалось верить, не хотелось надеяться. А потом…
Чужие руки, больно стиснувшие её плечи, и насмешливое:
– Да на такие кости не бросятся даже мои собаки!
Ну да, её кости. Тогда она, должно быть, выглядела ужасно. И тот человек ничего не сделал, хотя мог всё. Он лишь оттолкнул её, отвернулся и лег спать. И хорошо – она его тоже не хотела. Он лишь раздул бы до неба пламя её ненависти, но она и так его возненавидела – и за те слова, и за прочее.
С ней могло случиться нечто во много раз худшее, так что есть за что благодарить судьбу. Те слова можно было забыть сразу. Но не получилось, они так и остались острыми колючками в душе. И вот теперь, снова светила луна, точь-в-точь такая…
Иларис захлопнула ставни на окне, и постояла немного, прижавшись лбом к холодной каменной стене, прочитала молитву, чтобы успокоиться, и продолжила подниматься по лестнице. Голова кружилась, немного шатало, и напрасно она не взяла с собой лампу. Ещё немного. Вот…
Она толкнула дверь и вошла в спальню. Распустила шнуровку на платье и сняла его через голову, бросила на низкое кресло, и со стоном удовольствия вытянулась на кровати. И провалилась в сон, сразу.
Когда некоторое время спустя кто-то рядом пробормотал что-то про демонов преисподней, а потом накрыл её одеялом – она не слышала. И очень жаль. Потому что это сделала точно не её горничная…
Глава 6. Во сне и наяву
Иларис не любила видеть сны, потому что они редко доставляли удовольствие. Да чего там – никогда. Лучше спокойно спать до утра. Сновидение – всегда тревога, предвестник нехорошего. Но в эту ночь…
В эту ночь она спала сладко. Даже более чем. Фея сновидений была щедра на этот раз и отправила её в счастливое время первых месяцев замужества, когда муж после свадьбы увез её в отдалённый маленький замок среди лесов и цветущих лугов.
Муж, лорд Эстон Шалль, был сильным и красивым. И умелым любовником, добрым и внимательным. Действуя не спеша, он довольно быстро разбудил чувственность в недавней робкой девочке, которая досталась ему в жёны. И он остался её единственным мужчиной, так что вспоминать, кроме него, было некого.
Про любовницу с двумя детьми, с которой муж не собирался расставаться, она узнала много позже, незадолго до его гибели на охоте. И свекровь уверяла, что это удел всех благородных женщин и не надо быть дурочкой…
Но это все осталось за пределами сна. А во сне – она была счастлива.
Он был рядом. Она прикасалась к его обнаженному телу. Его ладонь по-хозяйски прошлась по ней, приподнимая сорочку, от колена до ключиц, огладила упругую грудь, накрыла… у него были жесткие пальцы, но ласкали они нежно. Вот горячий язык коснулся…
– Милорд, не останавливайтесь, прошу вас… о милорд!
Глухой шёпот в ответ:
– Да, моя леди, даже не сомневайтесь…
– О, Эстон…
Он отодвинулся… вот зачем?!
По телу гуляли горячие волны, ей хотелось прижиматься, тереться, ласкаться. Она бы укусила его – вздумай он, к примеру, уйти!
Его дыхание, глубокое, хорошо слышное. Его грудь, заросшая тёмными волосами, пальцы в них путаются, и это приятно, и гладить его ей так нравится.
Он продолжает её гладить, но уже через рубашку. Он стал холоднее. Больше не целует. Прижимает к себе – в ответ, потому что она не даёт себя оттолкнуть.
– Эстон, что случилось? Вы больше не любите меня?
– Вы сейчас меня с ума сведете, моя леди…
Он медленно обводит пальцем её лицо, трогает губы, проводит ладонью по спине. И ей искренне непонятно, зачем он медлит и не переходит к главному, она уже давно бедром ощущает… всю величину этой непонятности.
Он её целует, слишком осторожно, опять кладет руку на грудь, в его большой ладони её грудь прячется вся, целиком.
Он пытается что-то ей объяснять, как неразумной девочке.
Тут появляется отец мужа, бросает что-то отрывисто – она не понимает, она смотрит на Эстона. Но она в дорогом платье с золотистой каймой, в шелковом плаще, с брошью Бентенуров на левом плече. Рядом стоит свекровь, столь же парадно одетая. Старшей невестки нет – та последнее время больна. Они встречают посольство из горных княжеств, послы уже появились в воротах, огромные мужчины в косматых плащах.
