В тринадцать у меня начались месячные, такие болезненные, что я упала в обморок, схватившись за живот, ни о каких проверках и речи не шло. Сутки я просто не могла с постели встать. Следующей весной маменька была на сносях, так капризна и привередлива, что не давала ни минутки отлучиться всю отборочную неделю, потом она рожала Дину, потом я нянчилась с ней, пока маменька заново устраивала личную жизнь.
В общем, меня никто не проверял.
Но если бы дар был, это было бы заметно!
Я видела в школе, как манифестировал дар у Мелиссы: к ней прибежал ее любимый пес, умерший несколькими днями раньше. Все визжали и шарахались от умертвия, пришлось вызывать святого брата из храма для изгнания. Мелиссу тотчас отправили в столицу, первосвященник лично поехал сопровождать девочку в Главный храм. На мой взгляд, совершенно бесполезный дар.
У То?рмода росло все, что он не воткнет в землю, будь это даже сухая палка. Я бы не отказалась от такого дара, к тому же у нас мать-эльфийка, у них в крови работа с растениями. Не повезло. Мы с Гвелем копались на наших грядках за домом, но особенными успехами похвастаться не могли. Мать Тормода продавала на рынке розы величиной с кочан капусты, там ее и прихватил проверяющий комиссии. Ух, как она рыдала, сетовала на свою жадность, кормильца увезли! Никто ее не утешал, всем бы такое горе!
Цинтия, школьная врагиня, как-то подожгла мне платье, пуская огненные искры.
Нет, я бы точно заметила, если бы у меня проявился дар. Если бы отец был троллем, могла бы работать с камнями, искать руду, занятие уважаемое, денежное, но камни были ко мне глухи и не отзывались.
Вот у Гвеля был изумительный нюх, братик говорил, смеясь, что ветер ему все рассказывает. Но на отбор он сам не пошел, потому что жутко стеснялся поношенной одежды, из которой давно вырос, и прыщей. Прыщи – дело преходящее, лично я считала братика очень красивым. Но он упрям, как сто ослов, вбил себе в голову, что обязан быть, как я. Я не ходила, и он не станет унижаться перед приезжей комиссией.
А Ким и Брюн, вернее, Энкима?ль и Брюнуэ?ль, маменька как раз сегодня на отбор с утра и потащила, уверенная, что уж эльфийским даром они непременно обладают! Не чета нам, бездарям.
Я развернула карту. Где тут Караульная башня? Ага, как раз между Средним городом и кварталом ремесленников. За час-полтора дойду. Прищурилась на солнце. Солнце пекло нещадно, да и живот намекал, что полдень давно миновал, пора бы подкрепиться.
Я опустила взгляд вниз и ахнула: корзины не было! Более того, моя холщовая сумка была сбоку разрезана и болталась пустой тряпочкой.
Глава 3.
– Раззява! – со смешком сказал полицейский в участке. – Не будешь ворон ловить в другой раз! Сама виновата!
– Но что мне делать, гер полицейский? – жалобно спросила я. – У меня совсем ничего не осталось!
– Кое-то осталось, – сказал второй, захлопывая толстый журнал. – Иди продавай то, что есть.
Я догадалась, о чем он говорит и покраснела до корней волос. Оба полицейских заржали.
– А магопоиск? – робко спросила я. Нам говорили, что в больших городах есть поисковые артефакты. В полиции они наверняка есть!
Она уставились на меня и захохотали еще громче. На шум открылась дверь и выглянул заспанный толстяк в расстегнутом мундире.
– Что у вас, Роул?
– Девчушку обворовали. Первый раз в городе, – доложил полицейский.
Толстяк закатил глаза и посоветовал:
– Гони ее в шею, Роул, у нас не богадельня! Добро бы путное что было, а то беспокоят людей из-за пары драных панталон и деревянного гребня! Вон!
На крыльцо полицейского участка оставалось только плюнуть, что я и сделала.
У меня осталась сложенная карта в руках и мешочек с парой монет, засунутый в белье, да еще и пристегнутый булавкой, все, что осталось после покупки билета до Негарама.
Городские часы пробили два. Я потерла жалобно урчащий пустой живот и пошла к Караульной башне. Две монеты – это хороший обед в приличном трактире. Но ужинать мне захочется еще больше, потерплю. Без корзины в руках идти был однозначно легче, но одеяло было жалко до слез.
