– Королевской посланнице не пристало быть второй, – с легкой издевкой парировал старик. – Или вы переживаете за свою чистоту?
Я едва зубами не скрипнула.
Противный старикашка! Специально же провоцирует!
Но не смотря на весь свой внутренний протест и злость, я поднялась на помост и посмотрела в чашу.
На первый взгляд, вода в ней выглядела самой обычной.
А вот на второй все стало не так однозначно.
По поверхности от центра разбегались кольца волн, словно кто-то невидимый ритмично тыкал водную гладь пальцем. При этом вершины бугров серебрились, словно их покрывала жидкая ртуть.
Опускать туда руку окончательно расхотелось. На кончике языка зудело желание потребовать исследований о влиянии этой странной жидкости на землянок. Останавливал лишь тот факт, что все эксперименты будут проводить исключительно на мне.
И вот неужели нет желающих стать первыми?!
Я окинула взглядом оставшихся внизу претенденток.
На лицах дракониц читалось неприкрытое издевательское предвкушение. Они явно ждали либо моего провала, либо момента, когда с меня начнет пластами сходить кожа. И вряд ли радостно откликнутся на мой призыв не стоять в стороне, а стать первыми и лучшими вместо меня.
И тут мой взор наткнулся на Эдельвирса. Старик наблюдал за мной едва прищуренными глазами и с безупречно вежливой улыбкой.
– Прошу, – еще раз поторопил он меня и указал на чашу.
– Спасибо вам за такую честь, я невероятно польщена, – протянула я в ответ, не торопясь выполнять требование. – Но я родилась в мире без магии и несколько не понимаю, как работает ваша чаша. Не хотелось бы сделать что-то неправильно и испортить весь обряд. Может, продемонстрируете, как следует в ней мыть руки?
Под конец одарила мужчину самой лучезарной из своих улыбок.
Эдельвирс едва заметно усмехнулся, но ответил максимально ровно:
– Не переживайте, в обряде нет ничего сложного и мыть ничего не надо. Все, что от вас требуется – опустить ладонь в воду.
– В перчатке можно? – не сдавалась я.
– Нет, исключено.
– А как глубоко?
– На ваше усмотрение, – уже сквозь улыбку процедил Эдельвирс.
Одарила его возмущенно-удивленным взглядом.
– «Усмотрение» – понятие относительное, а у обряда должна быть четкая инструкция, чтобы он наверняка прошел правильно и не был оспорен. Так все-таки, как опускать руку?
– Вот так! – сухо выдал распорядитель, шагнул ближе и коснулся поверхности воды.
Я, не ожидая такого подарка судьбы, ошарашенно уставилась на чашу.
Серебристые волны моментально успокоились, а жидкость стремительно начала чернеть. В глубине замелькали неясные картины, словно началась трансляция какой-то войны из фэнтези фильма.
– Ого, – тихо выдохнула я, не сдержав удивления.
И изображение изменилось. В темноте появилась миловидная девушка с длинной толстой косой цвета тумана. Она обернулась к смотрящему и… по ее горлу полоснул кинжал.
Я только моргнуть успела от резкого испуга, а изображение с убийством исчезло вместе с рукой Эдельвирса.
Это что сейчас такое было?!
Перевела испуганный взгляд на распорядителя. Тот невозмутимо, словно все виденное мной в чаше – плод исключительно моего воображения, достал платок, вытер руку и спросил:
– Теперь вам всё понятно?
– Как божий день, – промямлила я, принимаясь стаскивать перчатку.
Испытывать терпение дракона с таким темным прошлым больше не хотелось, и я поспешила стянуть перчатку с руки. Но кружево, как назло, цеплялось за все изгибы моей руки, что заставляло нервничать еще сильнее.
– А у вас интересное прошлое, – проговорила я, пытаясь как-то замять неловкую паузу.
– Почитаете о нем в анналах современной летописи, – тонко, по-змеиному улыбнулся Эдельвирс.
Желание поскорее ретироваться с подиума, а лучше всего и из зала, только усилилось. Одним особенно сильным рывком я все же стянула перчатку и окунула ладонь в воду.
Глава 3
Кожи коснулась влажная прохлада. По воде разбежалась череда серебристых волн.
Я откровенно боялась пошевелиться, даже покалывание ладони вытерпела. А жидкость в чаше все никак не желала успокаиваться.
С тревогой посмотрела на Эдельвирса. Но тот лишь равнодушно наблюдал за происходящим.
Я покосилась на местных монашек. Женщины выглядели еще более отстраненно, чем распорядитель.
Вода, тем временем, все же приобрела гладкость зеркала. И не сказать, что потемнела. На мой скромный взгляд, она вообще никак не изменилась. Образов в ее толще тоже не появилось.
Хм, либо я недостаточно нагрешила за свои двадцать лет, чтобы было о чем рассказать, либо у меня действительно галлюцинации на фоне постоянного нервного напряжения.
«Интересно, у них тут успокоительные выдают?»
– Поздравляю, уважаемая Маргарита, вы прошли испытание на чистоту, – раздался ровный голос Эдельвирса.
Я вздрогнула и поторопилась отнять руку от воды, правда так с ней и застыла, наблюдая, как с кончиков пальцев падают капли. Трясти конечностью и, уж тем более, вытирать об себя не стала. Обо мне местное общество и так уже сложило не самое лестное мнение и подтверждать его самой вдвойне грешно. И раз уж мы тут играем в благородных леди, то и спасать меня из неприятной ситуации стоило единственному присутствующему мужчине?
Я вопросительно взглянула на Эдельвирса. Помнится у него имелся платочек!
Неожиданно распорядитель сделал странный жест, словно подзывая кого-то со стороны. Рядом тут же раздался незнакомый мужской голос:
– Извольте.
