Ты, дарованный мне богами. Книга первая

Глава 2

В себя я пришла под мерное покачивание повозки и скрип колес. Сквозь плотную ткань полога внутрь настойчиво пробирались алые лучи закатного солнца.

– Рихая! Вы очнулись? – радостно воскликнул детский голосок.

Я с трудом приподнялась с мягких подушек и оперлась на локоть. Над головой – ткань шатром, подо мной – твердое плоское основание, обтянутое мехом. А на мне – кроме алого плаща безразмерная красная рубаха из шелка, перехваченная в талии цепочкой, просторные штаны и носки, одолженные стариком в подземелье. Новый сон? Черт! Как же больно я щиплюсь! Потерла руку. Эх, все же сумасшествие, начиная с тумана и заканчивая странным миром, где попаданок насильно выдают замуж, – реальность. А я так надеялась…

Что же мне делать? Что делать? Хотелось завыть в голос, жаль только моя истерика ничего не изменит. Нужно брать себя в руки. Правильно сказал – как там его? – Оракул: «От тебя зависит, как ты будешь жить». Чем скорее смогу обрести контроль над эмоциями и влиться в местные реалии, тем меньше окажется упущенных возможностей. Поэтому следует внимательно слушать, запоминать, а в нужный момент правильно реагировать.

Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов. Кажется, я слышала голос?

В углу повозки сидела тощая девчонка лет десяти в жутком коричневом платье, с жиденькими косичками такого же цвета и любопытными темными глазенками.

– Я Лилия, – представилась, чтобы хоть что-то сказать, – можно просто Лия. А ты?

– А я Танни! – сообщила девчонка со счастливой улыбкой, обнажающей крупные выпирающие зубы. – Я живу при храме самого Оракула! Правда, помогаю только по мелочам, но зато в главном храме. Это не то же самое, что в обычном. Далеко не каждой девочке так везет, ведь к Оракулу приезжают со всей Лаэры, и я могу хоть каждый день видеть новых важных людей. Хотя, если честно, вижу не всегда, вернее даже, редко, так как помогаю то на кухне, то в подземелье. Но все-таки, живи я в другом храме, видела бы и того меньше. Вот, например, сегодня, мне довелось сопровождать рихаю, дарованную богами. Это ли не удача?

– Подожди-подожди! – взмолилась я, путаясь в свалившейся на меня информации. – Ты сейчас о ком говоришь?

– О себе, – растерялась Танни.

– Ты сказала, что будешь сопровождать дарованную богами. – Кажется, так меня называл Оракул в подземелье.

– Уже сопровождаю. Вас, рихая, – еще больше смутилась девочка, не понимая, к чему я цепляюсь.

Выходит, речь все-таки обо мне.

– А рихая – это кто?

– Вы – рихая.

– До чего понятно и подробно! – фыркнула я. – Рихая – это я, а я – это рихая. Должность, что ли, такая? Или статус?

– А! – наконец сообразила Танни, о чем я спрашиваю. Вы же, рихая, из другого мира, вам многое неизвестно. Так я помогу. – Девчонка преисполнилась собственной важности и принялась объяснять: – Рихая – это холостая магиня или жена риха, то есть мага, а еще рихтана, который владеет целым рихатом. Рихая, если замужем за рихтаном, становится рихтой тогда, когда рожает наследника рихата. Если рождается девочка, что случается редко, то рихая остается рихаей, пока не родит мальчика. Рихта с древнего языка переводится как «мать будущего рихтана». – Она осеклась, заметив мои округлившиеся глаза. – Не очень понятно, да?

– Не очень, – согласилась я. – Похоже, мне придется записать подобные тонкости и выучить, раз теперь живу на Лаэре.

– Так может, мне помедленнее говорить, пока писать нечем? Ну, чтобы лучше понималось. Или вообще замолчать? Мрессия всегда говорит… Мрессия – это в храме главная кухарка. Так вот она всегда говорит, что от моей болтовни уши режет и мозги кипят. Не знаю, как можно уши резать и мозги отваривать… Нет я понимаю, что это в переносном смысле…

– Танни.

– Да, рихая.

– Почему ты меня зовешь рихаей?

