Jouissance, как будет показано далее, проистекает из этой борьбы: какова бы ни была неудовлетворенность, будь то травма или что-то другое, вскоре возникает симптом, борьба за саморазвитие, которую субъект переносит и которой наслаждается до предела, как выражается Трунгпа,
…все, что неприятно или агрессивно, кажется прекрасным, потому что мы достигли единства с эго»[42 - Будда говорил о таком искажении ума как о «перверсии» (пали: vipallasa): «Монахи, есть эти четыре перверсии восприятия, перверсии ума, перверсии видения. Какие четыре? „Постоянное“ по отношению к непостоянному – это перверсия восприятия, перверсия ума, перверсия взгляда. „Приятное“ по отношению к напряженному… „Я“ по отношению к не-я… „Привлекательное“ по отношению к непривлекательному – это перверсия восприятия, перверсия ума, перверсия взгляда». – Випаллаза Сутта: Перверсии, перевод с пали Тханиссаро Бхиккху, https://www.accesstoinsight.org/tipitaka/an/an04/an04.049.than.html. Лаканов психоанализ классифицирует перверсию как субъективную позицию, характеризующуюся ниспровержением отцовского закона (Символического). Однако, согласно Лакану, ниспровержение перверта – это, по сути, попытка «поддержать» или восстановить закон и заставить его существовать, заняв субъективную позицию причины желания (материнского) другого (Финк 1999, 126). В отличие от субъективной позиции невроза, которая характеризуется подавлением, и психотика, характеризующейся отказом (foreclosure) от закона (Финк 1999, 62—63), перверсивная позиция находится в ловушке внутри желания (материнского) другого, не в состоянии полностью от него отделиться из-за слабости/неполноты символического закона (полный отказ от закона – это психоз). Переформулируя Випаллаза сутту в «невротических терминах», непостоянство, стресс, отсутствие самости и непривлекательность явлений подавляются, бессознательно избегаются, что делает их доступными через ассоциации, парапраксис и сновидения. В «психотических терминах» вышеперечисленные характеристики реальности принимают форму ужасающих «образов фрагментированного тела», отвергнутой символизации. Символическое у психотиков «закрыто», то есть часть символизации не происходит из-за того, что в момент травматической встречи с Реальным функция символизации еще не развита. Гипотетически, подверженность сексуальному насилию в раннем возрасте может быть событием, символизация которого отвергается. То, что было отвергнуто, вновь появляется в реальном в виде галлюцинаций, крайне условных психофизических состояний и безумного поведения (Lacan 1993, 81—88). С точки зрения перверсивной субъективной структуры, характеристики реальности в буддизме так же (как и в психозе) невозможно символизировать, сама их перспектива как таковая непостижима, поскольку не существует отделения от желания (материнского) другого – то есть не установлен отцовский запрет на jouissance. Поэтому перверт постоянно устремляется к тому, что непостоянно, непривлекательно, не имеет самости и напряженно, к тому, постижение чего привело бы к освобождению, но останавливается на полпути, поддерживая регуляцию jouissance, как только желание (материнского) другого удовлетворено. Это делает перверсию довольно мучительной структурой: в один момент кажется, что пробуждение не за горами, в другой – что это ужасающее карающее заблуждение. Для «поддержания» Символического требуются постоянные бесплодные энергичные усилия, которые обрушиваются обратно на воображаемую позицию перверта в качестве причины желания (материнского) другого, и как таковое спекулятивное единство эго проявляется в почти имбецильном ниспровержении характеристик реальности. Это представление о затруднительном положении перверта в отношении Дхаммы основано на личном опыте. Разрешением этой субъективной позиции является знакомство с Дхаммой Будды, ее запоминание и постоянная строгая практика в соответствии с ней в сочетании с сознательными усилиями по «отделению» от желания (материнского) другого и от Воображаемого регистра: постоянное самонаправленное напоминание: «Ты – не то, что (она) хочет». Поскольку, как показывает анализ (Финк 1999, 140), для перверта практически невозможно диалектизировать свое желание, я считаю, что лучше вообще отказаться от попыток сделать это и перейти к раскрытию и культивированию влечения в рамках Пути – то есть jouissance в его конкретной телесно-энергетической форме, которую в даосских искусствах называют «цзин» или «эссенция». Подробнее об этом – во второй главе, «Культивирование Тайцзицюань».]. Другими словами, эго потеряло след своего ума. Это абсолютное, высшее достижение неведения – чрезвычайно мощное. Это своего рода духовная атомная бомба, саморазрушительная в плане сострадания, в плане общения, в плане выхода из рабства эго (Трунгпа 2005, 115/189).
