Саша, не дожидаясь, когда я раздвину бедра, с силой надавил рукой и сразу же ввел эрегированный член. Меня снова пронзила боль, и я непроизвольно вскрикнула.
– Мне больно…
– Ну чего тут непонятного? Еще не зажило, – объяснил муж. – Палец порежешь – неделю заживает, а здесь влага болеть будет дольше. Подмывайся марганцем, быстрее заживет.
Муж говорил, но уже часто дышал и активно двигался во мне. Утренняя пытка закончилась быстро. Не прошло и пяти минут, как он зарычал и излился, а я мысленно перекрестилась, что это было только один раз.
– Саша, мне надо в учебную часть со свидетельством о браке, – начала я. – Перераспределение оформить и документы получить.
– Не беги впереди паровоза, – умерил мой порыв муж. – Сейчас иди, подмывайся. Забыла, что я тебе вчера сказал? Никаких детей! Залетишь – пойдешь на аборт. Сначала решим мои дела, а уже потом твои. Одеваемся и идем вместе ко мне в учебную часть.
Я молча встала и пошла в душ. Стоя под горячей струей воды, немного пустила слезу:
«Почему он груб со мной? Смогу ли я привыкнуть к этому? Но разве к грубости привыкают? Да! Привыкнуть можно ко всему, к грубости в том числе. Лишь бы руки не распускал. Вот чего я не смогу перенести!».
– Валь, ты чего застряла? – зашел муж в душевую. – И опять полотенце не взяла. Я что нанимался? Это ты должна о муже заботиться!
– Саша, спасибо, – поблагодарила и поспешила оправдаться, забирая полотенце. – Прости, поторопилась. Этого больше не повторится.
– Конечно, не повторится, – ухмыльнулся муж. – Мы сегодня уезжаем. Вещи собрала?
– Да, собрала. Еще вчера. Чемодан, сумка и швейная машинка, – перечисляла свой небогатый скарб.
– Да, небогатая мне невеста досталась, – вздохнул суженый. – Всего-то приданого – швейная машинка.
– Саша, я хорошо шью, смогу подрабатывать на новом месте, – решила смягчить обстановку.
– Посмотрим, – сказал муж, становясь под душ.
В учебной части Саши с изменением семейного положения сильно не возмущались. Быстро вписав в разные бумаги мои данные, выдали мужу пакет документов, направление в воинскую часть, к месту службы и деньги. Как семейному, их полагалось чуть больше, чем одинокому. Все-таки ехать далеко, чуть ли не неделю. Да и там обустроиться нужно. Билеты на поезд у мужа и у меня, как члена семьи офицера, были бесплатные. Хоть это было приятно. Обрадовали, что через полгода по месту службы Саше полагалась единовременная выплата. Какая? Зависело от региона.
Покинув учебную часть мужа, поспешили в педагогическое училище. В моей учебной части, увидев свидетельство о браке, не очень-то были рады и попытались морально задавить, опираясь на законы о бесплатном образовании и обязательной отработке по месту распределения.
Но как хорошо, что рядом оказался Саша. Ссылаясь на законы о статусе военнослужащего офицера, которыми он аргументировал, там примолкли и быстро переоформили путевой лист распределяемого. А увидев его документы, что он обязан сегодня же выехать к месту прохождения службы, поторопились, и уже через два часа полный пакет моих документов был на руках.
Так как наш поезд отправлялся поздно ночью, решили, что я остаюсь в своем общежитии и займусь приготовлением еды. А Саша идет к себе и собирает чемоданы.
Но сначала мы сходили на рынок и купили в дорогу продукты: курицу, фарш для котлет и картошки, разных сладостей, чай и хлеб.
Девчонки по комнате еще не получали документы и вызвались мне помочь в готовке.
– Валька, какая ты счастливая, вышла замуж за офицера, – позавидовала Люба. – Столько привилегий. Квартиру быстро получите, хоть не в общаге ютиться, когда ребенка родишь
– Саша пока не хочет ребенка, – поделилась с подругами. – Сказал, чтобы предохранялась. А я не знаю, как?