– Так ведь рихая…

– О нет! Не нужно всевозможные титулы перечислять…

– …жена риха или рихтана, который…

– Причем здесь я?

– Так ээээ… рихтан Рэнн – ваш муж.

– Не может быть. Пока я была без чувств…

– Оракул провел брачную церемонию и внес имя риха Рэнна в книгу рихтанов. Теперь он – рихтан рихата Миртов. Его отец недавно умер и…

– Я в курсе.

– После брачной ночи для всех подданных рихата вы станете узаконенной рихаей, а когда родите сыночка, то вас назовут рихтой. Как чудесно! – Танни всплеснула руками.

– Быть рихтой? – насмешливо переспросила я.

– И это тоже замечательно! – заверила меня девочка. – А еще я радуюсь, что сопровождаю из храма домой рихаю, будущую рихту Миртов! Это просто невероятно!

– Согласна, – вздохнула я. – Поверить не могу.

– Ага, Мрессия так и сказала мне перед уходом. Мол, поверить не могу, что такой болтливой и некультурной девчонке доверили столь важную миссию. Но что поделать, Ламина вчера… Ламина меня старше на три года, она капельку магиня, но совсем капельку, магичить совершенно не умеет… Не потому, что ее никто не учил магии, ее учили вместе с малолетними рихами, долго учили, но магии в ней почти нет, ну и бросили бесполезные попытки. Замуж ее, может быть, кто-то из очень слабых магов и возьмет, но толку в том вряд ли будет. Так храмовник Джоус сказал. Поэтому пока она живет при храме и делает самую простую работу. Ждет, пока родственники ей жениха найдут. О чем я? Ах, да, так вот Ламина вчера уехала к родственникам повидаться, а вечером появились братья рихи Мирт со срочным делом к Оракулу. Это они вас, рихая, из другого мира собирались вызвать.

Я слушала стрекот Танни вполуха. Не потому, что болтовня девчонки казалась безынтересной, просто мне было страшно. Я щерилась иголками, но понимала, что они бумажные и легко сломаются, стоит подуть ветру. Как защитить себя? Что нужно сделать, чтобы обрести свободу выбора и безопасное существование? Я задавалась вопросами, но ответы на них не находила.

Дорога домой мне заказана, поэтому думать о возвращении – только время терять и бередить душу. Сейчас важнее позаботиться о себе здесь. Я оказалась заперта в чужом мире, где нет не только родни, но даже знакомых, готовых поддержать добрым словом.

Попыталась выглянуть наружу, но тут же задернула полог, обнаружив множество вооруженных мужчин, шагающих рядом с повозкой. Сбежать от мужа мне не позволят, как при мне уже не раз обмолвились, Миртам нужен наследник, причем не абы какой, а маг, желательно с величайшей силой, которую может дать своему сыну исключительно иномирянка. Что же мне делать? Как уклониться от выполнения супружеских обязанностей, приводящих меня в ужас только при одной мысли? И с кем! С кошмарным великаном! Варваром, от взгляда на которого холодеют внутренности.

– Когда вы, рихая, упали без чувств, – продолжала щебетать Танни. – ох, как все перепугались! До самой кухни переполох дошел. Пока лекаря вызвали, пока он явился. В общем, много времени прошло. А я туточки, рядом была. Как терла кастрюлю мокрой тряпкой, так и кинулась вместе со всеми, посмотреть, значит, кто там помирать собрался. А в ритуальной вы, рихая, такая красивая, и такая бледненькая лежите. Я хлюп вам на лоб мокрую тряпку! Ну, ту, которой посуду мыла. Как это… Первую помощь оказала, да точно! Когда лекарь Свей пришел, похвалил меня, сказал, мол, и кто додумался до такого абсо… абсс… абсурда! Но я скромная, выпячивать себя не стала. А зря. Когда потом решали, кого послать в ваше, рихая, сопровождение, Мрессия была против. Мол, я совершенно неотесанная. Но это неправда. Я в храме только два года, а до этого мы с матушкой жили в замке Фессов. Моя матушка служила там горничной у самой рихаи, а я рядом всегда была, все видела и подмечала, так что я очень даже воспитанная.

Девочка неожиданно замолкла. Ее круглый нос покраснел и стал похож на картошку.

