25 оттенков личного. Избранная проза и поэзия о многогранности человеческого опыта

– Нет-нет, что вы! – испуганно подняла голову Анжелика.

Глаза у неё были такие горькие, что Капитолина Деяновна из жалости отвернулась.

– Тогда кто же? – спросила она, не оборачиваясь.

И тут, к её большому изумлению, юная беременная, прямая до бесстыдства и ангельски чистая, выдала сразу два имени:

– Ваня Вицин и Гена Карпоносов…

На каменном лице Капитолины Деяновны не дрогнул ни один мускул. Чтобы не спугнуть внезапно открывшуюся истину, она медленно повернулась:

– Повтори ещё раз… Кто и кто?

– Это ребята из девятого класса нагорной школы.

– Господи боже милостивый! Час от часу не легче! – Директриса надолго замолкла, словно потеряла дар речи. Потом скупым доверительным тоном спросила: – Девочка моя, ты и вправду не знаешь, кто из них настоящий отец твоего ребёнка?

– Я ещё не решила… – мучительно выдавила девушка. Казалось, она страдала от этого почти физически, как, вероятно, страдал буриданов осёл между двумя охапками сена.

Её ответ показался Капитолине Деяновне экзистенциальным по самой своей изначальной сути. Она раздосадованно хлопнула себя по коленям:

– Ну и молодёжь у нас пошла! Хоть убейте – не понимаю!..

Далее события стали нарастать как снежный ком. С утра в 9 «А» класс вошёл грозный тандем директрис обеих городских школ – Ларисы Александровны и Капитолины Деяновны. Все встали, интуитивно усмотрев в этом явлении некую скрытую угрозу.

– Кто из вас Гена Карпоносов и Ваня Вицин? – с холодным и невозмутимым видом спросила Капитолина Деяновна тем тоном, который придавал ей сходство с прокуратором Иудеи Понтием Пилатом.

– Это мы, а чё? – робко отозвались двое с «камчатки».

– А ничё! – в один голос гаркнули обе директрисы. – Следуйте за нами!

Трус и Аллигатор в позе арестантов покорно вышли, а весь класс, объятый таинственной интригой, старался мысленно представить обеих директрис в облике прокуратора Иудеи Понтия Пилата, который обращается к Христу с вопросом: «Что есть Истина?»

Когда директриса завела обоих Ромео в свой кабинет, там уже сидела их заплаканная Джульетта. Всё её лицо было в синяках.

– Анжелика, ты как здесь? – сразу узнал её Гена Карпоносов.

– А что это у тебя с лицом? – участливо спросил Ваня Вицин.

Девушка стыдливо прикрыла ладонями свои синяки и опустила голову.

– Ну, разбойники, садитесь и слушайте! – приказала Лариса Александровна. – Между прочим, это по вашей вине её так изувечил родной отец. Не догадываетесь, за что?

Ребята робко пожали плечами.

– Вы только полюбуйтесь на них: такие большие мальчики, но пока не подают признаков вхождения в разум! – с витиеватой строгостью выразилась Капитолина Деяновна. – Так знайте: эта девочка беременна от одного из вас!

Обвиняемые вскочили как ужаленные:

– Не-е-т!

– Да! – с обидой в голосе наддала Анжелика.

Оба Ромео изменились в лице и посмотрели друг на друга в какой-то незлобной обиженности. Нет, это уже не было похоже на шутку. Конечно, обладание чувством юмора иногда позволяет пережить отсутствие всего остального, но помилуйте: беременная Анжелика нужна этим безусым Ромео как собаке пятая нога!

Постепенно выяснилось, что примерно полгода назад первым её парнем стал Ваня Вицин. Позже, опасаясь, как бы чего не вышло, он порвал с нею отношения. А свято место пусто не бывает: в этот раз на танцплощадке к Джульетте подкатил второй Ромео – Гена Карпоносов. Всё пошло по тому же кругу, если не считать, что Джульетта была уже беременна.

– Что ж, Вицин Иван, поздравляю, ты попал! – в ироничной манере вынесла судебный приговор Капитолина Деяновна. – Давай решать, как мы поступим с твоим ребёнком?

– А что я-то? – заартачился Ваня Вицин. – А может, это Генин ребёнок?!

