По обе стороны солнца

Год назад она пришла в лабораторию и сразу всех свела с ума. И первый, кто пал от ее обаяния и энергии стал ведущий и самый молодой генетик самой обычной станции неотложной помощи.

Бриджид жила недалеко, и они каждый раз после смены бродили по сонным улочкам города. И своим звонким смехом Би будила целые кварталы, нисколько не смущаясь этого.

Неужели сегодня будет последний день, когда я смогу увидеть, услышать, прикоснуться к самой главной женщине, к матери своего ребенка, к этому неземному чуду с фиолетовыми глазами.

В баре было тихо – время не самое людное – среда и третий час пополудни. Парочка завсегдатаев да недовольный жизнью бармен, он же хозяин этого не совсем легального заведения. Народ стал подтягиваться уже через 15 минут. На каждое поздравление Джуниор кивал, что-то механически отвечал и даже отшучивался, а сам рассеянно глядел в сторону входа. Ждал, боялся, что она не придет, вдруг обиделась, вдруг не поняла. Но она поняла.

Никогда с первого дня знакомства Джуниор не называл ее полным именем. Только Би, и только он. Это был их собственный код, потому что в клиники не принято заводить романы – никто не должен был знать об их отношениях. И сегодня тоже никто не должен ничего заметить. Сегодня она Бриджид – шустрая лаборантка – хороший человек и подруга для каждого сотрудника.

«Оооооо» – откликнулся бар общим хором, когда Бриджид вплыла в невероятном наряде. Она пришла в сари, в самом настоящей индийском сари, красно-зеленом, с обшитым золотыми нитями краем. На запястьях звенели браслеты, на шее блестели бусы из крупных камней и даже в носу блестела маленькая серьга с колокольчиком – такой ее не видел никто. Эта пухлая индианка с белыми жидкими волосами, всегда стриженая под мальчика, сочетала в себе несочетаемое. Сейчас же был просто праздник для ненасытных глаз – каждый из гостей под видом поболтать подходил ближе, чтобы рассмотреть и понять, почему все это немыслимое количество деталей и цвета так гармонично смотрится на этой толстушке. Девушки мысленно примеряли этот наряд на себя и кривились от безобразия. Но почему некоторым идет то, что нормальный человек не наденет даже в пьяном угаре? На правах именинника Джуниор отбил свою Би у толпы поклонников на все танцы. Теперь никто не помешает. Теперь можно поговорить.

– Би, любимая, ты всегда потрясающа, но сегодня просто превзошла все ожидания, – в ответ она склонили голову и так нежно улыбнулась, что сердце Скоула снова сжалось.

– Сейчас я тебе скажу очень важную и очень тяжелую для тебя вещь. Но прежде нее, я скажу, что люблю и буду любить. Люблю тебя и нашего ребенка. И я сделаю все чтобы защитить вас обоих.

– Защитить от чего? – уже абсолютно серьёзно спросила Би, – Кто может угрожать врачам скорой помощи?

–Может, как оказалось. Теперь не перебивай, я буду говорить быстро, возможно непонятно, просто поверь мне, что все что я делаю, ради тебя. Первое и это очень важно, когда родиться сын, а это будет точно сын, – он улыбнулся, – Я умоляю тебя подделать документы. Его день рождения должен быть на два дня раньше или позже реального. Просто поверь. Ты потом поймешь, только не забудь, – Би кивнула, – Дальше – я дам тебе денег, немного, но на первое время хватит, а потом я попробую что-нибудь придумать. Никому и никогда не говори, что это мой ребенок – иначе ему грозит опасность.

– Да кто ты такой – внебрачный сын мафиози?

– Что-то вроде того, и рассказали мне об этом сегодня, и теперь меня пару лет будут прятать в какой-то тайге.

– Ты шутишь?

– К сожалению, нет. Завтра меня вывозят, и куда – не знаю даже я. И как я понял, моего мнения никто и не спрашивает.

– Да чушь кокая-то, ты живешь в свободной стране, у тебя есть твои права, ты должен бороться за себя.

– Нет Би, сейчас я должен бороться за вас, и чтобы выиграть сражение завтра я должен сдаться сегодня. Просто поверь.