– Как же тогда ты попала в храм, если жила с мамой? – спросила я и только потом догадалась, какую допустила бестактность.

Девчачье личико сморщилось, нос зашмыгал. Я ожидала громких и долгих рыданий, но Танни сделала глубокий вдох, взяла себя руки и улыбнулась. Не так, как прежде, натянуто, но грусть постепенно покидала ее шоколадно-карие глаза.

– Матушка всегда говорила, что настроение можно настраивать самим, нужно просто улыбнуться. Даже если совсем не хочется. Растянуть рот пошире, и улыбка сама разойдется по всему лицу, а потом дойдет и до сердца. Сейчас моей матушки нет рядом, она ушла из нашего мира, но я знаю, что она всегда будет обо мне заботиться. Матушка сама так сказала перед тем, как уйти. Она даже попросила рихаю Ками присмотреть за мной, но благородные никогда не выполняют обещания, данные бедным, поэтому я оказалась в храме. Но я не жалуюсь, там хорошо, кормят лучше, чем у Фессов, правда, работа потяжелее и Мрессия лупит палкой, но это ничего. Иногда я действительно заслуживаю наказания. Зато столько интересных людей приходит в храм. Это что-то! Вот давеча…

Треп Танни прервал громкий окрик, объявивший привал.

Минут пятнадцать ничего не происходило. За пределами повозки слышались разговоры, суета, внутри взахлеб трещала Танни. Я погрузилась в размышления о том, какой сделать выбор: попытаться сбежать или же договориться с мужем. А что? Не всякий же мужчина захочет насиловать женщину, а я собиралась защищать свою честь до последнего вздоха. Хотя… вряд ли у меня получится в чем-либо убедить Рэнна. Более отстраненного и замкнутого человека сложно себе представить. Тогда остается… побег.

– Рихая Лия, – вежливо обратился из-за полога приятный мужской голос, заставляя меня вернуться в реальность, – палатка для вас готова. Вы можете отдохнуть и привести себя в порядок. Ужин будет через час.

– Спасибо, – отозвалась я и посмотрела на Танни.

Девочка восприняла мой взгляд, как намерение выйти, выскользнула наружу и приоткрыла полог. Пришлось выбираться.

Я спустила ноги с основания повозки и почувствовала, что под ступнями для меня тут же развернули подножку. Оперлась на нее, вставая, и мой локоть ухватила сильная мужская рука, помогающая спуститься. Растерявшись от непривычной услужливости, я кивнула высокому молодому мужчине с копной русых кудрей. Тот широко улыбнулся, душевно так, без нахальства или подобострастия. И почему мне в мужья не достался такой обаяшка? Возможно, тогда я даже смирилась бы со своим подневольным положением.

– Я – Армир, рихая, – представился он. – Прошу. – Мужчина указал на огромный шатер, который по какому-то недоразумению назвали уничижительно «палаткой».

За локоть он вел меня до самого входа временного жилища. То ли подстраховывал, чтобы не оступилась, пересекая лесную поляну, то ли удерживал, предупреждая возможную попытку побега. Полог для меня приподнял один из охранников, оцепивших плотным кольцом шатер. И как от такой многочисленной стражи сбежать?

Я обернулась к Армиру, страшась входить внутрь. Казалось, сделаю шаг, и ловушка захлопнется.

– Мне нужно по природной надобности, – ни капли не соврала я.

С ночи мне пришлось забыть про свои естественные потребности, а сейчас они так кстати напомнили о себе. Пока смущенный Армир покрывался алыми пятнами, я осторожно осматривалась.

Лес, темнеющий в сумерках. Если я спрячусь под какой-нибудь корягой, найти меня окажется не так-то просто. Небольшая поляна, в центре которой мужчины устроили костер и готовили ужин. Главное, ее пересечь без хвоста преследователей. Живот возмущенно заурчал, требуя пищи. Молчать! Пока не до еды. Элфина и Рэнна не видно. Сейчас многие заняты, устали с дороги и проголодались, внимание рассеяно, поэтому для побега удобнее времени не найти. И Армир, от неловкости уставившийся в землю. Уверена, он не пойдет со мной в кустики. Скорее уж Танни пошлет. Но девочку можно отослать в шатер за «важной» мелочью…

– Все необходимое имеется в палатке, – наконец выдавил Армир, руша в прах мой гениальный план. – Танни вам поможет, рихая. Она хоть и молода, но выглядит смышленой девочкой.

