Книга Под крылом звездолёта - читать онлайн бесплатно, автор Андрей Сухоруков. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Под крылом звездолёта
Под крылом звездолёта
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Под крылом звездолёта

– Стойка со скафандром расположена прямо по курсу на расстоянии двести метров, – не вняв моим репликам продолжила инструкцию Венера.

– Сколько метров? Двести? Я хочу посмотреть в глаза этому инженеру, – я был просто в панике, – пробежать двести метров за сорок секунд, да еще потом успеть этот скафандр натянуть на себя, да это круче мирового рекорда. И все это без воздуха и при температуре близкой к абсолютному нулю.

– Кто сказал пробежать? Гравитация в отсеке отсутствует, – внесла новые коррективы в задание Венера.

– Однозначно, проще сразу сдохнуть, – подвел итог заданию я, – где тут открывается эта капсула?

– Для открытия замка изнутри потяните правой рукой за выступающий рычаг, – ответила Венера.

Я пошарил рукой, но сразу нащупать рычаг не получилось. Снова мысленно пожелав всем инженерам-проектировщикам долгого здоровья, я попытался изогнуться, чтобы высмотреть этот рычаг. После нескольких попыток я этот его увидел и обхватил рукой. Сделав десять глубоких вдохов и долгих выдохов, я постарался максимально успокоиться и дернул за рычаг. Крышка отошла, и я рванул из капсулы.

Вот дурак! Говорила же Венера, что гравитация отсутствует. Приобретенный телом импульс выкинул меня вверх, и я не успел скорректировать свой полет. Русская народная пословица в действии: «Поспешишь, людей насмешишь». Ещё одна, кстати, тоже более чем подходит к полученному мной результату: «Заставь дурака Богу молиться, он и лоб пробьет».

Я отлетел от капсулы под углом градусов в шестьдесят метров на десять и остановился. Я махал руками и ногами, чувствуя, как окружающий холод высасывает из тела остатки тепла. Легкие уже просто обжигало. Запасенный еще в капсуле воздух активно рвался из них наружу. Махи давались все с большим трудом, холод сковал мышцы, воздух вытек из легких, и я опять умер.

Капсула открылась и я выполз наружу. Добрые техники воткнули мне в руки чашку горячего кофе. Я пил медленными глотками, но сковавший мое тело в симуляции холод и не думал меня покидать. «Вот до чего техника дошла», – подумал я. Техники принесли мне несколько пледов и еще чашку кофе. Я плюхнулся на диванчик и укутался в большой пледовый кокон. Ко мне подошел Макс.

– Я всегда считал, что русские инженеры самые крутые в мире, только им развернуться не дают, – стуча зубами, сказал ему я.

– Кажется, это мнение теперь кардинально изменилось? – с усмешкой спросил он.

– Кардинально. Вспоминаю старый анекдот про гиблое место и понимаю, что дело не в месте, а в кривых мозгах, – пояснил свою позицию я.

– Неужели на этапе проектирования нельзя было хотя бы гипотетически подумать о том, что за двести лет полета неизбежно возникнут какие-то проблемы, которые придется решать колонистам? – спросил я Макса.

– В изначальной концепции решением всех проблем на борту во время полета должны были заниматься роботы, – объяснил он.

– Насколько я понимаю, от изначальной концепции по какой-то причине отказались? – задал наводящий вопрос я.

– К сожалению, современное состояние робототехники не позволило создать универсального робота для решения всех возможных по прогнозам проблем, – ответил Макс, но мы не теряем оптимизма. Как раз сейчас проходит испытание очередная версия робота Федор.

– А в чем смысл пытаться сделать универсального робота? Может гораздо проще сосредоточиться на роботах для конкретных задач? – спросил я, – насколько я понимаю, робота решающего конкретную задачу создать гораздо проще, чем универсального.

– Абсолютно согласен, к тому же обычно робот, заточенный под решение конкретной задачи справляется с ней гораздо эффективнее, чем универсальный инструмент, – согласился со мной Макс.

– Тогда почему остановились на разработке универсального? – продолжил задавать вопросы я.

– Экономия, логистика и вопросы технического обслуживания, – пояснил Макс, – гораздо проще организовать обслуживание однородной техники, чем кучи разнородной.

– Да, с этой стороны я как-то забыл посмотреть на проблему, – согласился я.

