Ведунья против короля

– Сейчас будет, – расплылся в счастливой улыбке шустрый круглолицый повар с выбивающимися из-под колпака рыжеватыми кудряшками. – Проходите в трапезную!

– Мы лучше в моей столовой, гости стесняются, – таинственно подмигнув, пояснил хозяин и прошел в неприметную боковую дверцу. – Располагайтесь, здесь места хватит на всех. Там – выход в отдельный коридор, налево – ванные и гардеробные, направо – спальни. Я не предлагаю вам тут ночевать, но ехать на повозках такой толпой – не самое разумное решение.

– Шайонс, – оглядев уютную столовую, защищенную от прослушивания мощным заклятием, вступил в переговоры Звен, – ты же понимаешь, что мы никогда не приплыли бы сюда, если не доверяли тебе полностью. Но только тебе. Слишком многое стоит сейчас на кону, и королевская корона в этом списке важнейших вещей – самая незначительная. Впрочем, ты не можешь этого не знать. И сам понимаешь, как важно сохранить тайну. Мы вчетвером полночи поднимали этот туман и гнали его на берег, чтобы успеть добраться до Согдежа. Там у нас есть свой человек, и он уже получил инструкции. Поэтому просто дай лошадей и повозки, хотя бы одну, для его величества.

– А девушки? – спросил тот, меряя гостя задумчивым взглядом.

– Сами добежим, – буркнула Лита, наконец признавшая хозяина безопасным человеком.

Хотя ведуньи во всем доверяют сородичам, но никогда не считают излишним проверить собственную интуицию и составить личное мнение.

– Та-ак, – изумленно прищурился Шайонс. – И эта – тоже ведунья! А кто твоя мать, девочка, знаешь?

– Конечно.

– Молчи! – вдруг рявкнул король и поспешно выступил вперед, загораживая девушку собой. – Ничего ему не говори, не его это дело.

– Вот как, – зловеще протянул хозяин замка, и в его голосе ясно послышался раскат приближающейся грозы. – Ты и ее сумел обидеть? Дазвенорт, а вы хорошо подумали, прежде чем взялись ему помогать? Ведь ему абсолютно чужда обычная человеческая благодарность, он никогда не помнит добра и не умеет отвечать тем же. Да и верит лишь сладкоречивым подхалимам, а не друзьям, не раз доказавшим свою верность. Он умудрился даже посадить вместо себя на трон самого неподходящего человека, хотя спокойно мог оставить Леарона.

– Он не знал о моих способностях, – заступился за отца бастард. – И не имел никакой причины доверять.

– Неуд тебе, принц, за проницательность и умение делать верные выводы! – строго прикрикнул на него Шайонс. – Неужели не догадывался, сколько следивших за тобой шпионов ежедневно отправляли Эршелю подробнейшие доносы? А какие только ловушки тебе не подстраивали в стремлении поймать с поличным! Но ты все их обошел, и это стало для них самым подозрительным. Вот тогда он и заинтересовался тобой всерьез – до того момента просто играл в сыщика. Его детективам пришлось потрудиться, но они все же выяснили, кто твоя мать. Но признать тебя Эршель так и не решился.

– А ты откуда знаешь? – в ответ на это разоблачение заинтересованно прищурился секретарь.

Хотя никакой тайны хозяин обители ему не открыл. Леар давно понял, что король все осознал, но ничего менять в своей жизни не собирается. Ну так это его право, и никто у него ничего не просит. Парнишка вообще отправился когда-то во дворец из тривиального любопытства и сначала просто учился выживать в толпе придворных лизоблюдов. А потом рассмотрел, как ловко некоторые из них вертят королем. Осторожно, исподволь навязывают ему собственные взгляды и мнения, и хотя далеко не сразу, но все-таки пожинают плоды своего хитроумия и терпеливости.

– И давно ли? – добавила Дилли.

