Искусство жизни и любви
«И почему он постоянно прав?» – недоумённо и восхищённо подумала она.
– Расскажи мне о своей жизни, – осмелилась заявить Алисса. – Ведь я-то о тебе ничего не знаю. Ты в курсе, где я живу и кем я работаю – точнее, работала. Может, и ты поделишься занимательными фактами о себе?
Маркус приподнял брови, будто бы удивлённый её напористостью.
– Я расскажу всё, что тебе угодно. С чего бы начать? Я родился в Британии. Когда мне было пять лет, отец решил переехать в Америку. Он считал, что здесь больше возможностей для заработка. И был прав, в общем-то. Ему удалось приобрести кое-какую недвижимость, и в течение следующих лет он довольно быстро нажил себе солидный капитал. Он считал, что я должен пойти по его стопам и стать бизнесменом, частью так называемой американской элиты. Но я ослушался его. Мне всегда было плевать на деньги – возможно, потому, что мы в них никогда не нуждались. Он настаивал на том, чтобы я как минимум окончил юридический. А меня всегда влекло к искусству. Мне было двенадцать лет, когда я начал писать книги. Этим я и занимаюсь до сих пор.
– Не может быть! – воскликнула Алисса. – Так ты – настоящий писатель?
– Да, – просто ответил он, словно это было чем-то незначительным. – Этим я и зарабатываю на жизнь.
– Удивительно…
Она и сама не знала, что удивляло её больше: что загадочный красавец оказался представителем творческой профессии или что она – впервые в жизни – встретила человека, который занимался любимым делом и зарабатывал на нём. Выходит, наблюдательность и внимательность к деталям – это его профессиональные качества. Человек, пишущий хорошие книги, непременно должен уметь разбираться в людях.
Маркус проницательно взглянул на неё, но ничего не сказал.
– Получается, ты англичанин. У тебя почти нет акцента.
– Отец считает нас американцами. За двадцать с лишним лет он успел забыть о своём происхождении.
– Мой отец тоже родился в Британии. Мой дедушка был англичанином, а бабушка – итальянкой. С мамой всё проще – она настоящая американка из Вирджинии.
– Ах, вот оно что. Итальянские корни, – произнёс Маркус оценивающе. – Что ж, теперь мне ясно, откуда в тебе такая жгучая красота. Что такое? Не говори, что я тебя смутил.
Алисса отвела глаза, чтобы не видеть его насмешки, и сама невольно улыбнулась.
– У тебя талант: ты постоянно заставляешь меня краснеть.
Тем временем они уже добрались до парка. Зелень листвы ослепляла глаза. Тут и там слышался рёв газонокосилок. Вокруг журчащего фонтана с ангелом расположилась толпа туристов в сопровождении пожилого экскурсовода.
– Ты – само очарование, знаешь? – с улыбкой проговорил Маркус и коснулся губами её волос. Она почувствовала, как его сильная рука обхватила талию, и бездумно прижалась к нему.
Что-то проснулось в ней – что-то решительное, дерзкое, лукавое и игривое. Она приподнялась на носках и прошептала ему на ухо:
– Признайся честно: ты хочешь меня соблазнить?
– Это ты соблазняешь меня. Кажется, сама того не ведая.
Обычно прохладные глаза словно загорелись огнём. Его лицо чуть ожесточилось. В нём появилась страсть, необъяснимая и дикая. С ощущением полной власти над девушкой он прижал её тело к своему, обхватил мягкие бёдра и принялся целовать. Необузданная страстность вмиг передалась и ей. Алисса издала тихий стон, когда он укусил её, но не стала останавливать, а лишь запустила пальцы в мягкие волосы и прижалась сильнее к горячему телу.
Они вовремя вспомнили, что находятся здесь не одни. Маркус и Алисса с трудом оторвались друг от друга и наткнулись на заинтересованные взгляды туристов. Парочка целующихся интересовала гостей города гораздо больше древнего фонтана, о котором с таким вдохновением вещал старенький гид.
– Прошу прощения, – проговорил Маркус. – Мы уже уходим.
Алисса едва сдерживала смех. Выйдя за ворота, они вдвоём смеялись в голос. Но он быстро посерьёзнел. Отвёл её в ближайший проулок – подальше от чужих глаз – и коснулся пальцами влажных губ.
– Я отдал бы всё, чтобы продолжить. Ты сводишь меня с ума.
