Диверсанты

Глава 2

На секретной базе

1. Защита Союза ССР является обязанностью всех граждан Союза.

Оборона Союза ССР с оружием в руках осуществляется только трудящимися.

На нетрудовые элементы возлагается отправление иных военных обязанностей.

2. Организация вооруженных сил трудящихся есть Рабоче-Крестьянская Красная Армия Союза Советских Социалистических Республик.

Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) разделяется на сухопутные, морские и воздушные силы.

Охотник, ровно гудя моторами, шел малым ходом меж небольших скальных остров, на которых зеленела скудная растительность; шел к одному из островов, более крупному, на склонах которого синел хвойный лес, а внизу желтела узкая кромка галечного пляжа.

Изменив курс, корабль двинулся вдоль острова, а затем скользнул в узкий проход между двух скал. Впереди открылась гавань. По размерам она была вдвое меньше той, где базировалась Юркина бригада, с чистой спокойной водой и стоящей посреди фарватера на якоре ржавой железной баржой. В дальнем конце темнел пирс, к которому был пришвартован защитного цвета дебаркадер[17], а на пологом берегу виднелись несколько щитовых домов.

– Кажись, причапали, – сказал один из старшин. – К черту на кулички.

Между тем охотник на инерции мягко причалил к пирсу, заскрипев кранцами, старший лейтенант дал команду на сход, и строй моряков, с интересом оглядываясь по сторонам, в его сопровождении широко зашагал к строениям. Миновав первый, по виду новый щитовой дом с четырьмя окнами по фасаду, остановились у второго, чуть поменьше, с невысоким, в три ступени крыльцом, под навесом железной крыши.

– На месте стой! – приказал Гусев. – Напра-во!

Строй выполнил команду и замер.

– Ждать, – бросил старший лейтенант, вслед за чем, одернув китель, поднялся на крыльцо и исчез за дверью.

– Да, интересное место, – сказал кто-то из ребят. – Типа курорта.

– Ага, и не иначе с танцами по вечерам, – добавил парень с гитарой.

Через несколько минут Гусев вернулся с небольшой группой флотских офицеров. Впереди шествовал невысокий, крепкого сложения человек, с тремя нашивками на рукавах кителя, за ним старший политрук в очках, два лейтенанта и пожилой мичман-сверхсрочник.

Спустившись со ступеней, они встали напротив.

– Здравствуйте, товарищи краснофлотцы! – приложил руку к козырьку мичманки первый из офицеров.

– Здравия желаем, товарищ капитан третьего ранга! – дружно рявкнули в ответ шеренги.

– Я командир отряда специального назначения Орлов, – опустил он руку, вслед за чем представил остальных.

Старший политрук по фамилии Бережной оказался комиссаром, лейтенанты Васильев с Сосновским – инструкторами, а усатый сверхсрочник Гудзь – комендантом.

– Вы – наши первые курсанты, – продолжил командир, обведя парней строгим взглядом. – Из которых в течение трех месяцев будут подготовлены подводные диверсанты.

Далее он сообщил, что сейчас всех определят на жительство и накормят обедом, после которого начнутся занятия.

– Комендант, – обернулся к сверхсрочнику.

– Нале-во! – ступив вперед, громко рявкнул тот. – Правое плечо вперед! Ш-агом марш!

Строй зашуршал ботинками по гравию.

Прибывших разместили в том самом щитовом доме, который они уже видели. В светлом просторном кубрике, где стояли одноярусные койки со свернутыми матрацами, тумбочками между ними и банками[18]. За кубриком находилась каптерка, там моряки, поместив свои вещи на стеллажи, получили у Гудзя казенное постельное белье, вафельные полотенца и синие шерстяные одеяла. Далее, застелив койки, группа строем прошла на камбуз, располагавшийся позади штаба. Там, в обшитом сосновой вагонкой зале, стояли два длинных, со скамейками по бокам накрытых стола, а из окна раздачи на прибывших пялились упитанный кок в белом колпаке, с чумичкой[19]. Комендант дал команду усаживаться.

В качестве закуски были шпроты в масле, на первое – горячий, с мослами борщ, на второе котлеты с гречкой и вишневый компот с пончиками.

– Нехилый рубон[20], – сказал кто-то из ребят, после чего все дружно заработали ложками.