Однако, и это относится к Реальному, в самсарической ситуации постоянно происходят экстраординарные события, вытряхивающие субъекта из созданного им самим благочестия, что делает поддержание возвышенного состояния видения весьма требовательным занятием. Однако отказ от него приводит к глубокому болезненному разочарованию, поэтому в большинстве случаев субъект стремится создать новые слои себя, сконструировать новые «я» и вовлечься в новый опыт. Космологической эпитафией этого развития является, конечно же, Мара,[43 - Буддийская космология (8): Мара, обсуждение Аджана Соны и Аджана Пуннадхаммо: https://www.youtube.com/watch?v=4h7eWXRNC8A.] повелитель царства желания, который, будучи небожителем (Пали: дэйва) чувственных небес[44 - Аджан Пуннадхаммо в серии эссе «Письмо от Мары» (https://www.urbandharma.org/udharma/maracontent.html) многообразно и остроумно описывает, как действует эгоистическое желание. В эссе Мара диктует письма командирам своих эскадрилий, в которых речь идет о чувственных желаниях, скуке, голоде и жажде, тяге, лени и тунеядстве, трусости, неуверенности, злобе с упрямством, выгоде, почестях и славе и, наконец, дурной славе. Здесь не обойтись без сравнения с большим Другим, диктующим невротические требования, ведь действительно, jouissance Другого – это то, что привязывает желание субъекта к определенной причине (objet a), в случае причастия к которой «желание пациента вполне может попасть в трясину либидинального лимбо, в мир без желаний, в котором пациент бесцельно дрейфует» (Финк 1999, 48). Разница между этим безвольным лимбом и отрешенностью в смысле Пути описана во второй главе, «Обратная цепь Взаимозависимого Происхождения». Далее, в этой главе, подробнее о «мудром желании».] и являясь высшим достижением в «карьере желания», организует человеческую жажду таким образом, что она законно представляется единственной возможностью поддержать себя на земле.
Царство желания можно рассматривать как иллюстрацию роли желания[45 - Как отмечает Ластхаус, kama в kamadhatu можно перевести как Эрос, имея в виду «всю область чувственного удовольствия, особенно если учесть, что эта область включает в себя принцип удовольствия как мотив всех действий и интерпретаций». (Ластхаус 2002, 83)] и драйвов в циклах становления. Через материальность языка (то есть протосимволическую матрицу, в которую рождается ребенок и которая состоит из наименования, образа другого и неясного желания, которое это наименование может обозначать (Эйерс 2012, 21)) субъект обосновывается в «мире». Здесь под «миром» я подразумеваю ту фильтрацию шести оснований чувств, которые вызывают распознавание феноменов через желание другого. Через аналитическую процедуру «траверса фантазии», в которой субъект берет на себя ответственность за чужое желание, действующее через него, приводя себя в бытие там, где оно (чужое желание) было, jouissance драйва приходит к преследованию реального наслаждения (Финк 1999, 158). Это появление субъекта как драйва является субъективной позицией в Реальном. Я утверждаю, что именно здесь, посредством собственно практики Дхаммы, происходит отказ от преобладающих связей воображаемой и символической функции, или «уход из дома в бездомность». Именно здесь, на этом уровне протосимволического, драйва и jouissance (который, по определению, ставит практикующего ближе к структуре психоза, чем к структуре невроза), Путь действительно полностью применим в своей глубокой сверхнормальной составляющей.
Рисунок 3. Статуя Будды в храме Боробудур, Магелан, Центральная Ява, Индонезия, 2016, цифровое фото, Евгений Тимофеев.