– Деревня ты, Валюха, – усмехнулась Лена. – Сходи в аптеку и купи таблетки. Всего-то делов.
– Кто же мне продаст без рецепта? – удивилась я.
– Зачем тебе рецепт? – снова усмехнулась Лена. – Скажешь, что уже пьешь и надо новую пачку. Покупай сразу несколько, примерно на пол года. Неизвестно, как там со снабжением. Одна пачка идет на двадцать один день, значит, тебе надо – где-то семь-восемь пачек. Потом на месте сходишь к врачу, скажешь, что при переезде потеряла карту и рецепт. Если у тебя никаких побочек не будет, попросишь рецепт на эти же или на новые. Еще лучше попроси, чтобы поставили спираль. И не бойся. Скажи: муж темпераментный, но от рождения детей хочет воздержаться.
– Как же все сложно! – расстроилась я. – Я такая глупая. Почему мы раньше не разговаривали на эту тему? Девочки, оставьте свои адреса, будем переписываться. Только у меня пока нет точного адреса. Но знаю район. Значит, в этом случае вы можете написать мне «До востребования» на почтамт. Уж за месяц-то я найду время посетить его. Фамилию не меняла, так муж заполнил анкету в загсе.
Вот и договорились! Обменялись адресами. Пока девочки продолжали готовить, сбегала в ближайшую аптеку и прикупила противозачаточных таблеток. По совету аптекаря дополнительно приобрела: от кишечных расстройств, что не редко случаются в дороге, болеутоляющее, антибиотики от простуды, ну и всякие мелочи в виде бинтов, ваты, термометра, йода и бутылочки медицинского спирта.
В общежитии только и успела все спрятать подальше в чемодан, собрать сумку с продуктами, как пришел муж и стал поторапливать. До прибытия поезда была еще уйма времени, но он решил, что лучше посидеть на вокзале.
Подруги помогли вынести мой небогатый скарб на улицу, и пока мы прощались, Саша убрал багаж в машину. Он сел рядом с водителем, а я еле втиснулась на заднем сидении.
Главный вокзал для поездов дальнего следования располагался в центре города, но наш поезд был исключение и останавливался на окраине. Здесь тоже была небольшая коморка, считающаяся вокзалом-2.
Впереди у нас была уйма времени. И у меня была возможность несколько раз выйти на улицу под предлогом туалета и подышать свежим воздухом.
У Саши было аж три тяжелых чемодана, и меня съедало любопытство: что такого может везти муж? На мои вопросы он намеренно уходил от ответа. Часто бегал курить, хотя я знала, что он курит, когда много выпьет. Уже в поезде, когда Саша заснул крепким сном на верхней полке, мне удалось открыть один из них, и я увидела, что чемодан забит бутылками водки. Не могла понять, для чего столько много? Но довольно скоро я об этом узнала.
На вторые сутки, поздно ночью, когда соседи по купе спали, а я всего лишь делала вид, муж достал бутылку и вышел из купе, прикрыв дверь. Не стала медлить, тут же вскочила и, выглянув в проход, увидела, что Саша вошел в купе проводника.
Мое сердце часто застучало. Еще при посадке я заметила, как на него откровенно и плотоядно смотрела проводница, которая была гораздо старше меня. Утром ее сменила другая, более моложе и симпатичная, но тоже старше. По их облику было видно, что женщины увлекаются возлиянием спиртного.
Из-за закрытой двери, куда вошел муж, раздались радостные возгласы женщин, смех и звон стеклянной посуды. Пассажиры спали, и я, крадучись, подошла к купе проводников. Сквозь щелку неплотно прикрытой двери увидела, что на коленях моего мужа восседала проводница, та самая, которая помоложе, и жадно целовала его в губы.
«Бабник! Гуляка! Боже, за кого я вышла замуж? Поэтому он и не хочет детей, потому что это обуза, помеха для его разгульной жизни». Отпрянув от двери, размышляла о своем будущем горьком существовании.
Чтобы не заснуть, тихонько вернулась в купе, села на свое место и долго сидела, приводя в порядок и мысли, и чувства. Потом взяла стакан, чтобы попить горячего чаю. Только он мог успокоить мои всколыхнувшие нервы.
