– Меня не так просто напугать, как ты думаешь. К тому же, есть одна проблема.
– Всего одна? Ты видишь всего одну проблему? – неожиданно закричал Мил, – я вижу сотни, тысячи проблем, чтоб ты знала! Эти идиотские приборы не работают! Я сумел разобраться всего с одним, и то не до конца! Я не понимаю ничего в этих графиках, кривых, цифрах! А все вокруг только и ждут, чтобы я пришел и выложил всю информацию на блюдечке! Но так не бывает, Нани. Нет! Нужно работать, очень много и усиленно, чтобы понять хоть что-то, а чтобы понять то, что необходимо, нужно работать в два раза больше, а я и так выложился на полную катушку! А теперь все ждут, что я еще и буду контролировать твой проект, и пытаться помирить этих кретинов – Нита и Терца, устроившие тут петушиные бои! А когда я наконец прихожу к чему-то, достигаю, кто, скажи мне, гордиться мной, а?
– Я тобой горжусь, Мил, – мягко сказала я, обняв его за плечи, – и всегда гордилась. Ты – самый умный человек в городе. Все так считают.
– Правда? Ох, Нани, – тяжело вздохнул он, – не представляю, что было бы, если бы однажды мне сказали, что я вовсе не ученый, а так, понимаешь? Прости, сорвался. Очень давно не спал, не могу уснуть.
– Хочешь, ложись. Я сяду рядом и расскажу тебе сказку, закрывай глаза. Где-то далеко, на южном материке расположилась большая страна. Когда-то там было очень много разных государств, но теперь остались только они, как и мы. И там далеко-далеко живет ученый, который бьется над разгадкой тайн. Каждый день он выходит на берег и смотрит на океан, где размеренно плывут драконы. Их спины сияют чешуей, их головы выглядывают на поверхность, чтобы глотнуть воздух. Кто знает, удалось ли им выжить. Если кругом вода, а они водные твари, то есть надежда. Этот ученый думает о мире, о том, что с ним стало. Как затонул третий материк, как изменились северный и южный. Быть может, однажды ты встретишь его и вместе обсудишь свои кривые. Конечно, это только сказка, но я хочу верить в то, что другие люди выжили, Мил. Скоро мы поставим маяк, он будет светить ярко-ярко. Над всем миром. И тогда все изменится, все станет хорошо.
В этот момент я остановилась, поняв, что Мил уснул. Он немного всхрапнул во сне, сбив меня с рассказа. Что ж, сказки всегда помогают, в этом я уверена точно. Впрочем, моя проблема оставалась не решенной – я совершенно не знала, как выбраться домой из этого сплетения коридоров, а идти одной было страшновато, тем более что свет погас во всем здании, даже в комнате лампа горела едва-едва. Ночной режим экономии энергии вступил в силу. Я подошла к окну, разглядывая город, скрытый мглой. Вдали мелькали огни – это шло строительство моста, других маячков не было – город погрузился в сон. В сказках бы написали, что взошли луны, и серебрился снег, но лун больше не было, как и солнца, а может, они просто скрывались за слоем облаков?
В любом случае, наблюдать из окна было нечего, такое себе развлечение. Поэтому, я свернулась калачиком, облокотилась на спинку дивана, порадовавшись, что он такой длинный. В какой-то степени, даже хорошо, что у меня нет кота – он бы голодал сегодня вечером. Интересно, кто те звери, что живут в небоскребах? Не нападут ли они на дроидов? Все же, хорошо, что люди больше не первопроходцы. Гораздо меньше рисков, впрочем, как и геройства. С этой мыслью я наконец позволила себе крепко уснуть.
Утро, серое и мрачное, пробралось в высокое окно без занавесок. Проснувшись, я долго разминала ноги, пытаясь разогнать кровь по венам, хорошо, что механическая рука не давала сбои. Просто так подняться и бежать было нельзя – сразу же упала бы. Мил чему-то улыбался во сне, а я почему-то представила его с кучей электродов вокруг головы, так забавно вышло. Наконец, когда ноги зашевелились, поднялась кипятить чайник, хотелось согреться, нашла в ящике немного сыра и почерствелого хлеба, сделала бутерброды. Если их немного подогреть, получается вкусно.
