Дорал-кай отобрала у меня плащ, встряхнула, осмотрела с двух сторон и надела на подошедшего Коди. Он немного покрутился в нем, а после расстелил ткань на полу, сел на корточки и с видом эксперта природного камуфляжа придирчивым взглядом окинул мои высокохудожественные мазки акрилом.
Госпожа Магни осталась стоять и никак не комментировала то, что видит. Да ей, если честно, и не потребовалось облекать мысль в слова: скептический излом бровей красноречиво говорил сам за себя.
– Поправьте, если я ошибаюсь, адептка, – наконец произнесла она. – Вы притворялись… молью?
Я неуверенно кивнула. Ну да. Большой и упитанной молью, но ядожал не жаловался. Да он даже не фыркнул, пока я не подошла слишком близко и не перевернула ведро. Вот грохот ему не понравился, а к самой «моли» он негатива не питал. Вроде…
Все это я и поторопилась рассказать двум преподавателям.
– Любопытно! – А вот Коди, кажется, моя идея порадовала. – Но зачем?
– Понимаете, меня не допускают до практики со взрослыми ядожалами. Я провоцирую их на агрессию и атаку. И тогда я подумала: неужели в естественных условиях ядожалы атакуют всех существ? Ну, в смысле, они же и так ядовитые и большие. Зачем им это все?! А потом на лекции Коди рассказал нам о крокодилах и птичках.
– Да, точно! – оживился зоопсихолог, вскочил на ноги и развернулся к коллеге. – Эрика, ты не поверишь! В Триедином союзе до сих пор уверены, что птицы чистят зубы крокодилам. Якобы они залетают в открытую пасть и выковыривают остатки пищи между зубов рептилии.
– Ну что за глупости. Крокодилы не нуждаются в чистке зубов. Они просто открывают пасть, чтобы охладиться, а бегунки ловят мух, слетающихся на запах… – Декан факультета звездокрылов нахмурилась и вновь вопросительно глянула в мою сторону. – Но при чем тут это?
– Я просто подумала, что и у ядожалов могут быть такие компаньоны. Начала экспериментировать с одеждой и предметами и вычислила, что все пять взрослых ядожалов не видят серо-бурый цвет, потому что…
– Ну конечно!
Коди хлопнул себя по лбу и заразительно рассмеялся.
– Точно! И как я сам не догадался! В дикой природе самка еndoxyla cinereus?[1 - Endoxyla cinereus (гигантская древесная моль) – большая ночная бабочка из семейства древоточцы, которая обитает в Австралии. Считается самой тяжелой бабочкой, но при этом не питается, расходуя только те запасы, которые накопила на стадии гусеницы. Размах крыльев достигает 23 см и уже одним только этим фактом повергает автора в ужас.] не восприимчива к яду завра. Обычно моль забирается на шкуру ядожала перед началом спаривания насекомых и ждет, пока ее найдет партнер!
– Плащ-невидимка, – кивнула Эрика Магни.
И оба преподавателя уставились на меня так, словно увидели впервые.
Даже не знаю, чего захотелось мне в тот момент больше: горделиво выпятить грудь и задрать подбородок повыше или с позором сбежать куда глаза глядят. Просто вид что у преподавателя по зоопсихологии, что у главы факультета звездокрылов был как у двух исследователей из категории «А что еще может делать эта штука?».
– Госпожа Магни-и! – провыл кто-то.
Синхронно развернувшись в сторону откатных ворот в ангар, мы увидели спотыкающегося некронавта. Тот бежал с протянутыми руками и мольбой во взгляде, направленном на матриарха завров.
– Госпожа Магни-и! Там это… ну, короче! Ой!.. – Запыхавшийся посыльный уперся руками в колени и состроил жалобную рожу. – Вы бы глянули, а?!
– Грек твою через коромысло! – ругнулась декан факультета звездокрылов и первой выскочила из ангара.
Я только недоуменно глянула им вслед.
Да что опять случилось-то?
Лекция вторая
О необдуманных словах и первом свидании
Я редко практикую философию стервы, но с такими людьми, как Эрик Хезенхау, иначе нельзя.
С моей стороны было бы наивно полагать, что после поспешного ухода госпожи Эрики Магни заинтригованный идеей Коди отпустит меня на все четыре стороны.
