– Вас волнуют какие-то мелочи типа ваших никчёмных жизней?! – возмутился старик в маске лошади. – Мы здесь ради глобальных целей! Ради высшего блага! Спасаем будущее Империи от полоумного монарха, а вас волнуют собственные животы и кошельки?! Возмутительно!
– И всё же, за организацию чёрных рынков и аукциона вы обещали нам безопасность. – Некая статная женщина в уродливой маске овцы была явно недовольна таким ответом.
– Людмила имеет в виду… – начал было тип в жутковатой маске осла, но та дама шлёпнула его по рукам.
– Да как вы смеете! – повернулась она к нему. – Наше общество обещало каждому анонимность! Я протестую против имён в этом зале! Не говоря уже о том, что мы до сих пор не получили гарантии собственной безопасности, – вернула она свой взор на лидера.
– Император считает элиту за скот, заставляет нас раскошеливаться, плясать под его дудку, снабжать бедняков, посылать своих детей на войну. Мы все для него – одна большая ферма по наращиванию зерна и мяса, а наши богатства он собрался распределить меж другими. Вот мы и назвались «Скотным двором», но к чему эти маски? При дворе Его Величества мы видим и слышим друг друга, то же происходит и на каждом заседании. Как будто по голосу и внешним чертам никто не может определить, кто есть кто, – снял маску козла мужчина со слегка щетинистым подбородком и тонкими чёрными усиками.
Его примеру последовали и остальные. В тусклом свете танцующей троицы огоньков на свечах, стараясь явно при этом не двигать головой, сохраняя свою стать и приличия, они вглядывались в лики заседавших вокруг. Все здесь прекрасно друг друга знали. И, тем не менее, для некоторых явно не обошлось без сюрпризов.
– Я вот удивлена видеть Огюста, – заявила та черноволосая женщина с собранными в трубочки кудрями по краям висков, глядя на толстяка напротив себя с маской свиньи в руках. – Все трое сыновей его разосланы по башням, он всё богатеет на перепродаже, спокойно живёт, война лишь укрепила его положения.
– Сыновья мои на этих башнях служат в дозоре! – возмутился пузатый торговец. – Перепродажи – единственный способ выжить, втайне перепродавая то, что предписано отдавать даром. Война озолотила меня? Да я весь на нервах, в глаза смотреть Лор де Рону уже не могу, только и жду, когда меня схватят и потащат в темницу. Так жить нельзя! Вечно оглядываясь, не идёт ли по твою голову стража! Надо что-то менять. А то, что я сохранил хоть часть средств, позволяет мне не потерять своего места, а оставаться приближённой особой к Его Величеству и входить в совет. В бесполезный совет, который уже ничего не решает! Который, как зомби, уже покорно кивает и падает ниц перед Лор де Роном. Зачем вообще нас всех созывать, если ничего более не обсуждается, не решается сообща! Мы только слушаем да выполняем его приказы. Несите деньги сюда, несите деньги туда. Деньги-деньги-дребеденьги! Он уже свихнулся на них! Сколько еды нужно на прокорм его армии! Это Приск хорошо устроился. И вот эти все… Вессер, адмиралы и генералы. А я считаю: пора что-то менять.
– Приску легко, у него дочери, – произнёс строгим тоном крепкий мужчина с короткой стрижкой и вытянутым прямоугольным лицом с широкой нижней челюстью. – Вот только если некромант прорвёт оборону, а он уже, по заверению Клира, натравил чёрного дракона на Квинтесберг, то пострадают все. Боюсь, трёхглавая бестия и её повелитель не будут целенаправленно убивать только стражу. Перед мором и огнём падут все. Старики, женщины, дети, воины, плотники, рыболовы, ткачихи, преступники, заключённые тюрем, святоши… Достанется всем.
– Попросил бы не оскорблять добросовестных священнослужителей словом «святоши»! – тонким голоском воскликнул пожилой худощавый господин с усами-подковой, маленькой косичкой седеющей бороды и с высокой бело-зелёной митрой на голове.
– И вы здесь, Антоний? О, прошу прощения, не заметил, – полуприкрыв глаза, извинился господин напротив. – Думал, вы где-то в Лонгшире. Неужели даже Клиру уже вконец осточертел император? Квинт об этом что думает?
– Архиепископ заодно со Скотным Двором, – сообщил прелат старческим голосом. – Стаду ведь нужен пастух? Ха, какой каламбурчик, а! В Лонгшире остался отец Дамиан, а я сопровождал Виндекса в Квинтесберг. Его идеей было собрать Гончих Псов из язычников и устроить противостояние, чтобы потом Клир их мог всех одолеть и урезонить. Сделать то, с чем власть Лор де Рона не способна справиться без Клира. Не будет магов – тропа для Пресвятой Церкви будет расчищена. Не будет еретиков и язычников…
– И Квинт Виндекс взойдёт на имперский престол… – закончил за него другой мужчина в зеленоватом мундире, поглаживая тонкие чёрные усики. – Были бы у нас явные доказательства его причастности к культу, мы могли бы шантажировать его и манипулировать всей дальнейшей деятельности такого монарха.