Мы некоторое время помолчали. Техники принесли новые чашки кофе и тарелку с бутербродами. Я благодарно кивнул и набросился на еду. Холод стал постепенно отпускать.

– Кстати Макс, а можно в симуляции изменить расположение стойки со скафандром? – спросил я, тщательно пережевывая бутерброд. Бутерброды были с красной рыбой, хорошее в «Роскосмосе» питание, подумал я про себя и показал технику принесшему их большой палец.

– В симуляции возможно все, но хотелось бы попробовать найти решение без кардинальных перемещений частей звездолета, – усмехнулся он.

– Ладно, еще полетаю, – обреченно согласился я. Доев бутерброды и допив кофе я окончательно отогрелся. Очень не хотелось снова окунаться в лютый холод, поэтому я отправился справлять естественные потребности, чтобы еще немного оттянуть время возвращения в капсулу.

Ну что ж, как пелось в одной песне: «Впереди еще один заход». Я решительно поднялся так и хочется сказать на Голгофу, но всего лишь на возвышение с капсулой.

«Темнота, темнота я не твой», – перефразировал я высказывание героя одной из книг Сергея Лукьяненко. Несколько секунд ожидания и я снова в капсуле криосна. Снова появилась Венера.

– А что это приданная мне помощница филонит не по-детски? – поприветствовал я ее вопросом.

– Конкретизируйте босс, – тут же ответила она.

– Почему ты мне не подскажешь алгоритм как быстрее добраться до стойки? – конкретизировал я.

– Я берегла твое мужское эго, – просто ответила она, – вы, мужчины, никогда не следуете советам женщин. У вас даже поговорка есть: «Послушай женщину и сделай наоборот». Только очень часто принимаемые вами решения приводят к фиаско, и вы вспоминаете о женских советах. Правда, при этом остаетесь в уверенности, что сами все придумали.

– Венера, ты же вроде не женщина? – попытался уточнить ситуацию я. Лучше бы я этого не говорил. Хлоп и Венера испарилась. Блин, кажется, обиделась. И что теперь делать? У виртуальной девушки прощения просить? Ёкарный бабай, и так проблем выше крыши, и еще эта до кучи.

– Венера, я прошу прощения, – сказал я. Подождал с минутку, ничего не изменилось. Ох уж эти женщины с их обидами. Придушу того разработчика, который ее такой сделал. Вот будет критическая ситуация, мужик будет на взводе, накричит и она что тупо свалит в закат и оставит колониста на погибель? А как же первый закон робототехники. Робот не может своими действия или бездействием нанести вред человеку. Ау, Венера? Я понимаю, что технически она не робот, но суть-то та же.

Ладно, помощи не будет. Придется самому. Я уже привычным движением нащупал рычаг открывания капсулы. Так в прошлый раз я слишком резко рванул из капсулы. Меня вынесло из нее, и я завис. Теперь надо попробовать плавно вытечь и припасть к полу. Надеюсь, на полу будет за что ухватиться.

Ну, раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять. Я дернул рычаг. Придерживаясь за края капсулы я сел, перегруппировался и головой вперед проскользил наружу. Пол зала с капсулами представлял собой сетку из прутьев. «Интересное, инженерное решение», – промелькнула быстрая мысль. Я оттолкнулся от стенки капсулы ногами и, перебирая руками, поплыл к стойке со скафандрами.

«Твою же налево, как же холодно», – в голове колотилась только одна мысль. Я почти добрался. Скрюченные холодом пальцы дотронулись до спасительного скафандра и сознание погасло.

«Мать, мать, мать – привычно откликнулось эхо», – с этой мыслью я вылез из капсулы. Снова по кругу кофе, бутерброд и плед. Полчаса на отогрев, и я снова залез в капсулу.

В этот раз я попытался оттолкнуться сильнее ногами и сильнее потом отталкиваться руками. В результате усилий было больше и кислород в легких закончился быстрее. «Сука, я почти смог», – я снова вывалился из капсулы. Кофе уже не лезло, попросил чаю.

До обеда я умер еще четыре раза. Я чувствовал себя игроманом в казино, казалось вот он выигрыш – уже в кармане, стоит только протянуть руку, но потом бац и ты снова получаешь пшик. Надо было остановиться и попытаться проанализировать все свои действия. Может я что-то упускаю и есть возможность где-то выиграть секунд несколько. Хотя несколько мне мало. Мне надо выиграть секунд десять, а лучше пятнадцать. Иначе я замерзшее тело в скафандр не упакую.

