Язык костей

– Извините за освещение, этакий «эффект CSI» [28] получился, – раздался из-под маски слегка приглушенный голос Тони. – Просто пытаюсь свести тепловое воздействие к минимуму. Но если понадобится больше света, дайте знать.

Он подтащил к флюороскопу ближайшую каталку и расстегнул молнию на мешке. В нем лежала отрубленная нога. Бледная плоть была влажной, успев разморозиться. На дне мешка темнела кровавая лужица. Джейн почувствовала облегчение: ее первым побуждением было придвинуться поближе, чтобы лучше рассмотреть. Они со Стили встали по обе стороны каталки, Тони остался у флюороскопа.

– Разрез проходит через бедренную кость, – прокомментировала Стили.

– Похоже, где-то посередине бедра.

– А другой прямо под коленной чашечкой, – пробормотала Джейн.

– Преступник не хотел снова пилить кость?

– Может быть. Не могу сказать, какой вариант он попробовал первым.

– Что с коленом?

– Не думаю, что оно задето. Взгляни. – Джейн отодвинулась вправо, чтобы осмотреть проксимальный разрез, пока Стили склонилась к коленной чашечке, едва различимой среди связок и жировой ткани.

– У нас вряд ли получится определить пол, – заметила Стили.

– Не получится, если не доберемся до бедренной кости, чтобы измерить окружность голени.

– Даже в этом случае можно только предположить.

Наступила тишина. Антропологи рассматривали ногу, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.

Тони откашлялся:

– Голень небритая. Значит, мужчина?

– Возможно, но не факт, – ответила Джейн, не отводя взгляд от ноги. – Не все женщины бреют голени, а некоторые мужчины бреют – например, пловцы или велосипедисты. Когда сфотографируете каждый разрез и общий вид сверху, перейдем к следующему.

– Без проблем. – Тони начал действовать. Камера жужжала и вспыхивала, когда он делал по два кадра с разных точек. Чтобы снять вид сверху, ему потребовалась стремянка, которую Тони приволок из-за угла.

Перед тем как включить флюороскоп, он принес три свинцовых фартука. Все натянули их через голову и отрегулировали плечевые проймы, чтобы фартуки не слишком давили.

Тони повернул на флюороскопе два рычажка и нацелил объектив на оторванную ногу на каталке. Рентгеновское изображение выводилось на монитор на соседней каталке.

– Можно медленно провести от одного конца до другого? – попросила Джейн.

Взгляды антропологов метались между обрубком ноги и монитором, пытаясь сориентироваться в оттенках серого – изображении костей и тканей.

Они заметили, что в разрезе в верхней части бедренной кости нет никаких металлических осколков, как можно было ожидать при сильном режущем воздействии. Стили поинтересовалась у Тони, что он думает о явном отсутствии таких следов.

– Наверное, преступник промыл фрагменты после расчленения, – ответил тот.

Флюороскоп перемещался вниз по бедру, и на дистальном конце бедренной кости [29] показались еле различимые светлые отметины.

– Стоп, вот здесь, чуть выше, – попросила Стили. – Это линии срастания? – Она вопросительно посмотрела на Джейн, которая не отрывалась от монитора.

– Похоже на то. Чуть ниже, Тони… А теперь обратно.

Тони переместил объектив на то место, где тот находился секунду назад.

– Линии срастания, – подтвердила Стили.

– Черт побери, – выдохнула Джейн.

– Поясните, «Тридцать два – один». – Тони переводил взгляд с одной женщины на другую.

Стили указала на монитор:

– Видите эти линии в верхней части колена? Именно там эпифиз, он же пластинка роста, постепенно сочленяется с трубкой бедренной кости. Полное срастание происходит в определенном возрасте вне зависимости от этнической принадлежности и пола. И раз мы видим эту линию, то теперь знаем, что перед нами тинейджер или тот, кому чуть за двадцать.

Тони тихонько присвистнул.

– Распечатайте снимок, – сказала Джейн. – А потом переверните ногу, чтобы мы могли разглядеть то же место сзади.

– Как назвать снимок?

– «Дистальный эпифиз левой бедренной кости».

– Можно еще разок?

– Да просто «левая бедренная».

Джейн посмотрела на монитор флюороскопа, почувствовав прилив азарта при виде этой неровной бледной линии. Отличительная черта, которая поможет сузить область поисков. Неплохо для начала.

