Девочка без имени
Защищая целостность личности, психика придумывает разные способы противостояния травмирующим событиям. Диссоциация, которая проявляется как в деперсонализации, так и в дереализации, является одним из таких способов. Среди симптомов, сопровождающих травму, можно также встретить такие реакции как дезинтеграция, депривация, фрустрация.
Последствия травматического события могут так же проявиться через нарушение восприятия: время ускоряется или замедляется как во время травмы, так и после нее; человек теряет ориентацию в пространстве; звуковое восприятие искажается вплоть до полной потери слуха, резко падают острота зрения и цветовое восприятие, снижается тактильность, теряются вкус, запах, меняется восприятие температуры. Приведу пример. Как-то один мой студент забыл надеть слуховой аппарат, которым он пользовался уже несколько лет. И каково же было его удивление, когда без аппарата он начал хорошо нас слышать! Вернувшись в квартиру, где он жил со своим отцом, он обнаружил, что его слух опять отключился.
Расстройство деперсонализации/дереализации является одним из видов диссоциативного расстройства. Нарушение, как правило, возникает на фоне сильного стресса. Диагноз может быть поставлен с учетом симптоматики после того, как другие возможные причины были исключены. Лечение состоит из психотерапии, а также лекарственной терапии для любого сопутствующего депрессивного и/или тревожного расстройства.
В состоянии дереализации у человека страдает психосенсорное восприятие мира. Оно формируется в результате утраты способности к ощущению внешних раздражителей, а в состоянии деперсонализации наблюдается внутреннее расстройство личности и касается процессов, происходящих внутри человека.
Главный признак деперсонализации (от лат. dē – приставка, выражающая лишение или отсутствие + лат. persōna «личность») – ощущение, будто человек теряет физическую связь с миром вокруг и с собственным телом. Считается, что так проявляется защитный механизм, когда во время стресса или серьезного потрясения сознание отключается от реальности, у человека формируется синдром или рефлекс мнимой смерти, мешающий чувствовать, как будто все происходит не с ним. Длительное состояние деперсонализации достаточно опасно, оно может вызвать мысли о суициде.
Отличие деперсонализации от галлюцинаций и иллюзий заключается в том, что окружающий мир определяется человеком правильно.
Часто люди с расстройством деперсонализации/дереализации в детстве испытали серьезный стресс, пренебрежение, физическое, эмоциональное или сексуальное насилие или являлись очевидцами домашнего насилия.
Клиент лексически может передать переживание диссоциации следующим образом:
• «А мне не больно, курица довольна», – когда не хочет показывать свою боль.
• «Да, нормально, я уже ничего не помню», – когда хочет быстрее забыть произошедшее событие.
• «Меня как будто нет», – когда хочет отделить себя от травмирующей ситуации.
• «Разумом я могу понять, а чувствами нет», – когда интенсивность чувств такой силы, что нет возможности управлять ими.
• «Я никакая», – когда невозможно подобрать слова, чтобы дать хоть какое-то ясное определение состоянию.
• «Со мной все в порядке», – когда не замечает, что не чувствует, как, например, дрожит его тело или голос.
Как правило, люди с расстройством говорят о неприятных и страшных переживаниях как о незначительном событии, невыразительно и монотонно. Они способны гипнотизировать себя и становиться полностью бесчувственными. Они могут без наркоза лечить зубы, голыми руками трогать металл на морозе и не чувствовать холода. Одна моя клиентка описывала свое состояние, в котором она становилась «невидимкой», и однажды на нее чуть не сел мужчина, настолько она слилась с креслом.
