Из ряда вон
– Давай, Думбийя, проведи среди них разъяснительную работу… – Гай поглядывал в сторону лифтов с киборгами – их там было человек двадцать, и одноглазому приходилось здорово напрягать глотку, чтобы перекричать балаган, который устроили железячки.
Вновь прибывших троек определили на Медвежий прииск – очень уж хотелось к ним присмотреться. Популяцию вновь прибывших киборгов пришлось сократить – попалась там компания буйных. С четвёрками и единичками вопросов не возникло – они, в целом, адаптировались неплохо – настолько, насколько это вообще возможно в обществе, основная парадигма которого – тяжко работать до самой смерти.
Через три дня один из эльфов пропал. Был человек – и нет человека. Как будто растворился! Гай даже на медвежат грешил – может, сожрали? А потом Дон взял в оборот второго. Его звали Левассер, и был он прямиком с Рованиона. Гай вытащил оставшегося эльфа из карьера, отвёл под навес, усадил на табуретку и протянул бутылку с водой:
– Так куда, говоришь, он делся?
– Н-наверх забрали… Помиловали…
– А тебя чего не забрали?
– А я им н-не нужен. Я этого, ну… Я преступник.
– О как? Прям признаешь, что преступник? Мол, за дело сюда отправили? И как звать такого сознательного гражданина?
– Таир, меня зовут Таир из Дома… – эльф дёрнулся. – Таир, просто Таир.
– Что ж, просто Таир… Тут не принято спрашивать, за что оказался на дне мира, так что я спрошу кое-что другое – как так получилось, что второго эльфа забрали отсюда?
– А он не преступник. Он не должен был тут находится. Он как бы это… Ну, разведчик.
– Подсадной, значит… Типа, «эльф – лазутчик эльфов» – это слишком очевидно и никто не подумает, что так и есть на самом деле? И чего такого он должен был разведывать?
Таир поник. Судя по всему, его здорово запугали, да и сам он давно поставил крест на своей жизни.
– Ну-ну, чего ты? Не станет тебя никто потрошить за прегрешения твоего дружка. Тут у нас безгрешных нет. Полно тех, кто считает, что не заслуживает такой участи, а вот зайчиков с розовыми ушками точно не водится. Ты ведь сидишь здесь, разговариваешь со мной, пытаешься помочь…
– Они думали, что вы будете над нами издеваться – мы ведь эльфы! – выпалил Таир.
– Хо-хо, пару месяцев назад всё так и было бы… Но теперь тут другие порядки, так что вам, можно сказать, повезло. Вон, твой бригадир говорит, ты хорошо работаешь – машешь кайлом и не жалуешься, несмотря на то, что вон какой дрыщ! С чего бы нам над тобой издеваться?
– Я не дрыщ! – взблеснул глазами эльф. – Я стройный!
– Во-от, это мне уже больше нравится. Боевой дух, однако! Ты, давай, рассказывай, кой хрен нужно было твоему товарищу здесь?
– Он не мой товарищ, и нужно было не ему, а Сигуранце. Это… Ну, тайная полиция, да? У них сведения, что кто-то с помощью корпорации «Инис Мона» избавляется от неугодных. Что эльфов используют для дел тёмных и неправедных…
– Ишь какие красивые слова! И, типа, это кого-то волнует? То, что пара десятков человек из тысячи на самом деле не являются преступниками?
Таир даже встал и сжал кулаки от возмущения:
– Светлый Совет всегда стоял за правду! Эльфы никогда не будут потворствовать тёмным делам, и никогда не наказывают невинных! А если ошибки и случаются – то их исправляют!
– Ух ты! – Гай покачался на табуретке, почёсывая затылок. – Сказка, а не жизнь. И что, этому твоему земляку хватило трёх дней, чтобы разобраться?
– Э-э-э-э… Точно сказать нельзя, но мне кажется, что ему просто надоело, устал… Нет, неподходящие слова… Стало противно…
– Zaebalsya, – подсказал дядя Миша, который неслышно подошёл со спины. – Второй эльф просто zaebalsya тут находится – обстановка гнетущая, пахнет плохо, для организма вредно, работы много, информации – мало. Он срисовал наши лица, скорее всего, взял даже образцы генетического материала – и смылся.
– А на кой хрен ему наши лица и ДНК? У них же всё есть – нас досматривали и обследовали сверху!
– Нет доверия коменданту, верно? – рашен глянул на эльфа.