– Я никогда… никогда не испытывала ничего подобного. Я никогда себя так не вела.
Маркус мягко прижал её к стене, распахнул пальто и начал целовать шею. Алисса податливо откинулась назад и беззвучно застонала. Она и сама медленно начала сходить с ума: от горячих губ и языка, властных рук на бёдрах, тихого дыхания… Безумие охватывало девушку с головы до ног, словно змея, и у неё практически не оставалось сил на отпор.
– Подожди… Маркус… это неправильно… – тихо шептала она, обнимая шею.
– Ты хочешь, чтобы я остановился?
Алисса прекрасно знала, чего хотела больше всего в это сладостное мгновенье, но лучше было об этом умолчать. Внезапно их обоих прошибло холодом – с неба хлынул ливень. Пронизывающая до костей ледяная вода остудила их пыл. Схватившись за руки, они рванули под козырёк ближайшей булочной. Остальные пешие горожане делали то же самое: кто-то в панике бежал по тротуару, прикрывая голову газетой или бумажным пакетом, а кто-то искал временное убежище под крышами магазинов и кафе.
Алисса высунулась из-под козырька на мгновенье и вскрикнула. А затем рассмеялась – по-ребячески, глупо и легкомысленно.
– Не знаю, в чём причина твоего веселья, – заметил Маркус. – Если только ты не мечтала оказаться посреди великого потопа.
Под их козырёк пробились ещё трое людей. Алисса отстранилась от них и доверительно сказала ему:
– Однажды я уже попала в такой потоп. Это был день перед экзаменом по литературе. Я пошла в библиотеку за книгами, а, когда вышла, разразился страшный дождь. Двадцать минут я простояла под крышей магазина вместе с такими же счастливчиками. А затем решилась бежать. Вода доставала до самых лодыжек. Я прибежала домой мокрая, вода струилась ручьём. А вот книги, как ни странно, остались целыми и невредимыми.
– Понятно. Значит, ты уже знаешь, как себя вести в экстремальных ситуациях, – похвалил он. – И что, думаешь, нам делать сейчас?
– Первым делом – найти лодку. Минут через двадцать город превратится в болото, и чем дольше мы здесь стоим, тем меньше у нас шансов выжить, – драматично ответила она.
– Может, мы успеем построить плот? Здесь недалеко есть строительный магазин.
– А ты сообразительный, – одобрительно кивнула Алисса.
– Ладно, – осклабился Маркус. Прищуриваясь, он оценивал обстановку на улицах: кажется, она не внушала особого оптимизма. – Не будем терять времени. Моя квартира в десяти минутах отсюда. Если повезёт, поймаем такси. Если же нет… будем надеяться на чудо.
Алиссу смутила мысль о его квартире. По правде, она не была готова побывать у него в гостях. Но ситуация и впрямь была экстремальной. Дожди в городе могли длиться часами и днями. Во время последнего ливня жители сидели дома почти безвылазно около недели. Опаснее дождя был только беспощадный ветер, сносивший всё на своём пути: от мусорных баков и пластиковых столиков до рекламных вывесок и автомобилей.
– Итак? – Маркус взглянул на неё вопросительно.
В его серых глазах, казалось, отражалось полное понимание всех её тайных сомнений.
– Идём, – ответила она непоколебимо.
Не сговариваясь, они взялись за руки и понеслись навстречу разбушевавшейся стихии. Уже через минуту оба промокли до нитки. Тротуары пустовали: кроме них, никто не осмелился на отчаянный побег из безопасных убежищ. Алисса смеялась, пробегая мимо изумлённых и неодобрительных лиц незнакомцев.
На пешеходном переходе она поскользнулась и рухнула в лужу. Маркус подхватил её за талию и больше не отпускал. Казалось, в этом огромном сером мире не осталось ни единой живой души, кроме этих отчаянных.
Они смогли преодолеть дикие порывы ветра и потоки ледяной воды за минуты. Но эти минуты пролетели для них, как часы. Маркус завёл её, дрожащую, в вестибюль величественного многоэтажного здания. Алисса облегчённо вздохнула: здесь было сухо, тепло и безопасно, а о дожде напоминали лишь раскаты грома. Стены украшали сдержанные пейзажи, полы устилали красные ковры. С одного взгляда становилось ясно: среди здешних жильцов нет представителей обычного рабочего класса. Такое жильё могли себе позволить только люди с приличным заработком – юристы, врачи, учёные, деятели искусства или владельцы магазинов.
