Зеркала. Осколок первый

Лариан вошёл в тронный зал и направился к высокому стулу с резной спинкой. В тронном зале было темно, невозможно было разобрать насколько он большой. Горело лишь несколько свечей, поставленных на пол. Жилет и штаны из чёрного бархата с вышитыми золотом очертаниями кинжала и свитка на спине. Обуви не было, но дискомфорта от этого не ощущалось. Он шёл медленно, выпрямив спину и расправив плечи. Одежда на нём была узкая, но не сковывающая движения. Расслабив руки, Лариан держался за потёртый кожаный пояс с проржавевшей пряжкой. Изредка останавливался и, с большим интересом, рассматривал незамысловатые узоры на каменном полу.

Пройдя половину залы, Лариан выставил правую ногу вперёд, перенёс вес на неё и, выставив плечо, чуть приклонил голову. В конце зала, на цельном, вырезанном из чёрного мрамора троне, сидел правитель южных земель. Император Гребиус Элесандро Некромун был загадкой. Его будто не существовало. Его никто не знал, его никто не видел до недавнего времени. Он появился несколько месяцев назад. Убил прошлого императора и занял его место. Он не плёл интриг и не нанимал убийц. Он выступил открыто, вышел против могущественного мага и победил. Одним движением, одним взмахом руки, одним единственным заклинанием. А затем, склонив голову вправо, улыбнулся собравшимся горожанам.

Получив от императора ответный кивок, Лариан, той же самой медленной походкой, двинулся к приготовленному ему месту. Стул был неудобным, сделанным для широкоплечего дворянина, а не для сутулой человекообразной ящерицы, кем являлся Лариан. Ноги не доставали до пола, а руки едва дотягивались до подлокотников. Тёмно-зелёная кожа переливалась и сверкала, словно змеиная. Жёлтые глаза с вертикальными зрачками, как два раскаленных солнца, светились в свете свечей. Они переливались, меняя цвет со светлого, почти белого, до тёмно бардового.

«Положи руку на стул» – сказал император, голос которого был неестественным, холодным, безучастным. Одновременно низким и высоким, женским и мужским. Один человек говорил двумя голосами. Вернее не человек, а его разновидность. Рослый мужчина был ярким представителем расы тёмных. Кожа была смуглой, покрытой едва заметными точками.

Рассеянно посмотрев на руки, Лариан выбрал левую. Он потрогал подлокотник, провёл по нему небольшими, ровно остриженными когтями. Ничего не происходило. Тяжело вздохнув, он выполнил требование правителя. Что-то кольнуло ладонь, Лариан тихо зашипел. Ладонь кольнуло ещё раз, шипение стало громче. После третьего укола, он широко открыл удлиненную пасть и угрожающе зарычал, выставляя напоказ сверкающие белизной, ровные острые клыки. Его зелёную конечность парализовало.

Мурашки побежали по телу. Абсолютная тишина давила со всех сторон. Взгляд императора очень раздражал. Холодный словно лёд, невидящий, не замечающий. Стеклянные глаза, как у мертвеца. Если бы Лариан присмотрелся, то он бы увидел, что зрачки императора горят зелёным огнём. Не сверкают при свете свечей и не отражают его, а горят огнём, языки пламени которого вырывались из глаз и ласкали почерневшую кожу, не принося вреда.

Лариан вздрогнул, попытался вытащить руку, но не смог. Он вынул из ножен стеклянный кинжал и стал ковырять подлокотник. Деревянная поверхность поддалась, но ненадолго. Стоило отвести взгляд и всё возвращалось в первозданный вид. Старый стул похолодел и опасно заскрипел, будто выражая недовольство.

Из-за трона вышла девушка. Она дотронулась до руки императора, кивнула и приветственно взмахнула руками, привлекая внимание: «Равновесие – это ювелирная работа, её нельзя доверять дилетантам! У вашего нанимателя много имён. Древние люди называли её хранительницей, во времена Крестовых походов она была защитницей, сейчас же она скромная смотрительница сущего. Госпожа, как кличут её подданные и молятся знающие. Да-да, не удивляйтесь, мой император лишь посредник. Посредник, между тёмной богиней и вами, избранными ей. Каждый народ в своём зарождении и процветании обязан Госпоже. Вернее её силе! Силе, которой она может поделиться с вами, если вы достойны, конечно же» – говорила она, широко раскрывая рот, восторженно проговаривая каждое слово.

