Из 18 в 120
С обратной стороны поместья оказалась большая крытая белоснежная терраса с колоннами и скульптурами, сквозь которую просматривались панорамные окна. За ними скрывалось помещение, дверь которого мне не поддалась. Окна бликовали на солнце и мне так и не удалось уловить, что находится внутри.
По бокам от поместья в отдалении сквозь деревья просматривались какие-то небольшие домики. Я подозревала, что там содержат животных, и первое их посещение хотела бы произвести с Максимилианом. Мало ли как животные отреагируют на меня.
В парковую зону я зашла совсем недалеко, боясь, что силы оставят меня в самый неподходящий момент. Земля пружинила, но попытка подковырнуть покрытие носком туфли провалилась. Чем-то напоминает велодорожки в нашем мире. То тут, то там встречались деревья, кустарники. Вполне обычные, ничего экзотического мной замечено не было. Никаких табличек с указанием названий я не нашла и в ботанике сильна не была. Каких-либо плодов также не наблюдалось, поэтому определить, что есть что мне никак не удавалось и мой мозг не смог провести никакие аналогии. До теплиц, клумб и пруда я не добралась, ноги уже начинали ныть. Сюда бы электросамокаты, хотя в моем возрасте костей не соберешь, если упадешь. Лучше моторикшу. Интересно, а здесь интернет есть и онлайн покупки?
На прогулку у меня ушло примерно полтора часа по моим ощущениям, все-таки надо найти аналог часов в этом мире. Ноги гудели, побаливала поясница, и после прогулки очень хотелось есть. И я решила еще раз нанести внеплановый визит Любаве. Думаю, слуги уже позавтракали.
Так и было. Любава опять была одна в своем царстве. Интересно, а где же ее помощница. Но я никак не могла вспомнить ее имени и застыла в дверях. А Любава, заприметив меня, оторвалась от лепки пельменей и запричитала:
– Госпожа, неужели вы передумали. Я же уже успела всех обрадовать. Все теперь с вашего-то разрешеньица и ничего мы не нарушаем. Да и вас-то жалко, одни кожа да кости с этими диетами, так уж точно здоровья не напасешься.
– Не переживай, я не передумала, я зашла спросить, а нет ли чего к чаю?
– Как же нет, есть, я и пирожков уж в печи напекла, и с мясом, и с капустой, и с вишней. Асиль с рынка уже вернулась, сушеных фруктов лично для вас принесла. А уж как узнала, что не будет в нашем доме больше диет, то и обратно побежала. Сказала, что за свой счет в честь праздника продуктов купит, чтобы я торт испекла. Вы же не против?
Точно, Асиль.
– Не против, а почему за свой счет, записывайте все в расходы поместья, я тоже торт буду.
Любава аж присела. Но вовремя одумалась, что под ней нет стула. Бедная женщина, наверное, и не думала такого когда-либо от старушки услышать.
– Думаю мне надо с вами присесть и пересмотреть и меню на неделю и питание работников. Я еще зайду вечерком. Оставьте и для меня кусочек тортика. А сейчас подайте, пожалуйста, чаю с пирожками. Да и Навину ко мне пришлите.
Не дожидаясь ответа, я пошла обратно, мечтая о чае и думая принять ванну. Но в прихожей нарастал какой-то гул голосов, который было слышно даже через весь бальный зал, и я решила пройтись до приоткрытой двери.
– Госпожа не принимает, говорю же вам, – упорствовал Герарх.
– А я Вам уже в третий раз объясняю, что это очень важная информация. – Это определенно был голос моего врача.
– Так напишите записку, я передам госпоже, и она вас пригласит, если решит это важным.
– Я должен сообщить лично.
– Скажете, когда вас пригласят.
Мне казалось, это может продолжаться вечно, и я решила вмешаться. Отойдя чуть подальше, я, повысив голос, спросила:
– Герарх, кто там?
– Никто, госпожа, не беспокойтесь, я со всем разберусь.
Я не видела, но судя по звуку, врач не очень вежливо потеснил Герарха в сторону, и, открыв дверь нараспашку, сообщил:
– Я не никто, а мистер Раткович. И прошу это учесть в следующий раз, – выговорил он Герарху, протиснувшемуся сзади. – Мистрес Эдельвейз, нам необходимо срочно переговорить наедине. Поверьте это в ваших же интересах.