На лифте они добрались до последнего – одиннадцатого – этажа. Маркус пригласил её в квартиру с номером 215 и закрыл дверь на ключ. Алисса уже достаточно согрелась, чтобы ощутить неловкость ситуации.
– Проходи, – сказал он. – Сними пальто.
Она послушно повесила пальто на вешалку и принялась оглядываться по сторонам. Да, это роскошное жилище мало походило на её скромную квартирку в неблагополучном районе. Квартира оказалась студией: кухня, гостиная и спальня представляли одно помещение, обставленное изысканно и просто. Небольшой обеденный стол, шкаф со старинной резьбой, телевизор в дальнем углу, диван и два уютных кресла. Напротив окна – рабочее место с компьютером. У стены посередине – маленький камин. Больше остального внимание привлекала кровать – просторная, с чёрным балдахином из бархата и изящным изголовьем в виде виноградных лоз.
– Здесь… очень красиво, – произнесла она хрипловато.
Маркус словно не услышал её.
– С тебя вода течёт ручьём, – сказал он и вручил ей мягкое полотенце. – Возьми. Иди в ванную. Тебе нужно согреться.
– А ты?
– За меня не беспокойся. Я зажгу огонь в камине. Иди, не то подхватишь простуду.
Она в смущении направилась в ванную. Дрожа, сняла липкую от воды одежду, забралась в ванную и принялась согреваться под струями воды. Ледяной холод стихии быстро отступил, и на смену ему пришло тёплое блаженство. Первые минуты Алисса пребывала в дурманящей апатии. Лишь окончательно согревшись, она наконец осознала, где находится, и румянец стыда прилил к её щекам.
Когда она выключила воду, раздался стук в дверь.
– Мне нужно отойти в магазин, – сказал Маркус. – В моём холодильнике нет ничего, кроме банки колы и пачки пасты. Я не был готов к приёму гостей.
– Может, не нужно никуда ходить? – высказалась она, внезапно смутившись своей наготы – хотя он и не мог её видеть.
– Я скоро вернусь. В случае чего, найду лодку, – пообещал он. – Да, я оставил халат на кресле. Можешь повесить свою одежду на сушилку.
Алисса не стала спорить. Он явно привык стоять на своём и не спрашивать чужого мнения.
Девушка дождалась, когда захлопнется входная дверь, обернулась в полотенце и выскользнула в комнату. На кресле и впрямь лежал махровый халат. Её собственные вещи, оставленные на сушилке, можно будет надеть лишь через несколько часов. Зная, что альтернативы нет, Алисса завернулась в халат. По телу пронеслось какое-то пьянящее волнение; она осматривалась вокруг робко и осторожно, словно лань, забредшая в незнакомую чащу.
Ей хотелось узнать своего таинственного знакомого поближе, но в то же время она страшилась внезапного разочарования. Что, если Маркус окажется совсем не таким, каким она его воображала? Что, если глупые фантазии снова завели её не в ту сторону?
Алисса отбросила дурные мысли и принялась за исследование жилища. Первым привлёк внимание пылающий очаг, быстро распространявший тепло по всей квартире. На камине обнаружились две фотографии в рамке. На первом фото красивая темноволосая женщина, смеясь, держала на руках мальчика лет двух-трёх. Он был одет в синий камзол и смотрел в камеру с очень серьёзным видом. Алисса узнала Маркуса почти сразу – по взгляду и задумчивому выражению лица. А женщина, судя по не слишком явному сходству черт, была его матерью. На втором фото взрослый и вполне узнаваемый Маркус играл на гитаре на пляже. Позади него виднелись бирюзовые волны и рассветное солнце. Он смотрел в камеру с чуть заметной улыбкой, и по одной этой улыбке можно было догадаться, что он испытывал некие чувства к фотографу; но в глазах его меж тем виднелась усталость и горесть. Судя по дате на обороте, фото сделали около трёх лет назад.
За одной из фотографий Алисса обнаружила ещё один снимок – без рамки. Он был помят, припорошен пылью и, кажется, давно забыт владельцем. На снимке обнаружилась красивая девушка с длинными каштановыми волосами. Лёгкое красное платье едва прикрывало бёдра, в волосах красовалась белая орхидея. Она не выглядела ни радостной, ни счастливой, и её надменная порочная красота не могла компенсировать отсутствие улыбки.