Посмотрев по сторонам, Лариан, как и предполагал, никого не обнаружил. Он закатил глаза и повёл головой из стороны в сторону: «Говорить со всеми, потратив некоторое время, могут ораторы на трибунах. Говорить с одним, потратив то же время на обстоятельное объяснение, могут только деловые люди. Не трать моё время, оно стоит дорого».

Из темноты послышался нестройный хохот. Девушка прикусила нижнюю губу и зачем-то сжала кисть правой руки. Её взгляд стал нервно бегать по зале, выискивая тех, кто позволил себе насмехаться над ней. Она посмотрела на Лариана с неприкрытой злобой и подмигнула, дьявольски улыбаясь: «Прежде чем принести клятву верности, мы должны знать всё, о тебе и твоей жизни. Самое интересное в том, что мы не будем спрашивать, а ты не будешь лживо отвечать. Всё просто, даже ты сможешь с этим справиться. Ты же не против, если мы узнаем парочку твоих секретиков?»

Электрический разряд пробежал по телу Лариана, заставляя дергаться и дрожать. Его глаза расширились, а сердцебиение участилось: «Что это?» – спросил он и схватился за голову, скривившись от боли. Глаза заволокло белой пеленой, жидкой, словно молоко.

Стало жарко, невыносимо жарко. Тело скрутила судорога. Перед глазами, в белом мареве, стали появляться тёмные краски. Приобретая очертания предметов, палитра насыщалась, изменялась, дополнялась. Белый потолок приобрёл голубые тона, а пол чёрные и зелёные. Спустя несколько секунд императорский зал изменился. Приобретая очертания лесной опушки, видение меняло цвета постоянно. Краски разбавлялись и смешивались, но здесь не было места хаосу. Новых красок не было. Кисть великого художника рисовала воспоминания такими, какими они были на самом деле.

Обеспокоено озираясь, Лариан не оставлял попыток освободить парализованную руку. Кинжал снова и снова врезался в деревянную поверхность. Погрузившись в свою память, звероящер уже не видел подлокотник, но продолжал его чувствовать.

Стул оказался изобретательным, магическим, живым. Сначала дерево было мягким, приятным на ощупь, но после нескольких неудачных попыток повредить гладкую поверхность, оно стало рельефным, а затем острым. Придя к выводу, что наездник не собирается сдаваться, стул опасно заскрипел, казалось, что даже завыл. Высокая резная спинка распалась. Быстро, смазано двигаясь, она перетекла на тело Лариана и затвердела.

Девушка радостно хихикала, наблюдая за безмолвной битвой. Терпеливо дождавшись, когда сопротивление закончится, она снова дотронулась до руки императора, не сводя взгляда со звероящера: «Сиди смирно ящерка. Чего ты как маленький? Расслабься и постарайся получить удовольствие. Я то, уж точно, буду довольна».

Племена звероящеров обитали на болотах испокон веков. Старожилы считают, что они были изначальными жителями этого мира, а не эльфы, которые называют себя перворождёнными. История мира, названного Денеротом, не сохранила упоминание о зарождении цивилизации ящеров, равно как о её развитии.

Образы, которые видел перед глазами император и его свита поначалу беспокоили своей яркостью, но затем привыкли, и проблема исчезла сама собой. Они видели глазами Лариана и слышали то, что слышал когда-то он.

Звероящеры всегда были охотниками и земледельцами. У них не было больших городов, лишь небольшие поселения на одну, две семьи. Нельзя сказать, что они были дикими, большинство особей были вполне разумны. Не стоит забывать, что звероящеры – это, в первую очередь животные, которые по какой-то неизвестной причине обрели разум. Божественное это деяние или ошибка природы – большая загадка.

Ввиду многих причин, в летописях почти не упоминается раса земноводных. Главенствующей причиной являлось рабство. Оно знаменовалось рождением религии и появлением святых книг, в которых было сказано, что бог создал детей своих, по своему образу и подобию. Первое же трактование священных писаний говорило о том, что именно люди богу подобны, а остальные являлись лишь пародией, плодом греха и ереси.

Звероящеры почти не оказывали сопротивления из-за разобщенности и низкого интеллекта. Их истребляли миллионами, или собирали в работные лагеря для того чтобы использовать на шахтах, лесозаготовках, на тех работах, которые были слишком тяжёлыми для благородных рас.