Забегая вперед, скажу об эффекте, который происходит после хорошо проведенной работы с травмированным человеком. Я много работаю с травмированными людьми, и у меня в кабинете висят яркие картины, которые невозможно не заметить, ношу крупные украшения, бросающиеся в глаза. Но не все травмированные люди способны все это заметить. И вдруг, в какой-то момент, клиент начинает давать обратную связь: он замечает мои украшения, видит картины и удивляется тому что, оказывается, картины весь год находились на своих местах, а многие украшения я уже надевала. Таким образом в результате применения определенных техник он лучше и ярче видит окружающий мир, чувствует запахи, которые раньше не чувствовал, замечает предметы, которых раньше не видел. После возвращения себе здоровой работы функции восприятия, клиенту уже не надо сверяться с кем-то, куда ему идти, что делать, как и что выбирать – он способен сам, без чьей-то подсказки или помощи это делать.
Психосоматика
Несколько раз я уже упоминала, что застывшие переживания начинают искать способ выйти и разрядиться. И наша предприимчивая психика находит разрядку – где тонко, там и рвется. В теле человека обязательно найдется орган, который мог бы и дальше спокойно выполнять задачу перекачки крови, переваривания пищи, защиты границ организма, переключения нервной системы с активности на отдых, но в нашем случае он наделяется более «важной» функцией – переключить внимание человека с эмоциональных переживаний на соматические.
Соматизация – самый частый способ выражения остановленных чувств. Типичные психосоматические заболевания касаются бронхо-легочной и пищеварительной систем, запускают кожные заболевания, приводят к сбоям в сердечно-сосудистой и иммунной системах. Самообман психики и тела развивается, когда человек настолько уязвлен обманом со стороны близких, что больше не доверяет собственным чувствам.
Такой раскол между телом и душой или телом и разумом стал частью нашей культуры. Если рассматривать болезнь отдельно от психики, относиться к физической болезни и душевному недугу, как к двум не связанным между собой феноменам, то мы возвращаемся в Средневековье, когда болезнь считалась наказанием за грехи. Такая установка до сих пор существует у многих людей. «За что мне такое наказание?» – можно услышать даже от тех, кто далек от религии. Ускорение жизни привело к механическому взгляду на тело, и теперь физическая красота является побочным качеством, никак не связанным с психическим здоровьем. Лучше заплатить деньги пластическому хирургу, чем искать причину своего недовольного взгляда на свое же тело.
Соматическими заболеваниями человек чаще всего реагирует на вспышку внутренней агрессии. Если по каким-то причинам он лишен возможности выплеснуть ее наружу, например, напасть на обидчика, ответить ему, то для того, чтобы остановить энергию этого заряженного чувства и свернуть его обратно внутрь, ему необходимо в несколько раз больше энергии. В этом случае поражаются все гладкомышечные органы, связанные с центральной нервной системой и настроенные на действие вовне. Повышенная конфликтность и раздражительность находят разрядку в бессоннице, субдепрессии, вегето-сосудистой дистонии или нарушении менструального цикла у женщин. Если конфликт не разрешается, то появляются гипертония, астма, случаются инфаркт, инсульт, происходят выкидыши и так далее.
Не хочу запугивать или становиться причиной невроза у матерей (особенно молодых), но тем не менее подчеркну связь тела и психики новорожденных детей, которые настолько связаны со своими мамами, что их организм становится чувствительной проекцией материнских проявлений. Ребенок, пока не говорит и не способен влиять на мать, может реагировать только телесными реакциями. Например, враждебность матери под прикрытием тревоги вызывает у ребенка нейродермиты, циклические перепады ее настроения – расстройство стула и тому подобное.
Замечено, что симптомы и напряжение у ребенка ослабляются, когда за ним ухаживает нейтральное лицо, заменяющее мать, но усиливаются, когда им снова начинает заниматься мать. Ребенок словно получает команду заболеть, что в реальности означает оставаться зависимым и беспомощным. В таких случаях психика человека с раннего возраста знает, как освободиться от нахлынувшего чувства, – заболеть, а не контейнировать его.
Мне остается только добавить, что мы рассмотрели психосоматику как следствие расщепления, но она также может иметь защитную функцию организма. Об этом пойдет отдельный разговор. И сейчас я предлагаю рассмотреть восприятие травмы и некоторые особенности мироощущения жизни травмированного человека.