Алисса не сомневалась: Маркуса с этой девушкой связывали отношения. Интуиция подсказывала, что всё было довольно серьёзно. А затем что-то произошло. И всё закончилось. Алиссе казалось, что на Маркусе этот разрыв отразился гораздо сильнее, чем на девушке. В лице незнакомки, привлекательном с эстетической стороны, угадывалась редкостная бесчувственность. Должно быть, она причинила ему много боли.
Алисса услышала скрежет ключа в замке и вернула фотографию на место.
Глава 5. Двое посреди потопа
Маркус вернулся с двумя пакетами продуктов наперевес. Он предусмотрительно надел куртку с капюшоном, но даже это не спасло его от ненастья. Он отряхнулся – от него пахло дождём – и разом стащил насквозь промокшую верхнюю одежду. Только тогда Алисса заметила фиолетовую гематому на влажной щеке.
– О, боже. Откуда это? Ты поранился?
Маркус, удивлённый, коснулся синяка, словно только что о нём вспомнил. Затем непринуждённо ответил:
– Вот оно что. Теперь ясно, почему продавщица из супермаркета смотрела на меня как на гангстера. На улице настоящая буря. Пока я пытался перейти улицу, прислушиваясь к интуиции, в меня что-то врезалось. Не удивлюсь, если это была птица.
– Ох, – протянула она. Масштаб бедствия пугал её. – Нужно приложить что-нибудь холодное.
Но Маркуса, казалось, меньше всего волновало это увечье. Он смерил её быстрым взглядом и заметил:
– Тебе этот халат идёт гораздо больше, чем мне. Извини, но у меня вряд ли найдётся что-то более подходящее. Сомневаюсь, что тебе понравится расхаживать в моей рубашке.
Алисса ехидно прищурилась. В ней вновь проснулось необъяснимое нахальство.
– Я могу укутаться в занавеску на манер греческой тоги. Как тебе?
– Ты же не думаешь, что я стану тебя отговаривать?
«Ладно. Ничья», – решила она про себя. Усмешка на его лице не давала ей покоя.
Он ускользнул в ванную. Алисса, пытаясь себя занять, принялась разбирать продукты. Обычно она не вела себя так свободно в чужих домах: негласный кодекс гостя запрещал излишнюю фривольность. Но здесь она быстро освоилась, к тому же, хозяин этого дома вряд ли предъявит ей претензии за помощь.
Она быстро поняла, что и где лежит, и складывала продукты в соответствии с существующей системой. Овощи и фрукты быстро отправились в холодильник вместе с мясом и яйцами, спагетти и воздушные хлопья – на полку, сладости и специи – в отдельный навесной шкафчик.
– Ты голодна?
Маркус успел переодеться в футболку и брюки. С взлохмаченных светлых волос капала вода. Алисса невольно залюбовалась: он не прикладывал ни малейших усилий, чтобы выглядеть так небрежно-привлекательно. Ей захотелось коснуться сильных изящных рук, провести пальцами по волосам, приникнуть поцелуем к холодным губам…
– Я… голодна, – проговорила она, не зная, куда упрятать свои постыдные мысли.
Маркус приблизился к ней. От него пахло ментолом и дождём. Алисса бездумно приложила руку к распухшей щеке. Он прикрыл глаза, успокоенный холодом её пальцев, а затем приложился губами к тонкому запястью. Они смотрели друг другу в глаза неотрывно: в них отражалось всё, что невозможно было произнести вслух.
– Не бойся.
Маркус приник к длинным волосам, вдыхая их запах. Впервые девушка так отчётливо ощутила мужское желание обладания. Он хотел, чтобы она была его, только его. Алисса всегда проявляла своенравие и независимость, когда дело касалось мужчин. До него никто не посмел прикоснуться к ней и изъявить свои права.
Но он… то, что происходило между ними двумя, не поддавалось никакому логическому объяснению. Их связывало нечто большее, чем мимолётное желание или ранняя привязанность, которую принято считать любовью с первого взгляда. Невидимая нить объединяла не их тела, не бренные физические оболочки, но души. Разве могли они сопротивляться силе, что была выше их обоих?
Маркус целовал её шею под тихое прерывистое дыхание. Алисса, откинув голову, пропускала пальцы сквозь волосы. Женское тело беззвучно трепетало от неведомого волнения. Когда он скользнул к поясу её халата, разум девушки чуть прояснился. Она резко остановила его.
– Что такое? Что-то не так? – прохрипел Маркус неразборчиво.