– Это не обсуждается! Врачи определили, что девушка на двадцатой неделе беременности, то есть примерно полгода. А по срокам тогда именно ты был с нею. А Гена Карпоносов сошёлся с нею гораздо позже тебя… Так что зря упорствуешь: право первой ночи досталось именно тебе! Если надо, мы закажем тест ДНК!

– Пожалуйста! Заказывайте ваш тест! – запальчиво отрезал Ваня Вицин.

Правду говорят, что в судьбе нет случайностей; человек скорее сам создаёт, нежели встречает свою судьбу. И не нужно обвинять её в собственных неудачах, она тоже не виновата, что ей достались именно вы…

Вскоре у Анжелики рРодился мальчик. Поскольку учителя считали себя без вины виноватыми в случившемся, то решили принять активное участие в судьбе будущей мамы. Они сбросились и пригласили специалиста-медика. Проведённый тест ДНК выявил, что отцом ребёнка однозначно является Иван Вицин. Никто не ждал от скромняги Вани Вицина такой прыти. И классный виршеплёт Адам Дамочкин мгновенно выдал экспромт:

– Ай да Ваня Вицин, ай да молодец!

Не успел женицца, а уже отец!

Стараниями учителей удалось убедить родителей Анжелики и Вани, чтобы они не делали из случившегося трагедию, ведь, как бы там ни было, у них теперь есть родной внук, чему надо только радоваться. И, конечно, пообещали, что помогут молодой паре завершить учёбу в школе. Эта история лишний раз доказывает, что природа стремится к мудрому равновесию, поскольку в центре урагана всегда находится «глаз бури».

Наталья Бабочкина

Родилась в Грозном, живёт в Москве. По образованию журналист, литературный редактор. Член Союза писателей Москвы. Печаталась в журнале «Огонёк», поэтическом альманахе «Муза» и других печатных изданиях. Соавтор литературоведческой монографии «Милая сердцу Малеевка», автор поэтических книг «Всё лучшее – тебе», «Пока живёт на свете доброта», «Я дожидаюсь журавля», «Легко ли быть женщиной». Стихи размещает на сайте «Стихи. ру».

Одиночество

Одиночество – это дарнезаметными быть в толпе,и уменье держать ударв путешествии по судьбе,и желанье идти однойтам, где всё по плечу двоим,и возможность забыть давното, что в душах своих храним…Одиночество – это крест.Он не каждому по плечу.Много в жизни прекрасных мест.Много в жизни бесценных чувств.Жаль, не каждому угадать,чем томится твоя душа,и не каждому надо знать,что страшишься ты сделатьшаг…Одиночество – это боль,это яростная борьба,и невстреченная любовь,и разорванная судьба,перекрёсток минувших встреч,материк обманувших грёз…Гаснет свет от сгоревших свеч,тает след от забытых слёз…Нет его ни в одном из мест…Переполнена гаммой чувств…Одиночество – это крест.Он не каждому по плечу…

У всего есть своя цена

Нет, не наша эта вина —поглощение речки морем…У всего есть своя цена —и у радости, и у горя.Платим молодостью своей,платим искренностью сердечной.Душу нежную пожалей,хоть она у нас и навечно.Платим гордостью и стыдом,платим наглостью и свободой,не оглядываясь притомна соседей под небосводом…Не дай бог потерять себя —непосильная это плата.Платим, радуясь и любя,бескорыстно и без возврата…Не дай бог, забывшись в игре,всё растратить, что Бог намроздал!Не дай бог изменить себеи понять, что всё уже поздно…Говорят, порастёт быльём,позабудется всё когда-то…Всё оплачено, чем живём,лишь была б соразмерной плата!Пусть осталось жизни на треть,туфли стоптаны по дороге,лишь бы в старости не жалеть,что не часто думал о Боге,что порою доставил больтем, кто был вам когда-то предан,и о том, что забыл любовь,за минутой погнавшись слепо!..Приближаются времена,когда ждёт нас расплата злая…У всего есть своя цена.Не завидуй, её не зная!

Не обижайте понапрасну

Один лишь Бог над жизнью властен.Текут недели и года.Не обижайте понапраснувы никого и никогда!Не обижайте злобным словом,и недоверием своим,и равнодушием суровым…Порой, не ведая, творим.Не обижайте недомолвкойи пересудом средь друзей…Не соберёшь судьбы осколкина пепелище прежних дней…Не обижайте злобным взглядом,не оскорбляйте холодком!Жалейте тех, кто с вами рядом,и тех, кто вовсе незнаком!Дымком сгоревшей сигаретыобида прежняя уйдёт…Жизнь коротка, как ночка летом, —и не заметишь, как пройдёт!