Во время медитации випассана я рассказал своему учителю, досточтимому Джотинанде, о болях и невыносимой телесной интенсивности, которые я испытывал в теле-уме. В ответ он рассказал мне притчу об укрощении слона. Сначала слона привязывают к столбу дыхания цепью осознанности, чтобы он не убежал обратно в лес чувственных переживаний, жажды, привязанности и колебаний между удовольствием и страданием. И только когда он перестает бушевать, болеть и сетовать, его отпускают, чтобы укротитель слонов (Будда Дхамма) мог приступить к своей работе.
Тогда я понял, как жажда быть живым и неспособность наблюдать болезненные ощущения просто как они есть – как болезненные ощущения – с терпеливой выдержкой вызывают страдания. Я понял, как цепляние за ощущение хорошего, комфортного и живого связано с самоощущением – созданным на основе того, что оно причиняет «мне боль», – вызвало возникновение ярости и невыносимой интенсивности «негативного» Реального. Поняв это, я испытал благодарность, сострадание и проблеск отпускания – «утоление» дуккхи.
«Слон» – это метафора нетренированного человеческого ума – ума, отождествленного с желанием следовать чувственным влечениям и ментальным формациям и управляемого этим желанием. В этом желании субъект создает условия для избегания боли и цепляния за удовольствие и сталкивается с их последствиями в камадхату в соответствии с принципом «эквивалентности космологии и психологии». Неизбежными последствиями являются становление, рождение, распад и смерть, печаль, плач и «негативное» Реальное аннигиляционизма.
Параллельно с теорией трех регистров желание и его причинная феноменология во вращающемся цикле Взаимозависимого Происхождения могут быть восприняты как симптом. Таким образом, позитивное и реальное измерение этого симптома (Монкайо 2012b, 61) – это возможность прозрения. Переводя определение jouissance Монкайо с «ограничения дальнейшей интерпретации» на «выкорчевывание причины становления», я могу продолжить следующим образом, таким образом объединяя конечные пункты как Лаканова психоанализа, так и Дхаммы Будды в той мере, в какой речь идет об общем человеческом опыте страдания.[46 - Финк пишет: «Траверс фантазии выводит субъекта за пределы кастрации, за пределы невроза, на во многом неисследованную территорию». (Финк 1999, 147) Если исходить из понимания невроза как постоянного требования символического достижения для (материнского) другого, то «выход за пределы» может означать отказ от исполнения требования жизни, предъявляемого материальными элементами языка. Таким образом, «выход вперед» в поисках освобождения от страдания означает отказ от жадного и агрессивного императива протосимволической матрицы стремиться к жизни, а также правильное понимание воображаемой субъективности как базового неведения. Или, как говорит Финк, «эго само по себе по сути своей параноидально, определяя, что есть я и что не есть я, и возникая в фундаментальном соперничестве или конкуренции с другим». (Финк 1999, 180)]
Побудить желание течь независимо от причин и условий, без необходимости быть или становиться зависимым от чужого желания и без опоры на непрерывное наслаждение через (повторение) драйва, – это искусство развязывания, искусство отпускания или бездействия,[47 - См. главу вторую «Культивирование тайцзицюань» и главу третью «Шотокан каратэ».] что сравнимо с диалектизацией желания через траверс фантазии. Однако, как я утверждаю, чтобы вывести субъекта за пределы желания и драйва, к субъекту Реального, требуется набор практик, известных как Путь. Взгляд на субъект, возникающий при практике Пути, рассматривается в следующей подглаве. Он исследуется и иллюстрируется на протяжении всей книги и поддерживающих ее творческих работ.
Субъект как практика прозрения
Следующая модель субъекта описывает обратный цикл Взаимозависимого Происхождения,[48 - См. главу вторую, «Обратный цикл Взаимозависимого Происхождения».] (т.е. искоренение причины страдания (самоотождествления) посредством практики прозрения). По сути, эта модель логически вытекает из цепи Взаимозависимого Происхождения и содержит аналогичные составляющие.
