– Это почему? – краснеет уже от злости Юлиноса. – Я хочу посмотреть на ваш мир, когда вы еще так примитивны и глупы! Когда у вас радиоволны и обычное пещерное телевидение! Я интересуюсь прошлым! Хочу посмотреть, что носили женщины вашей эпохи…
– Женскую одежду я не буду носить! – прерывает ее Бурмагир.
Юлиноса пищит:
– Так и не носи!
– У нас с тобой одно тело! – возмущается мужская голова.
Я прерываю их скандал:
– Две головы – две личности! Мы не рассматриваем вас в одном теле. Так что мне нужны два паспорта. Или пройдет лишь один, то есть господин Бурмагир. А вы, мадам, – я тут обращаюсь к Юлиносе, – останетесь в камере ожидания до возвращения вашего… э-э-э… сожителя.
– Но мы не можем разделиться, – озадаченно говорит Бурмагир. – То есть можем в какой-то мере, но без соответствущего оборудования, которое есть в тридцать пятом веке, это сделать невозможно.
Я развожу рукками. Юлиноса начинает рыдать, Бурмагир нервно кусает губы. Он с надеждой спрашивает:
– Но… есть какие-то исключения? Ведь всякое бывает. Нам этот полет итак обошелся недешево. Знаете, как трудно из будущего в ваше настоящее прилететь? А тут возвращаться… И Юлиноса потом мне все мозги сожрет…
Конечно, как мужчина я понимаю его и поэтому пытаюсь ему помочь.
– Да, исключение есть, – киваю я. – Вы должны оформить документ, что ваша… сожительница – это домашний питомец.
– Кто? – Юлиноса широко открываеит глаза.
Бурмагир в недоумении смотрит на меня.
– У нас разрешено без паспорта провозить одно домашнее животное. Вы можете подписать документ, что Юлиноса, типа, ваша собачка…
– Я – собачка? То есть сука? – вопит от возмущения женская голова. – Да что вы себе позволяете?
– Ну, кошка, – предлагаю я другой тип домашнего животного. – Или вообще никак не перейдете границу!
Бурмагир оборачивается к Юлиносе и говорит:
– Соглашайся! Пока пограничник добрый. А то он может депортировать нас обратно!
– Да, могу, – улыбаюсь я.
– Но меня потом засмеют, – плачет женская голова. – Все подружки будут издеваться, что я была кошкой!
– Я никому не скажу! – обещает мужская.
И я поддакиваю:
– И я не скажу. Даже отметку ему, – я тут киваю на Бурмагира, – не поставлю, что он провозил кошку.
Юлиноса соглашается. И я пропускаю их через КПП в город. Они уходят довольные, при этом не переставая переругиваться из-за потерянного паспорта. Их скафангдо отливает феолетовым сиянием. Блин, что за фантастические технологии нас ожидают в будущем? Стоп – нельзя об этом думать!
За смену я проверил сотню гостей, сильно устал. Последним был неандерталец. Он явился передо мной в шкуре мамонта и с дубиной в руке. Говорил он плохо, что мне пришлось поднапрячь свои мозги, чтобы понять его речь. И чтобы вы поняли смысл, я транслирую это в современный разговор.
– Я хочу к вам! – сказал неандерталец.
– Зачем?
– Мяса набрать! У нас ледниковый период. Мамонты вымирают. Жрать нечего.
– А чем расплачиваться за мясо будете? – спрашиваю я озадаченно. Понятное дело, что в его время нет денег. Там и экономики нет. Там надо выжить в суровом климате.
– Я в Музее древней жизни экспонатом поработаю. Как накоплю денег на продукты, так вернусь домой. Меня в пещере племя ждёт.
– Та-ак, гастарбайтер, значит, – я чешу за ухом. В принципе, это не запрещено. Но нужно ему прививки сделать, чтобы не заболел современными болезнями и не занес в прошлое инфекцию. Я быстро оформил ему документ, сделал отметки и впустил через терминал. Неандерталец с именем Ыых-У-м ушел довольный. Его дубинку я оформил тоже как музейный предмет.
Вот так закончилась моя смена. Обычная работа рядового пограничника!
