– Мы учебку закончили в конце апреля 86 года. Ночью подняли по тревоге. Весь выпуск, да и командиров почти всех, вместе с техникой куда-то отправили. А меня и ещё пару человек оставили здесь на хозяйстве, пока пополнение не прибыло. Потом по частям распределили. Через год к нам один пришёл, тоже здесь был в учебке. Говорит, весь выпуск наш в Чернобыле остался. И командиры. И техника. Стены портретами увешаны были «Погиб при исполнении воинского долга…»
Костя раздвинул неуступчивые створки ворот, пропуская Дениса, вылез сам, тщательно замотал их проволокой, и ещё немного постоял, положив руку на металлический якорь, прощаясь. С задумчивым видом он зашагал по бетонной дорожке, в обратную от машины сторону.
Бетон закончился. Начался лесок, где довольно высокие деревья усыпали осенней листвой землю, густо поросшую кустарником и травой. Костя прошёлся вдоль кромки леса, то внимательно глядя под ноги, то выглядывая что-то в глубине. Обнаружив едва приметную тропинку, он двинулся по ней, обходя самые грязные места и перепрыгивая лужи, спрятавшиеся под жёлтыми листьями.
– А мы куда? – недоумённо спросил Денис.
– Увидишь.
– Слушай, а ты почему раньше не рассказывал про учебку?
– Так здесь полгода всего служил, а в части два с половиной – есть о чём рассказать. Да и мечтал всё время, что съездим сюда, покажу тебе воочию, если пустят, конечно, технику, спортивный и тренировочный городки, учебную башню на четвёртый этаж которой с лестницей-штурмовкой за пятнадцать секунд залетал. А спрыгивал по верёвке вообще секунд за пять…
– И что, сейчас тоже смогёшь?
– Эт вряд ли.
Друзья вышли из леса. Дальнейший путь преграждали несколько насыпных холмов высотой метров по пять. Недолго думая, Костя начал взбираться наверх по пологому склону, не обращая внимания на туфли, которые из жёлтых превратились в грязные. Денис не отставал. Ноги увязали по щиколотки в сером песке пополам с землёй, затрудняя подъём. Наконец, обливаясь по?том, друзья выбрались на гребень холма. Впереди расстилалась гладь Финского залива, над свинцовыми водами которого виднелись очертания фортов «Константин», «Александр Первый» и «Пётр Первый».
– Вот это и есть ПТП 24. Только в противогазах. И ещё тут и тут поджигали покрышки, чтобы не было соблазна противогаз стянуть. Мы с тобой и без противогазов-то еле взобрались, ума не приложу, как на службе получалось. Да с полной выкладкой ещё…
– Если приспичит, то и сейчас осилишь. Я, кстати, что-то уже слышал про такие тренировки…
– Конечно. Дядька Серёгин рассказывал, когда мы со створного знака это место рассматривали.
– У него тоже где-то рядом учебка была, получается?
– Да та же самая, что у меня. Раньше минёров готовили, а потом под пожарных перепрофилировали.
– О как! В одной учебке служили! Кстати, интересно, как Серёга наш? С тех пор ведь не виделись.
– А давай в центр смотаемся, пройдёмся, посмотрим?
Желтый «Москвич» уверенно пронёсся по шоссе, свернул на какую-то улицу, а затем в проулок.
– Ты точно знаешь куда ехать? – недоверчиво спросил Денис.
– Чего тут знать-то? Где-то здесь, – неуверенно отозвался водила.
– Может лучше пешком прогуляемся?
– Ладно, давай…
Припарковавшись возле тротуара, друзья направились в сторону, по их мнению, центра города. Пройдя немного по проулку, где мирно соседствовали дома дореволюционной постройки с современными пятиэтажками, они вышли на широкий проспект. Перешли на другую сторону и оказались возле здания, поразительно схожего с Гостиным двором в Питере, только поменьше. Та же архитектура, такие же оконные и дверные проёмы, колонны, даже цвет. Вдоль всего здания устроились торговцы. Кто с вещами, кто с обувью, кто с домашней утварью, которую выбросить поленился. Костя встал возле продавца автомобильных покрышек. «Что за резина? Почём? Ни чё себе! Ну и что, что японская, она ж б/ушная! За такие деньги четыре новых „Омскшины“ можно взять! Да понятно, что дольше проходит, но не в четыре же раза!» Совершенно разочаровавшись в японской шинной промышленности, а точнее в её ценах, Костя вернулся к другу.
Из чистого любопытства ребята вошли внутрь Гостиного двора. Там то же самое – ряды с продуктами. Костя с неподдельным интересом прошёлся по ним, выпытывая у продавцов цены: «А если десять кило возьму – то почём? А если мешок?» Денис откровенно скучал, поглядывая на любопытного друга. Наконец тот подошёл:
– Тут цены повыше, чем у нас. Причём прилично.