В целом, исследование и разрешение общечеловеческих тем жизни и смерти, разрушения и созидания, разделения и воссоединения, добра и зла являются важными аспектами работы с травмой. Травмированным людям нужно знать, что имеет смысл жить дальше, что хорошее можно восстановить, но процесс выздоровления долгий, и за это время можно переписать собственную историю, осмысленно рассказать биографию, начать заботиться о себе, восстанавливать психическую систему.
Если диссоциация достигает тотального раскола между телом и психикой, человек при некоторых обстоятельствах может пережить расщепление личности. И чем чаще происходят травматические состояния, тем больше фрагментов личности возникает. Иногда такие субличности начинают жить своей жизнью. С одной клиенткой мы насчитали двадцать субличностей, но потом перестали считать и начали интегрировать их, знакомить друг с другом с помощью специальных техник, находить способы управлять ими, принимать их как данность и встраивать в структуру личности клиентки.
Надо сказать, что работа, в ходе которой исчезает страх сойти с ума и появляется четкое определение, кто Я, возвращается принадлежность себе, в том числе и разрозненных частей, снижается уровень тревоги и улучшается физическое состояние, – очень интересна. Безусловно, ей способствует доверительный контакт с психологом. И тогда заканчивается следование реакциям, которые были освоены для защиты психики, клиент в доверительных отношениях получает новый опыт, возвращается чувствительность.
При работе с диссоциацией важно помочь человеку заметить, что он выбирает действовать привычным образом. Например, если обнаружен «замороженный ребенок внутри», не знающий, что все уже позади, потому что время для него остановилось, можно предложить следующее упражнение.
Упражнение «Замороженный ребенок внутри»1. Найти место, где живет внутренний ребенок на уровне телесных ощущений.
2. Положить руку на это место.
3. Сосредоточиться на ощущениях до появления теплоты в этом месте.
Эти манипуляции помогают наладить контакт с собой и сформировать уважительное, безоценочное отношение к себе «Я есть!».
Чтобы сдвинуть тектонические плиты воспоминаний, которые удерживают человека в прошлом, можно предложить посмотреть на событие из настоящего.
• Как ты сейчас к этому относишься?
• Замечаешь ли ты, что рассказываешь об этом с ощущением холода и отстраненности?
• Зачем тебе важно сохранять эти холодность и отстраненность?
• Если бы ты, будучи уже взрослым, один или вместе со мной, появился в этой сцене тогда, чтобы ты увидел? Как бы ты увидел эту сцену?
Во время выполнения упражнения необходимо следить за тем, чтобы человека не переполняли сильный гнев или сочувствие. И учтите, что работа идет медленно.
Если, наоборот, сочувствия к себе в той ситуации не появляется, можно усилить заменой другими участниками. Например, если у травмированного человека есть ребенок, то фраза может звучать так: «Как бы ты повел себя в этой ситуации, если оказался там взрослым, и с твоим ребенком происходило то, что произошло с тобой? Что бы ты почувствовал?»
Если обнаруживаем, что человек в отношении других людей действует так же грубо, как обращались с ним, то мы выясняем следующее.
• От кого ты перенял такой способ общения?
• Считаешь ли ты это хорошим способом?
• Что ты защищает внутри себя таким способом общения?
• Насколько это эффективно в твоей жизни, и считаешь ли ты тогда эффективным использование такого способа?
Обычно в таких ситуация мы выходим на осознавание путаницы критериев морали, а двойная мораль затрудняет сделать выбор, что хорошо, а что плохо.
Часть II. Восприятие травмы и реакции на нее как психический процесс
Цикл потребностей не может быть завершен, напряжение поднимается, но не уменьшается, аффект накапливается, но не может найти выхода. Непрерывности поведения мешают невыраженные, неосуществленные действия, и очень немного нового может произойти при возникающих ограничениях и фрустрации! Индивид становится как бы «подвешенным» на невыраженном: жизнь медленно погружается в отчаяние и скуку с недостатком автономии, спонтанности и интимности.