(Винтертур, 27 марта 2024 года)
Скелетон
(хоррор)
Медленно переступая через автобусы и высоковольтные провода на улицах, десятиметровый скелетон передвигался в одном известном ему направлении и не обращал внимание на перепуганных людей под его ногами; люди разбегались и прятались в домах или салонах автобусов. Огромные глаза на черепе горели ярко-зеленым цветом, костлявые пятиметровые руки болтались как плети, хотя так это существо удерживало равновесие. Судя по всему, земная гравитация ему не очень нравилась, но приходилось адапироваться, воспринимать чужую жизнь как свою, привычную где-то на другой планете. Или в другом мире.
Я стоял, прислонившись к столбу, жевал жвачку и с презрением наблюдал за окружающим миром. То, что происходило, уже становилось привычным, хотя лет десять назад наша жизнь протекала в другом ракурсе.
Скелетон лишь внешне напоминал человека, точнее скелет, обтянутый кожей, хотя генетически абсолютно был инородным. Его тело сформировалось под иной эволюцией и в альтернативных условиях, там, где мало кислорода, ядовитая атмосфера, полно морских протеинов и нет растительности – это выяснили наши ученые, которым попались останки этих существ. Но как издевательство над нами, природа его создало в форме примата, к которому относился и хомо сапиенс. И поэтому в первые годы люди воспринимали скелетонов как результат секретных лабораторных исследований, связанных с клонированием или смешением человеческих генов. Священники орали, что это исчадия Ада. Воины ИГИЛ (Запрещенная в России террористическая организация) орали, что это Аллах прислал ангелов смерти покарать человечество. Всё оказалось прозаичнее – скелетоны прибыли на Землю через гиперпространственный портал. Но вот кто открыл портал и выпустил к нам чужих существ – это являлось загадкой.
– Чтоб ты сдох! – выругалась старушка, прижимая к груди авоську с мандаринами. Был вечер, и скелетон переступил женщину и пошел дальше. Пока горят его глаза, он безопасен, то есть не голоден. А вот как только глаза потухнут, то тогда следует бежать куда угодно, но лишь бы подальше от него. Скелетоны становятся проворными, их медлительность и неуклюжесть исчезают. И тогда своими руками они хватают жертву и начинают поглащать. Они фактически высасывают всю плоть с костей. В один присест могут сожрать сорок человек.
Убить скелетона – это создать больше проблем, чем они существуют. Их в первые годы сжигали, расстреливали ракетами, забрасывали противотанковыми минами. Скелетоны быстро разлагались, распространяя смертоносные инфекции, против которых медицина не нашла вакцины. Инфекции превращали людей в ходячих монстров-зомби, что создавало еще больше угроз для человечества. Поэтому было принято решение не трогать скелетонов. Уж лучше кого-то сожрут, чем умрут миллионы. На такие жертвы приходилось идти.
– Лучше бы не сдох, – ответил старушке водитель автобуса. Он тоже недовольно смотрел на монстра, однако не желал ему смерти. Он стоял на остановке и ждал, пока салон заполнится пассажирами.
– Куда смотрели власти? Почему пропустили этих чертей в наш мир? – негодовала старушка.
– Тут власти бессильны, – возразил водитель. – Эти монстры свалились нам на голову черт знает откуда! Может, из Ада. Я читал в Библии, что придет Антихрист и начнется Апокаллипсис на Земле.
– Точно, из Ада, – согласился рядом проходивший мужчина. Он тоже брезгливо смотрел на скелетона, который замер и оглядывался, словно кого-то искал. Его глаза горели, и это нас всех успокаивало. Мы за эти годы выучили их повадки и знали, что следует делать.
– Надо бороться с ними! Воевать! – сердилась старушка, потрясая так сеткой, что мандарины вывались и покатились по тротуару.
– Воевали – а толку-то? – зевнул водитель.
Я насмешливо смотрел на них и продолжал стоять. Я ждал девушку, которую пригласил на свидание. Да, и в этом страшном мире мы продолжали жить человеческими чувствами. Любовь никто не отменил, даже скелетоны. Кстати, мы даже не имели понятие, как они размножались и есть ли у них репродуктивные органы. Кто-то предполагал. Что они делятся как амёбы, то есть простейшие организмы.
В этот момент из подъезда выскочил какой-то парень в спортивной одежде. Все бы ничего, но я заметил, что в руках у него связка динамитных шашек, и горит бикфордов шнур. Парень липучкой прикрепил эту мину к ноге скелетона и заорал:
– Партизаны начинают антифаду! Долой пришельцев! Свободу человечеству!