Почти новое! Мы с Гвелем все прошлое лето пасли соседских коз, заодно с нашим выводком, и денег как раз хватило на шерстяное одеяло. Маменька подозрительно крутила носом, принюхивалась, козы – они такие, запах специфический, что от шерсти, что от молока. Но дома было тихо, дети выгуляны, придраться не к чему.
Я уже не обращала внимания на ухоженные лужайки и затейливые клумбы, фонтанчики и роскошные кованые решетки перед особняками. Прав оборванец, надо было искать райончик попроще, тут я явно не пришлась бы ко двору.
Показалась четырехугольная Караульная башня. Я ожидала увидеть длинную очередь, завивающуюся в три витка вокруг. Даже засомневалась, туда ли я пришла. Но вроде она, я даже вытащила листовку и проверила картинку, башня была нарисована позади девушки с мечом. Точно, она: четыре этажа, острые карнизы, красные стены, восьмискатная крыша с острыми ребрами.
Толкнула створку широкой полукруглой двери. Внутри было темно, ступеньки вели наверх. Наверное, лестница идет вокруг всей башни, надеюсь, на четвертый этаж не придется подниматься. Ноги гудели, голова слегка кружилась, губы давно пересохли.
На втором этаже стоял простой стул перед столом и креслом за ним. В кресле дремала полная дама средних лет с бородавкой на носу. Явно не военная.
Я плюхнулась на стул, радуясь возможности вытянуть натруженные ноги. Стул громко заскрипел, я ругнулась от неожиданности.
– А, что? – дама спросонок завертела головой. – Вы кто, зачем тут?
– Вот! – молча подала листовку.
– Рекрут? – Дама зевнула. Открыла тонкую тетрадку. – Имя, возраст, место рождения, образование, уровень дара?
– То?рдис Варре?н, семнадцать, Грама?м, начальное общее. Дар не знаю.
Брови дамы поползли наверх. Она разразилась визгливой тирадой насчет нищих бездарных попрошаек, отнимающих время у занятых людей. Я разозлилась.
– Ничем вы не были заняты! И очереди не наблюдаю! Я никогда не проходила отбор и не знаю свой уровень!
– Грамам не глухая деревня, туда маги точно ездят! Все равно не пройдете, незачем время терять! Пошла прочь! – заорала толстуха и хлопнула по столу.
С верхнего этажа спустилась бесшумной легкой походной одна из девушек в форме. Я завороженно уставилась на нее. Вблизи все выглядело еще эффектней. Добротное шелковистое сукно, зеленые блестящие канты, сияющие пряжки и пуговицы, широкие ремни, обхватывающие тонкую талию и грудь девушки.
– Лея У?рра? – девушка заложила руки за спину, демонстрируя прекрасную осанку. – Вам трудно проверить уровень рекрута?
Толстуха смерила меня злобным взглядом и достала из ящика стола хрустальную пирамидку.
– Положите руку сверху, чтоб вершина упиралась в центр ладони, – посоветовала девушка, видя, что я недоуменно моргаю на артефакт.
Так и сделала, а что еще оставалось? Артефакт засветился и зазвенел.
– Ого! А почему вы не в академии? – спросила девушка, заинтересованно смотря на артефакт. – Шестьдесят пять считается высоким уровнем! Шестьдесят достаточно для поступления в академию, а с двадцатью принимают в колледж бытовой магии.
Я сглотнула сухим горлом. Какие колледжи? Какие академии? Это, несомненно, ошибка. Артефакт перегрелся или разрядился. Но мне она на руку.
– У меня крайне стесненные обстоятельства, – сказала хрипло. – Хочу в Легион.
Девушка сочувственно оглядела мое пропыленное платье, оббитые носки туфель и кивнула.
– Документы! – потребовала лея Урра.
– А меня сегодня обокрали! Нет документов! – я предъявила сумку с дырой. Надо же, как удачно вышло! Хорошо, что не выбросила, по привычке беречь вещи до последнего. Зашить дыру не сложно, у меня под воротником всегда иголка есть с ниткой. Мелкие постоянно рвут одежду, прихватить что-то на скорую руку, чтоб дома как следует починить, приходилось ежедневно.
– Врет она, лея Агата! Как есть нищая побирушка и шпионка! – вскинулась толстуха. После определения уровня она меня еще больше невзлюбила. Но мне было, что сказать.