Говорить, будто человечество виновато в истреблении целого народа, глупо. Все, кому было мало земли, кто был голоден и слишком жаден, причастен к этому. Попросту, земноводных погубила неспособность к выживанию и слишком медленное развитие как умственно, так и физически.

В старых церковных записях описывалось количество звероящеров – несколько миллионов особей. Но это документы рассвета человечества, когда геноцид достигал пика. А это значит, что земноводных, изначально, насчитывалось не менее миллиарда, а то и намного больше.

С течением времени, трактовка священных писаний изменялась, церковь становилась более терпимой. Работные лагеря начинали распускать. Но гонения продолжались ещё не одну сотню лет. Звероящерам приходилось строить свои дома в труднодоступных местах – в горах, на болотах, или на дальних островах.

«Эй ей, мечтатель, верхом на василиссске нельзя думать о чём-то постороннем!» – сказал Тар и натянул поводья, чтобы зверь успокоился и перестал метаться – «Верхом, на этом красссавтссе не ссстоит забывать, что это не лошадь. Это вольная зверюга, как не приручай. Следи за его нассстроением, за движениями, почувссствуй его» – добавил он, наблюдая за сыном, который покраснел от натуги, но так и не смог сдвинуть животное с места.

«Ларианиссс Эльдь Лякаисссь Иссск, ты как всегда витаешь в облаках, подобно птитсссе ты грезишь о перелётах и дальних странссствиях. Иногда требуетссся возвращаться на землю» – нравоучительно говорил отец, стаскивая сына со спины василиска. Василиском называют большую полуразумную ящерицу, больше похожую на варана, скрещенного с коброй. Грозный зверь достигающих трёх метров в высоту и пяти в длину, не считая двух с половиной метров хвоста с острыми костяными наростами на конце. Благодаря шести лапам зверь достигает очень большой скорости, а прочные острые когти помогают им выживать на болотах.

Плотно встав на мягкую, влажную землю, Лариан отряхнулся от отмерших чешуек и грязи. Болотная трава была очень острой, поэтому он старался на неё не наступать. Они с отцом шли к небольшому мостику, чтобы напоить зверя и прогуляться.

У отца Тара нечасто появлялось свободное время. Большую часть времени он решал проблемы семьи, укреплял логово вместе со старшими сыновьями, охотился или торговал. Но, приходя из дальних походов, он всегда приносил подарки – книги, игрушки, а также всевозможные загадочные приспособления из большого мира – стёкла в оправе на цепочке, стеклянные, глиняные и железные ёмкости различных размеров и форм, деревянные круги с дыркой посередине и это не говоря уже о сотнях разноцветных камней.

Лариан остановился на мостике и показал рукой вперёд, вглядываясь в листву: «Папа Тар, папа Тар, а кто живёт там?»

Солнце только-только вылезло из-за деревьев, было достаточно холодно. Тар присел на одно колено, накинул сыну на плечи серый плащ и ответил: «Там племя человековолков, а правее, территория ящеров погонщиков и быков, слева наши соседи, звероящеры, а по правую руку, вдали, обитают священные многоголовые динозавры, стражи болот».

«Папа Тар, папа Тар, а дальше? Кто живёт там, за пределами наших болот?» – нетерпеливо спросил Лариан подпрыгивая, путаясь в полах длинного плаща.

Пауза затянулась, отец, нахмурившись, молчал. Гримаса, похожая на зубную боль исказила лицо старого звероящера. Но, чтобы утолить неуёмное любопытство сына, медленно, будто пробуя на вкус буквы, ответил: «Люди!»

Тар Пучеглазый не любил людей. Его предки родом из работных лагерей, созданных использовать рабскую силу. Сам он ни секунды не был рабом, но рассказы старейшин отпечатались на его душе. Его отец и отец его отца родились в этих лагерях и помнили жестокость людей, поэтому он никогда не позволял своим детям уходить с болот. Иногда, вопреки здравому смыслу, в эти глухие места забредали путешественники. Тар терпеливо выслушивал их, давал ночлег, затем выгонял, брав платой половину всего, что несли с собой путники. Он был несказанно добр, по сравнению с соседями, которые усеивали свои границы смертельными ловушками, дабы не допустить не прошеных гостей.