Не надо завидовать

Блики солнца, чуть видные,на траве и воде…Я прошу не завидоватьникому и нигде.Чьих-то душ откровениепримерять на себе?Но ведь счастье – мгновениев многотрудной судьбе.Своё сердце не мучайте,зависть прочь надо гнать!Сколько лет ждём мы случая,чтоб счастливыми стать!Разговоры ненужные,пересуды молвы…Сколько счастья заслуживал,ведь не знаете вы!Мчались годы сердитые,были люди не те…Сколько бед он испытывалпо дороге к мечте!Ваша зависть бездумнаялишь мешает вам жить.Лучше сами подумайте,счастье как заслужить…Огорченья обидные,право, здесь ни к чему.Счастье каждому выданопо судьбе, по уму…Пусть же мысли постыдныеутекут, как вода!..Нет, не стоит завидоватьникому никогда!..

Равнодушие

Равнодушными стали мы,в детстве чуткость оставив…Дом с забитыми ставнями,схоронивший хозяев,весь листвой запорошенныйв ожидании вьюги,просит всех нас встревоженно:«Берегите друг друга».

Раздумья

Прошедших дней не выбросишь,чужому не откроешься,чужой судьбы не выпросишь,а от своей не скроешься…Что выпало, то прожито,что прожито, то помнится, —плохое и хорошее,чему и не исполниться.Нам с неба звёзды сыпалозаоблачными далями…И не напрасно выпало,а чтоб умнее стали мы…Жизнь смолоду не выбросишь,от горя не укроешься.…Чужой судьбы не выпросишь,а от своей не скроешься.

Мне казалось

Мне казалось, радоваться просто —день за днём и за неделей год,горечи отринув, как коросту,веруя, что лучшее нас ждёт…Радоваться каждому мгновенью,верить в счастье, что к тебе спешит,сочиняя всем стихотворенья,изумясь движениям души…И идти по улицам с улыбкой,веря в то, что завтра унесётнавсегда обидные ошибкии от огорчений нас спасёт…Перманентно находясь в мажоре,радовалась я за годом год……Просто я тогда не знала горя,А теперь оно в душе живёт.

Искренность

Нам часто искренность выходит боком.Разоткровенничавшись ненароком,приоткрываем души напоказ…А как не верить, если сам ты веришьи по себе другую жизнь ты меришь?Не ошибиться бы в который раз…Но сколько б мы с тобой ни ошибались,когда дружили и когда влюблялись,без этой веры не прожить ни дня.Что за любовь без веры, что за дружбаи как измерить, сколько верить нужно?Не загасить в душе своей огня…Конечно, люди разные бывают.Иные и про совесть забывают,а у других совсем не тот устав.Они, пока живут, всем людям верят,они людей в душе порою делятна тех, кто в своей искренности прав,ещё на тех, кто мелочен и скрытен,чей добрый свет вовек мы не увидим,кто нас обманет просто ни за грош…И всё же больше тех, кто доверяет,кто искренне судьбу свою вверяеттому, кого с собою в путь возьмёшь…Боимся откровенничать с годами.Мы многого боимся, между нами,боимся ошибиться в сотый раз…Нам часто искренность выходит боком.Разоткровенничавшись ненароком,приоткрываем души напоказ…

Кумир

Как неоправданность пунктира,как увлечений парафраз…Не сотвори себе кумира,приняв стекляшку за алмаз.Она блестит фальшивым блеском,всех привлекающим на раз,как солнце, что над перелескомтак ярко освещает нас…И все мы, глядя раз за разом,клянём бессмысленность потерь…Но знай, что ей не стать алмазом,как ни старайся, как ни верь…На миг глазам своим не веря,взгляни внимательней тотчас —и на глазах алмаз тускнеет,простой стекляшкой обратясь.

Артём Бернгардт

Родился в городе Барнауле Алтайского края 15 августа 1984 г. В 2010 году переехал в Санкт-Петербург.

На данный момент выпустил пять сборников стихотворений.

Первый сборник – «Море моих стихий».