За обедом я с угрюмым выражением лица что-то съел. Где-то на периферии сознания мозг даже отметил, что еда была очень вкусной. Не знаю это заслуга повара или мое угнетенное состояние, которое старается найти в окружающем дополнительные поводы для радости.

Пока шел обратно мозг пытался лихорадочно придумать выход из ситуации, но ничего не придумывалось. Может набрать каких- то мелких деталей, и пока лечу до очередного отталкивания отбрасывать их, чтобы придавать себе дополнительный импульс? Наверное, можно, только где же я их возьму. Капсулу голыми руками я разобрать не смогу, а иных источников мелких деталей в обозримом пространстве нет.

Очередной виток моих мытарств окрасился в радостные тона возвращением Венеры. С души прямо камень свалился. Она конечно зараза, еще та, но с ней как-то и умирать, чуть не сказал приятнее. С кислой миной на лице, всем свои видом показывая, что делает мне огромное одолжение, Венера посоветовала при отталкивании от пола использовать ноги.

Вот я дурак, это же на поверхности лежало. Ноги же гораздо сильнее рук и, значит я смогу придать себе больший импульс и быстрее достичь цели. Я продышался чуть дольше, набрал в грудь побольше воздуха и дернул рычаг. Толчок ногами, рывок руками, толчок ногами, рывок руками. Стойка со скафандром приближалась гораздо быстрее.

Правая рука, вытянутая вперед хватает за ручку на стойке, коченеющее тело мышцы складывают в загогулину и заносят внутрь скафандра. Костюм автоматически начинает подавать в шлем кислород и закрывает дверь на спине. Разрывающиеся от боли легкие выталкивают старый воздух и судорожно втягивают новый.

Ух, можно на некоторое время расслабиться. Компьютер скафандра определил, что находящийся внутри человек имеет температуру ниже нормы и включил обогрев. Ступни и ладони закололо. Кровь побивалась через замерзшие капилляры. Надеюсь внутренние повреждения не критичные.

– Спасибо, Венера, – абсолютно искренне поблагодарил я виртуальную девушку.

– Не за что, – холодно ответила она.

– Куда дальше, – спросил я, старательно не замечая ее тона.

– По корабельной терминологии вниз, – ответила она, – вариант для гражданских, налево.

Я отошел от стойки. В скафандре есть встроенная система магнитного удержания, поэтому я мог передвигаться в привычном мне варианте. На стекле шлема загорелась стрелка направления, прям как в какой-нибудь игре. Под стрелкой высветилась надпись: «До цели 2347 шагов». Прикинул, что-то около двух километров. На Земле это расстояние обычный человек преодолеет, особо не вспотев, минут за двадцать-тридцать.

Тут в космосе каждый шаг был дополнен еще дополнительными действиями примагнититься, сделать шаг, отмагнититься, потом снова примагнититься, сделать шаг, отмагнититься. И так две тысячи триста сорок уже два раза.

Путь в тысячу ли, начинается с первого шага. Если учесть, что ли у китайцев по разным оценкам составлял примерно триста – триста шестьдесят шагов или стандартизировано пятьсот метров, то мой путь явно был гораздо короче.

Шаг, еще шаг, еще шаг. Угнетала тишина. Мозг подсознательно ждал металлического звука от каждого шага. Но космос безмолвен. Для передачи звука нужен воздух, а в космосе с ним проблемы. Еще было трудно с ориентирами и их восприятием. Слева проплывали однообразные стойки с капсулами криосна, справа проплывали точно такие же стойки с капсулами. Пройденное расстояние можно было оценить только по постепенно уменьшающемуся счетчику шагов под стрелкой.

Как же я не хочу в космос. Появилась в голове мысль и никак не хотела уходить. Как же здесь все чуждо человеку. Не понимаю всех тех, кто запихивает свои тушки в тонкие цилиндры космических кораблей и отправляется в неизвестность. В какой-то мере я могу принять стремление земных путешественников открывать новые земли. В самых трудных условиях вероятность уцелеть явно больше нуля. В космосе даже таких крох вероятности не наблюдается.

Начал попискивать датчик радиации. Похоже реактор уже близко.

