Вольные стрелки 2

Глава 4

1 сентября в 20.00 по местному времени, президент Свободной Кабинды выступил перед согражданами, где заявил, что поскольку Заир напал первым, а до этого в течение месяца регулярно обстреливал территорию СРК со стороны своей провинции Нижнее Конго, то он отдает приказ армии Кабинды: «Провести границу между СРК и Заиром по реке Конго, то есть взять под полный контроль всю правобережную часть заирской провинции Нижнее Конго».

Вот так просто и незамысловато: силами малюсенькой армии отжать у соседа территорию в три раза, превышающую по площади Кабинду. То, что армия Заира превышает по своей численности всё население СРК, включая стариков и младенцев, президента СРК не волновало. Паспарту зачитал ровно ту речь, которую я ему написал.

В конце своего обращения президент Советик доложил общественности Кабинды о ходе боевых действий за первый день войны: сколько потеряли мы солдат, сколько погибло у противника. Так же Паспарту отчитался и переговорах, которые он провел с дипломатами разных стран за этот день. С его слов получалось, что кроме СССР и Кубы нам никто не поможет. Страны Запада, которые активно выкачивают нефть из недр Кабинды заняли выжидательную позицию, одергивать Заир и осуждать его действия они не будут, до тех пор, пока не будет проведено расследование по делу о нападении на радиовышку в Моанда.

Вполне ожидаемо и закономерно, мы ничего другого от западных политиков и не ожидали. С самого начала рассчитывали исключительно на свои силы, а также помощь СССР и Кубы.

На северном фронте не было линии оборонительных участков, там были джунгли, отсутствие нормальных дорог и открытой местности. Противник заходил на территорию СРК с двух направлений по грунтовкам, которые были едва заметны в густой тропической растительности.

Отвечал за оборону этого направления майор кубинского спецназа Седро Рохес, который получил повышение после удачно проведенной операции против Французского легиона. Под его началом находились не только группы «Черных ос», но и батальон «Егерей» ЧВК «Вольных стрелков» под командованием Удо, который в ЧВК был главным диверсантом и спецом по работе за линией фронта, а также все советские военспецы. Общее число защитников Кабинды на этом направлении едва дотягивало до пятисот «штыков», которые были растянуты по фронту в сто километров. Противник выставил против нас около пяти тысяч своих бойцов, среди которых был заирский «леопардовый» спецназ, марокканские гумьеры и алжирские зуавы. Казалось бы, десятикратное превосходство в живой силе должно было нивелировать любой опыт и выучку кубинского, советского и спецназа «стрелков», но война в джунглях имеет свою специфику.

Война в джунглях характеризуется отсутствием крупных боев и множеством небольших стычек, где малые группы из засад легко вступают в бой с превосходящими силами. Преимущество защитников Кабинды заключается в том, что мы действуем в знакомой для нас местности.

Обычные контрмеры против таких частей с использованием крупных сил сталкиваются с проблемами того, что джунгли разбивают типичные боевые порядки клином, колонной, в линию, колонной по одному; уменьшают точность огня и замедляют скорость движения. Соответственно, движущиеся в джунглях подразделения становятся более уязвимы для засад, являющихся типичной формой нападения, используемой в условиях тропиков.

В тропических джунглях очень сильно снижается эффективность оружия. Огонь из стрелкового оружия, брошенные гранаты, выпущенные противотанковые ракеты и минометные заряды отражаются на небольших расстояниях ветками и стволами деревьев, ползучими растениями и даже толстыми листьями. Для пулеметов редко бывает открытое пространство, достаточное для ведения настильного или прицельного огня. Ограниченная видимость снижает возможности обзора для контроля за точностью огня. Часто наблюдатель на передовом НП не имеет возможности видеть место попадания снарядов и вынужден давать корректировку, основываясь только на звуке разрыва. Более того, верхний полог влажного тропического леса часто находится на высоте до 65 м от земли, и снаряды могут взрываться при ударе о верхние ветки деревьев еще до попадания в цель.