Тот кивнул:
– Я так понял, что да. В конце концов, со мной не откровенничали – я всё же преступник и смерти достоин…
– Эй, одноглазый! – крикнул дядя Миша. – Тут раньше эльфы бывали?
Одноглазый ремонтировал тачку, так что откликнулся не сразу.
– Сам я не видал их в Разломе, но один старый каторжанин, который сдох пару лет назад, говорил, что ему кто-то рассказывал о целой банде ушастых, которые тут всех в страхе держали, пока не померли. Жмых доконает всех – раньше или позже.
– День да ночь – сутки прочь, а всё к смерти ближе, – снова включил режим поговорок дядя Миша. – В любом случае, тебе, Таир, доверия нет, я вообще думаю, что ты сам Сигуранца такая же, как и твой товарищ… Но новости неплохие – может кто-то отсюда и выберется, если Светлый Совет комиссию пришлёт…
А когда Таир отправился обратно – в карьер, то Гай задумчиво проговорил:
– А если нам нашу акцию устроить как раз в тот момент, когда комиссия эта самая прибудет – вот это будет шуму, а? Только как нам узнать, что комиссия приехала?
– Аха-ха-ха, Гай, это же чрезвычайно просто! Когда станут присылать непросроченные батончики, включат все фонари и вышлют детали для двух сломанных конвейеров – это и будет значить, что комиссия вот-вот прибудет! Это везде работает одинаково – что на Пангее, что на Кондопоге, что здесь, на уродском Жмыхе! Мы почти готовы – можем тормознуть добычу дней на десять точно, а через три дня – накопим запасов на две недели.
– А что делать с работягами? Как с ними будем объясняться? Они нас лопатами не забьют, когда поймут, что мы ставим под угрозу поставки с поверхности?
– Потребуем для них медицинского обслуживания. Мол, готовы работать – не готовы подыхать. Мол, процесс налажен, работники опытные – это же логично ими не жертвовать! Думаю, с такими требованиями люди пойдут за нами. Улучшение условий труда и всё такое – это всем по нутру. В конце концов – потребуем, чтобы нас обеспечили нормальными кроватями! Да, мы уроды – но мы стойко искупаем! Много пафоса, много правды – и у тебя-то точно появится шанс выбраться отсюда!
– Стоп, стоп, дядя Миша! У меня?
Седой медвед задумчиво посмотрел в глаза парню.
– Ну ты совсем за идиота меня не держи, Гай Кормак. Я же вижу – ты не нашей породы. Ты – как раз тот случай, за которым сюда комиссия прибыла. На Жмых тебя заперли, чтобы убрать с дороги важных дядей, да? Убивать им было тебя не с руки – может чистоплюи, может ещё какие-то причины… А вот сгноить постепенно – это для них выход. Я таких моралистов в пиджаках навидался – боятся ручки запачкать. А я так думаю: охотишься – имей уважение сожрать добычу! Приговорил к смерти – будь добр сам рубить голову!
Гай кивнул. Он, в общем-то, так и делал. А какие у него были варианты во времена, когда он сам был и монархом, и судьёй, и палачом и всем населением Ярра в одном лице?
– Потому – ты можешь громко об этом заявить, когда они спустятся сюда. Ты, и ещё несколько парней – у Дона есть кое-кто, ещё один священник из четвёрок… Вас видно. Вы – не такие, – вещал рашен.
– Полегче, дядя Миша, полегче! Я вас не оставлю, даже не думайте… Мне не по душе, что вы жрёте человеческую печёнку, но я тоже кое-чего навидался и потому не готов просто так разбрасываться людьми, которые готовы прикрыть спину и поделиться последним…
– Пафос! Пафос и благие намерения… – отмахнулся лапищей медвед. – Моя задача – сделать своё существование тут более комфортным, а выбраться из этой дыры я, если честно, не надеюсь.
Гай упрямо сжал зубы – ему плевать было на фатализм рашенов. Они нужны были ему – все вместе. У него, на Ярре, каждый человек на вес золота, и разбрасываться такими кадрами – просто грешно. А печёнка… Может быть, печёнка диких бизонов понравится им больше, чем печёнка токсичных киборгов?
[К1]Проверить правильность
Глава 6, в которой торжествует правосудие по-эльфийски
Дроиды починили фонари через пять дней. И заменили лампочки в остальных – ну надо же! Непросроченные батончики прибыли на следующие сутки. Дядя Миша, разглядев этикетку, которую ему под самый нос сунул Фредди, отбросил лопату и громко крикнул:
– Всё, баста, ребята! Наработались!