Вокруг было так тихо, казалось, будто вся живность устроилась поудобнее и слушает шипение старого мудрого звероящера. Ветер почти неслышно колыхал листья старых деревьев и редкую траву. В прозрачном ручье почти не было рыбы, лишь случайно забредшие мальки.

С неба посыпались искры. Искры и ослепительный белый свет, охватывающий места, куда они падали. Лариан радовался, неотрывно смотрел, как красивые маленькие искорки спускались с небес, переливаясь и меняли цвета. Огоньки появились мгновенно. Они освещали всё вокруг и быстро приближались, спускаясь с облаков. Чем ближе они приближались, тем красивее и разноцветнее они становились.

«Бах» – хлопком приземлилась искра и исчезла. Ещё одна, вторая, третья, им не было конца. Один из красных фонариков пролетел мимо василиска. Он паниковал, издавал гортанные звуки, топал и метался, оттесняя звероящеров к краю моста. Но как только ещё один красный фонарь пролетел мимо, василиск озверел и сбросил обоих хозяев в воду.

Течение подхватило звероящеров и понесло прочь от моста. Глаза Лариана заболели от яркого света, и он их закрыл, не переставая работать руками и ногами, чтобы держаться на плаву. Что-то большое упало в воду вслед за ними. Сильный толчок отбросил звероящеров друг от друга, погрузив их под воду. Свет от искр, проходя через толщу воды, искажался. Поэтому, когда глаза Лариана немного привыкли, он осмотрелся. Обломки каменного моста лежали на дне. Камень выглядел донельзя странно, если бы он не знал, что это камень, ни за что бы, не догадался. Какая температура должна была быть, чтобы расплавить такую необычайно твёрдую поверхность?

Что-то схватило Лариана за шею и потащило вверх. Он стал грести руками и ногами, пытаясь вырваться из цепких лап неизвестного чудища. Скоро ему это удалось. Из-за быстрого течения, он не рассмотрел того, кто его пытался поймать, но понимал, что враг движется в том же самом направлении. Всплыв, он ухватился за ветви дерева, свисающего над водой. Силы заканчивались, но сын Тара не сдавался. Он выбрался на берег. Голова сильно болела, а глаза до сих пор не пришли в норму. Он услышал какой-то шум, вдалеке. Слышался лишь приглушенный звон.

Лариан попытался встать, но ноги не слушались. Хватаясь руками за землю и траву, он пополз. Шум становился отчётливее. Лариан полз по холму к возвышению, с которого он мог бы рассмотреть свой дом и по возможности, позвать на помощь. Преодолев несколько десятков метров, он остановился. Восстановил дыхание и продолжил путь. Спустя час он добрался до верхней части холма. Он сел, осторожно раздвинул однолетнюю траву полевицу и осмотрелся.

Слух восстанавливался. Шум начал приобретать очертания. Это были звуки битвы. Слышалось тревожное шипение звероящеров, а также повторяющиеся фразы сотен голосов, говорящих на непонятном наречии.

Небо было заполнено искрами, которые стремительно опускались на логово. «В чём же их секрет?» – подумал Лариан, пытаясь подняться. Он никогда не видел силу богов. Это казалось сказкой. Примерно как та сказка про дракона, который сжигал целые поселения. Магия казалась специальной уловкой, чтобы пугать маленьких детей. Максимум – это красивые огоньки.

Лариан заметил, как сноп искр падает на логово его старшего брата и привстал, чтобы лучше видеть. Высунув раздвоенный синий язык, он с интересом наблюдал, как ослепительный яркий свет падает с небес. Достигнув звероящера, свет пролетел сквозь него и исчез в земле под ним. Беспомощно глядя на свою семью, которая забралась глубже в нору, он помахал им рукой, успокаивая. Движения Изира становились всё медленнее и медленнее. Кожа мгновенно потемнела и покрылась трещинами. Подул легкий ветерок и звероящер рассыпался как замок из песка, который снесла волна и погребла под собой, а после, не оставила и следа.

Слёзы стали заволакивать глаза Лариана, но тот не смел их закрывать. Напротив, он навострил уши, силясь запомнить всё, что возможно.

Рассказ о «времени расправы» был под запретом во всех человеческих колониях. Но каждый звероящер с самого рождения знает печальную историю о некогда многочисленной расе. Рассказ о том, какой ужас наводили люди в красных рясах, с золотыми крестами наперевес, передавался от старейшин к молодым ящерятам, чтобы они всегда помнили, что может случиться там, на большой земле, за пределами родных, защищённых болот.