Второй сборник – «Номер тридцать шесть».

Третий сборник – «Одиночество и смерть».

Четвёртый сборник – «Книга № 37».

Пятый сборник – «Скольжение».

* * *Всегда не хватит дня,Оборван в полуслове,Как будто линия огня.Чем выбор обусловлен?Так ускользает быстро,Как будто дым из печки.А сколько надо вынести!Я человечишка беспечный,Всегда сражаюсь я с собой,Сломав немало копий.Пусть был всегда я рядовой,Пролил немало крови,Простейший день в кармане —Всегда его не хватит.Пусть буду я собою раненВ дурном азарте.Все дни бегут вагонами,Не различить на полустанке,К чему я больше склонен,На что я делал свои ставки.Сберечь не так-то просто,С собой не прихватить,Всю жизнь искал я способы,Себя не видя впереди.Всегда не хватит дня —Всего один, так важен.Зашёл за линию огняИ растворился в саже.10:53 12.06.2023* * *Долгами тянет на самое дно,И как бы теперь расквитаться,Мне, в общем-то, всё равно —Стандартная уже ситуация.Некуда больше бежать,И незачем звонить в колокола.Кажется, не видно пожар,Но почему-то накал добела.Вытряхнуть из карманов остатки,Чтобы там не остался повод,Только с виду всегда всё в порядке,Только с виду всегда всё в норме.Но ничего не бывает без шума,Что-то внутри у меня клокочет,Выгляжу как профессор безумный,Что не спит ни днём ни ночью.Долгами разрывает голову —Их сопоставить, как тетрис.Вот бы не остаться голодным,Но в такое уже не верится.Вытягивать, как высокую ноту,Из себя последние нервы,Лицом не походить на енотаИ не стучаться во все двери.Долгами тянет на самое дноИ там прибивает камнем,Может, среди кошмарных снов,Но я обязательно справлюсь.10:06 13.06.2023* * *Кто ценность придаёт деньгам,Всю жизнь вращаясь вокруг них,Минута каждая ему вот дорога,А он не в силах это изменить.Деньгами отравили воду,Пусть там они и не плывут,Но что-то ищет там голодный,Запрыгнув, словно на батут.Я не сгущаю краски ложноВ попытках что-то утаить,Ведь деньги, словно вожжи,Народом начали рулить.На всё готовы сумасбродыИ лезут в пламя нагишом,Другие прыгают под воду,Чтоб вызвать только шок.Деньгами затуманены мозги,Коль есть ещё остатки.Страдать не стоит от тоски —Все точки над И краткойРасставлены, приоритетыСегодня больше, как силки,Все ищут лишь монеты,А заработать честно – не с руки.Деньгами, словно беленой,С ума свели всё человечество.Людьми быть вовсе не дано,А честность лишь мерещится.16:17 14.06.2023* * *Я к тебе вполоборота,Ты смотрела из-за плеча,Нет искры и нет полёта,Лучше бы не замечать.Растворюсь в осколках будней,Слов я верных не найду,Каждый день сражаться с бурей,Стоя насмерть на посту.Я к тебе вполоборота,Взгляд ловлю лишь твой.Самого себя перебороть,Погрузившись с головой…10:57 15.06.2023

Виктор Булгаков

Родился 19 ноября 1935 года в Одессе. Окончил московскую среднюю школу № 545 в 1952 г. Поступил в Щукинское театральное училище и на факультет журналистики МГУ. Окончил вечернее отделение журфака МГУ в 1960 г. Окончил аспирантуру Всесоюзного института информации в 1970 г. Руководил литобъединением «Вагранка» (1960–1962 гг.).

Имеет публикации: около 60 научных статей и отчётов НИР, около 20 публицистических работ. Изданные книги: 2 научно-технические, 10 художественных. Сборник стихов «Пять оленей» выпущен в 1997 г. В 2005–2007 гг. написал автобиографические повести «Письма из юности» и «Песочные часы». Сборник стихов и прозы «Рассудку вопреки» выпущен в 2016 г. Восстановленная фантастическая повесть «Будущее знают дети» – в 2019 г. Повесть «Преодоление» – в 2023 г.

За солнцем

Когда я впервые оказался в Весьегонске, город переживал очередное изменение уровня воды в водохранилище.