Люди Дона и медвежатки уже провели разъяснительную работу, и большая часть каторжан согласилась поучаствовать в страйке. Медкапсулы – это то, о чём мечтали многие. Хотя бы на день, на два перестать ощущать постоянно ноющие суставы, вдохнуть полной грудью, поссать как человек, не скрючиваясь при этом от боли. За это можно было и рискнуть!
Не только обычным каторжанам – даже тройкам и единичкам худо приходилось на Жмыхе. Гай перестал покрываться испариной и страдать одышкой только через сто дней, а суставы и слизистые перестали беспокоить и того позже. Сейчас он чувствовал себя вполне сносно – повышенная утомляемость и сильная потеря веса – это то, с чем приходилось смириться.
Один за другим переставали работать конвейеры. Работяги составляли инструменты в козлы и шли под навесы – теперь можно было дать волю праздности – резаться в шашки, морру, травить байки, просто отсыпаться… Люди знали, что получат ежедневный паёк – точно так же, как и раньше. Стачечная касса была полна, и на раздаче стоял Дон – а это значило, что всем всего хватит. По крайней мере, целых десять дней.
Тишина повисла над Разломом. Не орали бригадиры, не стучали кирки и лопаты. Даже мерное гудение конвейеров, ставшее привычным и игнорируемое сознанием, теперь прекратилось.
– И сколько нам ждать? – с наслаждением потянувшись на топчане, поинтересовался одноглазый.
– Я думаю – среагируют быстро. Сначала будет запрос на терминалах конвейеров, потом пришлют беспилотник, потом… О! Запрос на терминале!
Гай лениво поднялся и подошёл к экрану, на котором крупными буквами мигала надпись: «Продолжайте отгрузку руды!» Ответить было невозможно, но Кормак придумал выход: в меню заказа поставок выбрал пункт «спальное место», уточнение – «односпальная кровать с бельём» и ввёл количество – 1200 штук. После этого в разделе «медицина» таким же образом запросил медкапсулы – 20 штук, а в разделе «гигиена» – душевые кабины – тоже 20 штук.
– Вот и подождём, что они ответят!
– Нагле-е-ец! – довольно протянул дядя Миша. – Они теперь точно будут знать… О, беспилотник!
Медвед своей когтистой лапой скрутил внушительный кукиш и продемонстрировал его небольшому квадрокоптеру. А Гай продублировал рашенский оскорбительный жест международным средним пальцем. И демонстративно улёгся на топчан, закинув ногу на ногу и шевеля босой грязной ступней.
– Как думаешь, до них дойдёт?
– А куда они денутся? – пробормотал дядя Миша, явно готовясь вздремнуть. – Вот комиссия приедет – то-то они охренеют! Думаю, через пару часов заявятся нас прессовать, а когда не получится – вот тогда и разговор будет.
Прессовать их никто не стал. Видимо, основные разборки проходили наверху – по крайней мере, когда все лифты одновременно загудели, спускаясь, и грохнули днищами об уложенные на землю рельсы, ни одного киборга оттуда не вышло – только эльфы в чешуйчатой небесно-голубой броне.
Впереди вышагивала весьма примечательная особа. Гай ожидал увидеть коменданта в чёрном плаще, а никак не классическую эльфийку супермодельной внешности. Боевая эргономичная броня смотрелась на её сногсшибательной фигуре как лучший наряд от кутюр. Длинные прямые платинового цвета волосы идеально уложены – волосок к волоску. Коралловые губки кривились в презрительной гримасе, глаза скрывались под очками дополненной реальности.
Полусотня элитных бойцов в глухих шлемах держали наизготовку станнеры, оставив лазганы в креплениях за спинами.
– Не скрою, вам удалось удивить Высокую комиссию. Забастовка на каторге – ну надо же! Я попрошу зачинщиков и организаторов этого безобразия встать и выйти из ряда вон – чтобы мы могли начать переговоры. Дон, Миша, Гай, – она выдавливала их имена из себя, как будто её тошнило от одних только звуков. – Вы можете говорить от лица всех осуждённых, я прекрасно знаю это.
Гай, шагнув вперёд, уцепился за это слово – «осуждённые» и решил использовать впоследствии: его-то никто не судил – просто взяли в плен и поместили на каторгу.
– Vstat' i vyjti iz ryada von! Sest' na elektricheskij stul ili tron! – хрипло пропел дядя Миша, довольно скалясь.
Дон погладил свою лысину и тоже поднялся, отбросив недожёванный батончик в руки кого-то из товарищей.