В этих местах долгое время обитали местные повстанца из «Фронта Независимости Кабинды». После прихода к власти Паспарту Советика многие повстанцы и партизаны сложили оружие, перешли нас сторону новой власти и записались в армию СРК. Их опыт и знание местности использовались для обороны севера страны на полную катушку.

Эффективное движение подразделения через джунгли начинается с тщательного планирования и подготовки. Каждый солдат должен тщательно подготовить личное оружие, обмундирование и снаряжение. Высокая влажность в джунглях разъедает тканевые и резиновые части оборудования, кожу и ткань обмундирования, если их не чистить должным образом или не менять каждый день.

Самым важным элементом любой операции в джунглях является правильное использование оружия. Бой в джунглях требует очень интенсивного огня, так как это является первейшим средством защиты против засад и организации атаки. Американские солдаты во Вьетнаме отвечали на атаки Вьетконга, обрушивая на вражеские позиции массированный огонь из стрелкового оружия и вызывая любые имеющиеся в наличии средства стрельбы с закрытых позиций, включая удары с воздуха, атаки вертолетов с бреющего полета и артиллерийские обстрелы. Подобным же образом британские войска в Малайе в 1950-е годы сражались с партизанами МРЛА, блокируя их в отдельных районах и обстреливая артиллерийско-минометным огнем до полного подавления. При использовании стрелкового оружия солдаты должны вести по вражеским позициям очень плотный и устойчивый огонь, пробивающий растительность и ограничивающий передвижения противника.

Главную роль играют пулеметы, так как их пули большого калибра не так отражаются листвой, как пули, выпущенные из пистолет-пулеметов. При отсутствии визуального контакта с противником огонь стрелкового оружия может быть использован для проверки мест возможного расположения врага так называемой разведкой огнем. Операции в джунглях всегда связаны с большим расходом боеприпасов, поэтому командиры должны решать проблемы создания резерва боеприпасов в тылу. При проведении крупномасштабных операций в джунглях всегда используется огневая поддержка стрельбой с закрытых позиций. Большинство дозорных групп в джунглях действует поблизости от своих артиллерийских или минометных позиций, и усиленный обстрел с них может нанести противнику значительный урон, а также отрезать ему пути к отступлению. Минометчики могут действовать на передовой вместе с пехотинцами, однако тяжелые минометы сложно транспортировать в джунглях. Минометчики должны убедиться в том, что окружающая листва не мешает полету мин

Остается фактом то, что большинство построений теряет свое единство при переходе по джунглям. Поэтому военные доктрины подчеркивают и утверждают необходимость обучения командиров самостоятельным и агрессивным ответны действиям в любой ситуации. Во время наступательных операций, атакующее подразделение должно сосредоточиться напротив вражеской позиции и открыть плотный огонь из стрелкового оружия. Затем он подкрепляется вызовом всех имеющихся средств косвенной огневой поддержки. Как только вражеская позиция или территория накрыта интенсивным огнем, подразделение сокращает дистанцию, используя сочетание огня и маневра, а также перемещение тех групп, которым легче двигаться и которые имеют приемлемые секторы обстрела. В джунглях наступающее подразделение не должно уходить далеко от прикрывающего подразделения, для того чтобы не потеряться в растительности и не лишиться таким образом необходимого прикрывающего огня. Если возможно, некоторые группы подразделения должны пытаться зайти в тыл противнику для того, чтобы перерезать пути отхода и организовать контрзасады. Полный разгром врага – первоочередная задача в ходе операции в джунглях, так как уцелевшие могут позднее снова вернуться в бой. Преследование врага оправданно до тех пор, пока подразделение не уходит за пределы косвенной огневой поддержки и, если руководители операции имеют разведывательную информацию о территории, куда выдвигаются их части.

Все эти наставления были прописаны в западных инструкциях по ведению боевых действий в джунглях, составители учебников опирались на опыт войны во Вьетнаме, Камбодже и Корее.

Именно по этим учебникам натаскивали заирских «леопардов» – дивизию спецназа "Каманьола", которая щеголяла в защитной форме «зеленый леопард» и имела на штатном вооружение израильские ПП «Узи».