– Как только начнете спускаться под воду, будут шоколад, вобла и красная икра, – сказал наблюдавший за приемом пищи интендант.

Однако, – переглянулись многие, с надводных кораблей.

– Как у нас в подплаве, – сказал, наворачивая вкусный борщ, Легостаев.

После обеда Гудзь, оказавшийся свойским дядькой, разрешил всем подымить в курилке рядом с камбузом, под тенистой березой, а затем сопроводил прибывших в кубрик.

– Час отдыха, хлопцы, – распорядился там, взглянув на карманные, с витой цепочкой часы. – После отведу всех на занятия.

Вслед за этим, разгладив усы, комендант покинул помещение, а полные впечатлений моряки, сняв форменки с ботинками, прилегли на жесткие койки. Это время на флоте именовалось «адмиральским часом» и существовало со времен Петра Великого, основателя русского флота. По его прошествии группа в полном составе, переодевшись в робы, синие береты и гады[21], сидела в одном из учебных классов отряда, где внимала вводной лекции. Ее читал лично капитан 3 ранга. Она оказалась настолько интересной и познавательной, что многие слушали, открыв рты.

Как оказалось, боевые пловцы существовали с античных времен. Первый такой факт упоминал Геродот, описывая гибель двухсот кораблей персидского царя Ксеркса у острова Эвбея от рук греческого ныряльщика Скиллиса. Он вместе с дочерью Киа-ной, пробравшись ночью под водой на охраняемую стоянку, перерезал якорные канаты судов, а разразившаяся буря разнесла те в щепки. Использовались боевые пловцы и при обороне Сиракуз – устанавливали тайные подводные заграждения. В период Пелопонесской войны боевые пловцы доставляли осажденным города Пизы продовольствие.

В более поздние времена подводных ныряльщиков успешно применяли финикийцы против войск Александра Македонского, блокировавших с моря торговый порт Тир. Но особо выделились в этом плане римляне. У них на военном флоте существовало спецподразделение боевых пловцов, оснащенное специальным снаряжением для осуществления диверсий в морских гаванях. Применялись ныряльщики и английским королем Ричардом Львиное Сердце во время Третьего крестового похода. У берегов Палестины они напали из-под воды на военный корабль сарацин «Дродмунда» и вырезали до ноги его команду. Были ныряльщики также у французского Флип-па II, отличились при захвате крепости Шато-Гайяр на реке Сене и нападении на английские корабли в порту Лез-Андели.

– В настоящее время подводные диверсанты имеются в составе военно-морских сил Италии, – подытожил Орлов. – Начало боевого применения сил специального назначения этой страны относится к периоду Первой мировой войны, когда в ноябре тысяча девятьсот восемнадцатого года два итальянских пловца с помощью управляемых ими торпед с подрывными зарядами взорвали австрийский линейный корабль «Вирибус Юнитас» на рейде базы Пола. Имеются ли у кого вопросы?

– Разрешите? – поднял вверх руку один из курсантов.

– Слушаю, – взглянул на него капитан 3 ранга.

– Получается, у нас таких пловцов до сих пор не было? – встал тот со своего места.

– Можно сказать и так, – последовал ответ. – Хотя в Запорожской сечи многие козаки были обучены долгое время скрытно находиться под водой для ведения разведки и нападения на турецкое побережье.

Вслед за первым поднял руку второй, поинтересовавшийся, на каких глубинах могут находиться боевые пловцы и как долго.

– Наиболее подготовленные погружаются до семидесяти метров. Но работают обычно на двадцати. Время же пребывания под водой зависит от глубины, течений и может составлять до часа.

Третий вопрос задал коренастый крепыш с перебитым носом (не иначе, боксер), он касался увольнений. Все навострили уши. Увольнения на флоте, дело святое.

– До ближайшего населенного пункта от нас добрых двадцать миль, – чуть улыбнулся командир. – Так что увольнений не будет. Но зато по воскресеньям день отдыха. Можете играть в волейбол, удить рыбу или гулять по острову.

«М-да, с увольнениями облом», – грустно подумал Юрка.