Схема 3: Субъект как практика прозрения[49 - Относится к субъекту, занимающемуся постоянной практикой осознанности. То есть тот, кто видит вещи такими, какие они есть, не строя из них замысловатого «я». Как будет показано в следующих главах, такое видение обращает вспять цикл Взаимозависимого Происхождения и приводит субъекта в Реальность.]
Здесь я продолжаю следовать книге досточтимого Праюда Паютто «Буддхадхамма: Естественные законы и ценности жизни. Я опираюсь на вступительный комментарий Его Святейшества Далай-ламы к «Тибетской книге мертвых», в котором разъясняются пять агрегатов, а также практика прозрения. Я также привожу размышления о практике прозрения, основанные на опыте. Такой взгляд позволяет мне представить тему Пустоты и практики уединения и отречения с пребыванием в постколониальном космополитическом мире.
Пять агрегатов существования
Пять психофизических агрегатов (пали. кхандха) – это:
– Телесность
– Чувство
– Восприятие
– Ментально-психические образования, предрасположенность или волевая деятельность
– Сознание.
(Паютто 1995, 53)
Объяснение пяти агрегатов призвано показать, что вещи, которые мы называем «бытием», «личностью», «собой», «я» или «мое», и миры субъективного опыта, которые они порождают посредством «галлюцинаций», при исследовании с помощью проницательности на самом деле являются вышеупомянутыми пятью компонентами. От того, что понимается как «я», ничего не остается. Каждый из этих пяти агрегатов взаимозависим и не может существовать как отдельное «я». Другими словами, принцип пяти агрегатов иллюстрирует характеристики не-самости (Пали: анатта). Этот принцип объясняет следующее: жизнь – это слияние или объединение различных компонентов; сочетание этих компонентов не является самостью; и нет ничего за пределами этих компонентов, что можно было бы назвать самостью (Паютто 1995, 56).
Отсутствие субъекта, постулируемое Лаканом, – это невозможность определить местоположение субъекта вне Символического и Воображаемого.[50 - Согласно Лакану, субъект не может быть найден вне дискурса анализируемого: как только субъект говорит, его бытие стирается, и появляется означающее. Таким образом, субъект соотносится с «отсутствием бытия» (Лакан 1988, 192). С этим связано выражение Лакана о том, что невежество пациента – это страсть большая, чем любовь или ненависть: страсть не знать (Финк 1999, 15), что намекает на предпочтение сохранения симптомов, а не их символизации, и, таким образом, на встречу с отсутствием в основе своего бытия, которое представлено именно этой фигурой, держащей в своих челюстях колесо становления (пали: bhavacakka). Гарфилд, цитируя Цонгкхапу, замечает, что неведение (пали: avijja) – это не просто отсутствие знания, а прямая противоположность знанию – психологически эффективное и разрушительное отрицание истины. (Гарфилд 2015, 302)] Буддийская модель заключает, что самоощущение – это просто конструкция агрегатов и объект для привязанности. Давайте посмотрим, как соотносятся эти модели субъекта.