Глава 5. Солнышко в руках

Попискивание датчика стало даже как-то убаюкивать. Пришлось напомнить себе, что спать нельзя – замерзнешь. Мой путь в тысячу ли закончился перед массивной дверью. Надпись на двери однозначно давала понять, что всяким проходимцам мимо, типа меня, мимо и надо идти. Большими красными буквами на двери было написано «Реакторный отсек», чуть ниже находился всем известный знак радиационной опасности. Справа от двери находилась контрольная панель.

Вот здесь инженерному гению, похоже. разгуляться не дали. Почему-то я внутренне страшился, что здесь будет новомодная система со сканирующими элементами. Вылезать из скафандра для того чтобы приложить ладонь на сканирующую панель и подставить глаз под сканер сетчатки не хотелось от слова совсем. Нужно было всего лишь ввести правильный код. Проблема была в том, что код я, естественно, не знал. И что теперь делать?

Похоже, однообразие меня отупило, у меня же есть помощник. Может ее переименовать в «рояль в кустах»? Нет, после этого можно сразу увольняться, такого мне Венера точно не простит.

– Венера, – позвал я, – солнышко, покажись. На удивление, она сразу появилась. Что-то у нее сильно довольное лицо. Виртуальная девушка жаждет комплиментов? Они ей что. не только научную фантастику, но и любовные романы скормили? Хотя, чего это я? Да в каждой второй, если не первой книге научной фантастики есть какая-никакая, но любовная линия. Куда я вписался.

– Чего изволите? – спросила она. Нет я точно узнаю кто ее обучал и как-нибудь, когда совсем припечет, набью морду.

– Изволю код от двери, – таким же тоном ответил я ей.

– Один, два, три, четыре, пять, – медленно поговаривая каждое слово выговорила она. У них там, что в отделе симуляции сплошные шутники? Ладно, шутку из фильма «Космические яйца» оценил.

– Мне стоит в ответ пошутить про код от чемодана? – спросил я её.

– О, Василий знаком с классикой космического юмора, – снова подколола она меня. Я оставил последнюю реплику без ответа и аккуратно толстым пальцем скафандра поочередно надавил названные ей цифры. Панель продолжила гореть красным. Я недоуменно перевел взгляд на Венеру и тут панель переключилась на зеленый. Створки двери стали медленно разъезжаться. Да, долгая у них тут задержка. Наверное, чтобы посетитель успел еще раз окончательно решить надо ли ему в этот ад.

Датчик радиации запиликал как-то быстрее.

– Венера, а что у нас с радиацией, я тут лишних зивертов, беккерелей, греев и рентгенов не нахватаюсь? А то дойду до цели, а у меня мышцы с костей слезут, – уточнил я на всякий случай.

– Василий, да Вы знаток радиоактивности. В школе хорошо учились? – меня стала понемногу напрягать её манера общения. Интересно, есть у нее какой-то ползунок в настройках отвечающий за степень сарказма. Хотя, возможно, это меня карма достала. Мне многие говорили, что я с ними общаюсь как с умственно отсталыми. Вот теперь и огребаю. Надо остановиться и медленно досчитать до десяти. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Глубокий вдох и глубокий выдох.

– Я не услышал ответ на свой вопрос, Венера, – напомнил я ей.

– Фу, какой Вы скучный Василий, – надув виртуальные губки сказала она, – Вам никто не говорил, что так с девушками не разговаривают?

Господи, дай мне сил.

– И? – повторно уточнил я.

– Нормальная тут пока радиация, – фыркнула она мне в лицо ответ.

– А поточнее? – не отставал я.

– По завершении необходимых мероприятий в течении тридцати минут доза облучения не превысит порог облучения персонала атомных станций, работающего с источниками ионизирующего излучения, – отчеканила она.

– Венера ты сейчас с кем разговариваешь? Мне надо по-простому, на пальцах объяснять, – я попытался спокойно ей объяснить, – сколько нужно времени на проведение, как ты сказала, мероприятия и какой ущерб здоровью я в итоге получу?

– Ожидаемое время проведения мероприятий примерно сутки, летальный исход, – тихо ответила она.

Я замолчал. Хотелось материться и немного повыть. Потом я хлопнул себя перчаткой скафандра по шлему. Гадские разработчики симуляций. Я уже настолько вжился, что стал прикидывать, поставят ли мне колонисты, благодарные за спасение своих жизней, памятник. Как-то давно смотрел фильм «Армагеддон», на секунду почувствовал себя Брюсом Уиллисом.