– О-о-о, а тут кажись, что-то наклевывается. Посмотрите, а наш красавец Ромео что-то жарко шепчет на ушко этой индийской богине плодородия, – это была Эмма, ядовитая гарпия всей больницы, но не пригласить ее было никак нельзя. Она бы все равно узнала и обязательно сдала властям это тайное место, куда любили зайти врачи и медсестры после смены.

– Эмма, иди еще выпей и расслабься, – как можно вежливей послал ее Джуниор.

– Обломись, Ромео, твоя цыганка глубоко беременна, так что место жениха далеко не вакантно.

Подвыпившая публика снова заокала, захлопала в ладоши и каждый спешил лично поздравить Бриджид, но еще больше всем хотелось узнать, кто же этот смелый парень, уложивший самую эпатажную докторшу.

Бриджид краснела, отнекивалась, отшучивалась. Но Эмма разрушила весь романтизм.

– Да не лезьте вы к ней, ни одна девушка не признается, что не нужна мужику и ей потребовалось искусственное опло-ик, оплода-ик, – осеменение в общем. Я сама видела у нее на столе стопку анализов и договор с лаба-ик-торией.

Бриджид вспыхнула и побежала к выходу, Джуниор рванул за ней.

– Не слушай ее, он ж пьяна, да и трезвая, ты же знаешь – зла на язык.

И вот они на улице – после душного прокуренного паба здесь свежо и даже зябко, здесь пахнет предстоящим дождем и прелой листвой. Бриджид уткнулась лицом в грудь Джуниора и засмеялась. Так искренне и звонко.

– Эй, ты чего, успокойся, ты как?

– Все хорошо. Ай да Эмма, ай да молодец. Я все время ждала, когда же ее прорвет. У меня точно были на столе мои анализы и анализы не знаю кого на совместимость из центра искусственного оплодотворения, там в код входят цифры и заглавные буквы, так вот буквы были БМ, – она снова засмеялась – Бриджид Мора. Так она две недели продержалась. Меня не спрашивала. Ну это и к лучшему. Теперь точно никто не будет знать, чей же это ребенок.

– Я знаю, и я вас найду, я вас заберу, я дам вам все, но через два года.

– Хорошо, я буду ждать. Мы будем ждать. И не надо больше ничего говорить, пошли ко мне, раз у нас осталась еще целая ночь.

Дождь начался неожиданно. Тяжелые капли застучали по окнам, стекая по стеклам холодными осенними слезами. Джуниор проснулся. То ли от дождя, то ли от тревожной мысли, что пора уходить. Стрелки на часах показывали половину пятого утра. Совсем не утро, но спать уже не хотелось. Он еще раз осмотрел эту маленькую уютную квартирку, вдохнул глубоко, чтобы запомнить этот воздух, наполненный восточными ароматами, посмотрел на Би, которая сладко спала, завернувшись в мягкий плед. Очень аккуратно, чтобы не разбудить погладил ее по волосам и тихо вышел из квартиры, надеясь, что однажды вернется.

Возле подъезда стоял неприметный серый автомобиль, передняя дверца распахнулась – отец жестом пригласил Джуниора сесть.

– Давно ждете? – без какого-либо удивления спросил Скоул, словно он знал, что его ждут.

– Минут пятнадцать – сразу как дождь закончился.

– Пап, это все правда, это не дурной сон, не шутка деда? – в голосе прозвучала надежда, как в далеком детстве, когда он спрашивал о покупке очередной игрушки.

– Да, сынок, так уж мы устроены, таков наш путь – и здесь ничего не попишешь. Ты прими это как неизбежное. Ну вот, к примеру, когда маленькому мальчику Иисусу сказали, что он сын божий и что ему суждено умереть в муках и страданиях, думаешь он обрадовался этому известию.

– М-да, отец, умеешь же ты подобрать примеры.

– Ты не переживай. Просто сейчас тебе все непонятно. Если бы ты знал это с самого начала, то сегодня бы уже приступил к службе на благо своего народа. Но Лиз сказала, что надо именно так. Ладно поехали, – отец повернул ключ зажигания, мотор заурчал, как довольный кот и машина мягко тронулась.