От запаха еды Мил проснулся и очень удивился, увидев меня:
– Я думал, ты пошла домой. Где же ты спала?
– Свернулась калачиком в той части, других вариантов как-то не особо нашлось. Помнишь, я упомянула, что есть одна проблема, из-за которой я не ушла?
Он посмотрел на меня с выражением «только не твоя проблема», но я не собиралась останавливаться, и добила его:
– Мил, я понятия не имею, как отсюда выйти. А когда ты уснул, отключили свет, и это вообще не помогло поиску заветной двери. Я не из тех людей, кто будет шарахаться по твоей лаборатории, изучать запутанные коридоры всю ночь, понимаешь. Мне было проще подождать тебя и сделать завтрак.
Неожиданно, Мил рассмеялся. Он больше не выглядел сердитым, скорее напоминал маленького воробья, такой растрепанный, с длинным носом, немного щурящийся без очков:
– Так вот в чем дело. Вот я растяпа, запер тебя тут, выходит, еще и уснуть умудрился. Но ты так здорово вот это все придумала, так быстро успокоила меня, и сказка была очень интересной. Спасибо за завтрак.
– Пей чай и покажи уже путь. Правда, Мил, я хочу домой.
Он тут же заторопился, залпом выпил горячий напиток, сложил все чашки, накинул теплую кофту, и повел меня по коридорам. Вскоре, мы уже были рядом с холлом, когда услышали, как кто-то напевает там песенку. Повернув, мы увидели Мурза, только что вошедшего и снимающего тепловой костюм:
– Вот так встреча, привет Мил. И Нани? Что ты тут делаешь в такое время?
– Привет. Тут я иду домой, а что?
– Хочешь сказать, что провела всю ночь в лаборатории? – почему-то он выглядел недовольным этим фактом.
– Необходимо было провести определенные эксперименты во сне, – почему-то соврал Мил, – ты знаешь, я давно изучаю мозг Нани, вышли на новый этап.
– Вот как значит, новый этап. Хотел бы я взглянуть на эти пленки, приятель.
Он был так раздражен, что я даже смутилась. Захотелось уйти оттуда поскорее, а не становится невольным участником ссоры. Когда Мурз только прибыл в город, они сразу стали приятелями, вместе работали над проектом восстановления, но после Мил так глубоко погрузился в научные искания, что невольно дал отставку практически всем, с кем был дружен. Думаю, если бы я не обратила внимание своим проектом освещения с небоскребов, то мы бы по-прежнему не особо общались. Вот, только меня это совсем не задело, а Мурз и еще несколько членов распущенного научного клуба, восприняли затворничество, как личное оскорбление.
– Думаю, пока я не готов выносить это на широкое обсуждение.
– Как будто я не знаю, что на самом деле вы делали в лаборатории этой ночью. Подумай, Нани, когда-то он уже вычеркнул всех нас, не пришлось бы тебе потом горько поплакать. Впрочем, мне плевать. Тебе Саве просил передать, вот и все. Больше мне тут нечего делать.
С этими словами он извлек несколько пластиковых табличек, быстро сунул их Милу, и демонстративно, застегивая на ходу костюм, вышел на улицу.
– М-да, я прямо чувствовала, что надо уходить поскорее. Ты вообще понял, что это было? Обычно он с тобой общается повежливее.
– Не суди строго, Нани, он здорово разозлился. Ревность затмевает разум.
– Если он так хочет участвовать в экспериментах, мог бы начать как все, младшим лаборантом. Ребята работают и всем нравится, ты многих уже повысил. А не таскаться целыми днями по городу, не занимаясь ничем толковым.
– Думаю, тут дело не в работе.
– А в чем?
– В тебе. Мурз решил, что у нас с тобой роман.
– Сложно иметь эмоциональный диапазон, как у колонны, на которую я опираюсь сейчас. Даже если бы и был роман, хотя это звучит довольно странно, ему-то какое дело.