Орден красных ряс был основан на заре человечества с целью искоренения зла, покорения непокорных и освещения пути грешникам, или их уничтожение. Отбор из самых ярых монахов-фанатиков производил сам верховный сановник святой церкви, позже этот чин стали называть верховным магистром, а его служителей – инквизиторами.

Поначалу орден инквизиции стоял на защите людей. Но чем больше власти они получали, тем больше развращались. Скоро красная церковь начала создавать свою, регулярную армию, состоящую из поборников святой веры и мастеров не только в молитвах, но и во владении смертоносными искусствами.

Лариан смахнул очередную слезу, стараясь запомнить лицо очередного человека, который вышел из леса: «Пришла пора вновь вернуть веру в сердца людей!» – кричал мужчина в красной рясе и золотым крестом в руках. Символ веры был настолько большой и тяжёлый, что монах еле мог его приподнять, прикладывая немало усилий.

«Во имя церкви» – поддержало его множество голосов из леса. Держась в нескольких метрах друг от друга, вышли сотни инквизиторов с такими же увесистыми крестами. Каждый шептал какие-то слова, от которых крестовина начинала светиться.

За спинами монахов собиралось целое войско, которое не вступало в бой, ожидая и украдкой поглядывая в сторону поселения звероящеров. Грязные, израненные, потерянные, но воинственные. Они боялись! Они боялись тех, в чьё логово вторгались. Именно поэтому простой люд пошёл за красными монахами, дабы искоренить страх в глубине души.

Ящеры бежали со всех лап к своим норам, побросав сумки и корзины. Мужчины хватали длинные палки с заостренными наконечниками и вставали у входа в свои норы, прикрывая самок и потомство.

Лариан лежал без движения и наблюдал, как неведомая божественная сила испепеляет его семью и плакал, стараясь не издать ни одного звука. Боялся, боялся, что его заметят и сделают с ним то же самое, что с его братом.

«Их всех убьют!» – говорил он сам себе, прижимаясь к земле.

Люди подступали ближе. Те, что посмелее, вытащили стальные мечи и бежали вперёд, настигая тех, кого не успевали развеять яркие вспышки. Большинство нападающих были одеты не лучше звероящеров. Плащи, рубахи, штаны, преимущественно серых цветов, из льняной или шерстяной ткани. Обувка была сплетена из бересты, однако у многих и её не было. Крестьяне с вилами и дубинками, разбойники, завёрнутые в балахоны с кинжалами и короткими мечами в руках.

Лариан рыдал, злился на себя и смотрел, не смея отвести взгляда, уже тогда зная, что вернётся за ними, за всеми. За каждую смерть звероящера, он обещал богам забрать десяток.

Послышался рёв горна. Со стороны реки, верхом на василиске, ехал отец Лариана. Трубя в рог, Тар Пучеглазый громко шипел о том, что семья звероящеров едина, что они единый организм. Ящеры замерли и навострили уши, дети перестали плакать, а василиски перестали метаться и стали искать своих хозяев.

Такую реакцию народа звероящеров будет сложно понять тому, кто не знаком с многолетней историей рабства этого народа. Лорды рыцари сгоняли их предков на шахты и лесопилки, дабы использовать для чёрной работы. Да, звероящеров истребляли миллионами, но после того как измучают работой и ударами плёток.

Именно поэтому звероящеры замерли в ожидании. Под такой же зов горна серадрийские воины врывались в работные лагеря и освобождали их предков. Было время, когда некоторые люди были против рабства и яростно с ним боролись. Зов горна подарил «Великим Болотам» свободу. Свободу не только тела, но и духа, ведь королевство Серадрия не назначило своего наместника и не основало своих городов. Они, ценой своих жизней отвоевали болота и отдали их звероящерам.

И ящеры отозвались на зов. Те, кто только что жался от страха, взялись на оружие и двинулись за большим василиском, на котором восседал Тар Пучеглазый, с горном в руках и семейной реликвией за спиной – луком, подаренным тогдашним правителем Серадрии его прадеду.

Тар натянул поводья и зашипел: «Болота наш дом, нам некуда бежать, может нам и не победить, но мы больше не будем рабами!» – он бросил рог в руки бежавшего за ним ящерёнка, и приказал трубить пока хватит сил.