Кубинские «Чёрные осы», советский армейский спецназ и егеря «Вольных стрелков» под командованием Удо, конечно же знали о всех этих наставлениях. Противник тоже знал, что мы знаем, а мы знали, что противник знает, что мы знаем о том, что он знает…короче, так можно до бесконечности говорить о том, кто о чём знает.

1 сентября 1983 года в семь утра первые отряды «леопардов» и зуавов перешли границу СРК на севере. О том в каким местах противник начнет свое вторжение было понятно с конца августа, потому что шило в мешке не утаишь, тем более в такой малонаселенной и непроходимой местности, как приграничье на севере. Грузовики подвезли заирских военных и их союзников вплотную к кромке леса, первые группы оккупантов углубились в зеленную чащу тропического леса.

Заирцы смогли продвинуться буквально на несколько сотен метров когда их передовые группы напоролись на управляемые мины, развешанные среди пышных крон деревьев, подступивших вплотную к узкой дороге. Грянула серий взрывов, ливень стальной шрапнели выкосил два отделения «леопардов» подчистую. На придорожные кусты и заросли тут же обрушилась стена ответного огня, заирцы активно поливали «зеленку» из всех стволов, но ответных выстрелов не было.

«Леопарды» оттащили своих раненных в тыл и сконцентрировались на кромке леса, чтобы собраться с силами для новой атаки. В этот момент прямо среди их порядков прогремел мощный взрыв, одновременно погибло больше сотни бойцов заирского спецназа, еще большее количество было ранено. Как только земля, поднятая вверх мощным взрывом, осела, по заирцам отработали из минометов. Опыт французов, попавших в точно такую же ловушку на аэродроме в Ландане, армия Заира не учла, за что и расплатились жизнями её солдаты и офицеры. На месте взрыва осталась громадная воронка, которая свидетельствовала, что здесь было заранее заложено не меньше двух сотен килограмм тротила.

Вторая армейская группа заирцев, которая заходила на территорию СРК так же с севера, столкнулась с теми же самыми проблемами, что и первая. Они попадали в засады, их обстреливали из минометов, их взрывали заранее заложенными мощными фугасами, в джунглях их подстерегала смерть из-за каждого дерева или куста.

За первые три дня войны, на севере, армия Заира не смогла углубиться дальше пары километров от границы. Небольшие стычки продолжались не только днем, но и по ночам. Егеря, «Осы» и советский спецназ активно контратаковали, изматывая противника тактикой «мелких порезов».

С 1 по 3 сентября, на северном направлении враг понес ощутимые потери: было убито около пятисот заирских солдат, ранено в два раза больше, нам в плен сдалось сто два бойца.

Заирских солдат в плен мы активно брали, если было необходимо им оказывали медицинскую помощь и содержали их в вполне приличных условиях. На бывших военных Заира у меня были дальнейшие планы, они мне еще пригодятся.

С нашей стороны на Северном фронте за эти три дня погибших не было, были только раненные и заболевшие. Все-таки тропические джунгли в Африке – это даже без войны, то еще испытание, которое не всякий спецназовец выдержит.

Основные боевые действия развернулись, конечно же на юге. Тут у заирцев было много тяжелой боевой техники, не было такой густой «зеленки», как на севере и было, хоть небольшое, но пространство для маневра.

Вечером 1 сентября заирская армия сконцентрировала все свои имеющиеся в наличии силы в зоне нашего первого оборонительного участка. Видимо для генералов из Киншасы было важно, чтобы заирские военные провели ночь именно на кабиндской земле, то есть с нашей стороны границы. Действовали заирцы вполне грамотно, хоть и «шаблонно». Вперед были выдвинуты караулы, которые контролировали и охраняли подступы к военному лагерю.

Мы в свою очередь тоже выдвинули вперед небольшие группы разведчиков, которые должны были предотвратить проникновение к нам диверсантов.