Джозеф Энрайт, психолог, разработчик тренингов, специалист по гештальт-терапии, «Гештальт, ведущий к просветлению»
Восприятие травматичного опыта и реакции на него осложняются прежде всего нежеланием человека тревожить «больное место». И тогда он выбирает другие способы, которые на момент принятия решения становятся в его понимании самыми правильными. Как следствие факта, что с травмированным человеком могло произойти нарушение восприятия окружающей действительности или расщепление, из нарушенной идентичности дальнейшая жизнь строится искаженно, хотя им самим все действия ощущаются как вполне адекватные.
Глава 4. Состояния
Какие бы четкие определения переживаемым состояниям не давали, в реальности невозможно увидеть их «чистое» проявление. Следует помнить, что психические состояния, во-первых, многомерны и характеризуют действительность с различных сторон, а во-вторых, они непрерывны, то есть границы перехода одних состояний в другие достаточно плавные и четко не обозначены.
Классификация усложняется и тем, что часто состояния пересекаются или даже совпадают настолько тесно, что их сложно разграничить. Например, состояние некоторой напряженности часто появляется на фоне утомления, монотонии, агрессии и ряда других состояний. Поэтому в данной главе я остановлюсь на проблеме путаницы между психическими расстройствами и состояниями, возникающими в результате травматических переживаний, избегая углубленной классификации.
Одиночество как реакция на травму
Чем одиночество отличается от уединения? Одиночество – это ключ снаружи, а уединение – ключ изнутри. То есть уединение мы выбираем сами и можем в любой момент повернуть ключ и прервать его.
В рамках понятия одиночества действительно различают два полярных феномена – позитивное (уединение) и негативное (изоляция) одиночества. Но чаще всего понятие одиночества имеет негативные коннотации. Долгое время я тоже опиралась именно на эту часть понятия, одновременно игнорируя и остро нуждаясь в уединении.
Получается, что для кого-то одиночество – это хорошо, но в какой-то момент оно становится тяжким грузом. В этом разделе речь пойдет о негативном влиянии одиночества как последствия травмирующих событий. О его ресурсном предназначении поговорим гораздо позже.
Одиночество – социально-психологическое явление, эмоциональное состояние человека, связанное с отсутствием близких, положительных эмоциональных связей с людьми и/или со страхом потери в результате вынужденной или имеющей психологические причины социальной изоляции.
Среди других определений в открытых источниках в интернете можно встретить следующие:
• болезненное переживание вынужденной изоляции и добровольное уединение, связанное с экзистенциальным поиском;
• одиночество исполняет регулятивную функцию и включено в механизм обратной связи, помогающей человеку регулировать оптимальный уровень межличностных контактов.
Способствуют одиночеству страх потерпеть неудачу в отношениях, а также страх попасть в эмоциональную зависимость (как правило, после неудачного опыта общения с другими людьми). После пережитой травмы люди идут на сближение, чтобы избежать одиночества, и готовы на все, включая секс, лишь бы рядом был хоть кто-то. Об этом поет Дори Превин[20] в песне «Дама с косой» из альбома «Мифические короли и игуаны», где героиня умоляет остаться с ней хоть ненадолго, забывая о своих потребностях и о своей личности в целом, лишь бы не чувствовать одиночество, упоминая, что «…ночь режет меня на куски, как нож».
Одинокий человек боится людей и одновременно хочет быть с ними. Он жалуется, что у него нет друзей, не с кем поговорить, сходить куда-то, но в то же время он ведет себя пассивно, считая, что люди первыми должны искать контакта, позаботиться о том, чтобы он не скучал и не страдал от одиночества. Ему и в голову не приходит, что он сам может что-то предпринять для создания желаемой ситуации.