Поселение звероящеров, с высоты птичьего полёта было похоже на улей. Люди не представляли, сколько жителей могло быть тут. У одного Лариана здесь несколько сотен братьев и сестёр, а здесь проживало восемь семей. К сожалению, старого поколения оставалось очень мало, но и их переваливало за сотню. Всё они поднялись по первому зову, хватали своё охотничье оружие, благо оно было у каждого. Всадники седлали василисков. Вооружившись копьями и луками, беззащитная толпа вмиг превратилась в опасного противника.

Искры грянули вновь. Первые ряды звероящеров рассыпались в прах, но звон горна звал за собой. Тар, верхом на василиске, первым добрался до монахов в красных одеждах. По дороге он, меткими выстрелами убил несколько крестьян, которые стояли как вкопанные, в страхе перед нарастающей мощью звероящеров. Монахи, сосредоточившиеся на создании искр, поздно заметили приближающуюся опасность и дорого за это поплатились. Василиск откусывал конечности и расшвыривал людей, отгоняя, а его хозяин опустошал колчан.

Десятью секундами позже до толпы людей дорвались остальные звероящеры. Они не могли соперничать силой с людьми. Ящеры в большинстве были тощими и хилыми, они не умели пользоваться оружием в бою, однако сплочённость звероящеров и эффект неожиданности позволили оттеснить врага.

Это было лишь временной победой. Впереди шли крестьяне, они были так называемой смазкой для мечей, людьми, которых не жалко. Но за ними шла регулярная армия империи Нротар. Ящеры дрогнули. Красные рыцари, с ног до головы закованные в железо, под защитой больших щитов они, прикрывая друг друга, плотным строем оттесняли, а потом и повергали в бегство звероящеров. Их боевая выправка и отлаженные движения завораживали. Латы светились на фоне белого света и искр, а герб красной розы на их броне выглядел более устрашающе, когда окропился зелёной кровью болотного народа. Размахивая огромным мечом, железные воины были похожи на сказочных героев, которые спасают принцесс от драконов. (В книгах, подаренных отцом, рыцари всегда были положительными персонажами).

Тар приказал отступать, но ящеры не были регулярным войском, поэтому их отступление напоминало тучу пчёл, которые устремились в одну сторону, яростно жужжали и, мешая друг другу, сломя голову, бежали к своему улью.

Рыцари попались на уловку, старую как мир. Двинулись добивать слабого противника, не ожидая того, что он будет огрызаться в ответ. Это был роковой шаг, потому что они нарвались на ловушки, установленные задними рядами звероящеров, теми, кто был слаб и не был в состоянии драться. Ящеры никогда не были сильными воинами, но бросаться в бой, не имея плана – это самоубийство, а Тар Пучеглазый был далеко не глупым.

Устроившись поудобнее, на траве, Лариан с наслаждением наблюдал, как красные рыцари умирали. Умирали в муках, корчась от боли. Но самым интересным для него было то, как те замирали, в различных позах. В момент когда это происходило, Лариан блаженно улыбался и хлопал в ладоши.

Ямы для продуктов были наспех переоборудованы, в них разместили колья и ядовитую жидкость. Повсюду, на поле боя, были змеи, капканы, жидкий огонь в кувшинах и пара ящеров, что добивали раненных врагов. Не заметив, рыцари попали в место, откуда было сложно выбраться, несомненно, это лишь остановило их, но это дало народу звероящеров второй шанс.

Зов рога снова возобновился. Ящеры остановили свой побег, но не спешили собираться в кучи, они были научены горьким опытом. Искры, которые создавали инквизиторы, испепеляли небольшие группки существ, поэтому держать дистанцию было хорошей идеей.

Зов рога стал громче, он стал разноситься по окрестностям. Лариан не сразу понял, что рогу его отца вторили другие. Лесные и болотные соседи пришли на помощь как раз вовремя. Сразу стало понятно, что он видел лишь часть войска людей, малую часть. Звуки битвы доносились со всех сторон леса. Искры поменяли своё направление, они летели куда-то вглубь леса. Лариан, в этот момент представлял свой народ, верхом на лошадях и василисках, что бок обок с человекообразными быками врывались в строй врагов и обращали их в бегство одним лишь дыханием.