– Что случилось?
– В город на днях прибыл иллюзионист и по слухам продает редкие артефакты. Мистер Раткович падок на подобные изделия, и уже не раз брал взаймы у Вас денег, поэтому я и не хотел его пускать.
– И что же, не возвращал?
– Возвращал, конечно, еще бы он не вернул. Но сколько можно, нашел лавку без процентов.
– Спасибо за предупреждение. Я разберусь. – Ответила я Герарху.
Поднимаясь наверх, я думала о том, что управляющий придумал какую-то дурацкую причину не пускать к нам врача. Мистер Раткович ждал у кабинета, нетерпеливо постукивая ногой. Ему не хватало только часов, на которые бы он периодически посматривал. Да и сам он чем-то напоминал кролика из Алисы. Во время болезни я не слишком к нему присматривалась, а сейчас имелась возможность. Я неспешно прошла в кабинет и сделала приглашающий жест, доктор последовал за мной, но в кресло напротив не сел. Его узковатые с вытянутыми кверху внешними уголками глаза быстро пробежались по кабинету. Нос с широкой переносицей, по-моему, даже принюхивался к запахам в кабинете. Усы топорщились над тонкой линией губ. Волосы на голове также как и небольшая борода находились в некотором хаосе. Мистер Раткович быстро выглянул за дверь, и запер ее за собой, подергав ручку. Нервно одернул жилетку в клетку, разгладил видимую только ему складку на таких же брюках в клетку, поправил жабо на рубашке, и только тогда сел в кресло. Ему определенно не хватает круглых часов на цепочке, если сообщит что-то полезное, можно будет и подарить. Все-таки смог вытащить меня практически с другого света, вернее другого мира. А вот старушка уже ушла из этого тела, значит не вытащил. Нет, надо заканчивать с такими размышлениями, а то ни к чему хорошему это не приведет.
– Я не знаю, как такое принято сообщать, в моей практике это первый случай, – замялся врач. – Скажу как есть, вас отравили.
Мои брови поползли вверх. Кому понадобилось травить старушку?
– Я никак не мог понять, почему ваша болезнь так затянулась. Пробовал различные отвары, лекарства, вливал в вас целительскую магию, но ваша искра отталкивала мою, – врач развел руками. – Честно говоря, я уже отчаялся Вас спасти, и тогда взял у вас кровь. Без вашего позволения я этого не должен был делать, но хотел разобраться во всем. Это вполне мог быть новый штамп вируса. Но уже на следующий день вы очнулись, и я не стал проводить исследования. Так как вы пошли на поправку, а я побаивался последствий нашего договора.
Интересный у нас похоже договор, и все здесь не так просто. Надо сегодня же заглянуть в архив и поискать и завещание, и договоры со слугами и договоры с другими наемными работниками.
– И почему же вы все же провели исследование?
– Вы тяжело болели почти месяц, а потом резко выздоровели. Я никак не мог найти разгадку всему этому и решил рискнуть. Да и мало ли другие могли заразиться.
– И нашли в моей крови яд?
– Да, уже в достаточно низкой концентрации. Думаю, что если бы вы скончались от болезни через несколько дней, его бы уже никто не обнаружил. Если вы дадите мне разрешение, то я хотел бы еще раз взять кровь и провести исследование.
Я боялась выдать себя, но любопытство было превыше:
– А позвольте узнать, какие последствия вас настигли после исследования моей крови без согласия?
Врач, поправив жабо у воротника, опустил глаз в пол и ответил:
– Небольшая сыпь. Как и было сказано, последствия соразмерны нанесенному вам урону. Я надеялся, что мои благие намерения защитят меня.
– Возможно, это у вас просто нервное, но я даю разрешение на взятие у меня крови.
Мистер Раткович быстро справился и ушел, сообщив, что к завтрашнему утру он предоставит мне результаты. А я задумалась о том, что единственным подозреваемым на данный момент был мистер Перегрин, желающий получить мое поместье. Не вышло жениться, решил отравить. А помочь ему вполне мог Герарх, раз он сообщил о продаже поместья, то кто знает, какие между ними отношения и договоренности. Подсыпать яд можно было в еду. Странно, что попытку не повторили. Я только договорилась с Любавой и надеялась на вкусные завтраки, обеды и ужины. Ее булочки были бесподобны. Как же мне теперь здесь есть? И вообще жить?