Как истинный фанат завров, преподаватель по зоопсихологии буквально завалил меня кучей вопросов и бесконечных уточнений.
Сперва пришлось рассказать ему о том, какими красками и мазками я сотворила из обычного плаща камуфляж моли. Далее я перечисляла все те вещи, что пробовала до, а Коди поспешно записывал все в маленький блокнотик.
От теории полный энтузиазма преподаватель перешел к практике. Он натянул костюмчик моли, одним ладным прыжком перелетел через заградительный заборчик и пошел навстречу ядожалу.
– Вы только в глаза ему не смотрите… – запоздало предупредила я.
Опоздала. Анчар сердито фыркнул, психанул и понесся на посмевшего бросить ему вызов.
– Вы издеваетесь?! – орал и матерился декан факультета ядожалов, во второй раз за день примчавшийся на вопли и подскоки. К счастью, в этот раз уже не мои, а преподавателя по зоопсихологии.
– Ладно она, – ткнул пальцем в мою сторону господин Медный, – но от вас, коллега, я подобной глупости ждать не мог!
– Максимус, ты просто не представляешь перспективы, – лохматил кудрявые вихры на голове восторженный зоопсихолог. – Если плащ-невидимка адептки Нэш работает именно так, как она говорит, то…
– Плащ-невидимка?! – У господина Медного дернулось веко.
В общем, из вольера нас с позором изгнали.
– Завтра еще попробуем, – заговорщически шепнул Коди, и на том мы разошлись.
Преподаватель ушел в сторону Алого сектора, где обитали небовзоры, а я вернулась к поилке-фонтану в центре сектора ядожалов. Немного постояла, радуясь последним солнечным дням осени. Погрелась бы подольше, но откатные ворота в ангар тихо скрипнули, и в открывшемся проходе нарисовалась статная фигура. Господин Максимус Медный скрестил руки на груди и уставился на меня.
Боевое прошлое наложило на мужчину свой отпечаток. Кривой шрам рассекал щеку, короткий ежик волос серебрился на висках, в глаза вообще страшно было заглядывать.
Кто его знает! Вдруг декан факультета ядожалов недалеко ушел от того же Борщевика и прямой взгляд сочтет за вызов на драку.
При его появлении на солнце вдруг набежала тучка, стало темно и неуютно, а еще захотелось поскорее уйти и не бесить грозного декана своим присутствием. Что я и сделала.
Едва ли не бегом промчалась через двор и нырнула в портал. Прошлась по коридорам и вернулась в общежитие, где оставила костюм моли в комнате и снова вышла. С радостной улыбкой пробежалась по дорожкам, махнула группке парней и девчонок в черных комбинезонах факультета звездокрылов и поспешила в гостиную ядожалов.
Кристен сделал это место для всех наших, выпросив и отработав один из читальных залов у библиотекаря, а после хозяйственно помогал носить и двигать мебель по всей академии, чтобы обставить убежище суровых парней и девчонок.
Теперь вместо книжных стеллажей с пыльными фолиантами и пухлых подшивок в комнате стояли удобные кресла с мягкими пледами, диваны с яркими маленькими подушками, журнальные столики, а на полу лежал коврик с разноцветными кругами для игры.
На стене красовались учебные плакаты с изображением ядожала, памятка по поддержанию физической формы, доска с перечнем команд, которые уже выучили адепты и ядовитые завры, а также заботливо спрятанные под стекло листы с заметками об индивидуальных особенностях ядожалов, сделанные рукой Эрики Магни.
После первого боевого вылета наша десятка взяла в привычку собираться здесь каждый вечер. Мы вместе учили теорию и делали домашние задания, спорили, иногда играли в настольные игры. Но чаще просто делились по парам или тройкам и занимались своими делами.
Все вместе, но каждый по отдельности.
Ядожалов это устраивало, меня… Вот даже и не знаю.
Я дежурно поздоровалась с ребятами, отметила, что Кристена с Эриком нет, и немного расстроилась. Второму безумно хотелось настучать по башке, желательно учебником «Как работать в паре», первого просто не хватало.
Впрочем, я тут же взяла себя в руки и, лавируя между журнальными столиками, креслами и подушками, прошла к дивану у окна, где сидела моя единственная подруга. Плюхнулась рядом и с интересом втянула носом запах напитка.