– Ехать долго? А то бы я поспал еще немного – уж слишком насыщенный день.

– Поспать это обязательно. Кстати, хотел сказать тебе спасибо, что ночь ты провел с этой женщиной. Ее беременность – гарантия непредвиденных ситуаций.

– Угу, – ответил Джуниор, а сам подумал, как же хорошо, что он удалил всю переписку и фотки с Би, на телефоне оставил только вчерашние, – Отец, а что делают если вдруг появляются мм внебрачные дети?

– Они не появляются, им этого не позволяют. На нашей памяти было только два случайных рождения таких детей – это монстры, непредсказуемые, неконтролируемые. Мы пытались их изучать – но таких проще уничтожить, хотя и это тоже не просто. У них такая жажда жизни, что они чувствуют опасность заранее. Даже маленький младенец способен принести массу проблем.

– Кому? Нам или людям? В чем они монстры? Они вампиры или оборотни, или нечисть какая?

– Всем. Ты сейчас слишком много вопросов задаешь, поспи, а завтра своему куратору будешь мозги выносить.

– Но я уже не хочу спать

– Хочешь, просто пока не понял.

Что-то острое воткнулось в бедро, по телу разливалось приятное тепло, веки стали тяжелыми, и бороться с этим состоянием было выше его сил.

Глава пятая

У каждой тайны есть имя

В десять часов утра четырнадцатого февраля внезапно скончался старший Готтенголл. Прямо за столом во время семейного завтрака. Сначала он поправил воротник на рубашке, расстёгивая верхние пуговицы, потом странно улыбнулся – и все. Просто обмяк за столом. Элизабет с удивлением смотрела на мертвого тестя, с таким же неподдельным удивлением Сэмуил смотрел то на жену, то на отца.

Причина могла быть только одна, но никаких возможных вариантов для этой причины никто не знал и даже не мог предположить. Единственно кто мог быть в курсе – это Скоул, или, как его называли в семье, – Джуниор.

Уже через четверть часа в фамильном замке собрались люди. К смерти, такой скорой и столь неожиданной не был готов никто. Обычно все идет иначе. Старшие всегда готовятся, передают дела, дают наставления и проходят ритуал высвобождения. Некоторые говорят, что души прадедов отдают все свои силы и знания своим правнукам, благословляя своей смертью их рождение. Но сегодня рушились все устои.

Члены совета безопасности задавали стандартные вопросы, на которые ни Бэт, ни Сэмуил, не знали ответов.

– Элизабет, вы не могли не знать, вы не могли не заметить. Бастарды не появляются из неоткуда, должен быть след – дайте нам его.

– К сожалению безопасности, я ничем не могу вам помочь. Я вижу туман, белый туман. Обычно он скрывает только белоснежек, но тут явно причастен мой сын. У меня только одно объяснение – Древо не хочет показывать младенца. Значит так надо.

– Вы не понимаете всей серьезности ситуации. Этот выродок может натворить столько, что мы не разгребем и сотни лет. И не вам решать, что лучше и как надо.

Бэт поменялась в лице. Вся ее мягкость слетела маскарадной маской. Лицо стало жестким, губы сжались в тонкую нить, черные глаза засверкали недобрым синим светом – Честер Стоун, начальник службы безопасности, сделал шаг назад и склонил голову, – Извините, мэм, – прошептал он слегка заикаясь.

– Что и как лучше мы обсудим на совете Тринадцати сегодня в полдень, но не забывайте, сэр Стоун, что решение принимаем именно мы с мужем. Ваша задача сегодня к полудню оповестить моего сына и привезти его на совет.

– Да, мэм, – ответил Честер, недобро и со страхом посмотрев на Элизабет.

Ровно в полдень в малом каминном зале замка собрались 13 самых влиятельных семей. Честер стоял возле своей матери, придерживая за рукав Джуниора.

– Братья мои и равные мне. Сегодняшняя ситуация весьма неоднозначна и очень печальна, мы собрались чтобы почтить память моего отца, который долгие годы был во главе совета, в зале послышался шепоток и всхлипывания – что больше походило на показную печаль.