В отличие от Борромеева узла, модель пяти агрегатов не включает в себя регистр Реального, но указывает на него. Регистр Реального очерчен пустотой и страданием, которые «подразумеваются, но не ассимилируются» в пяти агрегатах.[51 - Анатта-лакхана сутта: Рассуждение о характеристике не-самости“, переведенное с пали Санамоли Терой, является примером иллюстрации „невинной отстраненности“ от страданий в пяти совокупностях: „Монахи, форма – это не-самость. Если бы форма была собой, то эта форма не приводила бы к страданиям [курсив мой], и можно было бы иметь ее от формы: «Пусть моя форма будет такой, пусть моя форма не будет такой». А поскольку форма – это не-Я, то она ведет к страданиям, и никто не может иметь ее от формы: «Пусть моя форма будет такой, пусть моя форма не будет такой», https://www.accesstoinsight.org/tipitaka/sn/sn22/sn22.059.nymo.html (https://www.accesstoinsight.org/tipitaka/sn/sn22/sn22.059.nymo.html). Здесь пустота осознается непосредственно, поскольку «отсутствие бытия» в агрегатах встречается и переносится. По мнению Лакана, который, как он утверждал, не проводил различия между психологией и физиологией (Лакан 1993, 15), симптомы, подобные симптомам психоза, вызваны попытками «позволить форме быть таким образом» посредством способности к знаковому распространению, или, говоря проще, заблуждению, поскольку недостаток, а именно кастрация, отвергается от реализации. (Лакан 1993, 13)] Иными словами, ни один из агрегатов не имеет собственного существования, они возникают зависимо и исчезают (Паютто 1995, 54). Из-за непостоянства агрегатов и цепляния за них (как за постоянные) возникает страдание[52 - «Короче говоря, пять цепляющихся агрегатов – это стресс», – Дхаммачаккаппаваттана Сутта, перевод Тханиссаро Бхикку, https://www.accesstoinsight.org/tipitaka/sn/sn56/sn56.011.than.html.] (когда иллюзия постоянства разрушается). Лаканово «отсутствие бытия» как коррелята субъекта можно сравнить с отсутствием присущего пяти агрегатам удовлетворительного существования, что в конечном счете является отсутствием знания агрегатов как они есть. Реальное как Вещь в своей «немой реальности» (Лакан 1997, 55) всегда ускользает от говорящего субъекта и вновь появляется в другом месте в виде симптома (Лакан 1989, 14).
Разрешение симптома, а именно страдания, происходит с помощью различных средств. В Лакановом психоанализе это желание аналитика, которое побуждает пациента ассоциировать, вербализовать, понять и потенциально перерасти свои симптомы (Финк 1999, 14). Согласно Пути, субъект находится лицом к лицу с самим собой, и в этом случае, если факторы Пути соблюдаются, симптомы страдания в конце концов появятся. Согласно Первой Благородной Истине, страдание должно быть правильно понято.[53 - Дхаммачаккаппаваттана Сутта: Приведение в движение колеса Дхаммы, перевод с пали Тханиссаро Бхиккху. https://www.accesstoinsight.org/tipitaka/sn/sn56/sn56.011.than.html.] При внимательном изучении оказывается, что страдания вездесущи (Гарфилд 2015, 6). Это открытие вызывает чувство срочности (Пали: sa?vega), которое можно назвать «здоровой паникой» (Трунгпа 1981, 996/2582): оно стимулирует «мудрое желание»[54 - Мудрое желание (Пали: чанда) – это стремление приложить усилия к практике культивирования благотворных качеств, таких как внимательность, ясное понимание, отречение и дружелюбие.] (Джаясаро 2017) развивать факторы Пути дальше, тем самым проникая в пустоту и окончательную реализацию.
Пустота стала для меня главной движущей силой во время инсульта моего отца. Благодаря пустоте я смог освободиться от пут самореферентного смыслотворчества. Пустота была местом приложения усилий, убежищем и конечной неинтеллектуальной реализацией. Именно столкнувшись с пустотой внутри себя, я открыл свободу выполнения практически любых движений и, таким образом, обрел покой в непостоянстве движущегося тела.
В самом раннем возрасте я понял, что угнетение существования происходит преимущественно через размножающиеся мысли и образы. Поэтому процесс инсайта для меня заключался в том, чтобы довести мысль до ее бессмысленного разрешения, то есть обрушить ее в пустоту и посмотреть, что произойдет. Предвкушение ужаса от падения в «негативное» Реальное бессмысленности оказалось для меня иллюзией. Я обнаружил, что это конструкция самости, возникающая в момент приближения к самой ее сердцевине, непосредственно перед открытием ее пустоты. То же самое можно сделать с любым из психофизических агрегатов в процессе инсайта:
– Телесность: временами хрупкая, робкая и неуклюжая, временами бушующая, как водопад, но совершенно непостижимая и неустойчивая в любом из этих состояний, когда привязанность отпускается через отсечение желания.
– Чувства – здесь гораздо больший спектр проявлений: от обусловленных природной средой до обусловленных другими людьми в качестве конформистской реакции; от реакции на предметы искусства до резонирующих с физическими состояниями и активностью других агрегатов.