Герарх за его спиной подавал мне какие-то знаки, округлял глаза, но я совершенно не понимала его намеков.
– Хорошо, подождите меня у моего кабинета, я сейчас подойду.
Как только врач поднялся наверх, мы с Герархом вышли за дверь.
– Что случилось?
– В город на днях прибыл иллюзионист и по слухам продает редкие артефакты. Мистер Раткович падок на подобные изделия, и уже не раз брал взаймы у Вас денег, поэтому я и не хотел его пускать.
– И что же, не возвращал?
– Возвращал, конечно, еще бы он не вернул. Но сколько можно, нашел лавку без процентов.
– Спасибо за предупреждение. Я разберусь. – Ответила я Герарху.
Поднимаясь наверх, я думала о том, что управляющий придумал какую-то дурацкую причину не пускать к нам врача. Мистер Раткович ждал у кабинета, нетерпеливо постукивая ногой. Ему не хватало только часов, на которые бы он периодически посматривал. Да и сам он чем-то напоминал кролика из Алисы. Во время болезни я не слишком к нему присматривалась, а сейчас имелась возможность. Я неспешно прошла в кабинет и сделала приглашающий жест, доктор последовал за мной, но в кресло напротив не сел. Его узковатые с вытянутыми кверху внешними уголками глаза быстро пробежались по кабинету. Нос с широкой переносицей, по-моему, даже принюхивался к запахам в кабинете. Усы топорщились над тонкой линией губ. Волосы на голове также как и небольшая борода находились в некотором хаосе. Мистер Раткович быстро выглянул за дверь, и запер ее за собой, подергав ручку. Нервно одернул жилетку в клетку, разгладил видимую только ему складку на таких же брюках в клетку, поправил жабо на рубашке, и только тогда сел в кресло. Ему определенно не хватает круглых часов на цепочке, если сообщит что-то полезное, можно будет и подарить. Все-таки смог вытащить меня практически с другого света, вернее другого мира. А вот старушка уже ушла из этого тела, значит не вытащил. Нет, надо заканчивать с такими размышлениями, а то ни к чему хорошему это не приведет.
– Я не знаю, как такое принято сообщать, в моей практике это первый случай, – замялся врач. – Скажу как есть, вас отравили.
Мои брови поползли вверх. Кому понадобилось травить старушку?
– Я никак не мог понять, почему ваша болезнь так затянулась. Пробовал различные отвары, лекарства, вливал в вас целительскую магию, но ваша искра отталкивала мою, – врач развел руками. – Честно говоря, я уже отчаялся Вас спасти, и тогда взял у вас кровь. Без вашего позволения я этого не должен был делать, но хотел разобраться во всем. Это вполне мог быть новый штамп вируса. Но уже на следующий день вы очнулись, и я не стал проводить исследования. Так как вы пошли на поправку, а я побаивался последствий нашего договора.
Интересный у нас похоже договор, и все здесь не так просто. Надо сегодня же заглянуть в архив и поискать и завещание, и договоры со слугами и договоры с другими наемными работниками.
– И почему же вы все же провели исследование?
– Вы тяжело болели почти месяц, а потом резко выздоровели. Я никак не мог найти разгадку всему этому и решил рискнуть. Да и мало ли другие могли заразиться.
– И нашли в моей крови яд?
– Да, уже в достаточно низкой концентрации. Думаю, что если бы вы скончались от болезни через несколько дней, его бы уже никто не обнаружил. Если вы дадите мне разрешение, то я хотел бы еще раз взять кровь и провести исследование.
Я боялась выдать себя, но любопытство было превыше:
– А позвольте узнать, какие последствия вас настигли после исследования моей крови без согласия?
Врач, поправив жабо у воротника, опустил глаз в пол и ответил:
– Небольшая сыпь. Как и было сказано, последствия соразмерны нанесенному вам урону. Я надеялся, что мои благие намерения защитят меня.
– Возможно, это у вас просто нервное, но я даю разрешение на взятие у меня крови.
Мистер Раткович быстро справился и ушел, сообщив, что к завтрашнему утру он предоставит мне результаты. А я задумалась о том, что единственным подозреваемым на данный момент был мистер Перегрин, желающий получить мое поместье. Не вышло жениться, решил отравить. А помочь ему вполне мог Герарх, раз он сообщил о продаже поместья, то кто знает, какие между ними отношения и договоренности. Подсыпать яд можно было в еду. Странно, что попытку не повторили. Я только договорилась с Любавой и надеялась на вкусные завтраки, обеды и ужины. Ее булочки были бесподобны. Как же мне теперь здесь есть? И вообще жить?