– Прошу всех пройти в зал решений. Джуниор, сынок, подойди ко мне. Сегодня тебе придется ответить на многие вопросы.

Ноги не слушались, каждый шаг был тяжел, но никто не должен видеть его страха. А он боялся. Очень боялся. Страх окутывал все его тело, сковывал движения, сжимал сердце, подкатывал тошнотой к горлу. Он боялся не за себя. Теперь, когда четыре месяца провел в академии, Джуниор знал, что происходит с помесными детьми, что грозит им и их матерям. Кстати, совсем ничего, никаких наказаний или даже порицаний не грозит отцам за случайные связи или даже серьезные отношения. Просто твоя задача предупредить и, если что, – сообщить. У Джуниора в этом плане позиция еще более выгодная – судя по срокам, зачатие произошло задолго до введения его в курс событий. Поэтому мало ли кто там мог быть на стороне – ищите. Главное, чтобы они не вышли на Би. Сердце снова предательски сжалось.

Совет тринадцати оказался достаточно большой компанией, и все они были похожи, словно близкие родственники. Высокие, статные, темноволосые, с пронзительно черными глазами – словно над каждым из них поработал один и тот же пластический хирург.

Вся это компания, под легкий шепот и осуждающие взгляды пропустила Джуниора вперед. Он следовал за родителями, по незнакомой до этого дня лестнице, ведущей глубоко под основание замка.

Большой. Холодный и неуютный зал, абсолютно круглый. Джуниор боялся, что на полу будет пентаграмма, но посмотрев вниз увидел Древо. То самое, о котором все говорят, но никто его не видел. Там, где, по сути, должны быть корни, стояли четыре витых кресла, именно туда и направилось семейство Готтенголлов, остальные просто равномерно встали по линии круга.

– Равные мне, – сказал Сэмуил, – Вы знаете, что с рождения мой сын по настоянию Видящей и с вашего согласия жил и обучался среди людей, как один из них. О своей сути он узнал только четыре месяца назад, значит зачатие произошло по незнанию. И я, как отец могу, вас уверить, что серьезных отношений с женщиной у него не было, а значит связь была мимолетной, что иногда случается, – в зале кто-то хихикнул, женщины смущённо улыбнулись, а остальные закивали, – Наша задача выяснить, найти и обезвредить выродка, – продолжил отец, – Честер, какие меры предприняли вы?

– Учитывая, что Джуниор на тот период времени не покидал Ланкастера, то можно подумать, что рождение ребенка произошло непосредственно в этом городе, хотя есть возможность, что и сама мамаша могла выехать куда угодно. У меня уже есть цифры по Британии, сегодня в десять утра было рождено 56 младенцев из них только четверо в нашем городе. Сейчас мои агенты проверяют каждого, чтобы выяснить их принадлежность к нам. Уже через час у меня будут сведения по всем странам, останется только исключить тех, кто не посещал Англию с мая по июль. Думаю, за пару дней мы управимся.

Джуниор дрожал, только бы Би сделала так как он говорил, только бы она не забыла, только бы поверила. И тут его осенило.

– Равные мне, я усложню вам задачу. И это не моя вина, а ваше решение держать меня двадцать пять лет в неведении. Будучи студентом, я был уверен, что принадлежу к роду такому же бедному, как и древнему, – в зале послышался смех, – Да, сейчас я тоже могу над этим смеяться, но тогда мне было совсем не до смеха. Я был полон желаний и желаний совсем не тех, о чем вы сейчас можете подумать. Мне нужны были новые книги, новые гаджеты, но я осознавал, что не могу просить об этом свою семью, поэтому зарабатывал как мог. Еще в колледже с моим другом Бэном Кригом мы придумали схему по сдаче спермы. И это легко отследить, если бы не маленькое, но. У Крига ревматизм и ассиметричное лицо, поэтому приходил как бы я, а сдавал он – ему процесс нравился, ну и потом он был зол на девчонок, которые ему всегда отказывали. В общем он совмещал приятное с тихой местью. Ну и за это неплохо платили.