– Восприятие, отсутствие цельной картины мира каждый раз обнаруживается в прямой зависимости от той или иной перцептивной парадигмы: от тех, что обусловлены динамикой выживания – воспроизводства и семьи – до тех, что возникают как отказ от прежних парадигм, до тех, что обусловлены умелостью, идентификацией, обучением, наукой или религией, профессиональной принадлежностью и т. д.
– Ментальные образования, бесконечные, как песчинки в Ганге: обусловленные травматическим опытом, любым из пяти препятствий (недоброжелательность, чувственность, вялость, раскаяние, сомнения) или обусловленные просветляющим опытом (радость, невозмутимость, спокойствие, сосредоточение, тщательное исследование явлений, энергичные усилия)[55 - Пять препятствий нужно замечать и отбрасывать, тогда как семь факторов просветления нужно замечать и культивировать в практике прозрения (Аджан Сона, в рассуждениях о правильном усилии, https://www.youtube.com/watch?v=IrpQ9pkMi3s).] или составным переплетением того и другого и т. д.
– Сознание: видящее или не видящее, зависимое от всех других агрегатов и обладающее способностью определять, выбирать, ориентироваться в направлении или в стороне, с осознанием или без, здравомыслящее или безумное по отношению к явлениям, как они есть, участвующее или инертное, меняющееся по мере изменения условий окружающей среды.
Следуя за этой цепочкой обусловленности, в которой я мог наблюдать самость, я попадал в лабиринт, и, пытаясь понять эти переплетающиеся силы, бурлящие внутри, я неизбежно сдавался. Но вместо того чтобы попасть в пространство тупого, невежественного недоумения, я попадал в светлое и ясное неконцептуальное, невоображаемое пространство. Все агрегаты и привязанности к ним все еще были там. И все же каждый раз я приближался к большему измерению небытия. В каком-то смысле это путешествие в мир «из чего я состою» было одновременно шокирующим и радостным. Вплоть до осознания того, что «я могу все изменить», создать альтернативную личность, написать совершенно другую историю жизни, создать сеть, не опираясь ни на какие существующие мирские отношения. Вот как странность проявляется через пустоту. Обнаружив отчужденность от себя, я испытал проблеск не-самости.
Отстраненность и отсутствие, граничащее с безграничным потенциалом, выявили «сущность». Раньше я называл эту «сущность» собой: субъектом неожиданности, пробуждением из сна в другой сон. Но теперь я называю это мучительно сложное переплетение слов, историй и образов, само существование которого постоянно стирается бесконечной безначальной пустотой, «Субъектом Пустоты».
***
Я утверждаю, что взгляды на субъект – непрерывность желания и процесс озарения – сосуществуют и дополняют друг друга в качестве Субъекта Пустоты. Желающий субъект может быть расположен внутри царства желания в буддийской космологии. Либидинальная экономика предоставляет нам детальные механизмы функционирования желания в человеческих индивидах. Психоаналитический праксис восстанавливает желание субъекта в непрерывных отношениях с Реальным, преодолевая фундаментальную фантазию, тем самым оставляя это некогда «тревожное и недостающее» пространство в сердцевине субъекта «открытым и пустым».
Однако праксис психоанализа не действует в оставшихся двух сферах Трех миров. То есть неговорящий субъект, чье желание пребывает в спокойствии по отношению к Реальному, перестает быть объектом психоанализа. Путь практики, ведущий дальше в Реальное, – это Путь, проложенный Буддой с его искусными средствами. Этот Путь рассекает желание в его тончайших формах, таких как отождествление с пространством, сознанием, небытием и сиюминутным восприятием существования. Подробнее об этих свойствах Пути я расскажу в следующих главах.