Чувство одиночества исполняет регулятивную функцию и включено в механизм обратной связи. Мне нравится, как высказался об одиночестве митрополит Антоний Сурожский: «Одиночество означает также, что только благодаря ушедшему мы имели в собственных глазах некую ценность: для него мы действительно что-то значили, он служил утверждением нашего бытия и нашей значимости»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Геродот Галикарнасский – древнегреческий историк и географ.
2
Тит Лукреций Кар – римский поэт и философ.
3
Зигмунд Фрейд – австрийский психолог, психоаналитик, психиатр и невролог, основатель психоанализа. Оказал значительное влияние на психологию, медицину, социологию, антропологию, литературу и искусство XX века.
4
Эрих Линдеманн – немецко-американский психолог. Профессор психиатрии Гарвардской медицинской школы и Стэнфордского медицинского центра. Специалист по проблемам социальной психиатрии.
5
Джон Боулби – английский психиатр и психоаналитик, специалист в области психологии развития, психологии семьи, психоанализа и психотерапии, основоположник теории привязанности.
6
Колин Мюррей Парксоб – британский психиатр, автор многочисленных книг и публикаций о горе.
7
Элизабет Кюблер-Росс – американский психолог швейцарского происхождения, создательница концепции психологической помощи умирающим больным и исследовательница околосмертных переживаний.
8
Вильям Ворден – доктор философии, член Американской психологической ассоциации, Американского совета профессиональной психологии, преподает в Медицинской школе Гарварда и школе психологии в Роузмид (Калифорния, США).
9
Абрам Моисеевич Свядощ – известный советский и российский психиатр, психотерапевт и сексолог. Доктор медицинских наук, профессор.
10
Филипп Вениаминович Бассин – советский психолог и нейрофизиолог, крупный специалист по психологии бессознательного.
11
Владимир Евгеньевич Рожнов – советский и российский психиатр, психотерапевт. Доктор медицинских наук, профессор, Заслуженный деятель науки РСФСР. Создатель кафедры психотерапии, медицинской психологии и сексологии в Центральном институте усовершенствования врачей.
12
Геннадий Константинович Ушаков – профессор, доктор медицинских наук. Проводил исследования клиники эндогенных психозов и психозов детского возраста.
13
Валерия Александровна Гурьева – советский и российский ученый в области психиатрии, доктор медицинских наук, профессор, руководитель отдела судебно-психиатрических проблем несовершеннолетних Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского.
14
Елена Михайловна Черепанова – профессор, PhD, сертифицированный специалист в области психологии травмы, Бостон, США. Эксперт в областях международной психологии и травмы (Global mental health), помощи в травматических и кризисных состояниях, предотвращения насилия.
15
Федор Ефимович Василюк – советский и российский психотерапевт, доктор психологических наук, заведующий кафедрой индивидуальной и групповой психотерапии Московского городского психолого-педагогического университета, профессор, президент Ассоциации понимающей психотерапии.
16
Бессель ван дер Колк – американский современный писатель, профессор психиатрии преподаватель и специалист по проблемам травматического стресса.
17
В разделе описаны диагностические критерии по международной классификации болезней (МКБ-10 и DSM IV) посттравматического стрессового расстройства, а также диагностические критерии острого стрессового расстройства по МКБ-10.
18
Карл Густав Юнг – швейцарский психолог и психиатр, педагог, основоположник аналитической психологии. Близкий соратник Зигмунда Фрейда. Задачей аналитической психологии Юнг считал толкование архетипических образов, возникающих у пациентов.
19
Франц Рупперт – немецкий психотравматолог, профессор психологии Мюнхенского католического университета и психолог-психотерапевт, имеющий частную практику в Мюнхене (Германия).
20
Дори Превин (настоящее имя Дороти Вероника Ланган) – американская писательница автор песен и поэтесса. В конце 1950-х и в 1960-х годах была автором текстов песен предназначенных для кино, и вместе со своим тогдашним мужем Андре Превином получила несколько номинаций на премию Оскар.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги