Создал Альянс социалистической демократии (1868). Пытался организовывать анархистские восстания с целью разрушения существующих государств и устройства новых форм общежития, федералистских организаций, основанных на свободе и объединении «снизу» (в Польше, Франции, Италии). Участвовал в I Интернационале (1868–1872; был исключен за раскольническую деятельность).
Осн. соч.: Интернациональный союз социальных революционеров // Историческое развитие Интернационала. [Сборник]. Цюрих, 1873; Государственность и анархия. Цюрих, 1873; Dieu et l’État. Genéve, 1882; Собр. соч. и писем. 1828–1876. Т. 1–4. М., 1934–1935; Избр. филос. соч. и письма. М., 1987; Философия, социология, политика. М., 1989.
Екатерина II (1729–1796), российская императрица (1762–1796). Создательница системы просвещенного абсолютизма. Восприняла идеи французского Просвещения. Боролась с распространением политических учений просветителей и преследовала свободомыслие (А. Н. Радищева, Н. И. Новикова и др.).
Осуществила реформы управления государством, правосудия и государственных финансов. Принимала меры к укреплению прав собственности дворян путем усиления крепостного права. Поддерживала свободу экономической деятельности.
Способствовала развитию системы школьного и высшего образования. При ней были созданы сеть городских школ (1768) и Российская академия наук (1783).
Осн. соч.: Сочинения императрицы Екатерины II на основании подлинных рукописей и с объяснительными примечаниями академика А. Н. Пыпина. СПб., 1901–1907.
Мейер Александр Александрович (1874–1939), философ, переводчик. Окончил гимназию в Одессе (1894). Учился на историко-филологическом факультете Новороссийского университета (1894–1895, 1902). За революционную пропагандистскую работу среди рабочих в марксистском духе подвергался арестам и высылкам, высшее образование не закончил.
Участник Петербургского религиозно-философского общества (1907–1918). Читал лекции по философии (с 1908). Служил в Публичной библиотеке в Петербурге (1909–1928).
В 1917 г. призывал к продолжению войны и созыву Учредительного собрания. Написал брошюры «Народ не толпа», «Что такое свобода?» (1917). Отстаивал необходимость отделения церкви от государства ради независимой духовной жизни личности (Церковь и государство. 1917).
Основал (вместе с Г. П. Федотовым) религиозно-философский кружок «Воскресение» (1917). После ареста за «контрреволюционную деятельность» находился в лагерях (1929–1934). По выходе работал гидрологом на строительстве канала Москва – Волга (Дмитров). По заказу А. Ф. Лосева переводил с древнегреческого сочинения Аристотеля, Теофраста, Порфирия, Прокла.
Осн. соч.: Религия и культура (По поводу современных религиозных исканий). СПб., 1909; Введение в философию религии. СПб., 1911; Во что сегодня верит Германия? Пг., 1916; Философские сочинения. Париж, 1982.
Муравьев Никита Михайлович (1795–1843), капитан Гвардейского генерального штаба, идеолог декабристов. Окончил физико-математический факультет Московского университета (1812). Служил в Министерстве юстиции (1812). Во время Отечественной войны находился в армии (1812), был прапорщиком в свите императора (1813); до 1825 г. оставался на военной службе. Участвовал в заграничных походах русской армии (1813–1814).
Участвовал в объединениях декабристов: один из основателей Союза спасения (1816), член Коренного совета Союза благоденствия, основатель Верховной думы Северного общества. Избегал тактики вооруженного восстания. Составил несколько проектов конституции (1821–1826) с учетом Декларации прав человека и гражданина и конституций ряда стран. К 1821 г. отошел от республиканских идей, склонившись к конституционной монархии. В восстании на Сенатской площади (1825) не участвовал. Был приговорен к 20 (позднее – 10) годам каторги. Отбывал наказание в Сибири.
Осн. соч.: Избранные социально-политические и философские произведения декабристов / Под ред. И. Я. Щипанова. М., 1951. Т. 1. С. 295–343. (Проект конституции; Любопытный разговор; Об «Истории» Карамзина; Рассуждение о жизнеописаниях Суворова; Мысли о свободе, богатстве и пр.; Из показаний.)
Сахаров Андрей Дмитриевич (1921–1989), физик, общественный деятель, правозащитник. Окончил физический факультет Московского университета (1942) и аспирантуру Физического института АН СССР (1944), где стал работать. Защитил кандидатскую диссертацию (1947). Преподавал физику в Московском энергетическом институте (с 1947). Сотрудник группы по разработке термоядерного оружия (1948–1968), создатель первой советской водородной бомбы. Доктор физико-математических наук, действительный член АН СССР (1953).
С конца 1950‐х гг. выступал за прекращение испытаний ядерного оружия. В 1960‐х гг. примкнул к правозащитному движению. После публикации на Западе брошюры «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе» (1968) был отстранен от работы на секретном объекте. Выступал за повсеместную отмену смертной казни. Протестовал против ввода войск в Афганистан. Был сослан в г. Горький (1980–1986). Участвовал в I Съезде народных депутатов СССР делегатом от Академии наук СССР (1989). Представил проект новой конституции СССР (1989). Лауреат Нобелевской премии мира (1975).
Осн. соч.: Меморандум академика А. Сахарова: Текст, отклики, дискуссия. Франкфурт, 1970; О стране и мире. Нью-Йорк, 1976; Тревога и надежда. Нью-Йорк, 1978; Воспоминания (1978–1989). Нью-Йорк, 1990; Мир, прогресс, права человека. 1990; Воспоминания: В 3 т. М., 2006.
Сперанский Михаил Михайлович (1772–1839), государственный деятель, правовед. Учился во Владимирской епархиальной семинарии (1780–1789), Александро-Невской семинарии в Петербурге (1790–1792). Преподавал в последней (1792–1796).
С 1797 г. находился на государственной службе, был государственным секретарем и руководителем Комиссии составления законов. Разрабатывал концепции преобразования государства в конституционном духе (1809). По его проектам проводились реформы, обеспечивающие целесообразность и эффективность политической, финансовой и духовной сфер государства и общества. Заложил основы упорядочения государственных законов, инициировал систему юридического образования. Организовал подготовку и издание «Полного собрания законов Российской империи» (1826–1830) и «Свода законов» (1830–1833), проделав своими силами значительную часть этой работы.
Был репрессирован, находился под надзором в ссылке (1812–1816). Губернатор Пензы (1816–1819) и Сибири (1819–1821). Участвовал в Верховном уголовном суде по делу декабристов.
Осн. соч.: Руководство к познанию законов. СПб., 1845; Проект уложения государственных законов. СПб., [1899]; Записка М. М. Сперанского об устройстве судебных и правительственных учреждений в России. [СПб., 1901]; План государственного преобразования графа М. М. Сперанского: (Введение к Уложению государственных законов 1809 г.). М., 1905; Проекты и записки. М.; Л., 1961.
Франк Семен Людвигович (1877–1950), философ. Учился на юридическом факультете Московского университета (1894–1899). Увлекся марксизмом, был арестован за участие в социал-демократической организации; исключен из университета, приговорен к ссылке. Получил разрешение на выезд за границу, учился в Берлине. Экстерном сдал экзамены в Казанском университете (1901). В книге «Теория ценности Маркса и ее значение» (1900) критиковал теорию стоимости Маркса. Участвовал в «Союзе освобождения», либеральном движении. Вместе с П. Б. Струве редактировал политические еженедельники «Полярная звезда» (1905–1906) и «Свобода и культура» (1906). В 1907–1917 гг. был сотрудником редакции журнала «Русская мысль».
Защитил магистерскую диссертацию (Предмет знания. 1916). Приват-доцент философии Петербургского университета. Член учредитель «Лиги русской культуры» (1917). Профессор и декан историко-философского факультета Саратовского университета (1917–1921). Профессор философии Московского университета (избран в 1921), член Российской академии художественных наук. Участвовал в сборниках «Проблемы идеализма» (1902), «Вехи» (1909), «Из глубины» (1918).
Был выслан из России (1922). В Берлине участвовал в создании и работе Религиозно-философской академии и Русского научного института. Читал лекции в Берлинском университете (1931–1933), в отделениях Кантовского общества в Европе.
Осн. соч.: Предмет знания. 1915; Душа человека: Опыт введения в философскую психологию. М., 1917; Духовные основы общества: Введение в социальную философию. Париж, 1930; Непостижимое: Онтологическое введение в философию религии. Париж, 1939; Реальность и человек: Метафизика человеческого бытия. Париж, 1956; Полн. собр. соч. Т. 1–2–. М., 2018–2019–.
Чичерин Борис Николаевич (1828–1904), философ, историк, теоретик права и политики. Окончил юридический факультет Московского университета (1849). Магистерская диссертация «Областные учреждения России в XVII веке» (1853, опубл. и защищена 1856) столкнулась с цензурными мерами.
В Европе знакомился с европейскими философско-политическими учениями и посещал лекции ведущих правоведов (1858–1861). Преподавал государственное право наследнику престола Николаю Александровичу (1863–1865). Профессор юридического факультета Московского университета (1861–1867). Защитил докторскую диссертацию «О народном представительстве» (1866), где рассмотрел становление институтов парламентаризма у европейских народов. Декан юридического факультета (1866–1868); ушел в отставку в знак протеста против нарушения университетского устава 1863 г. в части процедуры выбора деканов Советом университета. Московский городской голова (1882–1883).
Осн. соч.: Опыты по истории русского права. М., 1858; Наука и религия. М., 1879; Собственность и государство. 2 ч. М., 1882–1883; Основания логики и метафизики. М., 1894; Курс государственной науки. Ч. 1–3. М., 1894–1898; Философия права. М., 1900; История политических учений. Т. 1–5. М., 1869–1902; Вопросы политики. М., 1903; Вопросы философии. М., 1904.
И. В. БорисоваНАКАЗ <…> ДАННЫЙ КОМИССИИ О СОЧИНЕНИИ ПРОЕКТА НОВОГО УЛОЖЕНИЯ102 (1770)
Екатерина II
Глава II8. Российского государства владения простираются на тридцать две степени широты и на сто шестьдесят пять степеней долготы по земному шару.
9. Государь есть самодержавный; ибо никакая другая, как только соединенная в его особе власть, не может действовать сходно со пространством столь великого государства.
10. Пространное государство предполагает самодержавную власть в той особе, которая оным правит. Надлежит, чтобы скорость в решении дел, из дальних стран присылаемых, награждала медление, отдаленностию мест причиняемое.
11. Всякое другое правление не только было бы России вредно, но и вконец разорительно.
12. Другая причина та, что лучше повиноваться законам под одним господином, нежели угождать многим.
13. Какой предлог самодержавного правления? Не тот, чтоб у людей отнять естественную их вольность: но чтобы действия их направить к получению самого большого ото всех добра.
14. И так правление, к сему концу достигающее лучше прочих и при том естественную вольность меньше других ограничивающее, есть то, которое наилучше сходствует с намерениями, в разумных тварях предполагаемыми, и соответствует концу, на который в учреждении гражданских обществ взирают неотступно.
15. Самодержавных правлений намерение и конец есть слава граждан, государства и Государя.
16. Но от сея славы происходит в народе, единоначалием управляемом, разум вольности, который в державах сих может произвести столько же великих дел и столько споспешествовать благополучию подданных, как и самая вольность.
Глава V31. О состоянии всех в государстве живущих.
32. Великое благополучие для человека быть в таких обстоятельствах, что, когда страсти его вперяют в него мысли быть злым, он, однако, считает себе за полезнее не быть злым.
33. Надлежит, чтоб законы, поелику возможно, предохраняли безопасность каждого особо гражданина.
34. Равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам.
35. Сие равенство требует хорошего установления, которое воспрещало бы богатым удручать меньшее их стяжание имеющих и обращать себе в собственную пользу чины и звания, порученные им только как правительствующим особам государства.
36. Общественная или государственная вольность не в том состоит, чтоб делать все, что кому угодно.
37. В государстве, то есть в собрании людей, обществом живущих, где есть законы, вольность не может состоять ни в чем ином, как в возможности делать то, что каждому надлежит хотеть, и чтоб не быть принужденну делать то, чего хотеть не должно.
38. Надобно в уме себе точно и ясно представить: что есть вольность? Вольность есть право все то делать, что законы дозволяют; и, ежели бы где какой гражданин мог делать законами запрещаемое, там бы уже больше вольности не было; ибо и другие имели бы равным образом сию власть.
39. Государственная вольность во гражданине есть спокойство духа, происходящее от мнения, что всяк из них собственною наслаждается безопасностию; и, чтобы люди имели сию вольность, надлежит быть закону такову, чтоб один гражданин не мог бояться другого, а боялись бы все одних законов.
ЕЩЕ НЕЧТО О СВОБОДЕ И РАБСТВЕ103 (1802)
М. M. Сперанский
Есть два рода свободы в обществе: свобода политическая и гражданская (politique et civil). Свобода политическая есть, когда классы государственные более или менее участвуют в действии власти законодательной и исполнительной, когда народ управляется законом, общею волею принятым или охраняемым.
Свобода гражданская или, лучше сказать, земская есть независимость каждого класса от произвола другого в обязанностях личных и вещественных.
Рабство политическое есть, когда воля одного или многих составляет закон всех.
Рабство гражданское есть, когда один класс народа в повинностях личных или вещественных зависит от воли другого.
Были и теперь есть государства, кои обладают политическою свободою в верховной степени.
Но не было ни одного государства, которое бы имело совершенную гражданскую свободу, в коем бы все состояния были равны, то есть ни одно не зависело бы от произвола другого.
Но каким образом можно достигнуть сей степени? Зависит ли свобода гражданская от свободы политической? Может ли первая существовать без последней?
В государствах деспотических даже не чувствуют и цены свободы гражданской. «L’esclavage politique, – говорит Монтеский, – établi dans le corps de l’état fait que l’on sent peu l’esclavage civil. Ceux que l’on appelle hommes libres ne le sont guère plus que ceux qui n’y ont pas ce titre; la condition d’un homme libre et celle d’un esclave s’y touchent de fort près» (De l’esprit de loix, livre XV, cap. XIII)104.
В государстве, где утверждена свобода политическая, гражданское рабство уменьшается само собою, если только не будет какого-либо особенного правила к поддержанию его, как то было в Спарте. Рабы переходят в отпущенники, дети отпущенников делаются свободны.
Но никакая сила не может родить в государстве свободы гражданской, не установив свободы политической. Это бы было переменить отношения рабства и силу многих деспотов соединить воедино. Но один деспот не может управлять всеми лично; ему необходимо нужны помощники, и, следовательно, политическое рабство не может стоять без рабства гражданского.
Отчего в Европе рабство гражданское изгладилось? Оттого, что по разрушении Рима все почти государства учредились на правилах политической свободы. Таков был разум феодальных установлений, вредных по многим отношениям, но весьма полезных для будущего раскрытия свободы.
Хотите ли уменьшить в государстве число рабов и деспотов? Начните с себя – введите закон на место произвола. Утвердите политическую свободу. Желать, чтоб государство было составлено из рабов, друг от друга независимых и покоренных воле одного под именем деспота, – есть желать невозможного.
Каким образом установляется политическая свобода в государстве?
Воли одного государя к сему недостаточно. Нужно единообразное устремление сей воли к свободе в продолжение многих лет. Нужно, чтобы народ столько привык к сему единообразному действию, чтобы не представлял себе и возможным другой образ управления. Уверенность сия производит, наконец, общее мнение, а общее мнение служит оплотом закону и свободе.
«Il est des institutions qui sont faits pour accélérer l’établissement de l’opinion publique. Telles sont les institutions des senats, d’un corps de noblesse et cet.
Les institutions ne garantissent pas la liberté par elle même, mais en présentent au peuple des images de la liberté et de… elles entretiennent l’opinion publique et lui font prendre des accroissements nécessaires jusqu’à ce qu’elle soit parvenue à ce degré de matûrité qui fait la force de la liberté et des loix»105.
Причины сему есть следующие.
Великие политические пользы разных классов народа удобно могут быть определены законами, утверждены силою равновесия или поддержаны действием общего мнения. Но какими законами можно определить все частные отношения слабого к сильному, бедного к богатому, земледельца к помещику? Какая полиция может обнять все мелкие и несметные в сих отношениях перемены? Какой суд разберет меру злоупотребления и положит справедливое возмездие? Свобода таковая слишком дорога бы стала государству и была бы хуже всякого рабства.
Таким образом, в государствах самых свободных в политическом смысле всегда было и по необходимости должно быть великое множество рабов в смысле гражданском.
Есть, однако же, степени в сем роде рабства. Наименьшая из них есть та, в коей никто не может быть принужден к труду единым произволом другого и в коей труд составляет неотъемлемую каждого собственность. Сия есть величайшая степень свободы и равенства, какую только можно иметь в обществе.
ЛЮБОПЫТНЫЙ РАЗГОВОР106 (1822)
Н. М. Муравьев
Вопрос: Что есть свобода?
Ответ: Жизнь по воле.
В. Откуда проистекает свобода?
О. Всякое благо от Бога. Создав человека по подобию своему и определив добрым делать вечные награды, а злым вечные муки – он даровал человеку свободу! – Иначе несправедливо было бы награждать за доброе, по принуждению сделанное, или наказывать за невольное зло.
В. Все ли я свободен делать?
О. Ты свободен делать все то, что не вредно другому. Это твое право.
В. А если кто будет меня притеснять?
О. Это будет тебе насилие, противу коего ты имеешь право сопротивляться.
В. Стало быть все люди должны быть свободными?
О. Без сомнения.
В. А все ли люди свободны?
О. Нет. Малое число людей поработило большее.
В. Почему же малое число поработило большее?
О. Одним пришла несправедливая мысль господствовать, а другим подлая мысль отказаться от природных прав человеческих, дарованных самим Богом.
В. Надобно ли добывать свободы?
О. Надобно.
В. Каким образом?
О. Надлежит утвердить постоянные правила или законы, как бывало в старину на Руси.
В. Как же бывало в старину?
О. Не было самодержавных государей!
В. Что значит государь самодержавный?
О. Государь самодержавный или самовластный тот, который сам по себе держит землю, не признает власти рассудка, законов Божьих и человеческих; сам от себя, то есть без причины, по прихоти своей властвует.
В. Кто же установили государей самовластных?
О. Никто. Отцы наши говорили: «Поищем себе князя, который бы рядил по праву, а не самовластью, [по] своевольству и прихотям». Но государи мало-помалу всяким обманом присвоили себе власть беспредельную, подражая ханам татарским и султану турецкому.
В. Не сам ли Бог учредил самодержавие?
О. Бог во благости своей никогда не учреждал зла.
В. Отчего же говорят: «Несть бо власть аще не от Бога»?
О. Злая власть не может быть от Бога. Всякое древо доброе добры плоды творит… всякое же древо, не приносящее плодов добрых, будет посечено и ввергнуто в огнь. Хищным волкам в одеждах овчьих, пророчествующим во имя Господне, мы напомним слова Спасителя: «Николи же знах вас: отыдите от меня, делающие беззакония».
В. Есть ли государи самодержавные в других землях?
О. Нет. Везде самодержавие считают безумием, беззаконием, везде постановлены непременные правила или законы.
В. Не могут ли быть постоянные законы при самодержавии?
О. Самодержавие или самовластие их не терпит; для него нужен беспорядок и всегдашние перемены.
В. Почему же самовластие не терпит законов?
О. Потому что государь властен делать все, что захочет. Сегодня ему вздумается одно, завтра другое, а до пользы нашей ему дела мало, оттого и пословица: «Близ царя, близ смерти».
В. Какое было на Руси управление без самодержавия?
О. Всегда были народные вечи.
В. Что значит вечи?
О. Собрание народа. В каждом городе при звуке вечевого колокола собирался народ или выборные, они совещались об общих всем делах; предлагали требования, постановляли законы, назначали, сколько где брать ратников; установляли сами с общего согласия налоги; требовали на суд свой наместников, когда сии грабили или притесняли жителей. Таковые вечи были в Киеве на Подоле, в Новгороде, во Пскове, Владимире, Суздале и в Москве.
В. Почему же сии вечи прекратились и когда?
О. Причиною тому было нашествие татар, выучивших наших предков безусловно покорствовать тиранской их власти.
В. Что было причиною побед и торжества татар?
О. Размножение князей дома Рюрикова, их честолюбие и распри, пагубные для отечества.
В. Почему же зло сие не кончилось с владычеством татар?
О. Предания рабства и понятия восточные покорили их оружию и причинили еще более зла России. Народ, сносивший терпеливо иго Батыя и Сортана, сносил таким же образом и власть князей московских, подражавших во всем сим тиранам.
ДОПОЛНЕНИЕ К «ЗАПИСКЕ О ВНУТРЕННЕМ СОСТОЯНИИ РОССИИ»107 (1855)
К. С. Аксаков
В «Записке о внутреннем состоянии России» я указал на основные начала русские, на то, что эти начала были нарушены – вследствие чего и произошло великое зло – и наконец на то, что эти начала должны быть восстановлены для исцеления от этого великого зла и для блага России.
Но, скажут, кроме общих начал, нужно их применение в жизни, нужна практическая сторона дела.
Цель этого дополнения к «Записке» – сказать о том, какого рода практические указания возможны в настоящую минуту.
На это дает ответ самая «Записка», если извлечь из нее основной смысл.
Христианину, имеющему веру истинную, истинные общие начала христианские, можно указать на те или другие его действия, несогласные с его собственною верою, можно дать частные, практические (чтоб употребить любимое многими слово) советы – и этого будет довольно.
Но что скажу я ренегату, отступившему от истинной веры? Одно: обратись к истинной вере, начни вновь исповедовать истину. Это первый и единственно возможный совет для ренегата. Ужели упрекнут, что в этом совете нет практической стороны? Между тем в нем лежит высший смысл жизни. Жизнь не называется же практикой, но что же существеннее и действительнее жизни? Она источник всего и объемлет собою все.
Россия в таком точно положении, как ренегат: она отступила от основных истинных русских начал. Ей, как ренегату, один совет: обратиться вновь к русским началам. Вот первый и единственно существенный совет для России; ибо при удержании теперешней системы никакое улучшение, никакая польза и никакие советы невозможны.
Ужели упрекнут опять, что в этом совете нет практической стороны? Но опять: в нем лежит высший смысл жизни. Страна, народ движется нравственною силою, верует, молится, слабеет и крепнет в вере, падает и возвышается духом, следовательно живет, и, следовательно, вопрос жизни есть для народа первый всеобъемлющий вопрос.
Если же под практическою стороною разуметь осуществление чего бы то ни было на деле, то этот жизненный совет: обратиться к истинным русским началам – имеет, бесспорно, свою практическую сторону, и эта практическая сторона должна быть указана.
Итак, дело в том теперь, какие же основные истинные русские начала. Об этом говорит моя «Записка о внутреннем состоянии России». Но «Записке» недостает сосредоточенного вывода, извлеченного из общих указаний и необходимого для надлежащей ясности и для ощутительного показания действительного, жизненного и в этом смысле практического значения.