Глава 7
После мистера Ратковича, зашла Навина и поставила передо мной поднос с чаем и пирожками. Это какая-то пытка…
Пришлось вызвать Герарха и предупредить о завтрашнем визите врача. А ведь не зря он не хотел его впускать, может что-то подозревал. Так и параноиком можно стать. И тут меня посетила прекрасная идея, и я попросила позвать Любаву.
– Госпожа, вызывали?
– Да, присядь, пожалуйста. – Я намеренно обращалась к слугам на «ты», боясь промахнуться с «вы», как это сделала с Алеком. Мало ли, какие отношения связывали старушку с людьми вокруг. – Я бы хотела обсудить новое меню. Вот возьми листок и ручку, будешь записывать. Но для начала расскажи, что ты готовишь лучше всего.
Со слов Любавы не было ничего, чего бы она ни смогла приготовить. Лучше всего получалась выпечка. Мое решение было гениальным и простым. Меня не смогут отравить за общим столом, когда еда находится не в отдельных порциях для каждого. Поэтому я сообщила Любаве о том, что теперь мы все будем завтракать вместе. На этом моменте моя кухарка всплеснула руками, и разразилась тирадой:
– Да как же так, где ж это видано, чтоб госпожа ела с работниками? Мы ж этикету не обучены, куда же нам. Да и на кухне места не хватит, мы обычно по очереди едим. Герарх раньше всех встает, к нему наши мужчины присоединяются и едят. Олия и Анья попозже приходят, потом и Навина встает. Она здесь с вашей болезни поселилась и домой так и не уходила, чтоб всегда на подхвате быть. Мистер Перегрин ее только ж ночами иногда подменял… ой..
– Мистер Перегрин бывал ночами?
– Ой, госпожа, вы так болели, а на нем лица не было. Каждый же день ходил, Герарх не пускал, как и велели, когда совсем плохо стало. А однажды через веранду ночью к вам в спальню залез. Навина столько крику подняла. Испугалась, что воры. Герарху пришлось с тех пор его к вам пускать, но он слово с него взял, что вам не расскажет. Не ругайтесь, мы же знаем, что он вас любит. И не пускали, как могли, но куда нам против мага, он и собак давно приучил к себе, что они и не пикнули.
Сам говорил, что не навещал, а теперь выясняется, что по ночам лазил. Мог и яд по чуть-чуть вливать, чтоб незаметно было, хотя тогда могло и привыкание случится. Еще и старушка просила не пускать, может что-то заподозрила? Значит, это он, и как ему противостоять? Я же даже не знаю, что он за маг и что он умеет, и узнать-то неоткуда. Я пока отбросила все мысли об Алеке, начнем с малого.
– С Герархом я поговорю отдельно, а сейчас давай разбираться с расписанием и меню. Во сколько завтракают мужчины и женщины?
– Герарх завтракает примерно в 6:30, вместе с ним и остальные мужчины. Олия и Анья приходят ближе к половине восьмого, чтобы успеть позавтракать и с восьми к работе приступить. А там и Навина присоединяется. Обедают все по-разному, первые подтягиваются к полудню, а там зависит от количества работы, могут и в три часа пообедать. Олия и Анья на ужин не остаются, бегут скорее к своим домой. Ну а мы уж с мужчинами часов в восемь собираемся. Да и бывает засиживаемся до десяти.
– А вы с помощницей, когда завтракаете и обедаете?
– Ой, я-то пока все приготовлю, что-то где-то попробую и уже не очень и хочется. А Асиль когда как.
– Я буду завтракать с женщинами, а мужчины если хотят, то пусть к нам присоединяются. К половине восьмого стол должен быть готов. Что касается меню, оно должно быть разнообразным. К завтраку выпечка, на ваше усмотрение. Можно и сладкую и пироги с мясом. Также два вида каш. Запаситесь, пожалуйста, начинками к ним: орехи, сухофрукты, сливочное масло. Ещё хлеб, сыр, колбаса, что именно нравится нашим мужчинам и женщинам, не экономьте и берите то, что действительно вкусно. Далее обед в час дня. Должен быть суп, два гарнира, два вида основного блюда: рыба, птица, мясо, решите сами. И ужин часов в восемь вечера, это могут быть мясные или овощные запеканки, гуляши с гарнирами, запечённая рыба с овощами, можете добавить предложения от себя. Сегодня к вечеру жду от вас примерное меню на текущую неделю. К приготовлениям подключите вашу помощницу. Если посчитаете, что ее будет мало, можем обговорить наем дополнительного работника или заказ каких-либо готовых блюд из города.