– Эстон?! – она с грустью сморит на мужа, но ему нет до неё дела, его взгляд устремлён туда, на посольство.
И она понимает, что это всё, это был их последний раз.
Слёзы текут по щекам…
Но он подходит и обнимает её, целует в губы, и теперь она пугается – как можно, при всех?!
Но опять никого нет. Они снова одни. Но уже всё изменилось. Теперь она удобно пристраивает голову ему на плечо, и он не возражает. Он гладит её по волосам. Они снова в постели, ну конечно. Темно и никаких послов в мохнатых плащах.
Она на миг распахивает глаза, смотрит в пустую темноту, и снова прижимается к нему щекой. Ей что-то снилось сейчас?
Он поворачивается немного, обнимает, закидывает на неё ногу, она ёрзает, устраиваясь удобнее. Им так хорошо вдвоем в этой темноте.
– Спите, леди, – говорит он и снова её целует, теперь в щеку.
Чуть позже он осторожно отодвигается. Она улыбается и перекатывается, и снова оказывается с ним рядом. Это шалость. Это приятно. Им обоим хочется любви, и его желание опять так очевидно. Но теперь им хочется разной любви. Ей – спать, но непременно с ним рядом, прикасаясь, слыша его дыхание и впитывая кожей его тепло. Спать, и невозможно сопротивляться.
Он соглашается, кладёт руку ей на грудь и надолго остаётся неподвижным.
Потом Иларис открыла глаза, когда вокруг уже светало – наступило раннее утро. Она огляделась, недоумевая и сомневаясь – она ещё спит? Потому что было непонятно…
Мужчина рядом с ней пошевелился – он не спал. Он повернулся, скрипнула кровать. Их взгляды встретились. Иларис подскочила на подушках, села, закрываясь одеялом. Этого не может быть.
Мужчина рядом с ней. В постели.
– Да как вы посмели, лорд Конрад?! Как вы сюда попали?!
Тяжелый подсвечник со столика, кажется, сам прыгнул в руку – она не заметила, как схватила его. Замахнулась. Она была потрясена. И в ярости.
Её разум отказывался это принимать!
И тут же на её запястье сомкнулись его сильные пальцы, повернули, заставив уронить подсвечник на одеяло.
Он взял его другой рукой, бросил под кровать.
– Не надо так, леди. Убивать меня вроде не за что.
– Как вы сюда попали? – прошептала она.
Такой дурацкий и несущественный вопрос. К тому же она поняла…
– Я гость в Нессе, леди, – пояснил он с легкой усмешкой. – И мне любезно предоставили эту комнату.
Ну конечно. Несколько долгих мгновений всё же потребовалось ей, чтобы даже не понять, где она находится, а поверить в это.
Это не её спальня. Это комната лорда Конрада Бира. Остальных женихов поселили поблизости, в этом же крыле. А её комнаты этажом выше. Получается, прямо над этими.
Она ошиблась на один этаж. Никогда ещё с ней не случалось подобного…
– Может быть, это вранье, что ваш муж лорд Шалль погиб на охоте? Может, он погиб от подсвечника в нежной руке любимой? – продолжал потешаться лорд Конрад. – У вас странные наклонности, леди Шалль. Сначала совращаете, потом…
– Что?.. Совращаю?! – она опять прошептала это, потому что голос вдруг пропал.
– Очень стараетесь, по крайней мере, – он улыбался. – Леди, я всё ещё не понимаю, как устоял против такого напора. Не каждый живой мужчина сможет. Надо в зеркало заглянуть, может, я там уже не отражаюсь? Потрогайте, – и протянул ей руку, – живой я, как считаете?
Она отдернула руку.
– Я понял. Мужчине в Нессе непросто сохранить непорочность, ведь к нему в постель является прекрасная леди, и нужно быть очень стойким… или идиотом, а лучше и то и другое вместе. А может, это часть испытаний? Я выдержал? Или наоборот?..– он всё-таки взял её руку и попытался поднести к губам, она выдернула.
– Не смейте…
– Успокойтесь, прошу вас, – вдруг сказал он уже другим тоном. – Признаюсь, вначале я был обескуражен, потом в восторге, но всё-таки сообразил, что происходит недоразумение. Когда вы произнесли не моё имя. Чужого мне не надо, леди Иларис. Да и вы бы не простили, да? Или простили бы?
Вообще, в любой романтической балладе нежной леди, которая угодила даже в менее пикантное происшествие, уже следовало упасть в обморок.