Расстояние между противостоящими друг другу передовыми боевыми группами были около километра. Я запретил предпринимать хоть какие-то действия против заирцев на эту ночь, разрешалось только обороняться и защищать себя. Надо было усыпить бдительность врага, чтобы он не дай бог не отвел технику в тыл. Заирский военный лагерь и так находился на переделе дальности работы наших 120мм минометов.

На нашем левом фланге, среди заболоченной местности и мангровых зарослей эстуария Конго был оборудована хорошо замаскированная позиция 120мм минометов.

120мм минометы у нас были не советского, а французского производства. Дело в том, что советский полковой миномет ПМ-43, которые в Африку поставлял СССР способен посылать мину всего на пять километров. Миномет 2БМ11, который пришел на смену ПМ-43 был принят на вооружение в советской армии всего два года назад и пока в Африку конечно же не завозился. А вот французские минометы MO-120-RT-61, которые мы захватили на аэродроме Ландана в качестве трофеев были с нарезными стволами, что увеличивало дальность и кучность стрельбы по сравнению с гладкоствольными аналогами.

Дальность стрельбы обычными осколочно-фугасными боеприпасами – до 8100 метров, активно-реактивными – до 13 000 метров. Активно-реактивных мин в транспортниках Легиона мы не нашли, зато к десяти MO-120-RT-61 прилагалось в качестве боекомплекта две тысячи мин. Пятьсот мин высадили во время тренировок и учений, оставшиеся полторы тысячи планировалось выпустить по военному лагерю Заира в 6.00 утра 2 сентября.

Нарезные боеприпасы к миномету имеют свои достоинства. По сути, мина к MO-120-RT-61 представляет собой остроконечный артиллерийский снаряд с головным взрывателем и уже готовыми выступами на ведущем пояске. Стабилизация мины вращением делает ненужным перьевой стабилизатор, который является непременным атрибутом мин для гладкоствольных минометов.

Перьевой стабилизатор заменен отъемным зарядным устройством с огнепердаточными отверстиями и капсюлем-воспламенителем. На эту трубку надеваются пороховые заряды в кольцевых картузах, всего до 7 единиц. Выстрел миномета собирается непосредственно на позиции.

Использование таких мин с большим удлинением корпуса со стенками одинаковой толщины по всей длине позволило получить не только более равномерное поле осколков, но и увеличение количества взрывчатого вещества. Как следствие – рост фугасного воздействия и скорости разлета осколков. Взрыв каждой мины создавал зону сплошного поражения радиусом в двадцать метров.

При этом у нарезных минометов есть и минусы: усложнение работы расчета и рост массы миномета. При дульнозарядной схеме заряжающему необходимо не просто поднять боеприпас, но и совместить выступы пояска мины с нарезами ствола. Это требует определенной сноровки и лучшей подготовки, а также снижает практическую скорострельность.

Второй негативный момент – сложности со стрельбой при максимальных углах возвышения. «Перестабилизированный» снаряд может не успеть развернуться в воздухе и будет падать донной частью вниз, но нам это не грозит, так стрельба будет вестись на максимальную дальность.

Позиция минометов располагалась среди болот на островке суши, который разведали несколько месяцев назад и успели хорошенько подготовить. Сюда заранее свезли минометы, боеприпасы к ним, оборудовали позиции и подготовили маскировку, так же среди мангровых зарослей была проложена «дорога» к острову, по которой в случае опасности можно будет быстро эвакуировать личный состав. Даже о ядовитой флоре и фауне побеспокоились, заранее обработав подступу к позиции минометчиков ядохимикатами.

Так же, чуть в стороне, примерно в километре восточнее была подготовленная «обманка» – фальшивая позиция минометной батареи, которую хорошо было видно с воздуха. Сделано это было специально, чтобы ввести врага в заблуждение. Фальш-минометы были выполнены из кусков железных труб нужного диаметра, к которым были приварены «ноги» и поддоны, по соседству с ними были разложены ящики, мешки с песком, сделаны шалаши и навесы. Тут же дежурила пара солдат, которая по необходимости должна была поставить дымы и создать видимость «живого» лагеря.