Мужчина поклонился и сделал шаг назад, намекая, что и мне пора бы удалиться.

– Пойдемте, рихая, – подражая взрослым, важно проговорила Танни и махнула рукой внутрь шатра. Армир здорово польстил ей, и девочка преисполнилась энтузиазма выполнить свои обязанности наилучшим образом. О чем она мне и сообщила, стоило пологу опуститься за нашими с ней спинами.

Внутри шатер оказался просторным и вместительным. Спальня, гостиная, кабинет, закуток с койкой для прислуги и даже помывочная. Над головой плавали уже знакомые шары, освещающие множество мелочей, предназначенных для комфортного отдыха. Все, что только могло взбрести в голову, уже имелось в удивительной походной палатке. Будто специально, чтобы лишить меня последнего шанса на спасение.

– Давайте я вас раздену, – предложила Танни, потянувшись к моему поясу.

– Я сама! – поторопилась я отказаться и отпрыгнула от помощницы.

– Не стоит стесняться, – поняла мое смущение девочка. – Я уже переодевала вас, когда вы лежали без чувств.

– Ты? – переспросила я, подозрительно сощурившись. Слава богу! А то уж я думала на мужчин и жутко злилась.

– Ну, – замялась Танни, – не только я.

– А кто еще? – в горле внезапно пересохло.

– Еще храмовница Ол.

Какое облегчение. Мои плечи расслаблено опустились.

Танни объяснила, как воспользоваться роскошью магического душа, и преподнесла новый наряд – шелковую ночную сорочку и пеньюар из более плотной ткани, расшитой золотом. И то и другое алого цвета.

– Цвет свадьбы, – пояснила она, подпоясывая меня после принятия мной водных процедур.

О как! Судя по наряду Элфина, в храм он явился за иномирянкой подготовленным. В отличие от Рэнна.

Ужин принес один из охранников. Танни у входа приняла тяжеленный поднос и, не поморщившись, дотащила до стола, расположенного в центре гостиной.

– Я еще и сильная, – похвасталась девочка в ответ на мой ошарашенный взгляд.

– Сколько тебе лет? – спросила я, подхватывая нелегкую ношу у стола и помогая поставить.

– Двенадцать. Совсем большая. Я знаю, что выгляжу мелкой, но это у нас семейное. Мама тоже всегда была худой. Правда, высокая, не то, что я. – Танни хоть и болтала, но споро переставляла тарелки и вазочки с подноса на стол. – Веса и роста во мне никакого, зато гибкая и юркая. И бегаю быстро, я ж легкая.

Споро сервировав стол, она отодвинула для меня стул и поклонилась.

– Почему столько всего? – удивилась я, не решаясь сесть и рассматривая обилие еды, которым можно было бы накормить никак не меньше десятка мужчин.

До румяной корочки зажаренная на вертеле птица, рыба, запеченная с овощами и специями, истекающий соком крупный кусок красного мяса, ломти ароматного ноздреватого хлеба, разноцветные закуски, несколько сортов сыра, исходящая паром каша, в центре которой таяло ярко-желтое сливочное масло и стекало с крупянистой горки золотистыми ручейками. А еще ваза с незнакомыми мне фруктами и конфетница с засахаренными орешками.

– Не серчайте, – попросила Танни, неправильно поняв мою реплику, – это походный вариант. Когда приедем в дом Миртов, я уверена, вас накормят, как следует.

– Да ты что! – рассмеялась я. – Здесь вполне достаточно еды, и не сомневаюсь, что все вкусно. Просто слишком много. С нами точно никто больше не собирается ужинать?

– Нет. Обережник сказал, что рих и рихтан поедят снаружи. К сожалению, ужинать вам придется в одиночестве. Мне правда очень жаль. Не знаю, почему они так ведут себя с вами.

– Ты про братьев? Один дуется, что выбрала не его, а второму вообще на все плевать, – объяснила я так, как сама понимала сложившуюся ситуацию. – Садись, поедим без них. Нам больше достанется.