Я увидел томительно медленно, гордо и обречённо уходящую под воду вершину колокольни. По неширокой, едва выступающей из воды косе я прошёл вперёд – и вдруг почувствовал, что вот – разлив, вот – верхушка храма, вот – я, и больше никого нет. Там, на дне, где подножие ушло в ил и маячат тени полуразрушенных провинциальных строений, стоит серо-коричневый полумрак.

Мне подумалось, что я для этого и шёл сюда, что надо рассказать об этом поглощённым повседневными своими заботами людям… И тут же понял, что уж кто-кто, а они-то всё это носят в себе.

Они строили этот город. Они молились в этом храме. Они, наверное, ждали, когда… И мне показалось, что кто-то уже идёт сюда, чтобы принести к подножию этого храма свои мысли, сомнения. Почему сюда? Наверное, потому, что всё однажды совершённое не может и не должно исчезнуть и в тяжёлый час восстаёт из прошлого, чтобы соединять мысли поколений.

Пролог

Осенний день моросил дождём:Казалось – пепел из туч.Просёлок хлюпал под сапогомВерсту – и другую версту.Волной перекатывалась земляС седою пеной лесов на хребте,И «газик» выписывал вензеляВокруг колдобин по мокроте.Тихий был,тихий,тихий день,Дым озябающих деревень.Шёл человек,и пела вода,Зналкуда —и не знал куда.Шёл человек,Шёл.Пах он дымкомСёл,Пах он бензином, дорогой, дождём.Шёл человек,Шёл.Был он за этим на Землю рождён —Чтобы идти.Был бы так жаден до правды твой взгляд,Так же вот прямо, не глядя назад,Шёл бы и ты,Шёл бы и шёлМимо плетней, мимо каменных школ,Мимо заборов с рычаньем собак,МимоЗапахов тёплого хлеба и дыма.Точно вот так,Как он.Как он, глубоко и спокойно дыша,Зная в душе, как Земля хороша,Зная, что нечего ночи отнять,Зная, что утром в дорогу опять.Тихий.Тихий был,тихий день.Дома озябающих деревеньСидели вдоль улицы, как старики,Дымили кирпичными трубками труб,И таяли жиденькие дымки,И стыли морщиныу глаз и у губ.Вечер осел,голубея, серея.Дождик без устали сеял и сеял.Дом был знакомым, как сотни, в лицо.Путник обтёр о траву каблукиИ осторожно взошёл на крыльцо.Дверь проскрипела. В сенях – ни души.Снял сапоги и пристроил в углу.Дверь приоткрыл.На дощатом полуКоврик постелен от двери к столу.Ходики тихо, как в детстве, стучат.Дед со старухой сидят и молчат.Узкою дужкой сквозь сумрак в глазаГлянули под потолком образа.То-то вот так, по углам в темноте,Тёмная дума о светлом ХристеТлеет под звон колокольный – и без,Тысячи лет под припев про прогресс.Помнят и то на Руси старики,Как поснимали «господни звонки» —Повырывали церквам языки…Только опять, как година пришла,Мерно ударили колоколаИ разнесли по смятенной стране:«Пусть вдохновляют вас в этой войнеОбразы предков.И шла издалиТайная сила Российской земли».Ходики тихо, как в детстве, стучат,Только кукушки всё больше молчат.Столько пришлось повидать на веку,Смолоду всё им «ку-ку» да «ку-ку».Нынче как время побудки придёт,Ставенки вздрогнут, пружинка всхрапнёт —Всех-то и песен.Недолог завод…Вечер как вечер. Ан глядь – на крыльцеПутник босой с тишиной на лице.Молча распутал дорожный мешок —Хлеба буханка да сала кусок.Тихо часы, точно шепчут, стучат.Дед со старухой жуют и молчат,Словно бы знают:только сейчасНачинаетсянастоящий рассказ.