За два года активных боевых действия в Африке я очень часто ловил себя на противоречащих друг другу мыслях: в какие-то моменты чертовски не хватает квадрокоптеров-разведчиков с помощью которых легко корректировать стрельбу минометов, выявлять и разведывать позиции врага, и одновременно с этим, в тех ситуациях, когда я и мои люди сами действовали из засады, я радовался, что в начале 80-ых развитие БПЛА не достигли такого уровня как в двадцатые годы следующего века.

Будь у заирских военных «птички» они бы еще в первый день прошли все наши участки обороны насквозь, потому что могли корректировать стрельбу своей артиллерии дистанционно и хрен бы мы их поймали в ловушку из засад с помощью минометов.

В общем, если подытожить, то хорошо, когда у тебя есть компактные БПЛА, а у противника их нет. Как только СРК вернётся к мирной жизни, надо будет первым делом озаботиться о разработке компактных собственных дронов-разведчиков. В том же Израиле уже есть наработки и первые серийные образцы БПЛА. Они, конечно, не такие компактные как в будущем, но лиха беда начало. Если сильно захотеть, то можно и сейчас создать что-то похожее.

В 6.00 2 сентября по позициям армии Заира, которые расположились в пяти километрах севернее границы между СРК и провинцией Нижнее Конго был нанесен массированный удар из 120мм минометов. В общей сложности было выпущено около полторы тысячи мин. Обстрел продолжался в течение получаса, зона сплошного поражения – шесть гектар, на этом клочке земли было сосредоточено около пяти десятков единиц военной техники и не менее одной тысячи солдат личного состава противника. Вследствие возникшего пожара, детонации боекомплекта заирской боевой техники и склада артиллерии, зона вторичного поражения расширилась более чем в два раза.

Все точки в зоне первого и второго участка обороны были заранее пристрелены и рассчитаны. Мы готовились к этому минометному налету несколько дней еще в августе.

Противник предпринял меры контрбатарейной стрельбы только спустя час, за это время орудия и личный состав скрытой миномётной батареи были эвакуированы с позиций, а сам остров замаскирован. В случае нужды минометчики могли всегда вернуться назад и в течение двадцати минут развернуть свои позиции в боевую готовность.

Последствия налета были просто катастрофические для наступающей с юга группировки Заира. В одночасье они потеряли большое количество техники и личного состава. Если бы заирские военачальники обеспокоились обустройством убежищ и укрытий на случай внезапного обстрела, то жертв было бы намного меньше. Но никто не приказал солдатам рыть укрытия. Зачем, если с утра заирцы планировали наступать? А вот в армии СРК, сперва солдаты сооружают себе укрытие, а потом уже едят и ложатся спать.

В целях скрытности связь между подразделениями армии Кабинды осуществлялась при помощи полевых, проводных «ТАпков» и радиостанций. Чтобы противник не мог прослушать наши переговоры на радиочастотах у нас были особые радисты, которые общались между собой на только им понятно языке. Специально для этого из СССР были «выписаны» военнослужащие армянской национальности, которые в радиоэфире лопотали друг с другом на родном языке. До этого в радиоэфире экваториальной Африки армянская речь не звучала. Почему выбор пал именно на армян? Все очень просто, нам нужны были представители одной национальности, язык которой не был известен и распространён в здешних местах, русский язык и тем более испанский, на котором разговаривали кубинцы, противник понимал. Был проведен конкурс, на котором было простое условие: надо было найти военнослужащих-радистов относительно малочисленной национальности, не только знающих родной язык, но и какой-нибудь из иностранных (французский или английский). Из представителей разных народностей Союза достаточное число радистов смогли набрать только из числа армян.

Заирские артиллеристы в ходе контрбатарейной стрельбы до полудня обстреливали заболоченную местность на своем правом фланге. Их снаряды ложились в ближнем к ним секторе стрельбы, ни разу не достигнув островка, с которого по ним работала батарея 120мм минометов.