Тони нажал какие-то кнопки на клавиатуре под монитором и приподнял флюороскоп за горловину, чтобы освободить место. Затем осторожно взял ногу с каталки, держа с двух сторон, переложил на не запачканный кровью участок мешка для трупов, снял один из двух слоев перчаток и приблизил объектив к тыльной стороне колена. На мониторе снова появились похожие бледные линии, но на этот раз более четкие, без коленной чашечки на переднем плане.

– Думаю, они или почти срослись, или срослись перед самой смертью, и поэтому мы по-прежнему видим линию, – заметила Стили. – Еще один снимок, Тони.

Повозившись с аппаратом, тот спросил:

– Хотите еще раз взглянуть на ногу сверху?

– Да-да, – кивнула Стили. – И перейдем к следующему мешку.

Во второй раз они не заметили ничего особенного. Тони упаковал конечность. Стили и Джейн наблюдали, как он стянул запачканные перчатки, надел чистые и перешел к следующей каталке. Джейн больше не волновалась, как скажется на ее психике содержимое следующего мешка, сосредоточившись на мыслях о человеке, который совершил убийство и расчленил тело. На том, как изобличить преступника.

Скотт с Эриком почти не разговаривали, пока не оказались в начале Джеффдейл-авеню в Вудленд-Хиллз. Улица делала небольшой уклон вверх, а потом резко поворачивала. Двухэтажные домики пастельных цветов создавали однообразное впечатление. Типичный пригород. Дом 3180 находился по левой стороне. Гаражные ворота были закрыты, но на бетонной подъездной дорожке виднелся маслянистый след – как будто там часто стоит машина, у которой протекает масло.

– Так, – сказал Скотт, не сводя глаз с пятна. – Сейчас он или в гараже, или недавно уехал. Давай сначала в гараж.

– Ты спереди, я сзади?

Скотт кивнул и указал подбородком на бардачок перед Эриком. Тот открыл его, достал два пистолета в кобурах и два маленьких электронных устройства. Агенты пристегнули их к своим поясам. Прежде чем выйти из машины, надели ветровки с надписью «ФБР».

Они подошли к стене гаража и заглянули в окно. Стекло запылилось, по углам виднелась паутина, но фургон внутри был хорошо виден: белый с синей полосой сбоку, с багажником на крыше.

Эрик кивнул Скотту. Оба надели наушники на одно ухо, чтобы общаться через передатчики. Эрик начал тихо продвигаться вдоль стены дома. Дождавшись, когда напарник сообщит, что занял позицию у черного хода, Скотт подошел к парадной двери и позвонил.

Не сразу ему открыла заспанная женщина. Светло-рыжие волосы собраны на макушке, на ногах мятые обрезанные джинсовые шорты. Скотт подождал, пока она перестанет зевать ему в лицо, открыл удостоверение и предъявил значок.

– Спецагент Хьюстон, ФБР, мэм. Вы Трейси Эллен Реддинг?

– Ага.

– Кроме вас, кто-нибудь проживает по этому адресу, мэм?

– Нет… Хотя сейчас у меня гость.

– Он или она сейчас здесь, в доме?

– Нет. А что?

– Мэм, я могу войти и поговорить с вами внутри?

Женщина безразлично пожала плечами.

– Конечно.

Она повернулась, оставив за собой дверь открытой, и прошла в дом, шлепая по полу.

Скотт последовал за ней на кухню, отметив, что задняя стеклянная раздвижная дверь ведет во внутренний дворик. Дверь была видна и от кухонной стойки, где женщина наливала себе стакан кока-колы из двухлитровой бутылки.

– В чем дело? – спросила она, закуривая.

– Это ваш фургон, мисс Реддинг?

– Да, мой. Я уже погасила за него кредит.

– И вам точно известно его местонахождение в последние несколько дней?

Она прищурилась, глядя на собеседника сквозь дым.

– Вы о том, в курсе ли я, куда он ездил?

Скотт кивнул.

– Да, конечно, в курсе. На днях я разрешила Скаю взять машину, но я знаю, где он был.

– Кто такой Скай?

– Мой друг, приехал в гости.

– Мисс Реддинг, вы знали, что фургон недавно попал в аварию и ему потребовался ремонт?

Впервые с начала разговора женщина насторожилась и судорожно выпустила дым.

– Нет… – Она посмотрела на кухонные шкафы, как будто сквозь них могла заглянуть в гараж, и покачала головой. – Думаю, вы ошибаетесь. Скай бы мне сказал.