Любава все подробно записала и ушла заниматься обедом, а решила все же ознакомиться с архивом, располагающимся по соседству.
Бумаги хранились в папках, коробках, и даже деревянных ящиках. В архиве я провозилась до самого вечера. Навина заглядывала ко мне несколько раз, интересуясь, не нужно ли мне чего, и приносила мне поесть прямо в архив. Это не входило в мои планы, я боялась заляпать бумаги, да и есть одна, пока опасалась. Но в итоге чувство голода победило, и согласилась обедать и пить чай вместе с ней, переходя в мой кабинет. Также Навина периодически доставала мне папки сверху и выдвигала деревянные ящики снизу. Создалось впечатление, что она караулила у двери, ожидая, когда я ее позову в очередной раз. В деревянных ящиках оказались совсем старые документы, а также бумаги на рабочих, которых нанимали каждый сезон для сбора урожая и обработки земли. Теперь становилось более понятно, как справлялся садовник со всеми прилегающими территориями. Договоры рабочих были самыми обычными, в них было указано, какие обязанности они исполняют, каков график их работы, а также размер оплаты труда. Договоры на служащих в своем доме я нашла намного позже, и вот их я уже никак не могла назвать обычными. Помимо всех перечисленных условий, везде была прописана формулировка "Клянусь служить госпоже Элизабет Эдельвейз верой и правдой, не причинять вреда ни физического, ни морального, ни материального. Все услышанное и увиденное во время службы останется при мне и не уйдет за пределы дома. В случае нарушения клятвы, готов понести наказание соразмерное принесенному вреду". Под данной клятвой стоял отпечаток пальца каждого работника и, похоже, он был выполнен кровью. Также я видела некое сияние, исходящее от данного отпечатка. Это и было закрепление магией или искрой, как это здесь называли. Самым интересным было то, что все договоры были подписаны Алеком Перегрином. А вот договора с ним, как я не искала, найти не смогла, также как и завещания. Во многих папках были также договоры рабочих фабрики, ателье, управляющих поместий, и все их подписывал Алек. Подпись старушки также имелась и, взяв из кабинета блокнот и ручку, я многократно пыталась ее повторить. Но чем больше я пыталась сосредоточиться, тем хуже у меня получалось. Однако стоило мне расслабиться, и подпись выходила практически идентичной увиденной. Память тела работала на отлично.
Помимо этого в архиве хранилось ещё множество отчётов, расходных книг, анкет служащих. Также и бумаги, которые мне было тяжело идентифицировать. Хотя я уже куда лучше понимала все написанное и научилась настраиваться на нужную волну, иногда все же возникали сложности. Несколько стеллажей остались не разобранными, я оставила их на потом, так как уже не хватало сил, но и не питала надежды найти там завещание и договор с Алеком.
Несмотря на помощь Навины, к вечеру я чувствовала себя абсолютной развалиной. Ноги гудели, спина хрустела и ныла, суставы рук ломило, в голове шумел прибой. Когда ко мне пришла Любава с меню на неделю, мне казалось, что я не в состоянии даже просто говорить. Любава, быстро оценив мой внешний вид, позвала Навину и приказала ей наполнить ванну. Сходила на кухню, принесла мне чай и кусочек торта, достала из трюмо какой-то флакончик и накапала из него в чай пару капель. Я смотрела на все это с опасением и не знала, как отказаться. Может это Любава меня отравила и сейчас решила завершить свое дело, а как ловко она перевела стрелки на Алека…
– Не смотрите так госпожа. Я знаю, что сладости на ночь вредны, но вам необходимо что-либо съесть, чтобы снадобье Элайзы хорошо подействовало. Вам сразу же полегчает.
На том свете, видимо, полегчает. А кажется такой доброй и приятной женщиной. Еще и снадобье Элайзы, не знаю, кто это, и что она готовит. При попытке встать с кровати в ноге нещадно закололо кучей маленьких иголочек, а спину прострелило, и я пришла к выводу, что лучше я умру от этого снадобья, чем буду долго умирать от боли.