– Прежде чем вступать с вами в диалог, я должна кое-что прояснить, – эльфийка приняла горделивую позу. – Сигуранца провела расследование и установила виновность коменданта комплекса «Разлом–1» в коррупции, присвоении казёных средств и отмывании денег. Он смещён с должности, на его место назначен кризисный менеджер, который разберётся в ситуации и наладит работу комплекса заново. Систему поставок и бонусную систему пересмотрят – в пользу осуждённых, готовых честным трудом искупать причинённый социуму ущерб. Если после нашей встречи вы вернётесь к работе – этот демарш с остановкой конвейеров не будет иметь последствий. Более того – ваш провокационный заказ на спальные места и медицинское оборудование будет выполнен – в полном объёме. Ровно в тот момент, когда вы поставите необходимую массу мумиё… Вот вам моё слово – слово Светлой княжны Кейнэ Аркуэнэ!
Броня эльфийки внезапно вспыхнула, разогнав на мгновенье туманный полумрак разлома.
«Эльфы могут в пафос!» – ухмыльнулся Гай. Вообще-то княжна зашла с козырей – одним щелчком решила все вопросы каторжан. Кровати – а пожалуйста. Медкапсулы – берите, сколько сможете удержать! Только не снижайте поставки. По всему выходило – комендант тут реально мутил гешефты, как сказал бы Давыд Маркович. Толкал, небось, налево мумиё, помогал своим сообщникам спрятать концы в землю – точнее, неудобного человека – в разлом… Да и охрана из киборгов – это явно не в духе Рованиона… По-хорошему Разлом теперь превратится в чуть менее паскудное место, и денег приносить будет больше – всё-таки система, налаженная после того, как авторитет двоек упал на уровень ниже дна Разлома, работала куда лучше, чем кастовый бред, задачей которого было обеспечение кибернетического меньшинства батарейками!
– Ты! Осуждённый Гай! – голос эльфийской княжны был резким, как удар хлыста. – Как смеешь ты насмехаться надо мной? Даже равные мне платили кровью за усмешки!
Кормак поднял взгляд, и его глаза загорелись зелёным огнём.
– Ровня? Ваша светлость знает, с кем имеет честь беседовать? – его тон был тяжёлым, как удары молота.
– Осуждённый Гай, убийца и контрабандист… – чуть менее уверенно проговорила эльфийка, не меняя надменной позы.
– Осуждённый? Это какой такой суд вынес мне приговор? Мы тут пообщались с ребятами – почти два десятка человек не видели ни судью, ни адвоката с присяжными… Ваш комендант брал деньги со своих подельников, помогая им избавиться от проблем и сохранить чистыми руки – Разлом убьёт человека медленно, но верно. Да и есть ли суд, который имеет право судить меня? – он тоже умел в пафос, если была такая необходимость.
Кайнэ Аркуэнэ сделала шаг назад: этот каторжанин говорил слишком уверенно, и совсем не был похож на измордованного нечеловеческими условиями и тяжким трудом доходягу! Грязный комбинезон, спутанные волосы и кое-как обстриженная борода не могли спрятать энергичных, властных движений, гордой осанки и блеска зелёных глаз.
– Учитывая деяния коменданта – мы не исключаем такой возможности… Проверка проводится в данный момент и будет окончена в самые… – начала княжна, но была бесцеремонно перебита.
– Я – Гай Джедидайя Кормак, самовластный монарх Ярра, хозяин системы Суатолла и всех прилегающих небесных тел, король Эстоков, вождь Номадов, покровитель сталкеров и протектор Универсальной Академии открытого космоса! Имеешь ли ты право удерживать меня здесь?
Пафос, эстетика, мистицизм и почтение к легендам, традициям и титулам – это было у эльфов в крови. Это был такой особенный народ, который основали мечтатели и сказочники со старой Терры – поэтому тирада Гая произвела впечатление на госпожу Аркуэнэ.
– Можете считать это официальным протестом со стороны главы нейтрального государства, – сбавил тон Гай.
Княжна на секунду смешалась и опустила взгляд.
– Лейтенант, связь со Светлым советом! – наконец очнулась она и поднесла ладонь к виску.
В три слитных щелчка вокруг её головы сформировался шлем, прозрачное забрало покрылось рябью, и у парня в голове мелькнуло две мысли: «Во дают эльфы, не хуже Пангеи!» и «А волосы-то куда делись?»
– Слышали, мужики? Будут кровати, будут капсулы! Расходимся, расходимся! – замахал руками Дон. – Наша взяла, коменданта-ублюдка посадят или казнят к чёрту!