– А где сейчас Скай?

Поколебавшись, женщина сделала глубокую затяжку.

– Вообще-то не знаю. Я слегка вздремнула, а потом вы позвонили в дверь и разбудили меня… – Хозяйка дома потушила сигарету в блюдце с крошками от тоста. – Да мало ли где он… Может, гуляет по холмам. – Она взмахнула рукой, словно отгоняя мух.

В эту секунду в наушнике раздался голос Эрика:

– ФБР. Назовите себя, сэр.

Затем треск и фраза: «Код четыре!»

Это означало, что с Эриком всё в порядке, но Скотту не понравился треск. Он бросился к раздвижной двери, на ходу выхватывая из кобуры пистолет. Открыл дверь, быстро высунул голову, убрал обратно и выскочил во дворик, держа пистолет наготове у плеча.

Эрик обнаружился между раскидистым вечнозеленым кустом и оштукатуренной стеной дома. Его колено упиралось в спину мужчины, который лежал лицом в землю, дергаясь и сквернословя. Эрик уже надевал на него наручники. Скотт убрал пистолет в кобуру и обернулся, ища взглядом женщину. Та подошла к двери, округлив глаза.

– Скай? – позвала она мужчину, которого Эрик поднимал с земли. – Ты почему не сказал, что фургон попал в аварию? А?

Тот, к кому она обращалась, с побагровевшим от злости и напряжения лицом отплевывался от грязи. На фоне покрасневшего лба его светлые волосы казались белыми, вены на шее вздулись над вырезом футболки с логотипом NASCAR [30].

– Заткнись! Хоть раз в жизни захлопни свою пасть, женщина!

Он сплюнул еще раз, целясь в стену, но попал в хозяйку дома. Она подбежала к нему, встала на цыпочки и изо всех сил ударила по лицу. Мужчина попятился, наткнувшись на Эрика, который инстинктивно толкнул его вперед.

– Сука! – Мужчина попытался пнуть ее, но мисс Реддинг оказалась проворнее, отскочила и вбежала в дом с воплем, что свое барахло он найдет выброшенным на лужайку.

– Хватит! – властно приказал Скотт. Мужчина перестал вырываться из рук Эрика, хотя все еще выглядел рассвирепевшим. – Назовите себя.

Мужчина сфокусировался на Скотте. Белки его глаз налились кровью. Когда он открыл рот, донесся резкий запах алкоголя.

– Скай Хортон.

– У вас есть какие-то вымышленные имена, мистер Хортон?

Мужчина покачал головой.

– А как насчет тюремных сроков? Мы проверим, но можете рассказать сами. Всё лучше, чем стоять с таким видом, будто вы пытаетесь что-то скрыть.

Мужчина опять вышел из себя, но теперь его тон был обиженным:

– Послушайте, я знаю, что должен был сообщить, но у меня нет денег, чтобы возместить ущерб, и это даже не мой фургон. Ради всего святого, я же никому не причинил вреда!

– Должен был сообщить о чем? – уточнил Эрик.

– О происшествии. – Мужчина попытался повернуться, чтобы увидеть лицо Эрика. – Вы же поэтому здесь? Вам звонили из города?

– Расскажите, что произошло.

– Я въехал задом в светофор, ясно? – Он посмотрел на Скотта. – Там сложный разворот, а я торопился. Я даже не знал, что он там, пока не врезался; потом был жуткий грохот, и свет погас. Почти готов поклясться, что он переместился, когда я разворачивался! – Скай снова попытался вывернуться.

Агенты переглянулись.

– Мистер Хортон, вам придется проехать с нами, – заявил Скотт.

– Чувак, я признаю вину! Я заплачу городу! Может, договоримся?

– Прямо сейчас вам предъявлено обвинение в нападении на федерального агента, и это только начало. Об остальном поговорим в нашем офисе, как только осмотрим фургон. Вперед, – скомандовал Эрик.

Тони Ли обнажил туловище, и оно оказалось еще хуже, чем нога. Расчленявший целился чуть ниже грудной клетки и чуть выше таза, стараясь не задеть позвонки: разрезы оказались между ними. На коже ни шрамов, ни татуировок, ни посмертных кровоподтеков. Когда Тони перевернул туловище, на обратной стороне оказалось несколько родинок и волосков внизу, но вторичных признаков было недостаточно, чтобы определить пол. Тони всё сфотографировал и включил флюороскоп.