Глава 7
После мистера Ратковича, зашла Навина и поставила передо мной поднос с чаем и пирожками. Это какая-то пытка…
Пришлось вызвать Герарха и предупредить о завтрашнем визите врача. А ведь не зря он не хотел его впускать, может что-то подозревал. Так и параноиком можно стать. И тут меня посетила прекрасная идея, и я попросила позвать Любаву.
– Госпожа, вызывали?
– Да, присядь, пожалуйста. – Я намеренно обращалась к слугам на «ты», боясь промахнуться с «вы», как это сделала с Алеком. Мало ли, какие отношения связывали старушку с людьми вокруг. – Я бы хотела обсудить новое меню. Вот возьми листок и ручку, будешь записывать. Но для начала расскажи, что ты готовишь лучше всего.
Со слов Любавы не было ничего, чего бы она ни смогла приготовить. Лучше всего получалась выпечка. Мое решение было гениальным и простым. Меня не смогут отравить за общим столом, когда еда находится не в отдельных порциях для каждого. Поэтому я сообщила Любаве о том, что теперь мы все будем завтракать вместе. На этом моменте моя кухарка всплеснула руками, и разразилась тирадой:
– Да как же так, где ж это видано, чтоб госпожа ела с работниками? Мы ж этикету не обучены, куда же нам. Да и на кухне места не хватит, мы обычно по очереди едим. Герарх раньше всех встает, к нему наши мужчины присоединяются и едят. Олия и Анья попозже приходят, потом и Навина встает. Она здесь с вашей болезни поселилась и домой так и не уходила, чтоб всегда на подхвате быть. Мистер Перегрин ее только ж ночами иногда подменял… ой..
– Мистер Перегрин бывал ночами?
– Ой, госпожа, вы так болели, а на нем лица не было. Каждый же день ходил, Герарх не пускал, как и велели, когда совсем плохо стало. А однажды через веранду ночью к вам в спальню залез. Навина столько крику подняла. Испугалась, что воры. Герарху пришлось с тех пор его к вам пускать, но он слово с него взял, что вам не расскажет. Не ругайтесь, мы же знаем, что он вас любит. И не пускали, как могли, но куда нам против мага, он и собак давно приучил к себе, что они и не пикнули.
Сам говорил, что не навещал, а теперь выясняется, что по ночам лазил. Мог и яд по чуть-чуть вливать, чтоб незаметно было, хотя тогда могло и привыкание случится. Еще и старушка просила не пускать, может что-то заподозрила? Значит, это он, и как ему противостоять? Я же даже не знаю, что он за маг и что он умеет, и узнать-то неоткуда. Я пока отбросила все мысли об Алеке, начнем с малого.
– С Герархом я поговорю отдельно, а сейчас давай разбираться с расписанием и меню. Во сколько завтракают мужчины и женщины?
– Герарх завтракает примерно в 6:30, вместе с ним и остальные мужчины. Олия и Анья приходят ближе к половине восьмого, чтобы успеть позавтракать и с восьми к работе приступить. А там и Навина присоединяется. Обедают все по-разному, первые подтягиваются к полудню, а там зависит от количества работы, могут и в три часа пообедать. Олия и Анья на ужин не остаются, бегут скорее к своим домой. Ну а мы уж с мужчинами часов в восемь собираемся. Да и бывает засиживаемся до десяти.
– А вы с помощницей, когда завтракаете и обедаете?
– Ой, я-то пока все приготовлю, что-то где-то попробую и уже не очень и хочется. А Асиль когда как.
– Я буду завтракать с женщинами, а мужчины если хотят, то пусть к нам присоединяются. К половине восьмого стол должен быть готов. Что касается меню, оно должно быть разнообразным. К завтраку выпечка, на ваше усмотрение. Можно и сладкую и пироги с мясом. Также два вида каш. Запаситесь, пожалуйста, начинками к ним: орехи, сухофрукты, сливочное масло. Ещё хлеб, сыр, колбаса, что именно нравится нашим мужчинам и женщинам, не экономьте и берите то, что действительно вкусно. Далее обед в час дня. Должен быть суп, два гарнира, два вида основного блюда: рыба, птица, мясо, решите сами. И ужин часов в восемь вечера, это могут быть мясные или овощные запеканки, гуляши с гарнирами, запечённая рыба с овощами, можете добавить предложения от себя. Сегодня к вечеру жду от вас примерное меню на текущую неделю. К приготовлениям подключите вашу помощницу. Если посчитаете, что ее будет мало, можем обговорить наем дополнительного работника или заказ каких-либо готовых блюд из города.
Любава все подробно записала и ушла заниматься обедом, а решила все же ознакомиться с архивом, располагающимся по соседству.