– Е-е-е-е-е!!! – загудели каторжане и потянулись к навесам – доигрывать партии в шашки и досматривать сны.
Осталась только основа – Гай, рашены, пара модификантов и Фредди – он приобрёл немалый авторитет у киборгов в последнее время. Дон удовлетворённо кивнул – всё получилось!
Внезапно один из эльфов-охранников повернулся к своему напарнику и спросил, поднимая забрало:
– А на что они вообще рассчитывали? Мы бы положили их здесь всех, будь приказ!
Напарник пожал плечами, но забрало тоже поднял – и тут же поморщился: миазмы Разлома оскорбляли утончённое эльфийское обоняние.
Дядя Миша широко улыбнулся, демонстрируя клыки:
– А вы попрыгайте, господа. Попрыгайте на месте!
Тот эльф, который спрашивал, нерешительно топнул ногой.
– Сильнее, не бойся! – доброжелательно рыкнул дядя Миша.
Эльф топнул сильнее – и раздался гулкий звук, как будто под ними была пустота. Дядя Миша наклонился и продемонстрировал длинную цепь, которая начиналась где-то под ногами у спустившихся на дно гостей и заканчивалась в районе конвейера.
– Тут у нас была целая куча времени, чтобы подготовить для вас сюрпризы… Вот как покинете наши милые сердцу места – мы тут же всё сделаем как было… А пока – сделайте пару шагов назад, будьте любезны, господа эльфы…
Таким вежливым Гай старого медведа ещё никогда не видел. И таких удивлённых эльфов он тоже не видел – конвейер дёрнулся, цепь намоталась на лебёдку, и на том месте, где только что стояли воины Рованиона, разверзлась не то чтобы бездна – но вполне себе конкретная яма, даже скорее ров глубиной около трёх метров, дно которого было утыкано острыми кольями.
– Бывший комендант предпочитал полагаться на киборгов – они помогали ему наладить какую-никакую добычу и держали всех в страхе – так зачем тратиться на дроны и видеонаблюдение? Мы делали всё это в открытую – но всем было плевать, раз объёмы растут… В общем, не ходите по разлому без сопровождающих, ага? А то кто к нам с мечом придёт, тот тут и останется… – разглагольствовал дядя Миша.
– Светлый Совет сказал своё слово! – вернулась в реальный мир Кайнэ Аркуэнэ.
И тут же с удивлением и испугом уставилась себе под ноги – наверное, анализировала способности доспеха защитить её княжеское тело от металлических заострённых кольев.
– Решение обжалованию не подлежит… Все, кто хочет оспорить приговор – могут это сделать. Суд богов пустоты – вот слово Совета.
Гай почесал затылок:
– И что бы это значило?
Дядя Миша довольно заворчал:
– Поединки. Это суд поединком! Если ты до хрена уверен в собственной невиновности – то пройдёшь проверку и получишь право участвовать в судебном поединке. Может быть даже с тем, кто тебя сюда упёк! Знаешь, я начинаю думать, что ты был прав, когда говорил, что у нас тоже есть шансы выбраться отсюда. Эти эльфы – у них фляга свистит, ну… Ума палата, да разума маловато, да… Но нам это сейчас очень кстати. Мне, например, кажется, что я имею право оспорить приговор – в конце концов, это они первые начали – кой хрен было меня травить? Так что… М-да.
Явно было видно, что многие задумались.
Княжна развернулась, взмахнув шлейфом платиновых волос, и зашагала к подъёмнику. Теперь она ступала куда более медленно и осторожно, глядя под ноги – от походки хозяйки жизни осталось совсем мало.
– Когда часы покажут 00:00, лифты будут ждать желающих, – сказала она, и в окружении охраны покинула Разлом.
– М-да-а-а-а… – проговорил Дон. – Отличный день, чтобы сдохнуть! Пойду, ребятам скажу – может, ещё кто-нибудь попытает счастья?
* * *У лифтов собралась пёстрая компания из двадцати человек – по большей части это были киборги и модификанты. Вообще, критерий отбора был странный: желающий поучаствовать в судебном поединке должен быть абсолютно уверен в том, что наказание его несправедливо – иначе, по словам дяди Миши, его просто распылит на атомы хитроумная эльфийская аппаратура.
– А если я просто считаю, что с меня хватит? Что больше пользы я принесу снаружи? В конце концов, я не мучил маленьких детей, сражался только с воинами, у которых в руках было оружие, и людей не кушал… – завёлся Дум-Дум.