После этого лекция закончилась, и занятия продолжил лейтенант Васильев, оказавшийся инструктором по легководолазной подготовке. В отличие от командира, это был рослый, широкоплечий человек с вологодским говором. Он принес с собой и повесил на школьную доску перед курсантами два глянцевых цветных плаката. На одном был изображен похожий на химеру легкий водолаз, а на втором – дыхательный аппарат. В целом и деталях. Сопровождавший лейтенанта незнакомый кряжистый матрос, аккуратно водрузил на стол такой же, а рядом разложил цвета морской тины, очкастый гидрокомбинезон. Вслед за чем, прикрыв дверь, вышел.

– Итак, начнем! – пробасил, взяв в руки указку, лейтенант. – Перед вами, – поочередно стукнул ею по плакатам, – легкий водолаз в снаряжении и изолирующий дыхательный аппарат замкнутого цикла. Приходилось ли кому из вас в нем работать?

– Нет, – прошелестело по рядам.

– Почему нет? Я умею, – встал со своего места Юрка.

– И я, – поднялся из-за последнего стола еще один парень.

– Как зовут? – обратился к ним инструктор.

– Легостаев, – представился Юрка. – Был старшиной команды торпедистов на «щуке».

– Зорин, – доложился второй, смуглый и похожий на цыгана. – А я служил электриком на «малютке»[22].

– Добро, – кивнул инструктор. – Садитесь.

Далее он снова обратился к плакатам и подробно изложил назначение аппарата, который именовался ИСА-М, рассказал о его назначении, технических характеристиках и устройстве, после чего перешел к гидрокостюму.

– Все понятно? – по завершении обратился офицер к курсантам.

– Понятно, – закивали те стрижеными под польку[23] головами.

– Ну, тогда пять минут перекур, а затем продолжим, – положил инструктор на стол указку.

– Так вы точно погружались в этом аппарате? – окружили в курилке Зорина с Легостаевым ребята.

– Ну да, – затянулся Юрка, папиросой. – Нас этому обучали в учебном отряде. Теории и практике.

– И как там под водой? – спросил один из некурящих. Рыжий, с кошачьими глазами.

– Как-как, – покосился на него Зорин. – Темно, как у негра в жопе.

– Га-га-га, – дружно заржали краснофлотцы.

– Я серьезно, а ты, – обиделся рыжий.

– Дак и я серьезно, – невозмутимо заявил подводник.

Вторая часть урока оказалась практической.

– Легостаев, давай сюда, – сказал инструктор, когда все заняли свои места. – Будешь моим ассистентом.

Юрка встал и направился к лейтенанту.

– Сейчас я вам продемонстрирую, одевание в гидрокомбинезон и включение в аппарат, – продолжил, окинув взглядом класс, офицер. – Внимание.

Потом кивнул старшине – снимай ботинки.

Легостаев сел на стоявшую сбоку лавку и стащил за хлястики с ног гады, после чего, встав, с помощью лейтенанта влез в пахнущий тальком, эластичный комбинезон.

– Теперь жгутуемся, – обернулся Васильев к морякам, вслед за чем собрал в кулак прорезиненную ткань на груди, с натягом закрутил, а потом туго замотал ее похожим на макаронину жгутом, продернув остаток с наростом в кольцо фиксатора.

– Так, теперь следует освободиться от остатков воздуха внутри, – сказал он, хлопнув Легостаева по плечу.

Тот, сложив руки крест-накрест, присел, «хр-рр» – задергались ушастые лепестки по бокам маски.

Затем встал (комбинезон обтянул тело), а лейтенант, взяв со стола аппарат, навесил его ассистенту спереди на шею, защелкнул на талии карабин браса, а потом навинтил гайку клапанной коробки на патрубок маски.

– Теперь все готово готов к погружению, – оглядел инструктор творение своих рук. – Показываю порядок включения в аппарат. Всем смотреть внимательно.

Отойдя чуть в сторону, он выполнил несколько манипуляций на «ИСА», комментируя каждую, а потом совершил их в обратном порядке.

– Изобрази еще раз, – бросил Юрке.

Тот изобразил.

– Уразумели? – взглянул инструктор на курсантов.

– Вроде да, – раздались неуверенные голоса.

– «Вроде» не пойдет, – отрицательно помахал пальцем в воздухе лейтенант. – Показываю еще раз. С присказкой. Слушайте и запоминайте.