Иларис чувствовала, что щёки её пламенеют. Немыслимо. Совершенно невероятно. Она ночью, по ошибке, явилась в спальню к гостю, к мужчине, и улеглась в его постель? И проспала так всю ночь? Куда там балладам…
– Это я прошу у вас прощения, милорд, – сказала она, всё-таки взяв себя в руки. – Мне было нехорошо, и я выпила лекарство, и оно, видно, слишком подействовало… Я понимаю, насколько нелепо это звучит. Но я всего лишь ошиблась. Мои комнаты наверху, точно над вашими.
– Понятно, – он кивнул, взглянул на потолок. – Вон там, точно надо мной? Тогда решено, теперь моя очередь. Я залезу к вам в окно. Думаю, теперь вы мне должны.
– Лорд Конрад, перестаньте! – воскликнула она возмущенно.
Хотя в её положении, то есть в одной сорочке и в чужой кровати, судорожно прикрываясь одеялом, потому что сорочка такая тонкая – возмущаться было даже странно…
– Простите, – сказал он без тени раскаяния. – Если вы запрещаете лезть к вам в окно, я не стану, так и быть. Будем считать, что я пошутил.
– Я бесконечно благодарна вам, милорд, – она глубоко вздохнула. – И теперь умоляю вас сохранить в тайне это глупое происшествие. Забыть о нем немедленно…
– Конечно. Слово Биров. Никто никогда ничего не узнает от меня. Да и без обещаний, леди, я обычно не хвалюсь, с кем провожу ночи.
– Почему вы сразу меня не разбудили?
Своевременный упрек, конечно.
– Пытался поначалу, – нехотя признался он, – не вышло. Вы хлебнули чего-то сильного, леди Иларис.
– Я понимаю, что на самом деле не привлекательна для вас, и то, что случилось, лишь моя вина и несуразная ошибка. И надеюсь, что я не слишком вам помешала. А теперь отвернитесь, дайте мне одеться, – решила она действовать.
Ну конечно, он ведь всё-таки не тронул ею ночью. Она ему не нравится. Бледная тень красавицы Элины, не юная к тому же. Вот и отлично.
Надо очень постараться уйти отсюда незаметно. Проще всего, конечно, было бы воспользоваться некой секретной дверью, но её лучше не открывать при посторонних. Хорошо, что сейчас ещё рано, все спят.
Он не отворачивался, и теперь смотрел с искренним удивлением.
– Вы не привлекательны? Не слишком помешали? Вы сейчас шутите, леди? Но если это вас утешит, хорошо, считайте так, – она тихо рассмеялся. – Прекратите меня стесняться, пожалуйста. Я сейчас отвернусь. Но сначала пообещайте мне кое-что.
– И что же это? – она крепче прижала к груди одеяло.
– Свидание. Нет, одного мало – три. И не в постели, не пугайтесь. Но буду рад, если сумею гм… убедить вас продолжить то, что сегодня не задалось. На самом деле вы мне необычайно нравитесь, леди. И вчера нравились, а уж сегодня… – он опять криво улыбнулся.
– Вы шутите, милорд? – у неё голова шла кругом.
Да никто ещё в жизни не говорил с ней так откровенно и прямо. Так… нагло? Хотя – ни слова грубости.
– Я просто честен с вами, – объяснил он. – Можно?
Они спали вместе, и она теперь нескоро забудет ощущение его крепкого твёрдого тела так близко, и его тепло. То, что случилось, забыть нельзя. И то, чего… не случилось. Он ласкал её, трогал… о, Ясное Пламя. Или это всё-таки был сон?
Ах, если бы!
– Мы теперь не совсем чужие, верно? – в его глазах снова мелькнуло веселье. – Вы всю ночь спали в моих объятиях, причём настойчиво в них стремились. Так почему теперь боитесь пообещать мне всего лишь свидание? Три свидания, – поспешил он поправиться. – Встретиться со мной наедине, поговорить, прогуляться. Поужинать вместе, может быть. Я буду сама скромность. Итак?..
– Ах, милорд, мы не должны, – она решительно покачала головой. – Вы жених моей сестры, это решение короля.
– Я не муж вашей сестры и не давал обещаний, – он взглянул так, словно сдаваться был не намерен. – Свидания, леди. Три. Наедине. Самых невинных. Обещайте. Иначе я вас не отпущу. Тоже слово Биров.
– Лорд Конрад, вы с ума сошли.
– Я готов ждать до вечера, леди Иларис.
– Хорошо, – решила она. – Три свидания. Теперь отвернитесь.
И тут раздался стук в дверь.
Они оба замерли. Вообще, заперта ли дверь?..