На рентгеновском снимке эпифизы позвонков оказались сросшимися.

– Судя по всему, возраст больше семнадцати и, скорее всего, даже больше двадцати пяти, – заметила Стили. – Что ж, пока MNI [31] равно единице.

– Минимальное число лиц? – переспросил Тони.

– Да, – ответила Джейн. – Пока нельзя точно сказать, что здесь останки больше чем одного человека. Хотя я предполагаю, что нога принадлежит подростку, а туловище – тому, кому больше двадцати пяти. Но прежде чем делать громкие заявления, давайте следующий пакет.

Джейн поймала взгляд Стили, и они поняли друг друга: им пока не хватает данных, чтобы уверенно сопоставить эти части тела с досье из базы агентства «32/1».

Тони переставил каталки и уже расстегивал молнию на третьем мешке. Там оказались левая рука и кисть. Здесь разрез пришелся выше головки плечевой кости, что позволило аккуратно расчленить сустав.

– Если тот, кто расчленял тело, что-то забрал, то, скорее всего, лопатку. Сама плечевая кость выглядит невредимой, – прокомментировала Стили.

– Вы заметили, насколько эти разрезы чище, чем те, которые мы видели раньше? – спросила Джейн.

– Сфотографировать? – предложил Тони.

– Читаете мои мысли. – Джейн отодвинулась от каталки, чтобы дать ему место.

Затем они приступили к флюороскопии. Головка плечевой кости на мониторе выглядела маленькой – похоже, женской. Но Стили и Джейн хотели убедиться в этом и попросили Тони сделать снимок, чтобы измерить ее штангенциркулем.

Когда он вел флюороскопом вдоль руки, пришлось дважды останавливаться, чтобы зафиксировать застарелые сросшиеся переломы: один посередине плечевой кости, другой ближе к запястью в локтевой кости.

– Травмы, полученные при самообороне? – предположил Тони, подписывая второй снимок.

– Похоже на то, – отозвалась Джейн.

– В локтевой кости классический перелом Монтеджи [32]. – Стили встала в защитную позу и прикрыла наискосок грудь, а потом лицо рукой, пытаясь имитировать положение при ударе. – Жуть.

– К тому же плохо сросся, – заметила Джейн.

Тони посмотрел на руку с облупившимся бордовым лаком на ногтях.

– Думаете, это другой человек? Не тот, чьи нога и туловище?

– Ну, все эпифизы костей руки полностью срослись, так что, предположительно, это кто-то старше двадцати пяти, – начала Стили. – А эти веснушки указывают на человека в возрасте. Возможно, мы сузим круг поисков, когда изучим структуру костной ткани на рентгеновских снимках.

– Нечасто приходится это делать, – добавила Джейн. – Обычно мы знаем возраст того, чей снимок, и нам незачем исследовать внутреннюю структуру.

– Но поскольку у нас не так уж много материала, перепробуем все методы, – подытожила Стили.

– Перейдем ко второй руке? – Тони выжидающе смотрел на нее, опершись на каталку.

– Конечно.

Когда Тони в последний раз переставил каталки, Джейн почувствовала себя опустошенной. Большого прогресса они не добились. Все фрагменты тела, по-видимому, женские, у всех белая кожа, все принадлежат человеку, прошедшему период полового созревания. Поэтому трудно найти между ними какое-то различие, особенно при неинвазивном обследовании. Фрагментов, которые могли бы дать более точное представление о возрасте – например, таз или зубы, – здесь не было. Надежды Джейн опознать жертву таяли. Она вдруг почувствовала тяжесть свинцового фартука, сдвинула его на плечах и неуклюже потянулась.

Тони, который двигался так, словно на нем нет никакого свинцового одеяния, ловким движением извлек из мешка правую руку. Она легла немного криво, и он выровнял ее параллельно краю каталки. Рука Тони в перчатке на секунду коснулась пальцев с отполированными ногтями, и Джейн вдруг представила себе мертвую женщину, которую кружат в вальсе. Она посмотрела на потолок, чтобы выбросить видение из головы, и кожа на щеках под маской натянулась. Это вернуло Джейн к реальности. Она уже вымоталась из-за постоянного напряжения и стояния на ногах, к тому же холод пробирал до костей. Страшные образы только усугубят усталость – Джейн знала это по опыту. «Просто очередной фрагмент тела», – сказала она себе.