– Ты правда не понимаешь? Прости, да, это же ты, пора бы уже привыкнуть. Знаешь, думаю я не тот человек, который должен тебе все это объяснять. Поговори с Таной, или с Ларой, хорошо? Даже лучше с Ларой, не уверен, что Тана когда-то влюблялась после начала.
Я вздохнула, и закатила глаза. Как-то не тянуло меня обсуждать то, чего не существовало. А все вокруг как будто специально любили обсудить прошлое, чувства и прочую ерунду. Мне просто хотелось скорее добраться к себе, спрятаться в уютной норке, и поспать еще пару часов.
Поэтому я помахал рукой, Мил почему-то грустно вздохнул и ушел в здание. Впервые он дал совет, которому я не собиралась следовать, решив, что лучше уж забыть всю эту странную ситуацию поскорее.
Жизнь как будто со мной согласилась и решила пойти своим чередом. В положенный срок мост был сдан – Саве и Лис, оба гордые и счастливые, стояли перед лицом собравшейся толпы. Сегодня все сложилось крайне удачно, даже погода позволяла выйти на мост. Мы смотрели на происходящее с холма вместе с Ивом и Таной, ради такого она решила оставить работу в типографии. На площади появился Мил, он двигался, окруженный толпой дроидов, остановившись рядом с Саве ученый произнес небольшую речь:
– Закончен первый пункт нашего общего плана по электрификации небоскребов – создан прочный и удобный мост. Пока что по нему будут передвигаться дроиды, но, когда дело будет выполнено, мы дополнительно соорудим защитные устройства, позволяющие людям перемещаться на другую сторону в любую погоду, не боясь снега и ветра. Там мы разобьем небольшой световой парк, создав красивое пространство для прогулок. Времена меняются, теперь морозы не такие страшные, значит нужно выходить друг к другу и больше общаться!
– Ничего себе, – процедила сквозь зубы Тана, – какая муха его укусила? Мил явно не тот человек, кто стремится выходить и общаться.
– Но это же так здорово! – воскликнул Ива, – Браво, Мил! Давайте аплодировать, это же для нас.
И толпа подхватила его призыв, наградив человека за трибуной дня аплодисментами.
– Благодарю, – скромно склонил голову ученый, – но настоящие герои сегодня Саве, Лис и Шашун, чья слаженная работа обеспечила нам этот прорыв. Прошу, если и аплодировать, то только для них.
И толпа вновь разразилась аплодисментами. Я приметила Шашуна, он стоял в стороне, даже через защитную лицевую маску было видно, как покраснело его лицо. Он как будто не знал, куда деть руки, и пытался спрятаться от такого внимания.
– Сразу видно, человек работает с машинами. Совсем не привык к реакции толпы, – шепнула я, незаметно указывая на него рукой.
– Такой скромник, должно быть, хороший парень, – вздохнула Тана.
– Да, еще какой, мы общались в связи с проектом. Очень талантливый, я бы сказала, гениальный в своем роде.
– Все мы гении, когда есть, что вспомнить, – парировала она.
Я понимала, что подруга не в духе, но не могла найти причину. Как обычно, я находилась посередине между восторженным Ивой и раздраженной Таной, не ощущая ничего особенного. Если верить книгам, мне сейчас полагалось прыгать на одной ножке вокруг сцены, благодарить тех, кто смог сделать так много для реализации моей идеи. Но внутри крутилось – это всего лишь первый этап. И кто знает, что будет дальше.
Церемония закончилась, и всем желающим предложили пройти до середины моста – дальше идти не следовало, так как никто не знал, что на той стороне. Ива, конечно, побежал вперед, увлекая нас за собой. К счастью, таких вдохновленных нашлось не особо много, поэтому мы легко поднялись на мост, не пробираясь сквозь толпу.
В тот самый момент, когда нога первого человека вступила на бетонный настил, с другой стороны, показались меховые мордочки маленьких зверят, решившихся на вылазку, когда машины перестали грохотать и наступила относительная тишина. Забавно, но звуки людей – речь и аплодисменты – совсем не напугали их, а наоборот, привлекли.
