– Вот и хорошо, что такой контроль. Век бы ее, дури этой, не знать.
– Э! Не надо так – наотрез!.. Дури, да, можно и …не знать. А вот конопля, из которой её производят, нужна!
Беспокойный гражданин нашел свободные уши и решил «греть их», сдвинув ещё больше на затылок шляпу и по-петушиному наступая на оппонентку.
– Вот глядите: веревки из природного материала нужны? А дешевая брезентуха? А еще что-нибудь такое же? Если лен взять, то он условий требует. А конопля сама растет. Даже и сеять не надо! Живучая… Худа без добра не бывает, и наоборот. И ткань, и дурь она дает. Из-за дури её и уничтожают. Только не тут-то было. Вытравят в одном месте, а она кочует, глядишь – в другом выросла. Вы слыхали песенку: « В темном лесе – распашу я пашенку, я посею лен-конопель». В детском хоре я ее когда-то пел…
Он попытался «изобразить», даже ногой притопнул:
– «В темном лесе, в темном лесе…
За лесью, за лесью… – самая наркоманская песня. Только тогда до нас из-за границы мода не дошла, что коноплю еще и курить можно. Да какие границы-то, где они теперь? – закончил он, возвысив голос.
Соседка решила возразить, видно, это ее задело:
– Ага! Еще вместе соберемся. Мне мои соседи, казахи, тоже, говорили: «Как обкраденные мы. На клетушки страну поделили и думают, что хорошо!»
Она даже языком прищёлкнула.
Тот же всё заливался: и про медицинское использование конопли, и… опять про текстиль и веревки. А что от конопли дурь пошла – так это из-за «бабла». Деньги портят человека. Каждому хочется их побольше иметь. И, что интересно – это ведь… «чистая правда, а при этом всё в сегодняшней жизни враньём поросло!»
– Такие времена наступили, – откликнулась Ульяна.
Неужели поняла… простота?
– Ну да… «Иуда, зачем Христа продал? – Я не виноват, время такое было» – ёрничает он, —
А времени-то все равно. Никакое оно…, поток бесконечный…! Пробовали идеологией обуздать. Куда там – не получилось!
– Враньё – хуже атомной бомбы! От него беды не оберёшься! – небрежно роняет Ульяна!
глава 5 Камни преткновения
И вот таможни позади. Пассажиры, пройдя это испытание, стали разговорчивей – действует закон дороги – объединять.
Моя спутница, заведённая стычкой, без обиняков приступает к речи: – А, знаете, я ведь с дурью этой ещё после Отечественной стакну-улась. Неправду он балакает: «не было её», давненько у нас она дураками пользуется. Расскажу-у. Дорога неблизкая. А мне говорить, так о тошноте забыть – одна польза. Почти всю жизнь обиталась в Казахстане. И вот еду в Новокузнецк – так она куролесит. Там у меня сын со снохой да внучок восьми годков.
Необструганная речь сразу забирает внимание.
За её кладами ещё Гоголь гонялся по ярмаркам и актриса Мордюкова, а Губерман готов аж в Сибирь съездить! Повезло мне!
– Позвал сын – вот и отправилась. Всё распродала, как велено. Деньги перевела ему. Поплакала. А как же? Поздно мне жизнь-то менять. Самое время камни собирать, как в Святом Писании сказано. Ох, камни – тяжесть неподручная! (Кивает.) Вон лежат.
Я взглянула на каменные изваяния за окном. «Да, такие не поворочаешь!»
– Рази Господу их двигать в самый раз, – размышляет Ульяна и сама отвечает:
– Да…, это скорее Ему положено. Идёт жизнь, идёт, … раз… – преграда.… Вот они Божьи камни и есть. Не всем их распознавать даётся. Дурь-то поди тоже к камням относится.… А смолоду, особенно, не увидишь их.
Ишь, ты какая! «Ему положено». А в старости увидишь ли? Кузбасская поэтесса Елена Старикова утверждает, что это возможно:
Важных дел, сомнений списки
Станут с возрастом редеть.
Временных порогов риски
Легче будет разглядеть.