– Может, власть клириков – это не так уж и плохо? Они, в конце концов, деликатны и не идут с завоеваниями, – пожал плечами толстяк Огюст.
– Это вы отца Конрада плохо знали! – заявил прелат в митре. – Его крестовые походы позволили отобрать лучшие земли Арьеллы за то, что тёмные эльфы помогали таскарцам. Таскарию приструнили, они почти забыли своих старых богов. Оставили храмы и постаменты лишь для паломников и странников. Если к ним не станут ездить любопытные имперцы и повстанцы из Вольных Городов, а сами таскарцы не смогут торговать своими финиками и коврами, регион просто загнётся. На его место придут Фир Болг. Лучше соседствовать со смуглянами, чем с эльфами. Вы так не считаете?
– Эльфов следует вообще держать подальше отсюда, – хмыкнула женщина с овечьей маской в руках. – Нынешнее положение войны нужно использовать для атаки на Настронд и всё ту же Арьеллу, если захватим Вольные Города. Мы же должны делать вид, что поддерживаем идеи императора? Так поищем в них выгоду для себя. Он будет очень рассержен, когда удастся наш план. И гнев его должен пасть не на нас, а на наших врагов.
– Я согласен, – нехотя буркнул Огюст, сложив руки и отвернувшись. – Но кто-то должен придумать, как остановить Цербера.
– Поддерживаете кимарийцев? – уточнил у них Гаспар.
– Кого? – не поняла темноволосая женщина.
– Народные призывы к выселению иноземцев типа эльфов начались в Кимарие, у меня там алхимическая лаборатория, – пояснил старьёвщик. – Император десятилетиями позволял проникать в Империю всякому сброду, отбившемуся от своих: минотаврам, псоглвацам, полуэльфам, полуоркам, низкоросликам, всем видам эльфов. Зачем здесь они? Отнимают рабочие места и ресурсы у коренных жителей. И те, кто восстал против такой идеологии, продвигают свою, где этим беженцам уготованы лишь посты прислуги. Эльфы не должны сидеть с людьми за одним столом и тому подобное. Осталось лишь дождаться поддержки Клира на тему, что Творец спасает лишь людские души, дабы всё это окончательно укоренилось в создании имперцев.
– Квинт собирает древние артефакты, потому что вы обещали ему небывалую силу! Что он сам станет богом благодаря божественным цацкам! Какой каламбурчик, а! Соединив их, он сможет дать отпор всем драконам. Это прославит его, возвеличит Клир, сделает понтифика героем в глазах всех спасённых. Вот только желательно, чтобы Цербер напал на дворец и убил Лор де Рона прежде, чем династия Виндекс взойдёт на трон, – проговорил прелат.
– Династия? Он бездетный! Только четверо братьев. У него была дочь, да и та померла, сколь я знаю, – хмыкнул толстяк.
– Смертельно больна, но ещё держится, храни её Творец. Однажды она подрастёт, окрепнет и сможет родить наследника, – пояснил ему старик в митре.
– Так смертельно больна же! – не понял Огюст.
– Квинт собирает реликвии не для борьбы с Цербером и некромантом. Он пытается спасти дочь, и я уверен, такой человек своих целей добьётся, – ответил прелат.
– В крайнем случае, мы можем устроить свой конклав и избрать кого-то из нас, – проговорил лидер заседавших в берете. – Может, не навсегда, а на некий срок. И собираться так каждые пять-десять лет, обсуждая итоги и, быть может, избирая нового монарха. Совет должен править Империей, а не один человек. Первое же, что мы сделаем после гибели династии Гростерн, так это перепишем законы, чтобы не вся власть сосредотачивалась в единых руках. Даже Цербер знает, что одна голова хорошо, а три – лучше. Может, даже сделаем трёхглавую бестию новым гербом и эмблемой в честь победы над ней.
– Да, советник Келсий, – усмехнулся Огюст, – дело за малым. Всего лишь его победить!
– Итак, о нашей главной цели на повестке дня… – проговорил глава заседавших. – Прошу вас, пройдите, – поманил он кого-то из темноты у противоположного края стола.
– Вы позвали сюда кого-то ещё? – возмутилась черноволосая дама, тут же напялив маску.
– Левого человека?! – хлопнув могучими руками по столу, вскочил с места господин в зелёном мундире.
– Не совсем человека… – произнёс подошедший мужчина с багряным оттенком кожи, острыми ушами, густой широкой бородой и железной маской на пол-лица. – Господа, я никогда прежде не был в Селестии и никого из вас правда не знаю. Ваши маски вам ни к чему. Мы больше не свидимся, я в курсе задания, а потому буду впредь держаться как можно подальше от ваших земель. Мне можно верить. Я обязан сохранённой жизнью госпоже Бабалон и вернусь в племя гойделов с успехом, ведь ваше задание как раз даст мне выполнить свою миссию и искупить всю вину перед красными эльфами.
– Это Сангри. Толковый наёмник. Я повелел ему быть здесь и затаиться в углу, в темноте, к моменту появления остальных. Вы его тоже не знаете, но он много полезного уже сделал для вашей страны, – с улыбкой представил гостя Келсий.