– С первого взгляда, едва увидел его во дворце, – очень серьезно ответил ей Шайонс. – Я ведь упоминал уже, что учил когда-то Эршеля, и прекрасно помню, каким он был. Это придворные знают его по парадным портретам, а у меня в памяти жив тонкий светловолосый мальчишка с упрямо закушенной губой. Леарон был его копией, только волосы темнее да глаза серые, а не голубые. Разумеется, я не мог пройти мимо, все выяснил и тоже приставил к парню своего человечка. Не хотелось, чтобы старый упрямец наделал непоправимых глупостей.

– Спасибо, – проникновенно поблагодарила ведунья. – Мать очень за него волновалась. Нет, никто из нас не знал, где он, она свято хранит такие тайны, но, встречаясь с ней, мы чувствовали, о ком сильнее всего болит ее сердце.

Она обвела всех строгим взором, словно призывая проникнуться тревогами материнской души, и внезапно с укоризной сказала совершенно невозможную вещь:

– Но, прости меня за прямоту, Шайонс, ты все-таки плохой учитель. Учить учеников добру и чуткости можно лишь пока они еще дети, еще начинающие постигать сложный мир человеческих отношений. Так учат нас старшие матери. Потом наставник должен только помогать воспитаннику понять глубину сделанных ошибок и показывать путь к их исправлению. Но деликатно и доброжелательно, без насмешек и издевок. Зачем ты оскорбляешь Эршеля на глазах у его детей? Кому из нас это принесет пользу? Ты же не можешь не понимать, что таким способом ничего хорошего от него не добьешься, всего-навсего сильнее озлобишь и отвернешь от нас. Хотя мы и не нуждаемся в отцовском признании и помощи, но и враждовать нам незачем, ведь сейчас мы делаем общее дело – возвращаем народу законного правителя.

– А ты уверена, что его необходимо вернуть? – задумчиво уставился на нее Шайонс.

– Мы все уверены, – твердо объявил Звен. – Потому что не считаем историю глупой и скучной наукой. И знаем сотни примеров, когда в различных странах свергали законных властителей. Не раз и не два орды одураченных простолюдинов и наемников, науськанные и подкупленные жаждущими власти и золота самозванцами, врывались во дворцы и замки, сея зло и боль, и тащили по камням того, кому клялись еще вчера. И все дурни, поверившие, что с этого момента на них снизойдут золотые дожди и многие годы благодати, радовались и веселились, прыгали в экстазе и швыряли в воздух шляпы и срывали замки с королевских винных погребов. Но история всегда жестоко наказывает тех, кто не знает ее законов. И ладно бы только их. Но ведь страдали и десятилетиями, а иногда и много дольше жили в нищете, разрухе и беззаконии их дети и внуки. Вот этого допустить мы не можем, иначе вскоре толпы злых и голодных беженцев ринутся в наше княжество, предлагая дешевый труд, а также своих сестер и дочерей.

– Я ошибся сегодня в третий раз, – ничуть не рассердившись, со вздохом признался хозяин обители, – посчитав вас толпой случайных попутчиков, связанных поверхностным интересом. И готов за это расплатиться. Только не глядите так возмущенно, денег я предлагать не стану. Но помочь просто обязан. И для начала… Эршель, я ни в коей мере не собирался тебя оскорбить перед детьми. Да и, честно сказать, знал заранее, что они много мудрее напыщенных и высокомерных лордов и леди, разгуливающих по твоему дворцу, и воспримут все правильно. А теперь к делу. Пока мы тут немного побеседовали, мои люди подготовили крылет. Он у меня один, но кархи сильные и послушные, до замка, стоящего в предместьях Согдежа, домчат за пару часов. Если отправить крылетом девушек и короля, то все остальные поедут верхом, лошади у меня тоже быстрые. И мы прибудем всего через час после них. Я часто езжу туда по делам в сопровождении учеников, никому это не покажется странным.

– Я не полечу, – категорично отказалась старшая ведунья. – Пусть с Литой летит Ланс. Незачем оставлять короля без защиты.

– Спасибо, Дилли, – признательно глянул на нее дознаватель.

– Я тоже могу на лошади, – заартачилась Чижик. – Отправьте с королем Леара и кого-нибудь из магов. А мы хоть посмотрим, как здесь люди живут.