Бумаги хранились в папках, коробках, и даже деревянных ящиках. В архиве я провозилась до самого вечера. Навина заглядывала ко мне несколько раз, интересуясь, не нужно ли мне чего, и приносила мне поесть прямо в архив. Это не входило в мои планы, я боялась заляпать бумаги, да и есть одна, пока опасалась. Но в итоге чувство голода победило, и согласилась обедать и пить чай вместе с ней, переходя в мой кабинет. Также Навина периодически доставала мне папки сверху и выдвигала деревянные ящики снизу. Создалось впечатление, что она караулила у двери, ожидая, когда я ее позову в очередной раз. В деревянных ящиках оказались совсем старые документы, а также бумаги на рабочих, которых нанимали каждый сезон для сбора урожая и обработки земли. Теперь становилось более понятно, как справлялся садовник со всеми прилегающими территориями. Договоры рабочих были самыми обычными, в них было указано, какие обязанности они исполняют, каков график их работы, а также размер оплаты труда. Договоры на служащих в своем доме я нашла намного позже, и вот их я уже никак не могла назвать обычными. Помимо всех перечисленных условий, везде была прописана формулировка "Клянусь служить госпоже Элизабет Эдельвейз верой и правдой, не причинять вреда ни физического, ни морального, ни материального. Все услышанное и увиденное во время службы останется при мне и не уйдет за пределы дома. В случае нарушения клятвы, готов понести наказание соразмерное принесенному вреду". Под данной клятвой стоял отпечаток пальца каждого работника и, похоже, он был выполнен кровью. Также я видела некое сияние, исходящее от данного отпечатка. Это и было закрепление магией или искрой, как это здесь называли. Самым интересным было то, что все договоры были подписаны Алеком Перегрином. А вот договора с ним, как я не искала, найти не смогла, также как и завещания. Во многих папках были также договоры рабочих фабрики, ателье, управляющих поместий, и все их подписывал Алек. Подпись старушки также имелась и, взяв из кабинета блокнот и ручку, я многократно пыталась ее повторить. Но чем больше я пыталась сосредоточиться, тем хуже у меня получалось. Однако стоило мне расслабиться, и подпись выходила практически идентичной увиденной. Память тела работала на отлично.
Помимо этого в архиве хранилось ещё множество отчётов, расходных книг, анкет служащих. Также и бумаги, которые мне было тяжело идентифицировать. Хотя я уже куда лучше понимала все написанное и научилась настраиваться на нужную волну, иногда все же возникали сложности. Несколько стеллажей остались не разобранными, я оставила их на потом, так как уже не хватало сил, но и не питала надежды найти там завещание и договор с Алеком.
Несмотря на помощь Навины, к вечеру я чувствовала себя абсолютной развалиной. Ноги гудели, спина хрустела и ныла, суставы рук ломило, в голове шумел прибой. Когда ко мне пришла Любава с меню на неделю, мне казалось, что я не в состоянии даже просто говорить. Любава, быстро оценив мой внешний вид, позвала Навину и приказала ей наполнить ванну. Сходила на кухню, принесла мне чай и кусочек торта, достала из трюмо какой-то флакончик и накапала из него в чай пару капель. Я смотрела на все это с опасением и не знала, как отказаться. Может это Любава меня отравила и сейчас решила завершить свое дело, а как ловко она перевела стрелки на Алека…
– Не смотрите так госпожа. Я знаю, что сладости на ночь вредны, но вам необходимо что-либо съесть, чтобы снадобье Элайзы хорошо подействовало. Вам сразу же полегчает.
На том свете, видимо, полегчает. А кажется такой доброй и приятной женщиной. Еще и снадобье Элайзы, не знаю, кто это, и что она готовит. При попытке встать с кровати в ноге нещадно закололо кучей маленьких иголочек, а спину прострелило, и я пришла к выводу, что лучше я умру от этого снадобья, чем буду долго умирать от боли.
После чая с пирогом мне стало лучше. Голова посвежела, ноги перестали гудеть, но спина не предвещала ничего хорошего.