Тони сфотографировал руку со всех сторон, и Джейн опустила взгляд. Это была правая рука, и с виду она соответствовала левой, которую они только что осмотрели. Тони провел флюороскопом вдоль отрубленной конечности, ненадолго остановившись, чтобы сделать снимок головки плечевой кости. Затем линза флюороскопа возобновила свое путешествие. Пока Тони осторожно вел ее вдоль руки, мысли Джейн начали возвращаться к тому, где раздобыть образцы, чтобы точнее определить возраст обеих плечевых костей.

– Господи!

Возглас Стили заставил Тони замереть, а Джейн подпрыгнуть. Она посмотрела на Стили, которая впилась взглядом в монитор, и тут же последовала ее примеру. Вот оно: то, о чем убийца не мог знать, если только у него под рукой не оказалось рентгеновского аппарата.

Хирургическая пластина была вставлена в плечевую кость примерно посередине. Наверняка это сделал врач. Она может иметь серийный номер и вывести следствие на пациентов этого хирурга. «Хирургическая пластина словно почтовый голубь», – подумала Джейн. И тут же поняла: они не найдут ее обладательницу в базе своего агентства. У них не было ни одного клиента, который сообщил о пропаже женщины с пластиной в руке, и они не получали никаких рентгеновских снимков с пластинами. Это первая реальная зацепка, ведущая к установлению личности женщины и, следовательно, к ее убийце.

Тони тоже посмотрел в монитор.

– Это хорошая новость, полагаю?

Голос Стили звучал взволнованно:

– Вы только что дали нам зацепку, Тони.

Эрик вошел в кабинет и тяжело опустился на стул. Скотт посмотрел на него, приподняв брови. Эрик покачал головой.

– Всё проверил? – спросил Скотт.

– Да. Муниципальные власти подтвердили: вчера утром, вскоре после того, как наш фургон попал в аварию на трассе, кто-то вывел из строя светофор между Уиннетка и Хаттерас. Уже начали поиск машины, которая нанесла ущерб. На фонарном столбе остались следы белой краски. «Зверюги» осмотрели фургон той женщины, Реддинг. Никаких подозрительных биологических следов, никаких признаков ремонта фургона, кроме покрашенных задних дверей. – Эрик посмотрел на Скотта. – А ты что узнал от Реддинг?

– Она обеспечила Хортону алиби на то время, когда фургон, который мы ищем, попал в аварию на трассе. С учетом, как она зла на него, она точно не стала бы его покрывать, если он на самом деле там не был.

– Значит, мы вернулись к тому, с чего начали.

– Не совсем.

Эрик явно заинтересовался.

– Давай расширим твою версию насчет автомастерских. Мы начали с тех, кто занимается угнанными машинами. Но если наш преступник из Джорджии, то он не знает, куда обратиться здесь, в Калифорнии, так? Он выберет первую попавшуюся и будет уверен, что хорошее вознаграждение обеспечит молчание. – Скотт придвинул к себе распечатку. – У меня список: еще двенадцать автомастерских в установленном радиусе от места аварии, которые неплохо бы проверить. Еще есть надежда получить золотую звездочку.

Эрик встал и заглянул Скотту через плечо, чтобы просмотреть список, когда кто-то постучал в открытую дверь кабинета. Это был Вайс.

– Услышал, что вы здесь, и подумал, что вам тоже стоит встретиться с «Тридцать два – один».

На его зов появились Джейн и Стили, которая несла ящик с инструментами. Эрик кивнул ей на свой стул, предлагая сесть, пока все здоровались друг с другом.

– Что-нибудь нашли? – поинтересовался Скотт.

– Хирургическую пластину, – объявила Джейн.

Агенты никак не отреагировали. Потом Эрик спросил:

– И что это значит для расследования? Вы узнали, чья это пластина?

Стили улыбнулась.

– Мы – нет, а вот вы, наверно, скоро узнаете. Тони сейчас работает над этим в лаборатории.

– Если на пластине есть серийный номер или какой-нибудь код и если она вставлена в правую плечевую кость женщины в возрасте примерно от двадцати пяти до сорока, то вы, ребята, сможете максимально сузить круг поисков: до людей, которым вставляли пластины из этой партии, – объяснила Джейн.

– Заметьте, в этом предложении есть пара «если», – предупредила Стили.

– Но у нас же есть альтернативный способ нарыть информацию? – уточнил Эрик. – По базе NCIC можно составить список всех пропавших женщин в этом возрастном диапазоне с пластиной в правой руке.