Слушая план своего дальнейшего путешествия, король мрачно сопел и все сильнее сжимал челюсти. Желваки на щеках дергались, как от укусов, но молчания он все же не нарушил. Даже когда Леар неожиданно для большинства присутствующих спокойно согласился с предложением Чижика.

– Тогда с вами полечу я, – решил Звен. – Крылет у тебя старый?

– Кто же мне продаст новый? – ехидно съязвил Шайонс и мирно пояснил: – Нельзя мне такой, сразу вон ему доложат. Но у меня и старый хорош.

– Тогда не будем терять времени, – заторопилась Дилли. – Нам еще нужно сменить внешность и переодеться. В чем ездят твои ученики?

Четырнадцатое светозарня

Замок барона Трестьера в окрестностях Согдежа

Гард

Медленно тающий туман сослужил отряду спасателей еще одну службу – скрыл их появление из потайной дверцы в замковой ограде и прикрывал почти до самого тракта. Дорога, пересекающая королевство с востока на запад, в эти минуты была еще пустынной, и почти два часа они мчались, не останавливаясь даже на миг. Но, достигнув узкого каменного моста через неширокую, бурную речку, вынуждены были остановиться.

Навстречу двигался отряд. Его сопровождал обоз, судя по одинаковым синим мундирам всадников и возниц, – гвардейский. Едва завидев их издалека, Шайонс резко свернул к придорожной харчевне.

– Придется задержаться на полчаса, – буркнул хмуро. – Это двойник ставит в каждом городе свои патрули. Скоро доберется до Ресны. Но зато перекусим. Хозяин мне знаком, сейчас сниму комнату.

Однако даже знакомство с хозяином, побледневшим от огорчения здоровяком, не помогло получить хотя бы каморку. Всю харчевню еще вчера полностью выкупили гвардейские квартирьеры.

– Не серчайте, ваша милость, – лепетал хозяин, – даже в конюшне места нет! Но могу дать с собой корзинку, пусть парнишка подъедет к заднему крыльцу.

– Не бери в голову, Рист, – небрежно отмахнулся Шайонс, – у нас с собой есть хлеб. А водицы в речке попьем.

– Ваша милость! – чуть не взвыл здоровяк. – Ну за что же вы меня-то? Они ведь ничего и слушать не хотели! Но как переправитесь на ту сторону, не побрезгуйте, загляните в деревушке в булочную, скажите – от меня, вам весь дом предоставят.

– Посмотрим, – отъезжая, буркнул Шайонс и сделал знак магистрам.

В тот же миг в сторону Риста ушло легкое заклинание забвения, и через минуту он уже ничего не помнил о последнем разговоре с владельцем обители.

Кастовав отвод глаз, Шайонс увел отряд шагов на триста вниз по течению, под прикрытие тенистых ив. Оглянулся на неспешно тянувшуюся по мосту вереницу всадников и сердито ругнулся.

– Чем ты так огорчен? – тотчас поинтересовался смуглый и стройный кеминец, недавно бывший королевским секретарем и бастардом.

– Мне давно доложили, что преданные Дейсу воинские части двигаются от столицы к границам, беря власть в свои руки и оставляя патрули во всех городах, селах и замках.

– Разве ему хватит гвардейцев, чтобы повсюду удерживать власть?

– Патрульным придется всего лишь защищать двери городского арсенала, пока не прибудет подмога. Во всех больших городах двойник держит особые отряды егерей, набранные из присягнувших ему войск, которые только и ждут сигнала, чтобы ринуться на помощь. Кроме хорошо обученных, сильных скакунов они имеют по две-три упряжки кархов и вооружены боевыми амулетами. Дейс разграбил все королевские запасы, включая те, что начали собирать еще прадеды Эршеля.

– Так вот почему ты так ругался на его величество, – сообразительно ухмыльнулся худенький парнишка с занавешивающей лоб пышной светлой челкой, надежно скрывавшей яркие глаза Чижика. – И даже не подумал, что король сможет потом отомстить.

