Винья просто сияла, когда задавала этот вопрос. Ее губы растянулись в такой широкой улыбке, что оставалось только удивляться, как лицо еще не пошло длинными извилистыми трещинами и не осыпалось, как древняя фреска. Глаза сияли, даже рукам не было покоя – придворный маг все не могла их никуда пристроить. То на груди сложит, то за спину заведет, то заткнет большие пальцы в крошечные карманы на жилете…
В общем, Винья была крайне взволнована тем, на что предлагалось обратить свое внимание и мне тоже.
Вот только я не понимал, что вызвало такой ажиотаж.
– Это же та самая таблица, о которой вы говорили! – не выдержала Винья.
– Спасибо, кэп. – на автомате изрек я, продолжая разглядывать большой лист бумаги на столе, расчерченный под таблицу.
Вот только здешняя таблица помимо длины и ширины имела еще и глубину и в общем представляла собой двумерной рисунок параллелепипеда, каждая грань которого была расчерчена горизонталями и вертикалями. На их стыках, как атомы в кристаллической решетке, были нарисованы небольшие, чтобы было понятно, где какие связи, кружки, в которых крошечным, едва различимым почерком, были вписаны названия химических элементов.
Я посчитал – элементов было восемьдесят семь. Намного меньше, чем в периодической таблице Менделеева, но это и не особо удивительно – часть элементов еще просто не обнаружена, ибо существует в столь малых количествах, что без микроскопа, лучше электронного, их просто не обнаружить. Местами в кружках не было написано вообще ничего, где-то что-то было написано, но небрежно зачеркнуто или даже соскоблено, судя по волокнам бумаги.
Ученые мужи явно как следует поломали голову над этим… манускриптом.
Только вот лично я ни хрена в нем не понимал.
– Винья, вы… Как бы это сказать… Вы знаете, что таблицы они двумерные? Плоские?
– В плоской таблице не получалось уместить все элементы. – Винья развела руками. – А если предположить, что речь все же о кубе, то тогда все более или менее встает на свои места. Смотрите сами. Строки мы назвали "галереями", элементы в каждой группе изменяют свои свойства, в зависимости от порядкового номера, примерно одинаково, то есть каждая галерея похожа на другую. Столбцы мы назвали "периодами", в них все элементы похожи друг на друга, то есть, показывают примерно схожие физические свойства. Но при такой компоновке некуда было девать несколько элементов, которые дублировали собой один из периодов, например, магний по свойствами очень похож на натрий, а кальций – на калий. Так что один из профессоров поступил просто – он вынес такие элементы в отдельный период, расположив его параллельно с самым первым, но в другой плоскости. Получилось вот так.
Что-то такое вроде там было, да. Точно таблицу Менделеева, конечно, я не воспроизведу, но там явно было что-то похожее. Цветные ячейки элементов не шли строгими строками и столбцами, а чуть ли не в случайном порядке перемешивались, и поди разбери в этом месиве какой элемент куда относится.
Никогда не любил химию.
– А если просто взять этот "параллельный" период и поместить его после первого? Сделать его вторым, а второй соответственно третьим, и так далее? – спросил я. – Ведь так у вас нарушается атомный вес, он должен увеличиваться каждый шаг ровно на один, от единицы до… не помню скольки. А из-за этого параллельного периода получается перескок.
Винья распахнула глаза:
– Но тогда будет два одинаковых периода рядом!
Я пожал плечами:
– И что? Винья, не забывайте, это просто таблица, визуализация, если хотите. Ее, в принципе, можно рисовать какой угодно, или не рисовать вовсе, а держать в голове, или вообще работать без нее, как вы до этого работали – через "познание". Природе все равно, ее законы не изменятся от того, что вы как-то не так нарисуете таблицу. Но быстрее и проще запоминать ее будет, если она будет простой плоской таблицей, в которой атомный вес каждого элемента увеличивается ровно на единицу.
– Мне кто-нибудь наконец объяснит, что тут происходит? – скучающе вопросила из кресла Фабиола. Она лежала поперек, облокотившись на один подлокотник, и свесив ноги через другой. – У меня такое чувство, что без меня тут плетут заговоры.
– Легко. – я поднял палец. – Мастер, извольте ваш алюминиевый кубик.
Винья снова сделала удивленные глаза, но сходила до шкафа и вернулась с кубиком в руках.
Я забрал у нее требуемое и принялся рыскать взглядом по таблице. Ага, алюминий. Атомный вес тринадцать. Тринадцать протонов, тринадцать нейтронов… Нет, стоп, атомный вес указан двадцать семь, черт, да они оказывается даже про атомный вес знали и могли его высчитать, а менделеевку не состряпали! Так вот, атомный вес двадцать семь, а значит, нейтронов четырнадцать. Электронов тринадцать. Приступим.
Я закрыл глаза, сосредоточился на вращающемся перед глазами атоме алюминия и принялся скатывать кубик в ладонях, превращая его в неровный шар. Открыл глаза, и не глядя кинул его в сторону Фабиолы.
Шар глухо упал на пол.