– Тоже вариант, – согласилась Джейн.

– Это если ее объявили пропавшей без вести, – возразила Стили. – И если тот, кто сообщил о ее исчезновении, знал про ее операцию или подключил копов, чтобы они раздобыли медкарту. И если записи из карты внесли в базу NCIC. И то, как мы знаем, это не всегда срабатывает.

Скотт выглядел задумчивым.

– А шрам есть? Например, после операции по установке пластины?

Стили хлопнула себя по лбу и повернулась к Джейн.

– Разумеется! Мы так увлеклись пластиной, что забыли про шрам… Конечно, есть.

– Значит, мы можем просто вбить в поиск «шрам на правом плече» и не опасаться, что кто-то мог подать неверный рапорт, даже зная, что за операция или несчастный случай привели к появлению шрама? – подытожил Эрик.

– А вы в ФБР всегда были невысокого мнения о копах, – добавила Джейн.

Прежде чем ответить ей, Скотт откинулся на спинку стула и улыбнулся Эрику.

– Он просто хочет золотую звездочку, которую я ему обещал.

Джейн подняла брови.

– Вот чему тебя учили в Куантико? Кнут и морковка?[33]

Он помолчал, встретившись с ней взглядом, и произнес:

– Ты тоже там училась…

– Нет, мы пробыли там всего неделю, изучали базу NCIC, – вмешалась Стили. – А вот ты, наверное, в основном занимался пивными бутылками.

Скотт оторвал взгляд от Джейн и ответил Стили:

– Значит, вы не в курсе: опытные сотрудники Бюро, которые нас учили, считают, что морковка уместна только в качестве гарнира – в нарезанном виде.

– И даже тогда ей не стоит доверять, – добавил Эрик.

Скотт улыбнулся ему и встал.

– Мы вас проводим, пока не ворвался наш босс и не увидел, что здесь полно народу.

Джейн отнесла в лабораторию агентства биометрическое оборудование, которое они использовали для исследования рентгеновских снимков, сделанных Тони Ли в Главном Зверином Логове. Стили включила компьютер. После того как тот зажужжал и несколько раз пискнул, она объявила:

– Смотри-ка, первое сообщение через ОВК насчет Томаса Каллена от коронера из Анкориджа.

Джейн придвинула стул и прочла пару абзацев, напечатанных заглавными буквами.

– Пишут, что у них неопознанный труп с пулей в клиновидной кости. Но причиной смерти указано пулевое ранение. Значит… они уверены, что это не Каллен, но уведомляют нас просто из вежливости?

Стили кивнула.

– Похоже, они решили, что это пуля от недавнего выстрела, а не та, которая годами сидела у него в голове.

Джейн отодвинулась от стола и нахмурилась.

– Но как они могли перепутать?

Стили пожала плечами.

– Может, они и не перепутали. Может, это не Томас Каллен, а какой-то другой парень, который действительно умер от того, что застрелился.

Джейн снова просмотрела письмо.

– Хотя в остальном все сходится… Мужчина европеоидной расы, сорок лет плюс-минус пять, рост пять футов девять дюймов плюс-минус два, волосы темно-каштановые, глаза карие, найден в девяносто восьмом…

– Итак, сорокалетний белый парень, шатен с карими глазами, без особых шрамов, знаков или татуировок. Неудивительно, что они не обращались в NCIC: никаких особых примет, отличающих его от тысяч других пропавших мужчин. Может, он и не Каллен. Вот и все, что я могу сказать. Возможно, они правы: это другой парень.

– Ответь им.

– Как раз собираюсь. Как можно вежливее попрошу сравнить рентгеновские снимки, которые у них есть, с тем, который мы оцифровали. Они этого так и не сделали.

Джейн встала.

– Ладно, а я напишу заключение для Скотта и Эрика. Дай знать, если будут новости.

В конце рабочего дня Стили зашла в кабинет Джейн, которая приводила в порядок бумаги на столе.

– Тони получил наше заключение?

– Да, и обещал проследить, чтобы Скотт и Эрик увидели его, когда вернутся.

– И когда это будет?

– Черт знает.

Стили присела на краешек стола.

– А где ты вечером встречаешься с Джином?

– Они поселили его в «Омни» …[34]

– Кто это – «они»?

– Думаю, его компания. Так что я подхвачу его…

– Он не взял тачку напрокат?

– Нет… – Она ждала, что Стили снова прервет ее, но та промолчала.