– Я слишком хорошо его знаю, чтобы так подумать. Ваш отец не способен на глупую месть. Он вообще далеко не дурак и не самодур, в таком случае я бы ради него и пальцем не пошевелил. Но если поверит, что поступил правильно, переубедить очень трудно. Даже если потом и осознаёт свою ошибку, для него невероятный подвиг признать ее принародно.

– Ну, это не такое уж редкое качество, – усмехнулся сероглазый смуглый парень, в котором даже Гард с трудом узнавал свою жену. – Насколько мне известно, в мире не так много людей, которые с радостью признают свои ошибки. Некоторые принуждают себя силой воли, другие сдаются перед неизбежностью расплаты или разоблачения. Но большинство все же предпочитают смолчать или сделать вид, будто ничего подобного никогда не происходило.

Ждать пришлось почти час, и это было крайне тягостное занятие, зато окупилось неожиданным подарком судьбы. К исходу этого времени к спрятанному под пологом невидимости отряду уверенно подъехал немолодой селянин и подал условный знак.

– Слава светлому духу, успел, – сообщил он голосом Брэна и нырнул под полог. – Дайте попить, я свою воду в коня влил. С зельем.

– Не спрашиваю, чего тебе стоило нас догнать, – подавая фляжку, произнес Варгус, – но не могу не сказать, как я рад, что ты успел. Тут как в лесу: чем дальше, тем крупнее мухоморы.

– Обоз проехал, – вскоре сообщил следивший за гвардейцами Ланс и предупредил: – Но возле моста остался дозор.

– Это что-то новенькое, – нахмурился Шайонс и оглянулся на Гарда: – Чуть ниже, примерно в двух милях, есть переправа, селяне гоняют через нее скот. Но ноги намочим. Хотя высушить нам нетрудно, есть и другой способ. Накрыть всех еще одним щитом отвода глаз и кастовать воздушную тропу, тогда сможем перебраться прямо сейчас. Нужно решить, как поступим.

– После этой тропы вы не свалитесь? – уже понимая, какое решение они примут, спросила Дилли, меняя внешность. Тратить в этих пустынных местах усилия на чужое лицо не имело никакого смысла.

– Нет. Если будем держать вдвоем, то через пару часов полностью восстановимся. Но есть одна тонкость – лошади ее не увидят. Или придется тратить лишнюю энергию и создавать иллюзию. Но тогда есть риск, что тропу заметит кто-то любопытный. Заклинания иллюзии не скрываются отводом глаз или обманом зрения, так как они одного порядка.

– Значит, завяжем животным глаза и переведем, – объявила Лита, последовав примеру сестры. – Мы всегда так проходим болота.

– Какие еще болота, девочка? – изумился Шайонс. – Зачем вы туда ходили?

– За ягодами и травами, – небрежно пожала плечами юная ведунья. – Семья большая, а зима запас любит. Так ведем?

– Ведем, – выразила общее мнение Дилли и предупредила: – И не пытайтесь нам помогать. В этом деле мы сами можем вам помочь.

– Какая полезная у меня жена, – пошутил Гард и тайком покосился на необычайно молчаливого Ланса.

С тех пор как Лита поселилась в его каюте, регент не узнавал напарника. Никто не решался спросить, что между ними произошло, но парочка ничем не походила на счастливых возлюбленных. Более всего их отношения напоминали вынужденное перемирие. Они разговаривали только о самых необходимых вещах, а в остальное время даже не смотрели друг на друга, хотя Ланс упорно держался рядом с невестой. А она делала вид, будто этого не замечает.

Тровенг знал, что Дилли пыталась потихоньку поговорить с сестренкой, но та сухо ответила, что у нее все хорошо. Поэтому он даже не пытался лезть в душу к другу. Бывают ситуации, когда чужая назойливость режет больнее, чем нож.

Магистры вскоре присмотрели подходящее место, где русло делало резкий поворот. На этом берегу росли густые кусты, почти скрывавшие крутой обрыв, а противоположный склон был покат и порос высокой травой.