– Нашей страны, – поправил его мужчина в зелёном мундире, не оборачиваясь, всё ещё глядя на Сангри.
– Ну, разумеется, – кивнул советник в берете. – Давайте теперь окончательно всё подытожим и обсудим, как теперь будем действовать, – наклонился он вперёд, опершись на крепких пальцах о поверхность стола.
Диана II
Асклепий постучался в дверь увеселительного заведения в Абисгроув, дожидаясь, когда на пороге появится какая-нибудь нимфа или сама госпожа, владелица большого борделя, которую спутники его уже не так давно навещали.
Диана явно нервничала, вслушиваясь в звук шагов. Вир взял сестру за руку, показывая, что он рядом и всё хорошо. А Кьяра недовольно поглядывала по сторонам, всем своим видом давая понять, насколько ей неприятно это место. К тому же она простыла в дороге, много чихала и была совершенно не в духе. А вот их провожатой Миранде, казалось, нравилось всё вокруг.
– Надеюсь, принцесса Аврора не решит, что мы слишком навязчивы, столько раз сюда приходить, – проговорил позади всех стоявший Бром. – Одна моя знакомая в Мимире была одержима манией преследования. Говорила, один мужик к ней домой вечно приходит. То цветы принесёт, то утварь какую починит. Пожрать приготовит. И так навязчиво и навязчиво заявляется. Прям преследует! Потом оказалось, что это муж её, а поехавшая барышня сама не в себе после того, как поела грибочков, засоленных по всем заветам вечно весёлой бабушки, хе-хе! Это меня научило, что реальность – относительна. Чёрт-те чё может мерещиться. Айда в кабак, если Авроры нет дома, а?
– Здравствуй, путник, – с улыбкой на пороге всё же объявилась сама Афродита с розовыми волосами в наряде из свежих фруктов посреди царящей кругом зимы и мягкого, ложащегося на городок снегопада. – Эрот, подойди погляди, кого это принесло южным ветром.
– Здравствуй, о прекрасная Аврора, – покусывая губы, краснея пухлым лицом, проговорил лысый щур, нервно поправляя пальцами свободной от берёзового посоха руки ворот своей бурой рясы.
– Девушки, начинайте без меня. Приду – проверю, насколько вы там наигрались, – вышагал в коридор из одной комнаты полуголый молодой парень с короткой светленькой стрижкой и белоснежно блестящей улыбкой. – Асклепий! Старый развратник! Как там твой змей? Какими судьбами сегодня? И кого сегодня к тебе пригласить? Смугляночек, дарков, кого-то из щуров? Есть у нас ещё одна похотливая людоящерка…
– Эрот, я здесь по важному делу, – оборвал его тот. – И я, скорее, к ней, нежели к тебе.
– Не обижай меня, дружище, мой лук способен принести боли и страданий больше, чем просто влюблённость, – кивнул Эрот на Афродиту.
– Так вы не развлекаться сюда приехали, – со вздохом оглядела та Асклепия и его спутников. – О, снова ты, милый юноша, – улыбнулась она Вирбию. – Залечить твоё разбитое сердечко или уже не надо?
– Разбитое сердечко?! – изумилась Кьяра, поглядев на того.
– Вы можете… как-то задобрить Майю? Пожалуйста… Ради важного дела… – произнесла Диана и принялась рассказывать, что случилось.
Владелица борделя, выслушав всё, таки согласилась. Без споров, без кокетства, без торга и требования чего-то взамен. Казалось, предлога навестить давнюю подругу ей было достаточно. Похоже, они очень давно не виделись. Ди предположила, что с окончания Второй Войны Богов, когда их пути разошлись: Майя обиделась на людей, скрывшись в болотах и наполнив те прожорливыми растениями, а Афродита нашла своё место здесь, организовав сие заведение в городе на перекрёстке многих путей.
Эрот вызвался составить компанию. Даже показывал Сафу – свой чудесный лук из сросшихся, переплетающихся ветвей сосны и дуба. И два вида стрел: золотые, с голубиным оперением, и свинцовые, с перьями совы. Но Афродита оставила его приглядывать за делами в борделе. Сама же приоделась в красивую шубку, высокие кожаные сапожки с рубиновыми застёжками, меховую светлую шапку и отправилась с компанией, которой требовалась её помощь.
По дороге обратно Миранда не обнаружила дома младшей сестры. Ту из соседей и горожан Волколецка никто не видел уж несколько дней или, скорее, вечеров, с учётом, что девочка была обращена вампиром и под солнцем появлялась редко, обычно в волчьей детской накидке с ушками на капюшоне.
И даже притом, что царили пасмурные зимние дни, ни детвора, с которой Морри любила играть, ни уличные торговцы и городские дворники её давненько не наблюдали. Чародейка была потрясена и поспешила двинуться к военным лагерям, выяснить, не отправилась ли сестрица помогать Вольным Городам, ведь во взятии замка лорда Мортимера она участвовала самым прямым образом.