После этого он проделал все в третий раз, сопровождая каждую манипуляцию отдельным словом. Получилось: «Господи, спаси, помилуй, аминь».

– Ни хрена себе, – зашептались по рядам. – Ну и присказка.

– У нас все как в школе, – чуть улыбнулся Васильев. – Помните, «каждый охотник желает знать, где сидят фазаны»?

Большинство дружно закивали.

– Ну, вот и лады. Врубите ее себе в память.

Затем он освободил ассистента от снаряжения, сказав «молоток» и назначил старшим группы.

– Будешь водить всех на камбуз и занятия.

– Есть, – ответил порозовевший Легостаев.

Ровно в шесть учеба закончились, и строй вольным шагом, с потягом, отправился на ужин. Последний состоял из жареной трески с картофельным пюре, молочного супа и чая с сушками. После в кубрике состоялась встреча с комиссаром, рассказавшим о военном конфликте с Финляндией, в котором принимал участие. Был он там комиссаром одной из морских рот, штурмовавших Выборг. Рассказ был интересный и познавательный, тем более что в газетах об этом практически не писали.

– Товарищ старший политрук, а война с Германией будет? – поинтересовался кто-то из ребят, когда он закончил (на флоте ходили такие слухи).

– Исключено, – уверенно заявил политработник. – У нас с Гитлером пакт о ненападении.

Затем были вечерняя поверка и отбой, после которого парни смогли расслабиться.

– Да, круто здесь заворачивают, – сказал Юркин сосед по койке Усатов. – Даже увольнений нет, как у молодых в учебке.

– А мне, браток, оно нужно позарез, – вздохнул, закинув руки за голову, Юрка.

– В смысле?

– Не успел попрощаться в Кронштадте с Машей.

– Скучаешь?

– Еще как.

– У меня тоже есть девушка, в Кустанае, – улыбнулся в полумраке Михаил. – Как только вернусь, женимся.

В разных концах кубрика тоже шли негромкие разговоры, а потом стихли. За окном в небе висела желтая луна и мерцал ковш Большой медведицы. Обещая хорошую погоду.

Утром все проснулись от команды «подъем!» На среднем проходе стоял старший лейтенант Гусев с секундомером в руке и в шерстяном тренировочном костюме.

– Строиться на зарядку!

Через пять минут вся группа, в тельниках и штанах, попарно рысила за ним по росистой травке.

– И раз, и раз, и раз! – подсчитывал ногу старлей. – Не растягиваться!

Оставив позади жилой городок, строй пробежал трехкилометровый кросс по пересеченной местности, а затем вернулся назад, на спортивную площадку за последним из подсобных строений. Там имелись два турника на растяжках, параллельные брусья и пара вкопанных в землю столбов для волейбольной сетки. Сбоку тянулась низкая, в одну доску, сосновая скамейка.

Далее заместитель начальника выстроил всех в одну шеренгу по ранжиру, на правом фланге оказались два здоровенных лба (Юрка с Мишкой сразу за ними), после чего, заложив руки за спину, прошелся перед строем.

– Фамилии? – остановился перед здоровяками.

– Сафронов! – гаркнул, выпятив грудь, первый.

– Бойко, – прогудел второй, глядя сверху вниз на начальство.

– На кораблях получали двойной паек?

– Точно так!

– Здесь тоже будете, я распоряжусь, – пообещал Гусев.

После этого вернулся на середину и сообщил, что помимо занятий спортом будет обучать курсантов рукопашному бою, а также стрельбе.

– Интересно, – переглянулись курсанты. Подраться на флоте всегда уважали, а вот стрелять приходилось только в учебных отрядах. Три боевых патрона в белый свет, как в копейку.

Далее офицер скомандовал: «Первая шеренга два шага вперед! Интервал два шага!» и под его руководством началась зарядка. Она была традиционной и включала в себя «разрыв военно-морской груди», отжимание лежа из упора, приседания на одной ноге, а также всякого рода махи и растяжки. После «разогрева» старший лейтенант приказал всем снять тельники, под которыми открылись мускулистые, в наколках торсы; стали выполнять упражнения на турнике и параллельных брусьях. В них входили подтягивание, выход силой, а еще подъем переворотом и стойка на плечах.

