Мелодии порванных струн

Под куполом холод пробирался под куртку и вылетал облачками пара из ноздрей. Я остановился в дальнем конце катка и уставился на своё будущее. Кучка несозревших юнцов хаотично метались по льду, пока их товарищ по команде стоял у бортика и о чём-то яростно спорил с тренером. Клюшка валялась у его ног вместе со шлемом, а руки упёрлись в бока. Раскрасневшееся лицо – апогей недовольства. Как же мне знакомо это выражение. Протест и полное недовольство своей жизнью. Сам неоднократно испытывал нечто подобное во времена, когда гормоны кипели и не находили выхода.

Его соперник – мужчина, пересёкший рубеж в тридцатник. Подтянутый и поджарый, в тренерской форме и с массивной челюстью, как у шакала, готового растерзать парнишку при первой же возможности. И этот парень будет мне говорить, что делать. Отлично!

Я покачал головой, вытряхивая из себя последние сомнения и желание сбежать на диван и продолжить разрушать свою жизнь, и двинулся вдоль бортика к эпицентру скандала. Я и не думал подкрадываться, но моё появление заметили только наворачивающие круги студенты, однако я их интересовал не сильнее ссоры.

– Ты сейчас же поднимешь свою сраную клюшку, Фостер, или вылетишь к чертам собачьим отсюда! – Оскалился тренер, думая угрозами привести парнишку в действие. И у него получилось.

– Да пошёл ты!

Фостер пнул шлем, и тот волчком завертелся на льду, как фигуристка, претендующая на золото, а потом вмазался в бортик и улетел к воротам. Парень послал всё, поднялся в проём и скрылся в неизвестном направлении.

– Вшивый щенок. – Выплюнул ругательство тренер и опёрся ладонями о борт. Взял минуту отдыха, чтобы перевести дух, и только потом заметил, как я топчусь где-то за спиной. Свидетель его неспособности управиться с кучкой малолеток.

– У них одно дерьмо в голове. – Как будто в оправдание бросил он из-за плеча. – А вы, должно быть, тот самый хоккеист?

Как часто мне приходится разгадывать, что скрывается за этой фразой. Восхищение или скрытая насмешка. Того и другого понемногу, полагаю. Теперь я наполовину состою из насмешек.

– А вы…

– Нед Барнс. – Он протянул свою крупную ладонь. – Но все здесь зовут меня тренер Барнс или тренер.

– Дэвис Джексон. – Я крепко пожал ему руку, но не удержался от ухмылки. – Но все зовут меня просто Дэвис.

– Готов немного поработать, просто Дэвис?

Я бросил взгляд на этот плохо поставленный спектакль из пятнадцати актёров.

– Что я должен делать?

– Для начала познакомиться с командой. А потом стоять и смотреть.

Не о таком ли мечтают все те, кому не посчастливилось упасть с Олимпа НХЛ? Стоять и смотреть, как другие делают то, что ты любишь больше всего на свете с четырёх лет. Глотать зависть и ревность за то, что не можешь так же промчаться вдоль бортиков и забросить шайбу в девятку. Что вынужден запихнуть всё своё мастерство в одно место и наблюдать, как другие вершат историю. Или занимаются ерундой, потому что у этих ребят явно были не лады с техникой. Номер семнадцать вообще еле удерживался на ногах, входя в поворот. А номер шесть боялся шайбы и столкновения, предпочитая прятаться позади. Это уж точно не будущий золотой состав «Чикаго Блэкхокс». Но декан ведь предупреждал, что все они здесь только ради оценок и отлынивания от учёбы. Лучше царапать лёд, чем скучать в аудиториях и готовиться к семинарам.

Тренер Барнс дунул в свисток весь воздух из лёгких и приказал всем подъехать, после чего представил меня как второго тренера, который сегодня поприсутствует на тренировке. Кто-то выкрикнул «здарова!», кто-то безразлично разглядывал носок конька, а кто-то пересмеивался с приятелем по команде, но никто даже не вспомнил о банальной хоккейной традиции приветствия. Когда тренер Конрой представлял меня всему составу «Монреаля», меня ещё никто не знал, как и то, на что я способен, но все, как один, слились в симфонии радушия и застучали клюшками о лёд.

– Покажите нашему гостю, что вы умеете, парни!

И они разъехались по катку, как муравьи.

– За что вы прогнали того малого? – Поинтересовался я.

– Ему не понравилось, что я заменил его Стивенсом на дружественном матче с колледжем Гарри Трумана. Бросил клюшку и сказал, что тогда не будет играть. Но я никого не держу. – Он свистанул и гаркнул: – А теперь отрабатываем нападение! Деливери, на воротах!

Ребята выстроились в две колеи и по очереди разгонялись с одного края катка к воротам с тем самым Деливери, маячащим на пятачке. Я исправно выполнял поручение – стоял и смотрел минут пять, пока мне не надоело. Я не за этим приехал.

– Так что входит в мои обязанности? Хочу разобраться, зачем я здесь?

– В общем-то, незачем.

Я хохотнул и почесал затылок.

– Для участия в соревнованиях команде нужно два тренера. – Даже не оборачиваясь на меня и прикрикивая на подопечных, объяснял тренер Барнс. – А Глостер свалил за два дня до первой игры. Не хотел быть на вторых ролях.

– И вы решили найти дурачка, который захочет?

Просто прекрасно! Мне предлагали продаться за тридцать штук в год, чтобы притворяться тюфяком, шкафом, бутафорией и просто греть место второго тренера, потому что так велит регламент. Потому что больше я ни на что не гожусь.

– Я на этой должности уже двенадцать лет, парень. – Наконец-то я удостоился взгляда в глаза. Нед Барнс метил территорию, но я даже не помышлял посягнуть на неё. Не самый лакомый кусок в карьере. – И мне советники не нужны.

– Только поддакивающий идиот для участия в соревнованиях.

– Прости, просто Дэвис. Но это спорт.

Я усмехнулся с горечью и злобой, кивнул на зелёных салаг в выцветающей униформе, и решил, что время пришло. Валить отсюда как можно скорее. Но сперва отыграться на чувстве собственного превосходства этого засранца, как он поиграл на моём.

– Это спорт? Да этим парням ракушки велики, а твой Деливери не знает, как обращаться с ловушкой. Светит вам не АХЛ и даже не юниорская, а идиот здесь только ты, Барнс, раз думаешь, что свистеть в эту штуковину – и есть работа тренера. Вы только играете в спорт. Но даже не представляете, какого это – гореть чем-то и сгорать дотла на катке.

– Зато ты знаешь, как сгорать, правда, Джексон? – Процедил сквозь оскал Барнс, делая шаг мне навстречу. Шум ударов стих, когда ребята уловили запах жаренного. И все уставились на нас, как проплаченные зрители. – Каково это, вылететь из НХЛ прямо посреди сезона?

Он давил на больное. Вцепился пальцами в открытую рану и прокручивал по оси, чтобы помериться мужским достоинством.

– Я хотя бы там побывал. – Парировал я, кипя от злобы. – И ещё могу туда вернуться, когда восстановлю колено.