Как по команде они оба посмотрели на кованый засов на двери – задвинут. Значит, Иларис зашла и заперла дверь, она всегда это делала по вечерам, и теперь поступила так же, неосознанно. А вот Бира, значит, это не заботит, он не запирает двери.
По крайней мере, никто не вломится.
– Отвернитесь! – велела Иларис одними губами и выскользнула из постели.
Тихо, тихо, и половицы не скрипнули – хорошо. Натянуть платье. Волосы? Растрепанные, как у ведьмы, конечно.
– Лорд Бир! Соблаговолите отворить! – услышали они голос капитана стражи эсса Дэкса. – Тут воришку ловят, видели, как он забежал к вам.
– У меня никого нет! – гаркнул Конрад. – Я сплю!
– Отворите дверь, прошу вас! – голос капитана прозвучал вовсе не просительно. – Не покрывайте воришек, милорд.
– Помочь зашнуровать платье? – тихонько предложил Конрад, выбираясь из постели, вид у него при этом был самый невинный.
Под его ногами пол протяжно скрипнул.
Иларис сделала большие глаза и замотала головой, она поспешно закручивала узлом волосы – пара её шпилек удачно нашлась на полу возле кровати.
– Погодите, я найду штаны, – крикнул лорд.
Он стоял в одних подштанниках, зато его одежда была аккуратно сложена в том же кресле, куда вчера Иларис небрежно швырнула платье.
Мужчина в подштанниках. Подумаешь, во время войны она видела их и без ничего, причём не раз, иногда еле живых и с ужасными ранами. Лорд Конрад был хорош, даже очень – красивое тело, плоский живот, литые мышцы. И множество шрамов, мелких и побольше, а один так и вовсе ужасный, от ключицы до живота…
Лишь встретившись с его пристальным взглядом, она сообразила, что беззастенчиво его разглядывает, и поспешно отвернулась.
– Залезайте, – он показал под кровать. – Пусть заглянет, а дальше я его не пущу. Не бойтесь.
Она покачала головой.
Как ни жаль, придётся сбегать тайным ходом. Так надежнее. У них довольно въедливый капитан стражи. А допустить конфуза она не может. Нет и ещё раз нет…
Пока Конрад, отвернувшись, натягивал штаны, она подбежала к противоположной стене и нажала на нужные камни по очереди – они ушли вглубь, и стена подалась под её руками, одна из деревянных панелей стала поворачиваться.
Проход был узким и неудобным, но на то он и тайный.
Конрад заметил, отшвырнул рубашку и подошёл, вдруг беззастенчиво обнял Иларис сзади.
– Убегать, леди?
– Ах, не мешайте, – она только отмахнулась.
Двери открывал довольно хитроумный, но старый механизм, который иногда останавливался, и приходилось толкать каменную плиту. Лорд помог, сильно надавив – плита пошла.
– Как интересно, – сказал он. – Что, прямо в вашу комнату?.. Значит, и в окно залезать не нужно?
– Даже не думайте, милорд, – она не без труда протиснулась в открывшуюся щель. – Нажмите сейчас вот на этот камень, – она показала, – дождитесь, пока дверь закроется.
– Как это открывать? – поинтересовался он, – я разберусь, – и с улыбкой встретил её сердитый взгляд. – Я просто люблю такие старинные устройства, леди Иларис. Ладно, поспешите, – и нажал на камень.
Дверь закрывалась быстрее, чем открывалась. Скоро Иларис осталась в кромешной тьме. Лестница, ведущая наверх, теперь невидимая, была крутой и такой узкой, что вдвоём на ней было не разойтись… разве только если очень постараться. Впрочем, этого и не требовалось. Один человек, если он не толстяк, мог пройти без труда, вверх или вниз. Иларис не спеша, нащупывая ногой ступени, стала подниматься…
Чтобы выйти из тайного коридора, опять пришлось нажать на нужные камни. К счастью, Иларис умела находить рычаги даже в темноте. Оказавшись у себя, она первым делом повернула крюк в стене, застопорив этим дверь – теперь никто не войдёт к ней незваным.
Хотя почему «никто»? Она думала о Бире, конечно. Больше некому. О тайном коридоре больше никто не знает. Дядя, прежний граф Несс, это утверждал, во всяком случае. Тайный коридор идёт вниз, открывается ещё в одну нежилую комнату и в подвал, откуда можно выбраться далеко за стены Несса – там подземный ход. Когда тут была пограничная крепость, это имело значение. Теперь?
Иларис от души надеялась, что больше никому не придется так убегать из Несса.