Брэн встал у края, завязал лошади глаза лентой из плотного тумана и вытянул руку, словно собираясь достать что-то невидимое. Вскоре от его ладони к сорнякам на том берегу пролегла узкая, чуть поблескивающая, как тонкий молодой ледок, иллюзорная тропка. Пристально глядя на этот призрачный путь, Шайонс чуть расширил его и добавил низенькие, всего по колено, бортики.

– Вперед! Быстро!

Маги, уже замотавшие морды лошадей, разделились поровну. Вслед за ринувшимся на тропу Брэном бежал Варгус, а за ним Шайонс подтолкнул взглядом Дилли. Ведунья закрыла глаза своему коню снятым с шеи платком и держала его под уздцы так крепко, что животное даже не думало сопротивляться. Они проскочили магический мостик, не отстав от Варгуса ни на шаг, и сразу отошли подальше, уступая место следующим. Следом, тревожась более за Дилли, чем за себя и коня, так же уверенно перешел Гард. А едва догнав жену, обернулся посмотреть, как идут остальные.

– Комедьянтка, – тихо вздохнула ведунья, укоризненно глядя на сестренку.

Лита и не подумала слезать с лошади. Замотав ей морду своей курткой, девушка сидела в седле прямо, как опытный форейтор, и так же уверенно правила лошадью одними коленями, не давая ей ни на ладонь отступить от середины тропки. Ланс, ведущий за ней в поводу своего коня, был мрачен как туча.

– Дилли, а нам не стоило оставить ее в обители? – так же тихо шепнул регент.

– Вместе с твоим другом? – усмехнулась она и успокаивающе погладила мужа по руке: – Надеюсь, со временем он научится ее понимать.

– Скорей бы. Я уже мечтаю увидеть наконец прежнего напарника, – пошутил Тровенг, но, судя по звучавшему в его голосе мрачному сарказму, в этой шутке была львиная доля правды.

Шайонс проскочил мостик последним, и сразу после этого льдистая дорожка растаяла, словно мираж.

– Отходим к тем кустам, привал на полчаса, – скомандовал он властно, но никто и не думал возражать.

Все устали, перенервничали и желали перекусить. Добравшись до намеченного места, хозяин лошадей достал из вещевого мешка тончайший шелковый шатер, с невероятным мастерством раскрашенный под поросший травкой каменистый холмик. Едва маги ловко растянули его меж кустов и прикрыли легким отводом глаз, стало ясно, что Шайонс приготовился к этой поездке очень серьезно. В таком шатре можно сидеть рядом с самой оживленной дорогой, и никто не заподозрит правды. Лишь магистры и ведуньи видели бледный, едва заметный отсвет маскирующего заклинания. Кроме шатра в сумках нашлись корзины с едой, фляжки с бодрящим взваром, легкие и тонкие, но не пропускающие сырость и холод ковры, а также запас надувных дорожных подушек из пропитанного особыми смолами кеминского шелка, без каких не отправится в путь или просто на прогулку ни один житель ханства.

Через полчаса, умывшись, и перекусив мясными пирожками с холодным взваром, отряд продолжил путь по бездорожью вслед за уверенно скакавшим впереди Шайонсом. Судя по всему, хозяин обители во время прогулок с учениками успел изучить все окрестные холмы, речки и тропы до самого Согдежа. Ехать приходилось почти вслепую, следя лишь за тем, чтобы лошади не оступились на кручах и держались подальше от слишком низко растущих ветвей. Вскоре все путники горячо желали одного: как можно скорее выехать на дорогу. Но взявший на себя командование Шайонс придерживался иного мнения и старательно избегал людных троп и королевского тракта. Да еще запретил всяческие разговоры и не позволял себя обгонять.

К тому моменту как самозваный командир наконец подал сигнал остановиться, все успели утомиться от бесконечной смены холмов и перелесков и разочароваться в подобных прогулках. Их сапоги были в паутине и зелени, шляпы и плечи – осыпаны хвоей и пыльцой, в гривах и упряжи коней запутались сухие веточки и сучки.

– Вон за той рощицей будет замок барона Трестьера, – придержав лошадь, сообщил долгожданную новость маг. – Он стоит на склоне холма и окружен густой изгородью из желтой акации. Мы подъедем к садовой калитке по ведущей к ручью тропке. Не спешите звать хозяина, у него за всеми воротами и проходами следят сторожевые псы. Я знаю, как их успокоить.