Часть первая

1.1Сумерки взбирались под желобчатые крышиСнизу, от нагретых мостовых – вдоль тёплых стен.Крыши, как железные летучие мыши,К ночи оживали,готовые взлететь.Мыши только ждали, чтобы где-то за окраинойТонущего солнца захлебнулисьогни,Чтобы, враз сорвавшись с облысевших зданий, стаямиНебо закружить, железом звёзды заслонить.Город замирал, и торопливо, перепуганноРазбегались в улицы цепями фонари,И над вечереющей, задымлённой округоюЖёлтым стогом зарево стояло до зари.Мальчику было страшно,Когда, становясь тусклым и розовым,Падало солнце поникшееВсё быстрей, быстрей и быстрей.Ночь как чёрная пашня,В которой зёрнами – звёзды,День как поля пшеничные,А вот на вечерней зареОкон кровав блеск,Быстро темнеет двор,Каждый глухой подъездПритаился, как вор.Плавит закат медьУ городской черты.Силясь не онеметь,Город ждёт темноты.Ой, как страшно, когда солнце умирает!Но наверное, если идти далеко-далеко,За дома, за деревья, шагать через реки, овраги,Никогда не закатится солнце.И будет легко.И вода будет булькать в дорожной приплюснутой фляге.И идти, и идти,Забывая о том, что на лысинах хмурых домовСторожат тишину предвечерья летучие мыши.И закат так предательски тих,И на улицах звуки шаговВсё тише,и тише,и тише.Но – сильна неизвестность,Страшна неприютность дорог,Так привычны в домах золотые квадраты уюта.И становится теснымгоризонта убогий кружок,И ненужной – дорога, к закату свернувшая круто.И тревожная мама,и взгляд беспокойный отца —Ведь они никогда не узнают о том, как боится малышЖдатьсолнечного концаПод взглядами крылатых крыш.1.2По листьям жёстким золотым,По снегу, серому, как дым,По вешней каше снеговойИз дома – в школу,из школы – домой.Дом – мама, двор – друзья, толпа,А школа – это коллектив:Учи уроки,будь учтив,Дорогу старшим уступай.А летом – звонкий самокат,Футбол на серой мостовой,И снова —каждый день – закат,И сумерки над головой.А если лагерь —горны, синь,Жара, ленивый шум лесной.Но каждый вечер шар земнойУходит в ночь.И ты – один.Уронит руки темнотаНа замерший, тревожный мир.Вся ночь с уснувшими людьми —Как лабиринт.И – Минотавр.И долго смотришь в черноту,Стараясь шорох подстеречь,Привстань – и ступишь за чертуПленительных и страшных встреч.И только серый утра сокСтечёт дремотой по стене,Когда откатится клубокТревог и дум,и ты – во сне.И – резко – горн!И блеск, и синь,И шум, весёлый шум дневной.Но каждый вечер шар земнойУходит в ночь.И ты – один.Это страшно, когда солнце умирает.Но, наверное, если идти далеко-далеко —За дома, за деревню, шагать через реки, овраги,Никогда не закатится солнце.И станет легко.И идти, и идти,Забывая о том, что по свету ползёт темнота,Что ревёт в лабиринте чудовищный зверь-минотавр,Что по шорохам ночио судьбах гадают глаза,Что об этом нельзя никому – и друзьям – рассказать,Потому что сонихПредательски мирен и тих.Но сильна неизведанность.Но страшна непривычность путей.И хоть нет золотого уюта,Не бывает, чтоб мир зазвенелпод лёгким шагом детей.Не бывает так почему-то.1.3Время круто.Отец поседел и согнулся,У матери выцвел взгляд.Мальчик – на первом курсе,Мальчик не виноват.Он слушает лекторов толстыхИ учится рассуждать.Но всё как-то пресно и постно,И к миру – глухая вражда.Откуда берётся, откуда?Ведь все говорили ему,Что нету на свете чуда,Что сказки в наш век ни к чему.Но такперед тем как проснуться,Тревожнее спит человек —На волос от безрассудства,За миг до вскрытия рек.День был обычный, серыйОт тесно идущих туч.В казённые жёлтые стеныСтудентов вобрал институт.Последние опоздавшиеГалопом неслись к дверям.Весёлое и нестрашноеУтро в конце ноября.На семинаре тридцатьЗаспанных лиц на прицелВзял молодой, полнолицый,Холодноглазый доцент.