После чая с пирогом мне стало лучше. Голова посвежела, ноги перестали гудеть, но спина не предвещала ничего хорошего.
Любава, пришедшая за подносом, посмотрела на мои страдания и позвала Олию. Та повела меня прямиком в ванную, где посреди огромного мраморного ложа лежала подушка немалых размеров, а цвет воды менялся переливами от зелёного к синему. Я стеснялась раздеваться при Олии и Навине, но они быстро в две руки подготовили меня и аккуратно усадили в ванную. Подушка была просто волшебной. Она массировал мне спину лёгкими надавливания и именно в тех областях, где болело. От воды ощущался небольшой холодящих эффект, как будто в нее добавили мятное масло. Удивительно, ведь у нас больную спину обычно мажут согревающими мазями, а массаж выполняют вдоль хитросплетения мышц. Но после того как меня вынули из ванны и закутали в большое пушистое полотенце, боль ушла. Спина стала как новенькая, я была свежа, и казалось, что годы отступили. Я бы даже сказала, что ванна или снадобье или все вместе произвели на меня пьянящий эффект, но он был непродолжительным и вскоре меня начало тянуть в сон. В голове лишь отрывочно пробежали мысли. Любава – святая женщина, а я так о ней думала. Может и Алек не так плох?
Глава 8
Проснулась я рано, даже скорее ночью. Заглянув за штору, поняла, что солнце еще не встало. Но и ложиться обратно не было никакого желания. Стоит обыскать кабинет на наличие сейфа.
Выйдя на лестничную балюстраду, я прислушалась к звукам в доме. Было тихо и спокойно, самое время приступить к поискам. В кабинете помимо стола и двух стульев-кресел (назвать эти чудовища стульями язык не поворачивался, они были массивны, на изогнутых резных ножках, спинка, сиденье и подлокотники были обиты велюром), находились шкаф с книгами и пара картин. Я не включала свет, лишь немного приоткрыла шторы. Света от фонарей хватало для освещения кабинета. На одной из картин был изображен пейзаж, на другой портрет пожилого мужчины. В свете фонарей он выглядел грозно. Муж покойной старушки осуждающе смотрел на меня. Заняла тело его суженной, а теперь еще собираюсь обыскать кабинет на наличие сейфа. Густые седые как будто сердито нахмуренные брови, зачесанные назад волосы, большие круглые темные глаза, нос картошкой и борода с усами, за которыми не было видно губ. Я ощупала раму картины, но никаких кнопок или рычагов не нашла. Немного приподняла ее от стены. Делом это оказалось тяжелым, весила она прилично. Но и там сейфа не было. Стены кабинета в принципе были обшиты тканью изумрудного цвета и выглядели они достаточно однородными, поэтому наличие сейфа в стене было маловероятно, но проверить стоило. Я проверила и за пейзажем, но результат был тем же. Примерно на уровне моего бедра стены были выложены панелями из какого-то дорогого лакированного дерева. Пришлось встать на четвереньки и проползти вдоль периметра, ощупывая и простукивая каждую панель, но и тут не было найдено ни кнопок, ни рычагов, ни каких-либо пустот. Встать с колен оказалось нелегким делом, пришлось подползти к столу и вставать, держась за него, попутно ощупав и его на наличие каких-либо потайных панелей. Устало опустившись в кресло, я принялась рассматривать шкаф с небольшим количеством книг, и двумя створками дверей снизу. Подойдя, я аккуратно потянула за каждую книгу, но никаких изменений не произошло и тайных дверей не открылось. За створками оказались запасы канцелярских принадлежностей. Пришлось в полусогнутом состоянии спустить все это на пол и наощупь проверить стенки шкафа на наличие каких-либо щелей, но и здесь меня ждал провал. Пока ощупывала, я вновь опустилась на четвереньки, а, вернув все на свои места, вновь поползла к столу, чтобы подняться. В спине что-то хрустнуло и повезло, что я смогла разогнуться. Да ну его этот сейф, я махнула рукой в пустоту и ушла досыпать время, оставшееся до завтрака.
Меня разбудил робкий стук в дверь и голос Навины:
– Госпожа, прошу прощения, до завтрака осталось двадцать минут, вам помочь собраться или вы пропустите его?