Алисса тяжело задышала и почувствовала подступающие слёзы.
– Я…
– Тихо. Тихо. – Он прижался щекой к её щеке и поцеловал. – В чём дело?
Она отвела взгляд и собралась с духом, чтобы сказать:
– Маркус, я не… У меня никогда не…
– Ты никогда не была с мужчиной, – договорил он спокойно. Она с облегчением обнаружила, что в его словах нет ни осуждения, ни насмешки. Алисса глубоко стыдилась своей неопытности, а он не счёл это чем-то ужасным и ненормальным – просто принял как факт.
Маркус обнял её ещё крепче.
– Всё будет хорошо. Ты можешь мне доверять.
Алисса обвила его шею руками и впилась в губы так страстно, что они оба едва удержались на ногах. Маркус без слов взял её на руки и отнёс в постель. Он занавесил окно, и в комнате воцарилась полутьма. Девушка в очередной раз испытала облегчение. При свете дня ей было бы куда страшнее; а вот тень как раз создана для того, чтобы обнажать пороки.
Маркус уложил её на подушки мягкими поцелуями. Они оба тихо стонали, не в силах друг другом насытиться. Его руки буквально за секунды избавили девушку от ненужного одеяния. Поняв, что тело полностью обнажено перед ним, она поджалась. По коже скользил холод… и его взгляд. Он первый из мужчин любовался нетронутым женским телом, словно оно было вершиной совершенства.
– Ты так красива…
Алисса вздохнула. Он коснулся губами шеи и скользнул ниже… ещё ниже… Его ласки были так приятны телу, что хотелось кричать. Маркус целовал её грудь, живот, ключицы, а она изгибалась от незнакомого удовольствия, закрыв от стыда глаза. Прикосновения мужских губ будоражили девственную кожу, и следующие минуты казались фантастическим сном. Но Маркус пробудил её.
– Прелесть моя, – позвал он и поцеловал её в лоб. – Помоги мне раздеться.
Алисса приподнялась и стянула с него футболку. Её собственное тело пребывало в расслабленном возбуждении. Она перестала бояться. И не смутилась, когда мужчина предстал перед ней полностью обнажённым. Ровно таким она его и представляла – стройным, крепким и сильным. Совершенным.
Маркус вновь навис над ней, и она почувствовала его твёрдую плоть, прижавшуюся к животу. Он взял её руку и положил прямо туда. Впервые в жизни она ощутила крепость мужского достоинства в своих руках. Не нужно было спрашивать – его желание читалось в глазах. Алисса осторожно, изучающе провела пальцами по нежной горячей коже, и лицо его исказилось. Это была не боль – удовольствие, граничащее с ней.
Ему стоило огромных усилий оторваться от неё. И, хотя он отвернулся, девушка заметила блеснувшую во тьме квадратную упаковку.
– Ложись, – сказал он мягко.
Алисса послушалась. Он устроился над ней, и девушка осторожно обняла руками его спину.
Острая боль пронзила всё тело, когда он вошёл в неё. Она, разумеется, ожидала боли – но никто не говорил, что это ощущение будет граничить с пытками. Глаза застили слёзы.
– Тише, Лисса. – Девушка ощутила успокаивающий поцелуй на губах. – Тише. Нужно немного потерпеть.
Она кивнула, глядя ему в глаза. Маркус старался быть предельно аккуратным и терпеливым. Он двигался медленно, размеренно, вопреки желаниям плоти: давал ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. Алисса утыкалась в его шею и сдерживала себя от криков.
Спустя несколько минут боль потеряла остроту и медленно начала сменяться удовольствием. Тело девушки перестало сопротивляться и поддалось неведомому ранее ощущению. Маркус почувствовал это и позволил себе забыть о деликатности. Его движения стали резкими, нетерпеливыми. Но Алисса и не думала останавливать своего любовника. Каждую секунду она почти умирала от неописуемого наслаждения и воскресала вновь.
Обоими овладело первобытное желание. Он больше всего хотел обладать этой женщиной, а она – быть обладаемой им.
В конце Алисса была так измотана, что не могла даже шевельнуться. Буря, снизошедшая с небес, совершенно опустошила её. Прошлые условности потеряли для неё всякое значение. Ничто больше не имело смысла, кроме любви и удовольствия.
Она уткнулась в плечо Маркуса и уснула под его тихое размеренное дыхание.