Потом стало даже как-то обидно. Вот кому-то другому этот жребий выпадет и ему таки поставят памятник, а мне если и светит такое, то только в виртуальности. Ладно, одной смертью больше, одной меньше.

– Веди, Сусанин, – скомандовал я Венере.

Стрелочка перед стеклом шлема снова нарисовалась.

– Маршрут построен. Через пятьдесят шагов поверните налево, – знакомым всем голос прозвучал внутри шлема.

Топ, топ, топает малыш. Я шел и про себя напевал. От тишины я стал как-то даже звереть. Единственным способом спасения стал свой голос. Венера, видимо посчитала свою задачу пока выполненной и снова исчезла. Я шел по коридору. По сторонам иногда попадались двери без опознавательных табличек. То ли нахалтурили с симуляцией, то ли пока и в реальности на этих дверях не было опознавательных знаков.

Повинуясь указанием навигатора, я сначала свернул налево, потом еще через сотню шагов направо, а потом еще через семьдесят четыре шага достиг конечной точки маршрута. Я уперся в новую дверь. На этой двери в отличие от всех виденных до этого, надпись была. Надпись гласила: «Зал управления реактором». Вот прямо так – зал, не комната, не рубка, а прямо зал. Воображение сразу нарисовало диван, журнальный столик и телевизор во всю стену. Пришлось усилием воли отгонять наваждение и возвращаться в реальность. Реальность встретила очередным кодовым замком. Я решил, что самый умный и решительно набрал тот же код. Система подумала, мигнула красным и даже как-то ехидно оповестила: «Осталась одна попытка. В случае ввода неправильного кода дверь будет заблокирована». Я похолодел.

– Венера, какой тут код? – практически проорал я.

Венера снова мгновенно появилась.

– Пять, четыре, три, два, один, – снова медленно и четко проговорила она кодовую последовательность.

Вот же гады! Я прям спинным мозгом почувствовал, как техники вместе с Максом сейчас смотрят на меня и ржут. Да еще и снова ставки делают, как долго я продержусь, на каком испытании сломаюсь. Я повернулся вокруг себя и погрозил кулаком вверх. Можно было конечно и не крутиться, но грозить кулаком стене – это уже попахивает шизой.

Я вернулся к панели замка и начал вводить код. Надо держать себя в руках. На последней цифре я немножко поторопился и палец в перчатке скафандра зацепил соседнюю кнопку. Я замер с прижатым к кнопке пальцем. По спине пробежал предательский холодок. Я даже почувствовал, как по руке пробежали мурашки и все волоски на ней встали дыбом.

Система думала вечность. Потом все же смилостивилась и зажгла зеленый огонек. Двери зашипели и медленно открылись. Похоже у меня от перенапряжения уже глюки. Какое шипение в вакууме? Но мозг похоже считал иначе и в ушах явственно было слышно шипение все время пока створки дверей разъезжались. Интересно сколько реального времени я уже нахожусь в капсуле?

На подгибающихся ногах я ввалился в зал управления реактором. Как-то по телевизору видел зал управления атомной станцией. Тут все было оформлено похоже. Возник вопрос зачем? Потом понял, что я уже много слышал про долгий сон колонистов длиной весь полет. А как будет в это время работать команда? Надо Венеру спросить.

– Венера, а как планируется работа экипажа во время полета? – задал я ей вопрос.

– Вахтами длиной месяц по земному времени на первом и последнем этапе полета, – ответила она, – остальное время они проведут, как и колонисты, в состоянии криосна. Выход возможен только в чрезвычайных обстоятельствах. Основное время полета кораблем будет управлять искусственный интеллект.

– Типа тебя? – спросил я.

– Можно сказать мой старший брат, – снова пошутила она.

– Значит, чисто теоретически, экипаж сможет высадить колонистов и вернуться домой? – задал я новый вопрос.

– Чисто теоретически да, чисто практически нет, – ответила она, – по плану миссии звездолет должен по прибытии на орбиту планеты Тигарден b, войти в плотные слои атмосферы и приводниться. В дальнейшем планируется использовать конструкции корабля для нужд будущего поселения.