Танни дернула стулом, намекая на то, чтобы я наконец приняла ее помощь всерьез и уселась за стол. Пришлось позволить девочке обслужить себя. Я опустилась на стул, придвинутый к моим коленям, взяла предложенную салфетку и благодарно кивнула, получив бокал воды.

– Может хватит, Танни? Садись уже, есть хочется, – застонала я, наблюдая, как девочка в десятый раз передвигает на столе тарелки.

– Рихая, вы хотите, чтобы я отошла?

– Я хочу, чтобы ты села рядом со мной за стол, выбрала блюдо по вкусу и тоже стала что-нибудь есть, – пусть и длинно, но достаточно понятно объяснила я, отламывая ножку от птичьей тушки.

– Что вы, рихая, – замахала руками Танни. – Не говорите никогда больше такого. Ни мне, ни тем более еще кому из прислуги.

– Почему? Запрещено законом? Местное табу? – Я впилась зубами в нежное мясо и чуть не застонала от удовольствия. Не думала, что настолько проголодалась.

– Хуже. Вас станут презирать. Благородные не сидят с чернью за одним столом, и тем более не едят.

– Я не благородная. В моем мире все равны.

– Правда? А здесь по-другому, рихая, привыкайте, если хотите жить счастливо.

Я отложила птичью ножку. Наверное, она права. Раз уж мне суждено отныне здесь жить, то придется принимать местные правила, а не устанавливать собственные. Я с удивлением посмотрела на девочку, которой стукнуло всего двенадцать лет, а мудрости досталось не по годам.

– Но я хочу тебя накормить, – растерянно проговорила я, осматривая изобилие на столе. Зачем мне гора еды, если я не могу ею поделиться хотя бы с одним голодным ребенком?

– Так вы кушайте, рихая, а потом, что останется, и я смогу поесть, – успокоила меня Танни.

Ответ меня устроил, и я накинулась на ужин.

Танни притронулась к еде, только когда я вышла из-за стола и устроилась на тахте с разноцветными подушками. Она ела быстро, но аккуратно, и постоянно оглядывалась на вход в шатер. Однако все же пропустила появление Рэнна. Он вошел словно привидение, бесшумной тенью скользнув за полог. И как ему удался подобный трюк при его-то громадной комплекции?

Мы весело переговаривались, и вдруг девочка замолкла на полуслове, в воздухе зависла ложка каши, недонесенная до рта.

– Рихтан Рэнн, – проблеяла Танни. Блестящий столовый прибор заплясал в ее дрожащей руке, и на светлую скатерть упало несколько крупинок.

Мужчина сдвинул и без того насупленные брови, не сводя глаз с девочки. Та совсем перепугалась и принялась спешно убирать со стола, скидывая, не глядя, на поднос все, что попадалось под руку.

Страх ребенка передался и мне. Я смотрела, как со стола исчезают тарелки и приборы, и с ужасом отсчитывала секунды до момента, когда останусь наедине с незнакомым мужчиной, считающим, что имеет на меня супружеские права.

Танни подхватила поднос и метнулась к выходу. Рэнн и не подумал уступить ей дорогу, сверля взглядом теперь уже меня. Девочке пришлось обходить его и протискиваться к пологу с риском уронить тяжелую ношу.

– Больше сегодня сюда не возвращайся, – даже не глянув в сторону ребенка, приказал он, когда бедняжка, держа одной рукой поднос, другой пыталась приоткрыть тяжелый полог.

Танни вздрогнула, тарелки звякнули, а я гневно зыркнула на мужчину.

– С ума сошел? Где по-твоему должна спать девочка? У костра вповалку вместе с мужиками? – вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать и прикусить язык.

Лицо Рэнна потемнело, а челюсть выдвинулась вперед.

– Выбирай слова, иномирянка, прежде чем что-то сказать, – произнес он крайне спокойно, но я тут же пожалела, что вообще открыла рот. Вроде совет, а не угроза, и при этом вызывает нестерпимое желание самоубиться и закопаться во избежание лишних мучений. – А что касается девчонки… У нас с тобой сегодня брачная ночь, не забыла? Пригласим прислугу стать свидетельницей исполняемого супружеского долга? Думаешь, будет веселее?

У меня внутри все похолодело. Я так надеялась хотя бы на отсрочку. Неужели мой самый жуткий кошмар случится здесь и сейчас?