– Да пойдём уже, я узнал у прохожего как на набережную идти – по прямой, а там влево, когда куда-то упрёмся.
Всю дорогу Костя задумчиво молчал. Они прошли по проспекту до сквера, повернули налево и перешли по мосту через канал. Внимание Дениса привлекла группа людей, стоявшая возле небольшого желтого восьмиугольного сооружения с маленьким оконцем, островерхой крышей и венчающим её шпилем. Все внимательно слушали невысокого мужчину в белой капитанской фуражке. Денис остановился и прислушался. Задумавшийся Костя, не ожидая резкой остановки, воткнулся лицом в спину друга.
– Ты чего?
– Слышишь? Экскурсия, похоже. Про сооружение вон то рассказывает. Оказывается, это и есть футшток Кронштадтский. Помнишь, на вокзале дедок – геодезист рассказывал?
– А, да, точно…
Экскурсовод закончил рассказ и повёл группу в сторону пристани, которая виднелась неподалёку. Друзья было двинулись вслед, однако вскоре отстали, чтобы не показаться уж слишком назойливыми. Они прошли вдоль пруда с гранитными набережными, на которых были установлены старинные пушки, и увидели вдалеке знакомый силуэт створного знака.
– Может зайдём? – спросил Костя.
– Давай на обратном пути.
Друзья двинулись дальше. Пройдя по горбатому мостику через канал, они попали в чистый и ухоженный Петровский парк, который сразу узнали по памятнику Петру Первому со знаменитой шпагой. Возле него стояла пара молодожёнов, позирующая фотографу. Вокруг них с почтительным видом стояли родственники, гости и зеваки. Взглянув на новобрачных, Костя вдруг спросил:
– А у вас как с Ленкой? Так и маетесь по углам?
– Так и маемся. Вот подзаработаю немного, тоже свадьбу сыграем. И квартиру снимем. А пока так, я у родителей, она в общежитии… Сам-то как? Встречаешься с кем-нибудь?
– Ну-у… Есть там одна… – нехотя проговорил Костя, пожалев, что начал разговор.
– Давай, рассказывай, кто такая?
– Да ты не знаешь её…
– Как это не знаю? Я всех в городе знаю!
– Маша, – Костя посмотрел на Дениса и уточнил, – ну, Мария. Ну та, библиотекарь.
– В каком смысле… Городской библиотеки? Ну ты дал! – Денисовы глаза готовы были вылезти из орбит. – Она ж старше тебя. Лет на десять!
– На четыре, – обиженно буркнул Костя и отвернулся.
– Ладно, извини, – Денис положил руку на плечо друга. – Слушай, а про книгу не спрашивал у неё?
– Спрашивал. Говорит – нет такой книги, с чего, мол, ты взял, что она вообще существует. Кстати, в библиотеку областную, помнишь, ездили? Библиотекарша ещё там была такая, старушка. Так это Машина бабушка, оказывается.
Удивлённо мотнув головой, Денис направился в сторону выхода из парка, интуитивно, а может по памяти, надеясь дойти до Летнего сада. Улица, по которой шли парни, состояла сплошь из старинных невысоких зданий. Некоторые оштукатурены и покрашены в белый и жёлтый цвета, правда, выцветшие, облупившиеся и потрескавшиеся во многих местах. Но больше всего было зданий из красного кирпича, местами разрушенного. Своими зарешётчатыми окнами с полукруглыми сводами они были похожи друг на друга как близнецы-братья, создавая угрюмую атмосферу, из которой не терпелось побыстрее выбраться.
Парни прибавили шаг и оказались в конце улицы, где начиналась парковая зона. Не ухоженные деревья пугали прохожих торчащими в разные стороны сухими ветками, кустарник наползал на дорожку, а пожухлая трава укрывала всё видимое пространство.
– А вот и мост! Красный, да? – увидел Костя знакомую ажурную металлическую конструкцию.
– Вроде он. Значит идём правильно.
Выйдя на соборную площадь, друзья огляделись. Впереди величественно возвышался белоснежный Морской собор, почему-то без крестов. Орнамент морской тематики на золотых куполах не оставлял сомнений в его принадлежности к морскому флоту. Денис, не раздумывая, направился к главному входу. Монументальность, и даже некоторая помпезность, собора внушала благоговение любому прохожему, вне зависимости от его религиозных чувств. Храм доминировал на площади, он выглядел очень празднично, гармонично соединяя в себе величие с простотой. Полукруглые своды узких, длинных окон и высоких дверей справа и слева от огромного главного входа, сразу обращали на себя внимание необычной отделкой из мозаики и лепнины, а кованые элементы фасада дополняли эту грандиозную картину. Немного не дойдя до ступеней крыльца, Денис остановился в благоговейном замешательстве, задрав голову вверх.