Любава, пришедшая за подносом, посмотрела на мои страдания и позвала Олию. Та повела меня прямиком в ванную, где посреди огромного мраморного ложа лежала подушка немалых размеров, а цвет воды менялся переливами от зелёного к синему. Я стеснялась раздеваться при Олии и Навине, но они быстро в две руки подготовили меня и аккуратно усадили в ванную. Подушка была просто волшебной. Она массировал мне спину лёгкими надавливания и именно в тех областях, где болело. От воды ощущался небольшой холодящих эффект, как будто в нее добавили мятное масло. Удивительно, ведь у нас больную спину обычно мажут согревающими мазями, а массаж выполняют вдоль хитросплетения мышц. Но после того как меня вынули из ванны и закутали в большое пушистое полотенце, боль ушла. Спина стала как новенькая, я была свежа, и казалось, что годы отступили. Я бы даже сказала, что ванна или снадобье или все вместе произвели на меня пьянящий эффект, но он был непродолжительным и вскоре меня начало тянуть в сон. В голове лишь отрывочно пробежали мысли. Любава – святая женщина, а я так о ней думала. Может и Алек не так плох?
Глава 8
Проснулась я рано, даже скорее ночью. Заглянув за штору, поняла, что солнце еще не встало. Но и ложиться обратно не было никакого желания. Стоит обыскать кабинет на наличие сейфа.
Выйдя на лестничную балюстраду, я прислушалась к звукам в доме. Было тихо и спокойно, самое время приступить к поискам. В кабинете помимо стола и двух стульев-кресел (назвать эти чудовища стульями язык не поворачивался, они были массивны, на изогнутых резных ножках, спинка, сиденье и подлокотники были обиты велюром), находились шкаф с книгами и пара картин. Я не включала свет, лишь немного приоткрыла шторы. Света от фонарей хватало для освещения кабинета. На одной из картин был изображен пейзаж, на другой портрет пожилого мужчины. В свете фонарей он выглядел грозно. Муж покойной старушки осуждающе смотрел на меня. Заняла тело его суженной, а теперь еще собираюсь обыскать кабинет на наличие сейфа. Густые седые как будто сердито нахмуренные брови, зачесанные назад волосы, большие круглые темные глаза, нос картошкой и борода с усами, за которыми не было видно губ. Я ощупала раму картины, но никаких кнопок или рычагов не нашла. Немного приподняла ее от стены. Делом это оказалось тяжелым, весила она прилично. Но и там сейфа не было. Стены кабинета в принципе были обшиты тканью изумрудного цвета и выглядели они достаточно однородными, поэтому наличие сейфа в стене было маловероятно, но проверить стоило. Я проверила и за пейзажем, но результат был тем же. Примерно на уровне моего бедра стены были выложены панелями из какого-то дорогого лакированного дерева. Пришлось встать на четвереньки и проползти вдоль периметра, ощупывая и простукивая каждую панель, но и тут не было найдено ни кнопок, ни рычагов, ни каких-либо пустот. Встать с колен оказалось нелегким делом, пришлось подползти к столу и вставать, держась за него, попутно ощупав и его на наличие каких-либо потайных панелей. Устало опустившись в кресло, я принялась рассматривать шкаф с небольшим количеством книг, и двумя створками дверей снизу. Подойдя, я аккуратно потянула за каждую книгу, но никаких изменений не произошло и тайных дверей не открылось. За створками оказались запасы канцелярских принадлежностей. Пришлось в полусогнутом состоянии спустить все это на пол и наощупь проверить стенки шкафа на наличие каких-либо щелей, но и здесь меня ждал провал. Пока ощупывала, я вновь опустилась на четвереньки, а, вернув все на свои места, вновь поползла к столу, чтобы подняться. В спине что-то хрустнуло и повезло, что я смогла разогнуться. Да ну его этот сейф, я махнула рукой в пустоту и ушла досыпать время, оставшееся до завтрака.
Меня разбудил робкий стук в дверь и голос Навины:
– Госпожа, прошу прощения, до завтрака осталось двадцать минут, вам помочь собраться или вы пропустите его?
Я резко встала с кровати. Двадцать минут, надо спешить. Несмотря на ночные похождения, чувствовала я себя отдохнувшей и бодрой и поспешила умыться. Навина правильно поняла мой порыв, и к моему выходу из ванной комнаты на кровати уже лежало простое платье серого оттенка с черными кружевными вставками и широким черным поясом. В спальне также находились Олия и Анья, уже приготовившие на столике трюмо расчески, шпильки заколки и какие-то баночки. В шесть рук меня быстро собрали, причесали, увлажнили, омолодили и упаковали в платье. И через полчаса мы уже дружной компанией вышли на лестницу.
Удивительным было то, что я точно знала, что рабочий день женщин начинался с восьми утра. Ведь я перечитала все договоры со своими служащими, и только у Навины был ненормированный график, с оговоркой, что по воскресеньям она ходит в церковную школу. Получается женщины пришли пораньше и помогли мне собраться до начала рабочего дня.