– Я позову тебя, Танни, – пискнула я замершей у входа девочке, и та, понятливо кивнув, скрылась за пологом. А я сжалась в комочек.

Мы остались одни. Рэнн сделал шаг внутрь комнаты, а я дернулась назад и уперлась в спинку дивана. И без того не слишком привлекательное лицо мужчины прочертила уродующая ухмылка.

– Не нравлюсь? – насмешливо спросил он, делая еще пару неспешных шагов ко мне.

– А должен? – дерзко ответила я, хорохорясь в попытке обрести хотя бы каплю уверенности или, на худой конец, какой-никакой опоры. На самом деле получалось плохо. Мои зубы отбивали чечетку, а тело непроизвольно вжималось в диван еще сильнее.

– Сама же выбрала, – ровный тон с ноткой иронии в исполнении Рэнна, благодаря низкому голосу и мрачной интонации, прозвучали жутко. Так в фильмах ужасов маньяк ласково беседует со своей жертвой, однако никто не заблуждается на счет скрытого подтекста его безобидных слов.

– Я не знала про ритуал. – Моя попытка оправдаться прозвучала жалко. Я чувствовала себя мелким зверьком, угодившим в ловушку охотника.

– Это неважно. Зачем ты пошла ко мне? Ведь сначала выбрала Элфина. Ты и должна была выбрать Элфина! Что тебе взбрело в голову? – прорычал он сквозь зубы, распаляясь.

Волны опасности, исходящие от Рэнна, вызывали в моем теле инстинктивную дрожь. Хотелось вскочить и бежать от него, неважно куда, главное подальше. Я сдерживалась из последних сил, понимая, что лишь раззадорю хищника.

– Тебя трясет, настолько я тебе противен. – Похоже, с каждым словом он заводился все сильнее. – И что ты собираешься с этим делать?

Нужно ответить. Иначе он совсем взбесится и слетит с катушек. Что ему сказать? О чем он спрашивает? Паника накатывала волнами, и голова отказывалась соображать.

– А ты? – сумела-таки выдавить я и замерла в ожидании ответа.

Что он от меня хочет? Прошлого не вернуть. Я поняла, что совершила ошибку в междумирье, и Рэнн совсем не рад неожиданно доставшейся ему супруге. Возможно, он любит другую, или вообще не по женской части. Как бы то ни было, сейчас он вымещал свое разочарование на мне. А что должна делать в таком случае я?

Ох, а ведь, пожалуй, это мой шанс договориться. Раз он не в восторге от произошедшего. Думай, Лиля, думай. Что можно ему предложить? Нет, сперва следует узнать, в чем он нуждается…

– Благодаря тебе, у меня нет иного выбора, как только исполнить супружеский долг.

Он качнулся в мою сторону.

– Стой! – оглашенно заорала я, выбросив вперед ладонь.

Рэнн непроизвольно послушался, но ненадолго. Усмехнулся и плавно, будто хищник, выслеживающий добычу, двинулся ко мне. С невиданной ранее прытью я перемахнула через диван и спряталась за его спинкой.

– Послушай, послушай меня, – просила я, хоть и понимала – бессмысленно. Но не могла позволить себе не хвататься хотя бы за последнюю соломинку.

Кто бы сомневался, Рэнн оказался глух к моим мольбам. Он отбросил со своего пути диванчик, словно тот был картонным, в два счета скрутил меня и забросил на свое плечо. Мне оставалось лишь рыдать и наблюдать за длинными мускулистыми ногами, направившимися в спальню.

– Ты же не хочешь этого делать… Пожалуйста, не делай этого… Просто выслушай меня… Минуту, нет, полминуты. Пожалуйста. Подари мне всего полминуты, и мы найдем для всех удобное решение, – захлебываясь слезами, умоляла я. Но он оставался глух. – Аааа…. Лучше умереть!

Спальня находилась от гостиной в десятке шагов, но мужские ноги, испытывая мое терпение, шагали, как если бы увязли в киселе. Наконец Рэнн грубо сбросил меня на широкую лежанку, заменяющую кровать. Я быстро перевернулась на спину, ожидая, что в любой момент меня придавит огромное мужское тело.