– Ты-ы-ы!.. – с присвистом прошипела принцесса. – Ты-ы-ы-ы!..
Я повернул голову в ее сторону.
Фабиола больше не возлежала в кресле, она сидела в нем с ногами, сжавшись и подобравшись, как кошка перед прыжком. Ее губы были сурово поджаты, а глаз метал настоящие молнии.
– Ты что творишь?! – яростно выдохнула принцесса. – Ты как это сделал?!
Хм-да, я тот еще идиот. Совершенно из головы вылетело, что магия для Фабиолы – больная тема. Надо было подумать, прежде чем демонстрировать ей такие фокусы. Для нее мой молниеносный прогресс в магии – как ножом по сердцу.
– Я спрашиваю, как ты это сделал?! – не отставала Фабиола. – Ты кто вообще такой?! Люди месяцами пытаются познать материал, а ты!.. Ты!..
– Спокойно! – я примирительно поднял руки. – Спокойно. Ничего такого я, в общем-то, не сделал. Во всяком случае, сейчас. А вообще я дал Винье идею, как можно разработать особую систему, посредством которой маги будут тратить на познание материала не месяца, а считанные дни. Собственно, для того, чтобы показать мне получившиеся наработки, Винья и позвала нас сюда.
– Что еще за наработки такие? – принцесса все не желала успокаиваться.
– Особая таблица, которая упорядочивает химические элементы по их свойствам и атомным массам. Ее построение подчиняется определенному закону, поэтому можно предугадать свойства любого химического элемента, даже если ты его в жизни в руках не держал. – пояснил я.
– Но как это помогает познанию? – не понимала принцесса. – Вот допустим у тебя есть сплав, как твоя таблица поможет с ним справиться?
– Сплав состоит из металлов и присадок. – терпеливо объяснял я. – В сплаве чаще всего один или два доминирующих металла, плюс крошечный процент присадок. Если знать атомное строение каждого металла наизусть, то можно очень быстро перебрать их, анализируя отклик материала. Как я понял, мизерный процент присадок роли не сыграет, так что, буквально минуту потыкавшись с подбором материала, можно легко подобрать правильную комбинацию химических элементов. Да и вообще – как происходит "познание" того же сплава без таблицы? Хотите сказать, существует еще какой-то способ, кроме слепого подбора уже известных материалов?
Я с вызовом глянул на Винью, она спрятала глаза:
– По сути, нет. Различается лишь время, нужное на подбор, и отличается оно только из-за разного уровня опыта мага.
– Что и требовалось доказать. – я кивнул. – Пока другие маги месяцами придумывали сами себе способы "познания", через лом, отвертку и такую-то мать, мы разработали схему, с помощью которой магов Формы можно будет ставить на ноги уже за какой-то месяц. Попробуй сама представить себе перспективы подобной разработки и сама все поймешь!
Фабиола перестала метать из глаза молнии и, вроде бы, успокоилась.
– И что, оно работает?
Я указал глазами на пресловутый кубик-шарик под ногами принцессы.
– Хорошо, допустим. – принцесса кивнула. – А с другими специализациями она сможет помочь, эта ваша таблица? С Пространством, с Разумом?
– Понятия не имею. – я пожал плечами. – Я пока что ни с той, ни с другой дела не имел, в смысле, не делал ее сам. Если с магией Формы все более или менее понятно, то вот с Пространством например я не понимаю вообще ничего, даже примерно не могу представить, как пользоваться этой магией, поэтому у меня нет ответа на твой вопрос. Если бы я знал хоть что-то… Вот например, когда аркейнцы нападали на замок, они пользовались магией, которая отрезала все на свете, как невидимой косой. При этом не было ни порыва ветра, ни звука, ничего. Просто раз – и кусок меча отлетает прочь, срезанный будто… будто…
На языке так и вертелось про лазер, но меня бы точно не поняли, так что я просто махнул рукой, показывая, что не нашел сравнения. Однако меня поняли и так.
– Магия Пространства. – авторитетно заявила Винья. – Самые последние уровни. Говоря честно, это даже использование одновременно и Пространства и Формы. Берется простой воздух, многократно прессуется в тончайшую плоскость, после чего засылается в нужную точку, где моментально возвращает прежний объем, как ножом разрезая все, что окажется на его пути.
– Вот, что и требовалось доказать. – я всплеснул руками. – Что значит "прессуется воздух"? Что значит "засылается в нужную точку"? Как это все работает? Непонятно.
Последнее слово я прогнусавил голосом "бабушки-бэтмена", но отсылки, конечно, никто не понял.
Эх, колхоз.
Я вздохнул:
– Короче, в магии Пространства я пока что не знаю ничего. Но если у меня будут хотя бы базовые знания о ней, то, возможно, я смогу вытащить из своей кладези знания что-то полезно и для нее. Что-то у вас уже есть – например, портальные маяки, при помощи которых нам чуть глотки не вскрыли всем поголовно, может быть, я смогу добавить к этому и что-то еще. Но для этого мне надо хотя бы начать изучать магию Пространства.