Заключение: Реальное
Реальное – это регистр человеческого опыта, указывающий на пустоту явлений через агентство случайных событий, разрывающих ткань субъективной реальности, повсеместное чувство нехватки и неудовлетворенности, невозможность символизации и материальность языка, который сопротивляется метонимическому перемещению.[56 - «…Реальное не допускает ни отсутствия, ни разделения, ни посредничества, онтологическое „бытие“ означающего парадоксальным образом ускользает от метонимической логики символического». (Эйерс 2011, 41)] События встречи с Реальным – это то, как материальность, смертность, абсурдность[57 - В своем исследовании проблемы самоубийства Камю приходит к выводу, что жизнь (то есть сохранение абсурда) равносильна «постоянному противостоянию между человеком и его собственной неясностью» (Камю 1955, 36). В данном случае абсурд – это то самое сближение человека и мира, которое в буддийских терминах было бы событием, отмеченным фундаментальной путаницей: то, что «человек» воспринимает как «мир», уже является перцептивным искажением, проистекающим из отождествления со зрительным образом и распада базовой просторности на психофизические агрегаты.] и стрессовость самосуществования предстают перед субъектом, что запускает процесс самоисследования, актуализирующийся в практике инсайта.
Реальное представлено цепью Взаимозависимого Происхождения с ее негативными остатками, симптомами, которыми являются фундаментальное неведение и страдание. Оно становится известным благодаря практике инсайта – а именно, наблюдению непостоянства, страдания и отсутствия неотъемлемого существования в Воображаемом и Символическом, которые составляют пять психофизических агрегатов.[58 - Совокупность форм принадлежит Символическому, поскольку, как пишет Финк: «Через анализ мы должны прийти к признанию того, что мы умерщвлены языком и, таким образом, в некотором смысле, живые мертвецы (наши тела переписаны, а мы населены языком, который живет через нас)». (Финк 1999, 154)] Таким образом, возможность самореализация – это позитивное измерение неведения и страдания как симптомов.
«Доброкачественный jouissance» выполняет функцию, аналогичную Благородному Восьмеричному Пути, или удержанию от дихотомий царства желания: удовольствие/самоудовлетворение/привязанность и боль/самоотвращение/отталкивание. В момент стирания единичного следа открывается «пустое лицо» (Реального), и сдерживание символизации/становления приводит к возникновению «доброкачественного jouissance» Благородного Восьмеричного Пути. Возникающее присутствие в бытие-как-есть,[59 - Бытие-как- есть (Пали. татхата) здесь означает видение вещей такими, какие они есть, лишенными ярлыков и интерпретаций, лишенными восприятия через линзы приобретенной субъективности, лишенными субъективного взгляда (Таниссаро 2013, 23). Такое видение является результатом практики медитации випассана; о нем пойдет речь во второй главе, а в последующих главах оно будет называться «Реальным взглядом». Здесь я отталкиваюсь от Лаканова определения взгляда, который «…прочно связан с Реальным как неощутимый, но предполагаемый взгляд Другого, тесно связанный с движениями драйва» (Эйерс 2012, 92). В практике инсайта взгляд на пять агрегатов ведет за пределы Воображаемого (тело как целое) к Символическому (тело, переписанное языком) и проникает в Реальное (тело как фрагментированное), которое относится к драйвам, то есть повторяющимся энергетическим интенсивностям, которые можно найти в частях тела. Здесь видение как таковое может означать видение за пределами интенсивностей, которые взаимодействуют с означающими через эрогенные зоны (Эйерс 2012, 93), создавая, если это связано с желанием (материнского) другого, иллюзию целостности. Видеть за пределами этих интенсивностей – значит видеть пустоту: то есть энергетические интенсивности пусты от самосуществования. Подробнее об этом – в третьей главе «Шотокан каратэ».] лишенном полярностей, – вот где происходит и к чему приводит практика Пути, постепенно очищающая взгляд субъекта на реальность через правильное понимание.
Психофизически возникающие интенсивности, сопровождающие процесс стирания единичного следа, связанного с означающим-в-изоляции в той мере, в какой оно не связано ни с какими другими означающими, являются фокусом процесса воплощения. Практика инсайта является инициатором как де-символизации и воплощения, так и наоборот. Поток желаний и непрерывность озарения составляют человеческое существо в процессе развития к «окончательной реализации», которую я называю Субъектом Пустоты.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