Были в замке и другие тайные коридоры. Кажется, про все знал только дядя. А Иларис сомневалась поначалу, стоит ли оставлять за собой эту просторную комнату, бывшую спальню графини. Тут уже много поколений была спальня графини, именно к ней прилагался тайный выход из замка. Иларис тут нравилось, да и, чего там, ей хотелось бы стать настоящей графиней Несс…
Рядом комнаты графа, в которые можно пройти не общим коридором, а через маленькую и совсем не тайную дверь – покои супругов обычно соединяются. Теперь эта дверь была заперта. В комнатах графа потайных выходов нет.
Иларис привела в порядок волосы и сменила платье, которым собрала немало пыли и паутины в тесном коридоре. Выбрала такое же домашнее и без претензий, возилась со шнуровкой, когда зашла горничная со стопкой свежего белья.
– Ах, миледи, вам уже не спится? – удивилась девушка. – Доброе утро!
– Здравствуй, Клея, – обрадовалась Иларис, – зашнуруй меня, будь добра. И ступай позови колдуна.
– Да что вы, миледи? Он ещё сны смотрит! Вот как вчера забегался, бедняга! – на правах личной горничной Клея позволяла себе высказываться непринуждённо.
Она была права, про колдуна. Но он был нужен. Потому что ночное происшествие Иларис очень не нравилось. Случайно ввалиться в комнату к мужчине и проспать ночь в его постели, ни о чём не подозревая – это странно, и не факт, что объясняется смесью сидра и настойки. Пусть комнаты точно одна над другой, но сами коридоры, расположение стен на этажах не такое уж одинаковое, чтобы пройти и не заметить. А добавь сюда ещё её любовное, если не сказать блудливое настроение – и вовсе хочется понять, что этому способствовало.
Винья вот толкует про одиночество. Про то, что женщина без любви чахнет и долго не живёт. Но не сходить же из-за этого с ума!
– Позови колдуна, сейчас же, – повторила Иларис.
Ничего, она добавит ему немного к жалованью.
Колдун Торн прибежал сразу – худой, подтянутый, весь в чёрном, с красными от недосыпа глазами.
– У миледи что-то произошло?
Она не стала смягчать, рассказала, как есть – с колдунами иначе иметь дело бессмысленно. Он деловито кивнул и извлёк из кармана стеклянный амулет. Поводив им вокруг головы Иларис, прищёлкнул языком и многозначительно улыбнулся:
– Вижу, миледи, что вы спали беспокойно.
Потом взялся за снятое платье, и скоро предъявил Иларис кусочек нитки, небольшой, не длиннее её мизинца.
– Вот, миледи. Такое и знахарка сделает. Берётся нитка с иголкой, на них читается заговор, потом часть нитки отрезают и где-то оставляют, иглу с остатками нитки куда-то втыкают. Нитка тянется за иголкой и ведет, куда следует. Надо искать иглу в той комнате, куда вас заманили. Если её не убрали. Говорите, что лорд не запирает дверь?..
Иларис только покачала головой. Стало так тяжело, словно по камню на плечи положили. Догадалась, проверила, убедилась, что сама ни при чём – но это не облегчение. Лучше бы сама…
Её провели, как глупенькую.
– Миледи, вы приказали охранять леди Элину, – сказал Торн с сочувствием во взгляде. – Но разве не естественно, что и для вас есть угроза? Вы тут хозяйка. Да, у вас есть некоторая природная устойчивость против воздействий, но это ничего не гарантирует. Вас ещё лучше защищать надо.
– Я поняла, Торн. Моя самонадеянность на грани глупости, – она гневно сжала губы. – Но послушай, зачем меня компрометировать? Все знают, что я скоро покину Несс. Выбор жениха поручен Элине. Его утвердят их величества. И у меня слишком безупречная репутация, чтобы её портить.
– Я должен обратиться к лорду сенешалю, миледи. Или к кому прикажете, – сказал колдун, – чтобы мы вместе навестили лорда Бира. Или позволите осмотреть его комнату негласно, во время завтрака, например?
– Негласно и осторожно, – решила Иларис. – Пусть об этом никто не знает.
– Сам лорд, как я понимаю, тоже?
– Разумеется!
– Лорд Бир пострадал бы не меньше вас, – заметил колдун. – Он ведь претендент на невесту, ему выгодно испортить репутацию. Я буду подозревать всех лордов-претендентов, миледи. И их людей, конечно. Лорды могут вредить друг другу. Благородство само собой, но выигрыш велик.