Двигая монументом,Втиснутым в синий ратин,Он толковал про ренту,Он объяснял и шутил.Был он собой доволен,Слушателям радел.Всё-таки тоже – давно ли —Сам он вот так сидел.Но вдруг, уже механическиТвердя про выплату в срок,С усмешкою ироническойДвинулся наискосокМягкою поступью волка,Губы вытянув вниз,И над растрёпанной чёлкойНасторожённо повис.Девчонка совсем не слышит.До этой ли ей чепухи!Девчонка – плохие пишет,Но всё-таки пишет стихи!На лбу – полувзрослая складка.Доцент прицелился —раз!Дрожа от стыда, тетрадкаНад головами взвилась.А в перерыве трое,Хоть каждый немного сник,Слушали, рядом стоя,Как, двигая нижней губою,Доцентсмаковал дневник.И многозначительный палецВставал над строкою там,Где явственно наблюдалисьАморальность и пустота.Собрание было тихим.Декан надоедно скрипел,Что вот – аморальные типы,Что это нельзя терпеть.Потом доцент процитировалМеста такие, что смех!Но в зале так было тихо,Как в крепко уснувшей тюрьме.Молчанье – сухо, как порох.И вдруг ворвалось в тишину:– Скажите, а может быть, скороОбыскивать нас начнут?Короткий гул одобренья —И снова одни глаза.Глазами в органы зреньяДоценту уставился зал.А тот, улыбочку выскалив,Цедил, зрачками сверля:– Надо – будем обыскивать…(И про себя:«Сопля!..»)Высказаться желаете?Прошу, поднимайтесь сюда.Может быть, вы жалеете,Мол, это всё ерунда?Такие, как эта, – развязные,Ни капли стыда у них нет!А мы —осудить их обязаны,Так требует долг наши век.И снова – недоброе, вескоеЗатишье.И в тишинеТы встал и качнулся резко:– Позвольтемне?Зал сквозь тебя глазамиИ вспышками ламп прошёл.Вот он – как на экзамене,Важно налёгший на стол.От ярости губы смерзались,Когда ты тихо сказал:– Вы мещанин и мерзавец.И медленно вышел в зал.………………………. ЛизалМетели язык у домов подошвы,Вымаливал,Чтобы ониЗабыли о прошлом,Нелепом прошломИ снова зажглив окнах огни.Качаясь, метались вокруг переулкиВ бесцветной, белёсой мгле.Шаги одиноко, промёрзло и гулкоСтучали по оглушённой земле.И солнце плясало перед глазами —Закатное солнце в предсмертном огне,И самое страшное наказаньеБыло в том, что забвенья-то —нет.Человек, до сегодня знакомый и важный,Исчезал, уходил во тьму,Становился разменной деньгою бумажной,Уплывал в грязноватую муть.Это страшно, когда лица умирают!И зачем-то хотелось идти далеко-далеко,По заснеженным далям,брести через реки, овраги,Чтобы стало легко,Чтобы думалось просто о людях,о каждом из них,Чтобы было у каждогонеповторимое «я».Он не помнил, когдаиз серого сумрака утра возникДом, в котором ждаламама,отец —семья.Был звонок тревожен и резокВ непривычной тиши утра.…Запах камфары в ноздри лезет,И у мамы щека мокра…И зачем-то проносят мимоРавнодушное тело отца.Изменённый неуловимо,Проплывает абрис лица.Да, так сразу беда бывает —Та, которая не одна.За холодным стеклом трамваяНочь сиренева и бледна.Возвращаются двое молча,Так молчат, что – сойти с ума.Легче б, кажется, выть по-волчьиНа мелькающие дома.Скрип колёс по морозным рельсам,Гул железный, качка и дрожь.Человек – и кладбищенский крестик.Как такое в одно соберёшь?Ни религией, ни масонствомЭтой дикости не оправдать.Светофор умирающим солнцемПровисает на проводах.Что ж – квартира?Пустая квартира,Но – такая же, как была.Человеческое СветилоПроглотила безмолвная мгла.Задыхается ночь от мороза.Мама плачет.Лампа горит.Стать взрослей никогда не поздно,Стать беспечнее жизнь не велит.Очень страшно, когда люди умирают.Если б можно брести, и брести далеко-далеко,Пробираясь в снегу через мёртвые реки,крутые овраги —Может, станет легко?Но нельзя от людей оторваться,Мама плачет слышно едва,И тонюсенькой ниточкой вальсаРепродуктор плетёт кружева…1.4Прошлое набегаетСловно сквозь жаркую дрёму.