Весь день на Южном фронте не было активных боевых действий. Заирцы приходили в себя после оглушительного минометного обстрела: стаскивали убитых в воронки, где тут же засыпали землей, раненых увозили в лазареты, сожжённую технику расталкивали в разные стороны, чтобы освободить проход для будущего наступления.

Противник много стрелял в нашу сторону, но по большей части бестолково, так как бил по площадям и посылал снаряды «в белый свет, как в копеечку».

Возможно, сейчас был вполне подходящий момент для нашего контрнаступления, но я приказа о ней не отдавал. В Моанда было еще очень много заирцев, они бы с легкостью отбили наш удар, мы бы понесли потери. А потом скорее всего сами перешли бы в наступление и могли бы дойти до Кабинды. В общем, как бы не хотелось сейчас рвануть на штурм, но рациональнее придерживаться выбранной ранее тактике: рубить врага по частям, перемалывая его на дальних подступах и беречь свой личный состав.

В 14.00 в небе над городом Моанда появились два истребителя «Мираж» заирских ВВС. Самолеты сделали несколько кругов над заболоченной местностью правого фланга, видимо их вызвали, чтобы найти батарею, которая принесла столько бед заирцам сегодня утром. Самолеты нарезали круги в течение десяти двадцати минут, а потом поднялись выше и неожиданно повернули на север, а спустя несколько минут выпустили ракеты класса «воздух-поверхность» по столице СРК.

Вражеские самолеты нанесли удар с высоты, которая была недоступна для наших средств ПВО: переносных ПЗРК и С-60. Максимальный потолок работы средств ПВО Кабинды – пять километров. В Киншасе знали об этом, поэтому «Миражи» работали выше этой отметки. В столице СРК прогремели четыре взрыва, вражеские ракеты ударили по центру города, в разгар рабочего дня на улицах было много народу. Скорее всего пилоты истребителей пытались поразить административные здания. Из-за взрывов возникли пожары, было разрушено несколько домов, пострадал центральный рынок и здание городской мэрии.

При ударе погибло сорок семь человек, в том числе четверо детей, раненых было сто двадцать, в том числе тринадцать детей. В городе началась паника, но её быстро пресекли. Раненых увезли в больницы, пожары потушили.

Среди погибших были не только кабиндцы, но и граждане Португалии и Испании, которые работали в Кабинде на нефтяных вышках и на протяжение многих лет жили в столице СРК со своими семьями.

Президент СРК отдал приказ о эвакуации женщин и детей из Кабинды в Ландан, на аэродроме которого был развернут палаточный городок. Паспарту связался с дипломатами Португалии, США и Республики Конго, задав им один вопрос: «Что это было? Вы же давали гарантии, что Заир не будет наносить удары по городской черте?». В ответ, те лишь развели руками, мол, сами в шоке! Дескать Мобуту Сесу Секо совсем слетел с катушек из-за вашего утреннего удара по его войскам.

Ещё в середине лета, когда обстановка между Заиром и СРК была накалена до предела, а обе стороны понимали, что война неминуема и близка, Паспарту озадачил консула СССР, что СРК необходима своя система ПВО, которая могла бы сбивать самолеты противника на их максимальных высотах, то есть 10-15 километров. Под эти параметры подходили «Кубы» и «Буки», но «Бук» был только принят на вооружение и нам бы его конечно же никто не дал, а вот модернизированные комплексы «Куб» вполне можно было бы купить у СССР. Даже старые С-75М «Волхв» и С-125 «Нева» тоже справились с поставленной задачей.

Москва ответила, что не против поставить системы ПВО, но тогда о нашей тактике «усидеть на двух стульях» придётся забыть, ибо для Запада появление в армии Кабинды советских систем дальнобойного ПВО означало окончательный переход под протекторат Союза.

А Кабинде пока это было не выгодно, СРК надо было как можно дольше оставаться в поле нейтралитете, чтобы получать из Запада те технологии, которых не было в СССР. В общем ПВО СРК к началу войны с Заиром не располагало системами позволяющими работать по целям, летающим выше 5 километров.