Ума Палата обернулся:
– Конечно! Хочешь, еще раз повторю?
– Хочу! – сверкнули глазища!
– Красива, красивая, красивая! Вот.
Напарница улыбнулась:
– А все говорят – тощая. И ты тоже такой же. Как Ленка нас зовет – доходяги.
– Ага, кто бы говорил, – рассмеялся Машников. – Ленка и сама-то…
– Вот она – точно красивая, – тихо промолвила синеглазка. – Только невезучая, да. Школу закончила, не поступила никуда. В десятый, в райцентр, не пошла… а в пищевой колледж уже набрали. Да и не хочет она в пищевой. Матери на работе помогает. Мать у нее почтальоном, сам понимаешь, какие там деньги. Дочь учить не на что – какой там десятый!
Ума Палата притих. Никто еще, не считая мамы, с ним так серьезно не разговаривал. На такие вот серьезные взрослые темы.
– Но Ленка вообще молодец, – продолжала Лесникова. – Все лето да осень – в лесу. Ягоды собирает, грибы – на сдачу. Так и живут. До весны денег хватает, а дальше в – долги. Да многие так. Хорошо, в магазине в долг дают, в тетрадку записывают. А потом должники с ягод отдают. Вот так и Сабля. Хотя, ей, конечно, учиться надо.
Совсем-совсем по-взрослому рассуждала Женечка, Машников, наверное, так и не смог бы.
– Женя, а тебе сколок лет-то?
– Тринадцать.
– Как и мне. А я думал – ты младше.
Женька поправила очки:
– Вообще-то, ей Дмитрий Иваныч, учитель наш, ну, который турист, обещал помочь. В педколледж устроить. Экзамены Ленка хорошо сдала. Да вот про Иваныча забыла. Или, постеснялась напомнить – она ж стеснительная.
– Кто?! Ленка стеснительная?!
– Да-да. Это она при нас такая боевая, а на самом-то деле…
В этот момент раздалась музыка. Такая, что, не захочешь, да услышишь – «Ду Хаст» немецкой группы «Рамштайн». Зазвучала откуда-то с носа… Жека поспешно вытащило рюкзачок, сматртик выхватил:
– Мама звонит! Мама… Алё! Ну, как ты?… Я хорошо, со мной все нормально. Да, да. На Светлом. С товарищами. Мам, хочешь, я тебе фотку пошлю? Ага… жди…
Ума Палата быстренько щелкнул себя на телефон, стараясь, чтоб только лицо в кадре было, а не, Боже, упаси, байдарка. Щелкнул, переслал… припал к смартфону ухом:
– Ну, как? Какая еще девочка? Ах, да… Да-да, симпатичная. Очень!
Ну, ведь, совсем забыл, что Женька – сзади!
С мамой хорошо так поговорили. Убрав телефон в рюкзак, Жека повернулся к напарнице:
– У меня мама хорошая. Красивая.
– Да я видела.
– Только невезучая… в личной жизни.
– А моя – везучая! – улыбнулась девчонка. – Знаешь, как ей с папой повезло? И со мной – тоже. И – с братом.
– А моей с папой не повезло, – Машников сумрачно покачал головой. – Нет, поначалу все хорошо было. А потом скандалы пошли. Ругань. И, знаешь, однажды отец маму ударил. Сильно. Со зла. Я б его а это… убил бы! Честное слово, убил. Но, тогда маленький был. А мама отца прогнала. И не простила – до сих пор. Я б на ее месте тоже не простил. Что это за мужчина, который женщину бьет? Не мужчина, а так… погулять вышел.
– Да уж, – грустно согласилась Женька. – Ты прости. Разговор у нас какой-то пошел…Ой! А что ж мы не движемся-то?!
– В смысле?
– В прямом! Река-то течет, а мы – все на одном на месте.
И в самом деле – лодка не двигалась, стояла! Загадка разрешилась быстро – пока болтали, налетели на кол! Точнее сказать, не налетели, аккуратненько наехали, незаметно, но, так, что не слезть.
– Давай, назад погребем… Оп-па! Давай-давай-давай… Уфф… Теперь вперед попробуем…
Гребли и назад, и вперед, и всяко крутились – не помогло. Не слезла лодочка с кола. Крепко засели, да-а!
– А что мы мучаемся-то? – Жека решительно положил весло. – Я сейчас поднырну, да скину.
Сказал – сделал. Выбрался острожненько в воду, нырнул… Кол оказался большим, скользким, а лодка – тяжелой. Не поднять! Упереться не на что. Слишком уж глубоко.
– Понимаешь, если дно было рядом. А там – мне с головой, с рукам даже.
– Поняла, – синеглазка неожиданно улыбнулась. – Тогда давай покричим.
– Как это – покричим?
– Громко! Вот так…
Лесникова набрала воздуха:
– Па-а-амагитее-е-е!!!! Э-эй! Эгей!.. А ты что не кричишь? А ну, живо.
– Помогите! Э-эй!
Минуты через две из-за излучины вылетела байдарка. Хорошо так вылетела, против течения парни выгребали на совесть, словно спортсмены на гонках – любо-дорого посмотреть. Подлетели, развернулись:
– И что вы орете? Фотографируетесь?
Лицо у Коляна было такое… С таким лицами обычно физиономии бьют.
– Ой, мальчики, а мы на кол сели!
– На кол? Мика, подгреби.
Лодку сняли быстро. Колян просто рукам подхватил, приподнял… Пара секунд и – вот она, свобода!