С лодки глядишь, не мигая,В солнцем пронизанный омут.Чёрное и золотое.Тени зелёные. Блики.Помнишь, вон тот листочекСилился быть великим?Он догнивает в иле.Рыбы скользнули рядом.Помнишь, на жёлтых крыльяхС неба он гордо падал?Падал, как вестник счастья,Садящегося в ладони.Его расшалившийся МастерЧеканил из лучшей латуни.Время ли изменило?Или не смог иначе?Горько лежать под илом,Только листья не плачут.Вверх по лучистым стреламНынешнего поднебесьяСчастье сегодня делатьСтало тебе интересней?Ты уже умный и взрослый.Скоро аспирантура…А сейчас – только лодка,вёслаИ в лодке – девичья фигура.Грусть под слепящим солнцем —Радости признак тайный.Колкостей милых бесовство,Руки, как гибкий тальник.Дали сереют от жара.Солнце сползает ниже.Сон неотступный и старыйСнова и снова снится.Грустно звенит цепь:Очередь дай другим.В лодку садятся петьПодвыпившие пацаны.И в сердце расходится грусть,Как по воде круги,И вечер прощален и пустМолчанием тишины.Шёпотшагов.Дымен закат,Как много вековНазад.Детская больТихо растёт,Что ночь, словно тролль,Придёт.Будут считатьШёпот минутМилая – там,Ты —тут.Неужели даже встречи умирают?Неужели нельзя так вот рядом идти и идти, далеко-далеко,через быстрые реки, извилистые овраги —Чтобы было всегдазолотисто-светло и легко?Почему-то по белому светуНе бродят за солнцем влюблённые,Почему-то в улицы сонныеУскользают они до рассвета.Что же, сердце, труби тревогу —Ты почти готово в дорогу.У меня за плечами – ветер,Ничего, что один я на свете,Ничего, что оставлено много.Только, может быть, что-то не пустит?Нам осталась капелька грусти.Погрустим – и пора в дорогу.1.5Ах, грустить мы умеем – до стона,До зелёного самогонаИли – если позволят карманы —До вечернего ресторана.А вот радуемся – неловко,Словно мышь колбасе в мышеловке,Словно царь – своей чаше заздравной,Может – с брагою, может – с отравой.Если смеху ответить нечем,Если мозг – при деле, а сердцеСтосковалось тоской человечьей,Заменяем мы радость – перцем,Заменяем улыбку – ржаньем:Наполняем жизнь содержаньем.Это надо или не очень —Чтобы пить и плясать до полночи?Но, когда друзья уезжают,Как умеют – их провожают.Вот и ты провожанья радиВходишь в комнату.Взрослые дяди,Незнакомые умные тёти,На столе очень вкусные блюда.Вы усердно и шумно пьёте.На буфете звенит посуда.В кухне высятся горы тарелок,Прибывают огрызков горы…Веселится грешное тело,И грустят привычные взоры,Отошедшие от жеманства,Не дошедшие до фламандства.Люстры,речии рока гром…Тихий вечер.Аэродром.Трезвый рёв самолётных сердец.Вот и точка.Смеху конец.Час прощанья – вот он, пришёл.Отчего же так хорошо?– Остаёшься, тебе везёт!– Да.– Весной защищаешься?– Да.Высоко над землёй, как звезда,Догоняет зарю самолёт.Можно просто глядеть и молчать.– Твой маршрут.– Ну что же, пошли.– Ну, давай…И прошлого частьОтрывается от земли.Снова ласковая близость умирает.Тихо.Слышно, как дышит земля.Далеко-далекоПроливаются реки,глотают туманы овраги.Звёзды сверху звенят.Медуницею пахнет легко.Что же? Снова закат?Труден первый рывок:Он не шаг, а падение в ночь,Если б смог —Ты б не мог остального не смочь.В горле – комНезабытых земных, дорогих мелочей.Ну – рывком!Понимаешь – рывком!Всего лишь шаг, и ты ничей,Решайся, солнышко не ждёт,И пыль дорожная легка.Закат в глазах твоих цветёт,Пугает и зовёт – закат.Неужелиопять в закатГлядеть и молча тосковать,Как колокол без языка,Несуществующие словаШептать?Всего лишь шаг —И не найдёшь дороги вспять.Дыханье чаще, сух язык,И губы шепчут:«Только шаг»,Не ведая, что сделан шаг,Что он шагает напрямик,Уверенно и не спеша,Как будто веками привычен шагать,И, падая к его ногам,Земли травянистая влажная гладьКачает далёких лесов берега.