– Я тоже, – фыркнула Лита, покосившись на неотступно держащегося рядом Ланса.

– И я смогу, – невозмутимо ответил на незаданный вопрос ее упрямый жених.

– Не нужно, – отказался от помощи Шайонс и тронул поводья, отправляя коня вперед.

Рощу они миновали спокойным шагом, уже предвкушая прохладу залов старинного замка, теплую воду купален и горячий обед. Но, оказавшись на опушке, дружно застыли, глядя в выцветшее от жары летнее небо. Туда, где призраком беды расплывалось облако черного дыма, вырывавшегося из высокой трубы.

И каждому было предельно понятно, что никакой случайностью тут не пахнет. Это было предостережение, и адресовалось оно именно им.

– Дилли… – начал Гард, оборачиваясь к жене и обмер, не обнаружив ее в седле.

– Вперед! – яростно выкрикнул Ланс, пуская коня вскачь, но регент уже успел рассмотреть вторую лошадь, мгновенно потерявшую всадницу.

И тоже пришпорил своего скакуна.

– Куда?.. – еще сердито шипел Шайонс, но и сам уже несся стремглав в толпе всадников, костеря про себя безрассудных ведуний.

И тайком им завидуя. Если бы он не выбрал когда-то между двух способностей магию как более мощную и удобную, то тоже смог бы сейчас без всякого заклинания добавить своему телу скорости и ловкости. Чтобы хотя бы на краткое время превратиться в самое совершенное и неуловимое существо.

Калитка была заперта, однако маги еще издали раздвинули щитами кусты, создав ровный проход, рассчитанный на одну лошадь. И заскакивали в него стремительно, как зайцы. Про собак они вспомнили, лишь обнаружив лежащее поперек ухоженной тропинки мохнатое тело огромного мастифа, но останавливаться и выяснять, что с ним произошло, даже не подумали. Промчались мимо, прямо по аккуратно подстриженной травке, и, почти на ходу спрыгивая с коней, ворвались в первую попавшуюся дверь.

Как сразу стало понятно – на кухню. Метнулись в стороны молоденькие служанки, встала, прикрывая их собой от незваных гостей невысокая, но очень решительная женщина с увесистым черпаком в руках. И тут же резко отбросила его, разглядев среди незнакомцев Шайонса.

– Господин маг, это вы! Ну слава богам, а то у нас тут… – Кухарка вдруг всхлипнула тоненько, как побитый щенок.

– Куда идти? – решительно прекратил эти страдания Гард. – Где все?

– В главном зале! – ринулась вперед одна из девчонок. – Цветами печку топят, я покажу.

Шайонс и сам уже распахнул дверь. Он кинулся в сумрак пропахшего дымом дома, безошибочно находя дорогу в череде коридоров и дверей. Главным залом тут называлась праздничная трапезная – высокая просторная комната с нарядными витражами и светлыми мраморными панелями. Однако все это Гард рассмотрел много позже, сначала в глаза бросились застеленные одеялами диваны, на которых кто-то лежал. И куча роскошных роз, небрежно брошенная у огромного очага.

Огонь уже не горел, кто-то из магов прямо от двери бросил гасящее заклинание, и теперь женщина, сидевшая рядом с топкой на скамеечке, настороженно разглядывала незнакомцев.

– Что у вас произошло, леди Конталина? – предупреждая вопрос хозяйки, обратился Шайонс.

– Светлые боги, это вы, мастер! – обрадовалась она и тут же помрачнела: – Воины самозванца вчера приехали и шаманов привезли. А сегодня настоящий король прилетел, я его давно знаю, ни с кем не спутаю. Вот шаманы его и поймали, повезли в Айканир бедолагу.

– А девушки? – не выдержал Гард, не обнаружив в зале ни жены, ни Чижика.

– Какие девушки? – изумилась хозяйка. – Лишь ученики Шайонса приходили пять минут назад, сказали, что он велел дать собак, и сразу уехали.