Набрав кипятка, поставила стакан у кипятильника и решила снова заглянуть в щелку. Но лучше бы я этого не делала.
Мой муж, приспустив спортивные штаны и сверкая голой задницей, вколачивался в проводницу, стоящей к нему спиной, опершись о столешницу. Женщина была раздета почти вся, за исключением панталон и чулок, которые болтались на ногах ниже колен. Ее огромная грудь, покрытая сетью синих вен, покачивалась в такт вбиваниям мужа, а на все купе раздавались хлопки голого тела друг о друга и сладкие стоны проводницы.
Перевела взгляд на верхнюю полку, потому что не заметила внизу второй женщины и обомлела: она спала, но была совершенно голой. У нее была такая же огромная грудь и еще больше живот, свесившийся набок. В полумраке, я все же успела заметить, что ее шея и грудь были покрыты темными пятнами. Вроде живая. Тогда что это? И тут же у меня возникла волна догадки: «Так это же засосы! Значит, мой муженек уже успел оприходовать эту проводницу, а теперь развлекается со второй». Я снова перевела взгляд на мелькающую задницу мужа. Со мной-то он быстро-быстро и спать, а тут уже явно не пять минут. Наконец движения мужа зачастили, и, зарычав, он рухнул на голую спину проводницы. И уже вдвоем, так и не размыкаясь, они упали на свободное место и стали жадно целоваться.
Меня пронзило чувством омерзения, брезгливости и отвращения. Как после этой грязи смогу спать с мужем? Да, я не имела никаких чувств к Саше, но все же где-то в глубине души надеялась, что когда-нибудь они смогут появиться. Теперь уже вряд ли! Я вернулась в купе, позабыв про стакан и, уткнувшись в подушку, беззвучно зарыдала, да так и заснула.
Во сколько пришел муж, и в каком состоянии, не слышала. Но утром, едва открыв глаза, увидела на столе свой забытый стакан. Через силу кинула взгляд на верхнюю полку, чтобы убедиться, что Саша на месте. Все тело ломило, как при высокой температуре. Пошарив в чемодане, нашла градусник и засунула подмышку. Очень тошнило, кружилась голова, а глаза вообще хотелось закрыть и не раскрывать.
Мое состояние заметила соседка и участливо предложила свою помощь. Когда я посмотрела на термометр, то обомлела, красный столбик остановился у цифры тридцать девять. Выпив таблетки для снижения температуры и от головной боли, провалилась в сон. Слышала, как вставал муж, и пытался меня растолкать, но узнав от соседки, что я заболела, оставил в покое.
Спустя время проснулась, выпила еще таблеток и снова провалилась в глубокий сон. Сил не было даже сходить в туалет. Но, сцепив зубы, опираясь руками о стенку и поручень, добралась до санузла. Сделав дела, кое-как умывшись, таким же образом доползла до купе.
Через сутки мне стало легче и захотелось горячего чаю, который опять же принесла соседка. Мужа в купе не было, и женщина взглядом выразила сочувствие. Она предложила мне поесть, но я отказалась. От воспоминаний увиденного ночью. Еда сейчас бы стала у меня поперек горла. Снова попила лишь чай.
Спустя еще сутки температура снизилась, и мне захотелось есть. Саша после возлияния крепко спал, и растолкать его не удалось. Глянула под стол и обнаружила, что сумка с едой отсутствовала. Соседка лишь подтвердила мою догадку. Она видела, как Саша взял продукты, достал из чемодана две бутылки водки и ушел в купе к проводникам.
Пока я болела, он появлялся несколько раз, и то лишь для того, чтобы достать очередную бутылку водки.
Я так и легла голодной и, отвернувшись к стенке, тихо рыдала. Знала, что потом будут красные и опухшие от слез глаза, но от подобного отношения просто не видела другого избавления.
Я уже было совсем отчаялась, но на ближайшей длительной остановке соседка купила у бабушек картошечки с огурцами, котлеток и накормила меня. Мир не без добрых людей!