Может, её «порогов риски» и есть Божьи камни преткновения? Но я назвала бы их инструментами Бога. Не хочешь, да обогнёшь.
Есть такая притча о том, как в одном городе, наверное, в Иерусалиме, жили люди. Многие бегали по своим делам мимо храма, не заходя в него. И вот, чтобы напомнить им о спасении души, Бог бросил рядом с храмом камень. Это и был камень преткновения. Бежит такой, деловой человек, не помышляя о душе и о Боге и вдруг – бац – запнулся, и оказался в дверях храма.
Так же, как перед дверями храма, можно вдруг оказаться перед распахнутой человеческой душой. Главное – не пропустить это мгновение.
глава 6 Сны и жизнь
Дорожный разговор не сразу завязывается и не ровен, бывает – то застрянет, а то быстро-быстро побежит вперёд, вернётся назад и опять вырулит на главный маршрут. Будто кто-то перебирает чётки: сначала по порядку да вдруг собьётся, ухватится за предыдущее, соберётся с мыслями, броском продвинется. Упираюсь взглядом в батюшку. Он сосредоточен – не собьётся!
– Что камней на моём пути будет много, меня судьба предупреди-и ла, – привлекает внимание приглушённый голосок спутницы.
– Как же она это сделала?
– А вот как. В четырнадцать лет, как раз перед Великой Отечественной, видела я сон. Будто иду по знакомой, пустой, дли-и-инной алтайской дороге. Сушь, зной. Конца краю ни земле, ни ей нет! Иду я, и вроде такая усталая, остановись – дальше шагу не сделаю.
Сажусь и начинаю рыть, – с долей вернувшегося к ней самой из прошлого удивления продолжает она. – Рою, рою и прямо из пыли достаю деревянные кресты, большие, ма-аленькие, всякие… и на левую руку складываю, как поленья. Ага! А когда все кресты собрала, встала и пошла. Наблюдаю сама себя сзади, как иду в своём старом ситцевом платьишке, не обёртываюсь… тихонько,… всё вперёд и вперёд,…А куда? К невидимой какой-нибудь каменной горе? Вот только не сосчитала я, сколько их, крестов, было. Поди, не меньше, чем у мамки, которая и сирота-а, и вдова-а, и многодетная мать, с детства не бережённая, не ласканная, жалостью не бало-ованная, от тяжёлых трудов не отдыхавшая.
Не простой был сон. Мамка сказывала, что как перебралась её семья из-под Курска на Алтай, так и пошли у всех вещие сны – ей в том и сёстры признавались.
Отмечаю: мои-то сны в Казахстане тоже алтайские. И родилась на Алтае, и еду, как и она, в Кузбасс, где всё тот же Алатау, то есть милый Алтай.
Перед поездкой – снится: ищу в лабиринте ребенка. Просыпаюсь!
Муж стоит у окна, открыв форточку – захотелось подышать. А в моих руках – ощущение тяжести.
Решив, что кто-то из детей заболел, высказала опасение. Отозвался грубовато:
– Ага! И сон, и сглаз, и… кашпировщина всякая… Взрослая,… образованная женщина, а в ерунду веришь!
Да. Во что только не поверишь, когда обыденное становится катастрофой!
Оправдание… имеется.
Меня, с моим идеализмом, однажды угораздило не угодить неким близким людям. «Ну-ка, „наивная и доверчивая дурочка“! А если проверить тебя на честность, да на вшивость?»
И начались выматывающие процедуры. Как-то сумела сохранить трезвость ума, действовала терпеливо. Выкрутилась. Но преподали урок. Раненое самолюбие и униженная гордость успокоиться не давали. Как мне теперь относиться к обидчикам?
Тогда и поразил меня первый «вещий» сон: будто в каждый палец моей левой руки впилось по скорпиону. Загибают хитиновые хвосты, трясут ими, как погремушками. Интересные такие скорпионы – помесь с гремучими змеями. Не хвостами жалят, а зубами вгрызаются в живую плоть, и в пальцах норы-дыры оставляют! Больно! Но на руках у меня почему-то черные перчатки.