Глава 6. За три минуты до полуночи
Алисса очнулась глубоким вечером. В синих сумерках улиц мерцали фонари. Дождь не закончился, но немного успокоился и теперь тихо нашёптывал горожанам заунывные песни.
Она приподнялась на постели, и по телу прокатилась волна ноющей боли. Девушка сморщилась и коснулась ладонью соседней подушки. Маркуса не было, вместо него – лишь смятая простынь… и свёрнутый альбомный лист. Записка. «Скоро вернусь», – гласила она. Алисса бездумно прижала её к груди. Воспоминания захлестнули её, и она в смущении приложила ладони к щекам. Неужели это и правда произошло наяву, а не во сне?
Она словно пребывала в любовном мороке – иначе как объяснить всё, что она вытворяла и позволяла с собой вытворять? Алисса никак не могла ожидать от себя ничего подобного. Она всегда старалась контролировать себя и не поддаваться всплескам чувств. Но то был не всплеск – шторм. И этот шторм снёс все былые условности и правила, которые ограничивали её жизнь ранее. А Маркус… как она теперь сможет смотреть ему в глаза?
Она уткнулась лицом в колени и засмеялась. Внезапно пришло понимание: она не совершила ничего постыдного. Всё прошло прекрасно. Ей невероятно повезло. Редко девушки оставались довольны своим первым опытом – просто потому, что выбирали не тех парней. А Маркус был чудесным. Она бы даже поблагодарила его, да ведь он только посмеётся над ней.
Алисса поднялась и натянула халат. Первое, что следовало сделать – сменить постельное бельё. Она аккуратно сложила простынь, наволочки и одеяло и отправила их в корзину. В шкафу быстро нашёлся новый комплект – очень качественный и по виду весьма дорогой. Очевидно, хозяин дома ценил комфорт и красоту во всём. Редкое качество для мужчины. Алисса внимательно изучала все детали – частички пазла, приоткрывающие завесу тайны над личностью Маркуса.
Она быстро приняла душ, стараясь не обращать внимания на ноющую боль ниже живота. Одежда успела высохнуть. Переодевшись, Алисса изучила содержимое холодильника. Она не могла знать, когда Маркус вернётся, и решила приготовить еду на скорую руку. На ум пришёл банальнейший вариант – омлет. Мгновенно нашлись несколько яиц, молоко, немного бекона, сыр и щепотка перца. Алисса взбивала, нарезала, натирала и жарила, одновременно напевая под нос незамысловатую песенку.
Когда Алисса выключила плиту, входная дверь распахнулась. Маркус встряхнул головой, разбрызгивая капли дождя. Девушка замерла, поймав его взгляд – по телу прокатилась волна стыда.
– Ты проснулась, – констатировал он, мимолётно улыбнулся и втянул носом воздух. – В этой квартире давно так вкусно не пахло. Ты решила поразить меня кулинарным талантом?
– Это всего лишь омлет. Я решила, что ты не будешь против, если я здесь немного похозяйничаю, – объяснила она чуть смущённо. – Ты же не против?
Он снял мокрую куртку и поставил на стол бумажный пакет.
– Вовсе нет.
Маркус прижался губами к её затылку. Алисса вздрогнула. Прикосновения нежной привязанности пока что были непривычны для неё. Но в этом жесте он выразил свои собственные чувства, те, о которых не хотел говорить вслух. Она нашла его ладонь и положила голову на его плечо.
– Всё в порядке? – спросил он, поглаживая длинные волосы.
– Да. – Она бы ни за что не произнесла этих слов, глядя ему в глаза. – Я хотела сказать, что я… ты… всё было прекрасно, и я благодарна тебе за…
– Тс-с. Всё было чудесно. Нам обоим было хорошо. Не нужно больше ничего говорить.
Алисса нашла в себе силы поднять на него взгляд. В следующий миг их губы соприкоснулись. Они быстро оторвались друг от друга, будто зная: если страсть охватит их снова, они уже не смогут остановиться.
– Я принёс круассаны. – Он распахнул пакет, и их окутал волшебный запах слоёной выпечки с шоколадом. – Ты пьёшь чай или кофе?
Большинство американцев не задавались таким вопросом. Неважно, шла речь о завтраке, бранче или обеде, почтительные к гастрономическим традициям жители Америки останавливались на кофе. Более того, у многих из них дома не нашлось бы и пачки чая.
– Я люблю и то, и другое, – сказала она. – Но чаще, наверное, выбираю чай.