– Один уточняющий вопрос – ваш материал был, или все строго по схеме?

– Ну я же сказал, что усложню, конечно, был, я даже не помню точное количество сданного материала. За все время обучения лично я сдавал мм, пусть будет материал, около десяти раз.

– А ваш друг?

– О, а этот бегал по несколько раз в месяц. Мне даже кажется у него зависимость о самого процесса. Так что, замороженных баночек с Именем Джугер может быть несколько сотен и разлететься они могли не только по Англии. Так что извините, братья. Но, наверное, о таких вещах стоит предупреждать.

Джуниор солгал. Он ни разу не сдавал свой биоматериал, он просто заходил, заполнял документы, а потом передавал все Кригу, который работал здесь же младшим санитаром. Ищите, господа, может что у вас и получится. Сейчас главное обезопасить Би и сына. Он был уверен, что это сын, и даже чувствовал, что Би назовет его Дарий.

Рано утром 14 февраля у Би начались схватки. Сразу частые и интенсивные. Сил дотянуться до телефона не было никаких, да и времени – тоже. Она сползла на пол и от боли не могла даже кричать. Боль ее душила, сковывала движения. С каждой схваткой ее подбрасывало, как от электрошока, тело прогибалось, мышцы сокращались, пытаясь скорее вытолкнуть из себя новую жизнь. Нужен врач, все не так, мы не выживем оба. Господи, он должен жить.

Из последних сил она победила спазмы, мешающие дышать и кричать: Ma dah-ra livo me pios – изо всех сил закричала Бриджид на непонятном для нее языке. Но это помогло, что-то теплое и мягкое появилось у нее между ног. Очень аккуратно, чтобы не согнуться в пояснице Би потянулась руками к новорожденному, приподняла за голову, слегка повернула на бок, чуть потянула и высвободила новую жизнь из плена собственного тела. Светленький. Такой же светловолосый как она, и с такими же угольно-черными глазами, как у Джуниора. Жаль она очень хотела, чтобы сын был полностью похож на отца.

– Мой Дарий, наш Дарий – добро пожаловать в наш мир, – ребенок заворочался, и огласил всех о своем прибытии криком. Так они и уснули прямо на полу, завернувшись в стянутую с кровати простынь. Скорую Бриджет вызовет только завтра. Добавит свежей крови – благо теперь ее у нее достаточно. Джуниор просил, чтобы разница была в пару дней, но тут любой врач догадается о подвохе. Один день тоже играет роль в этой странной игре в шпионов.

Поиски продолжались третью неделю – и никаких результатов. Подняв базу доноров, выяснили что материал был сдано сто тридцать четыре раза и количество желающих было практически равным. Часть была использована еще несколько лет назад, а вот интересующее время зачатия оказалось практически пустым. Всего два случая. И оба ребенка родились днями позже. Честер вернулся к первоначальной схеме, выискивая возможные случайные связи – мимо.

В конце концов под подозрение попала Бриджид. Четверо статных темноглазых мужчин вошли к ней в кабинет без стука.

Би была вся в работе, аккуратная шапочка скрыла от незваных гостей ее светлые волосы, которые так не шли девушке с явно индийскими корнями. Вместо очков были надеты настоящие окуляры, попросту бинокли или мобильные микроскопы. Отвлекаться и снимать сложную технику Бриджид не стала. Так и отвечала на вопросы в полном лабораторном обмундировании.

–Бриджид, кто отец вашего ребенка? – резко и без каких-либо объяснений начал первый.

– Во-первых, здравствуйте, во-вторых, представьтесь, а в-третьих, я не обязана отвечать на столь бестактный вопрос.

Мужчина, стоявший слева сделал шаг вперед. И начал беседу совсем иначе.

– Прошу прощения, мэм, за столь хамское отношении моего коллеги, но у нашего ведомства есть к вам несколько вопросов.

– Ваше ведомство – это что? – Би удивлялась сама себе – ни один мускул не выдавал ее волнения, да и не было никакого волнения, хоть она и понимала всю серьезность ситуации, но никакой опасности не чувствовала. По крайней мере пока.