– А-хм! – клацнул пастью дядя Миша. – Вот и проверишь как раз. Раз ты здесь – значит, решил рискнуть…
На самом деле многих каторжан – даже тех, которые считали себя невиновными, пугала перспектива схватки с неизвестными противниками на арене. После Разлома почти никто из обычных людей не был в хорошей форме, только пара новичков. Остальные предпочли медкапсулы, непросроченные батончики, мягкие кровати и медленное угасание на Жмыхе яркому и кровавому финалу.
Дон и дядя Миша были уверены – они оставляют Разлом в надёжных руках. За старшего оставались Фредди и одноглазый – по разным причинам. Киборг с реактором нашёл, наконец-то, нишу социума, в которой он был востребован и пользовался уважением – и это для него было гораздо важнее смутных перспектив свободы. А одноглазый рашен просто отмахнулся: мол, чётко знает, за что должен сдохнуть здесь, добывая мумиё.
– Меня точно распылит, – сказал он. – А тут – ребятам помогу. И кровать новая – это дело!
Неожиданно напросился с ними и Таир.
– Ты же преступник! – удивился Гай.
– Ты не понимаешь… Я тогда боялся – теперь не боюсь… Меня почему – сюда? Потому что боялся! Теперь вижу – есть кое-что похуже смерти! – его передёрнуло. – Теперь я видел ад, и видел, что люди могут превратить этот ад в приемлемое местечко! Теперь, если меня распылит или я умру на арене и предстану перед богами пустоты – я просто попрошу их определить меня в то пекло, где будете вы, ребята… Небось, приспособимся: кондиционер там, прохладительные напитки и противомоскитные сетки…
– А противомоскитные сетки зачем? – Гай сдерживал нервный смех. – На хрена в аду противомоскитные сетки?
– Комары – исчадия ада! – заявил эльф, и его снова передёрнуло. – Это совершенно точно известно!
Лифт ударился о рельсы, и команда каторжан шагнула на платформу.
– V dalekij kraj tovarishch uletaet, rodnye vetry vsled za nim letyat… – пропел дядя Миша и хрипло расхохотался, наблюдая, как остаются внизу штольни, карьеры, навесы, конвейеры и зелёный туман Разлома.
– Настроение у вас, дядя Миша, несерьёзное! – буркнул рыжий. – И дались вам эти ретро-песни!
– Тогда умели петь, умели пить, умели жить… А нынче что? Срамота… Вы, молодёжь, ни черта не понимаете, да и музыка у вас – полное дерьмо… Вот в наше время…
Рыжий закатил глаза, а Гай слушал всё это и сжимал кулаки, придушивая внутри возникающее чувство эйфории. Перемены, конечно, вдохновляли. Но по всему выходило – за свободу ещё придётся побороться!
Глава 7, в которой присутствуют хлеб и зрелища
Привыкнуть к прохладному, стерильному воздуху было очень сложно. Гай даже новый термин для себя изобрёл – «обдышаться». Он просто лежал на кровати и дышал – нормально! Это ощущение было сродни той лёгкости, которую он испытал, выбравшись с Ярра. Корабельная атмосфера из азота, небольшой доли углекислого газа и 22% кислорода доставляла истинное наслаждение.
– Чёрт, как же хорошо! – Дум-Дум повернулся с боку на бок на своей койке. – Лежать, дышать и ни-хре-на не делать! Сказка! А ещё, говорят, будет ужин!
– Из листьев, – буркнул Гай.
– Это почему это из листьев? – удивился Думбийя.
– Потому что они веганы.
– Это какие веганы? Это которые мальчики с мальчиками…
– Кх-х-х-х… Это которые не едят продуктов животного происхождения! Какие, к чёрту, мальчики?
– А я думал, ну… – смутился зумбиец. – То есть стейка не будет? Я, на хрен, мечтаю о стейке уже больше года – такой хорошо прожаренный, с корочкой, знаешь?
– Никаких стейков! Погрызёшь спаржу – и спать, – злорадствовал парень.
– Что, и синтезированный стейк не дадут?
– Не дадут. Ты думаешь из чего белковый концентрат делают?
– Из сои? – с надеждой спросил Думбийя.
– На Тильде Бэ, например, белковый концентрат делали из опарышей, наивный!
– Фу! – поморщился бывший пират. – Кошмар какой!
– Это тебе кошмар, а эльфам жалко живых существ – вот они и жуют свою спаржу с брокколи…