Общей подготовкой Гусев оказался доволен, а вот наколками нет.

– Размалевались, как обезьяны, – недовольно пробурчал он. – Вот что это за порнография? – ткнул пальцем в грудь здоровяку Бойко.

– Это того, русалка, – смущенно пробормотал краснофлотец.

– Вижу, что русалка. А почему с пи…?

– Так вышло, – обреченно вздохнул Бойко.

– А у тебя на спине что за лозунг? – перешел к парню с кошачьими глазами (фамилия того была Шаулин) «матрос пьет все, что горит и е… все, что шевелится». Это ж форменное безобразие!

– Виноват, товарищ старший лейтенант, по дурости наколол, – опустил курсант рыжую, как огонь, голову.

После этого зарядка окончилась, группа, почистив мятным порошком зубы, ополоснулась ледяной водой в открытом умывальнике за их домом, растерлась вафельными полотенцами, и после одевания Юрка повел ее на завтрак. Он состоял из гречневой каши, щедро сдобренной тушенкой, какао со сгущенкой, белого хлеба и масла. Сафронову с Бойко кок по имени Аркаша выдал по двойной порции.

– Рубайте на здоровье. А если кому добавки, – поправил на голове белоснежный колпак, – с нашим, так сказать, почтением.

– В таком случае, плесни мне еще какавы и добавь на птюху[24] масла, – протянул коку кружку вихрастый старший краснофлотец.

– Ну и здоров же ты кореш порубать, – засмеялись Бойко с Сафроновым.

– Море любит сильных, а сильный любить пожрать, – сказал вихрастый, принимая от кока желанную добавку.

Затем в классе прошло второе занятие по легководолазной подготовке, на котором Васильев ознакомил подопечных с правилами безопасности при спусках под воду и их особенностями, сигналами, применяемыми при этом, а также основам декомпрессии. При этом сообщил, что после обеда состоятся первые практические погружения. Группа это восприняла как должное. Ребята отслужили по два-три года, не раз бывали на отработках и в дальних морских плаваниях. А там опасностей тоже хватало.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – сказал во время перерыва по этому поводу здоровяк Бойко.

Следующие два часа лейтенант Сосновский, интеллигентного вида блондин, в соседнем классе знакомил моряков с основами подрывного дела. При этом он рассказал им о видах взрывчатки, ее свойствах, поражающей способности и показал несколько образцов. В том числе часовые, магнитные, а также те, что приводятся в действия по проводам, взрывной машинкой.

– И запомните главное, – прищурил светлые глаза. – Минер ошибается только один раз. Понятно?

– Чего понятнее, – пробубнил сидевший за первым столом, молчаливый боцман-усач. Звали его Петро Томилин.

Затем инструктор продемонстрировал, как мины приводятся в боевое состояние, сообщив, что курсанты сначала будут их устанавливать на суше, а затем на барже, что стояла на фарватере.

– Из-под воды? – поинтересовался кто-то.

– Именно.

После обеда вся группа с Васильевым во главе строем отправилась на дебаркадер. Когда строй подошел ближе, перед ним открылась вся гавань, к выходу из которой шел морской охотник. Скорее всего, он охранял базу.

Окрашенный в шаровую краску дебаркадер являлся плавучим, однодечным[25] и стоял бортом к гавани. С берега на палубу была установлена сходня, по которой все поднялись на палубу, а затем направились за лейтенантом в кормовую часть, представлявшую из себя низкую платформу с длинной откидной скамейкой по одному борту. На ней с равными промежутками лежали четыре дыхательных аппарата, а сзади на туго натянутых леерах[26] было развешено столько же гидрокостюмов.

Противоположный борт ограждения не имел, с него в воду вели четыре узких, навесных трапа. Рядом с которыми находились свернутые в бухты пеньковые шкерты[27] с алюминиевыми карабинами. У крайнего трапа на деревянной банке курил трубку средних лет человек в сером водолазном свитере и брезентовых штанах.

– Мой помощник, водолазный специалист Ян Лацис, – представил его лейтенант. – Прошу любить и жаловать.

Специалист молча кивнул, окутавшись легким дымом.

– Итак, начинаем учебные спуски, – обратился Васильев к курсантам. – Первыми будут Легостаев с Зориным, для показа.