Я резко встала с кровати. Двадцать минут, надо спешить. Несмотря на ночные похождения, чувствовала я себя отдохнувшей и бодрой и поспешила умыться. Навина правильно поняла мой порыв, и к моему выходу из ванной комнаты на кровати уже лежало простое платье серого оттенка с черными кружевными вставками и широким черным поясом. В спальне также находились Олия и Анья, уже приготовившие на столике трюмо расчески, шпильки заколки и какие-то баночки. В шесть рук меня быстро собрали, причесали, увлажнили, омолодили и упаковали в платье. И через полчаса мы уже дружной компанией вышли на лестницу.
Удивительным было то, что я точно знала, что рабочий день женщин начинался с восьми утра. Ведь я перечитала все договоры со своими служащими, и только у Навины был ненормированный график, с оговоркой, что по воскресеньям она ходит в церковную школу. Получается женщины пришли пораньше и помогли мне собраться до начала рабочего дня.
Спустившись по лестнице, я уже хотела пойти на кухню, но девушки направились к двери под лестницей, которая в этот раз была приоткрыта. Оттуда доносился звон посуды. Комната оказалась просторной столовой, по площади она занимала все пространство первого этажа под спальней, кабинетом, архивом, а также хранилищем вещей. Стены столовой были обшиты серебристой тканью с вышитым белыми нитками узором из листьев. Понизу также как и в кабинете шли панели из дерева, выкрашенные в белый цвет. Пол был выложен белоснежной матовой плиткой с серебряными прожилками, а белый потолок украшало множество светильников в форме цветов. Посередине комнаты стоял овальный стол, совпадающий по своей стилистике с плиткой на полу. У него не было ножек, его основание как будто взрастало из-под пола. Если приглядеться, то можно было заметить, что на основании стола и по центру столешницы были выбиты символы, образующиеся узорчатую вязь. Одна из стен столовой была полностью застеклена панорамными окнами и имела несколько выходов на веранду, у других стен стояли витиеватые резные металлические рамки, выкрашенные в белый цвет и украшенные цветами. За панорамными окнами был виден парк. Солнце освещало зал так, что он сиял и казался чем-то нереальным. Необыкновенная красота.
А вот люди, сидевшие за столом, были самыми что ни на есть обыкновенными и чувствовали они себя не комфортно. Герарх сидел рядом с полноватой женщиной в годах, как я и думала, его женой. Ее седые волосы были собраны в пучок на голове, маленькие темно-карие глаза на круглом лице с длинным угловатым носом и тонкой линей губ напоминали мне мышонка. Напротив них ко мне спиной сидело два плечистых мужчины, а вокруг стола заставленного различными блюдами почти на треть сновали Любава и ее помощница. Помощница в противовес Любаве была стройна и быстро перемещалась, что-то поправляя и перекладывая по блюдам со своей перевозной тележки. Ее черные волосы были собраны в косу и перекинуты через плечо. Брови под цвет волосам имели четкий излом, миндалевидные синие глаза в окружении пушистых ресницы смотрели на всех достаточно строго для такого юного возраста. Она забавно морщила свой курносый носик и покусывала полные губы от волнения. Такой красавице нужно было моделью идти работать, а не помощницей кухарки, что же она здесь позабыла?
Олия и Анья уселись рядом с плечистыми мужчинами, а Навина села напротив. Во главе стола резной стул с обивкой из серебристой ткани был приглашающе отодвинут. Я поняла, что мое место мне уже подготовили.
Первой мыслью, когда я села, было, когда Любава все успела приготовить. Вчера она мне предоставила меню, пока я ела торт с чаем, но я была такой уставшей, что сил хватало только кивать. А сейчас я могла в полной мере оценить, все многообразие блюд. Два вида каш в больших фарфоровых супницах, овсяная (куда ж мы без нее, скоро мне в страшных снах будет сниться) и пшенная. Маленькие стеклянные плошки с орешками, сухофруктами, сгущенкой, медом, сметаной и вареньем. Масленка, два блюда с пирожками, одно блюдо с обычными блинами, и два блюда с блинами с начинками. Сырная и мясные тарелки, этажерка с канапе, а также несколько тарелок с разными видами хлеба. Дополняло все это богатство два графина с соком и морсом, а также большой самовар и заварочный чайничек. Думаю, с таким количеством блюд отравителю нелегко будет меня достать.