– Мы из совета безопасности. И проверяем всех, кто воспользовался донорством спермы за последний год.

– О, ну так вы не по адресу – у меня все согласно природе, – хихикнула Би.

– Дошла информация, что вы все-таки были клиенткой клиники искусственного оплодотворения.

– Дорогие товарищи из совета безопасности. Очень странные вопросы вас интересуют, и вдвойне странно, что вы пользуетесь непроверенными фактами, а сплетнями, которые, я даже знаю кто, распускает, – все это Би сказала на одном дыхании, – Я не знаю, что там за проблемы со спермой, только повышенная радиация или новый вирус в донорском материале мог бы быть интересен столь высокому ведомству. Ну и чтобы рассеять ваши сомнения, вы можете посмотреть в компьютере на столе у окна паку «Результаты. Октябрь». Именно тогда ко мне попали анализы на генетическую совместимость донора и реципиента. Именно там буквенно-цифровой код содержал мои инициалы, а эта курица, Эмма, сочла это сенсацией и растрепала на всю клинику. За что я ей даже благодарна, – на лицах мужчин можно было прочесть удивление, – Видите ли, в нашей клинике не приветствуются служебные романы, и я бы не хотела подставлять ни себя, ни своего коллегу, с которым мы, кстати, разорвали всякие отношения.

– Почему разорвали? – вмешался третий мужчина в черном костюме.

– Он слишком молод и слишком амбициозен, ребенок никак не входил в его планы. В общем – это мой выбор, а он, если однажды захочет встретится с сыном – я не буду препятствовать.

Бриджид никогда не умела врать, а тут каждое слово давалось ей легко. Хотя если смотреть на картину в целом – она не соврала ни одного слова.

– Спасибо, Бриджид, еще раз простите нашу бестактность. Но служба, и ситуация, как говорят в фильмах – критическая.

– Я могу продолжить работать? У меня слишком много дел, чтобы тратить время на откровения с малознакомыми людьми, которые даже не предоставили своих документов.

– Да, конечно, еще раз извините.

Би молча отвернулась и склонилась над стеклами – даже в эпоху электронных микроскопов, ей очень нравилось наблюдать микро-жизнью своими глазами.

Честер был в бешенстве. С этими поисками все его ведомство разлетелось по миру, Ланкастер, казалось, был проверен вдоль и поперек, поэтому здесь остались только новички. Единственным плюсом были их дары. Первый, тот самый дерзкий парень чувствовал минимальные колебания организма у любого, с кем общается, – ложь, тревога, страх и даже зачатки заболеваний – он определял моментально. У второго был потрясающий нюх, если это можно так назвать, он мог идти по следу, даже если контакт с искомым был несколько месяцев назад. Третий попросту читал мысли. Еще он мог внушать все что угодно, так что этот набор был очень полезен для подобной работы.

– Ну что? Есть что-нибудь? Гвэн – что у тебя?

– Женщина. Родила около месяца, кормит грудью, в организме идет гормональное восстановление.

– Это мы и без тебя знаем, давай, по существу, – рявкнул Честер

– По существу, так, по существу. Все в норме: мышечная активность, сердцебиение, давление, холестерин, кислотность – все в том пределе нормы, который говорит, что мы ей просто были неприятны.

–Следующий. Паркер, ты ей что-либо внушил?

– Да, сэр, говорить правду и только правду.

– А она? Скрытые мысли?

– Она сомневалась, что мы из безопасности, подумывала вызвать охрану, даже промелькнула мысль, что над ней кто-то шутит. Все остальное в идеальном порядке. У нее не было сомнений ни в одном сказанном слове.

– Ладно, теперь ты Доберман, есть что?

– Запах наших держится годами. Если ее ребенок имел бы хоть какое-то отношение к Джуниору, учитывая ее ежедневный контакт с младенцем, то от нее бы фанило за километр. Но есть давний след, около полугода назад у нее была связь с Джуниором.

– Это я и без твоего носа знаю. Ладно парни, если уж она чистая, то нам надо искать новый след. Если мы не найдем, то мы попросту зря существуем как ведомство. И членам правления нам есть что предъявить.