– Да, про конструкцию корабля я что-то не подумал, – честно признался я, – вообще напрашивающееся решение – использовать такой объем готовых конструкций в мирных целях.

Пока общался несколько пришел в себя. И уже более внимательно осмотрелся. Зал явно был приспособлен для работы в скафандрах – широкие проходы между отдельными рабочими местами. Ладно, отдохнули и хватит.

– Командуй Венера, – сказал я помощнице.

– Подойдите сюда, – она переместилась к одному из рабочих мест. Я подошел к ней.

– Это рабочее место оператора активной зоны, – продолжила объяснять Венера, – сейчас Вам нужно выполнить последовательность действий по остановке ядерного реактора.

– А потом мы сможем его запустить? – уточнил я, – я в том смысле – это вообще предусмотрено конструкцией?

– Да, реакторы данного типа позволяют при необходимости их полностью останавливать, а потом снова запускать, – ответила она, – при выходе звездолета на орбиту планеты в конце миссии реактор должен быть заглушен, чтобы не допустить радиоактивного заражения поверхности планеты. После приводнения – если целостность реактора не пострадает или его можно будет привести в порядок при относительно небольшом ремонте, планируется с его помощью обеспечивать колонию электроэнергией.

– Да, ладно? – не поверил я, – я понимаю в космосе не нужен контур охлаждения, прям как в автомобилях с двигателем внутреннего сгорания на матушке Земле, а как планируется охлаждать реактор на планете?

– Этот вопрос вне моей компетенции, – ответила Венера.

– Ну вне так вне, – согласился я, – чего мне тут делать?

– Для начала ввести код доступа, – сказала Венера.

– Дай угадаю! Пять единиц! – предположил я.

– Не угадали, пять девяток, – ответила она.

Я ввел код. На экране загорелись варианты действий.

– Нажмите цифру три, – скомандовала Венера. Я нажал.

– Теперь ожидаем завершения процедуры выгрузки топлива, – объяснила Венера. Я попытался скрестить пальцы на удачу. Мне вот только сейчас не хватало, чтобы в процессе произошел какой-то сбой и топливные сборки пришлось вручную доставать.

На экране рабочего места начали появляться оповещения о пройденных этапах. Я снова обратился к Венере.

– Венера, а что сейчас происходит? – спросил я её.

– Сейчас выполняется программа автоматического извлечения топливных сборок из активной зоны реактора. После извлечения сборки помещаются в специальный контейнер, и телескопический манипулятор отводит контейнер на расстояние от реактора для проведения профилактических или ремонтных работ. После окончания работ процесс проводится в обратном порядке, – объяснила она мне проводимую процедуру.

Я, не отрывая глаз, смотрел на полоску выполнения процедуры. Десять процентов, пятнадцать процентов, двадцать процентов. Также медленно текло время. Полное извлечение всех сборок заняло шесть часов. Где-то через два я устал стоять и сел прямо на пол возле стойки рабочего терминала. Как тут люди должны работать? Ни стула, ни дивана. Я понимаю все в скафандрах, но стоять то тяжело.

– Можно прикрепить страховочный трос к терминалу и отключить магнитные держатели на ботинках, – неожиданно сказала Венера. Вот зараза, не могла раньше сказать. И правда, можно же просто повисеть в невесомости. Система радостно сообщила, что выгрузка сборок прошла успешно. Я чуть даже в ладоши не захлопал от радости. Заодно отключилось уже въевшееся в мозг оповещение о пробое реактора.

– Дальнейшие наши действия? – спросил я Венеру.

– Запуск системы ремонта, – пояснила она, – выберите на терминале пункт девять.

– А в чем будет заключаться ремонт? – прежде чем нажать на кнопку спросил я.

– В заделывании отверстия, оставленного метеоритом, – сказала Венера.

– Надеюсь, тоже как-то автоматически? – уточнил я.

– Если все пройдет штатно, – как-то без особой уверенности ответила Венера. Интересно, мне это показалось или она что-то знает? Так-то она часть системы и, наверное, вполне может знать нюансы реализации каждой ситуации. Ей же надо мне помогать в их решении, а если не знать, чего ожидать, как можно помочь? Или у меня уже паранойя? Так, надо взять себя в руки и надеяться на лучшее. Хотя надеяться на лучшее нельзя, значит надо просто надеяться. Я ткнул в цифру девять.