Приют «Парадиз»

Двери капсулы пневмопоезда закрылись, и она помчалась по маршруту. Тучек вжался в кресло, вены на висках пульсировали, отдавая глухим стуком в голову. Мысли сплелись в адский водоворот: «Как же так? Почему она? У неё ведь остались двое детей и муж. Может быть это не случайность? Она ведь собиралась передать мне какую-то информацию. Нет, не может быть…»

Тучек активировал интерфейс – сообщений от Виктории не было. Тут он снова стал вспоминать дружбу, прошедшую через всю их жизнь. Виктория была удивительная женщина: её семья вынуждена была кочевать вместе с ней, поскольку главной в семье была именно она. Муж Виктории, Пол, был человеком образованным, а также чрезвычайно спокойным и уравновешенным. Он всегда безропотно принимал сторону жены, и вовсе не потому, что был подкаблучником. Пол сильно любил свою жену, и это было взаимно. Он понимал: если она это делает – значит так надо. Возможно, именно противоположность характеров и была залогом их семейного счастья.

Ворвавшись в редакцию, Крис сразу двинул в кабинет Ронинсона. Тот вёл какие-то переговоры через голографический дисплей, но как только увидел выражение лица Тучека, быстро попрощался и отключил связь:

– Что случилось? Ты плохо выглядишь.

– Мне срочно нужна вся информация о гибели Виктории Бойко, эксперта комитета по контролю над вооружениями, – выпалил журналист.

– Да, да, я слышал. – Ронинсон собрался с мыслями и привычным движением головы закинул длинную прядь волос назад. – В утренних новостях было. Вы, кажется, были знакомы?

– Не просто знакомы, мы были друзьями, – казалось, что Тучек собирался прожечь взглядом дырку в красивом зелёном жилете главного редактора. – Серж, это очень важно.

Ронинсон, которого редко называли по имени, сразу понял, – что дело действительно серьёзное:

– Не волнуйся, я дам поручения.

– Хорошо. Я в СКП, а ты перенеси мой вылет на Марс на неделю.

Ронинсон кивнул головой и нажал кнопку интеркома:

– Крыжановская, Дрейк, Минин, кто там ещё есть? Быстро свои задницы ко мне!

В Службе Контроля Поведения, Тучеку удалось выяснить, что воздушный грузовик протаранил машину, в которой была Бойко, и сразу скрылся. Один пассажир встречного аэромобиля был уверен, что в кабине грузовика был мужчина, а сама машина была абсолютно новой. Разглядеть его он не успел, но ему показалось, что на лице у мужчины был шрам. Также офицер, которого по просьбе Ронинсона, очень сильно попросили о содействии, сообщил, что аэротранспорт не может сам по себе или желанию водителя выйти за пределы воздушного коридора. Офицер долго рассказывал, что аэротранспорт, вот уже почти полвека, бороздящий небо над городами, вещь чрезвычайно безопасная, призванная защитить пассажиров от падений, столкновений и других опасностей. Это означало, что кто-то профессионально поработал с начинкой грузовика, отключив датчики и усилив его раму спереди, для того, чтобы защитить сам грузовик от серьёзных повреждений. К тому же грузовик обязательно должен был иметь ручное управление, что само по себе было уже большой редкостью для грузового транспорта. Со слов офицера, оседлавшего любимого конька, любые отклонения от принятых норм поведения гражданами, тут же фиксируются интеллектуально-поисковой системой «Лис». Сведения передаются ближайшему патрулю СКП, который мгновенно отправляется на место предполагаемого происшествия или конфликта.

Тучеку стало скучно, поскольку лекция затянулась. Он поблагодарил офицера и взял разрешение на посещение гаража с разбитой машиной. Журналист дотошно осмотрел разбитую машину и понял, что выжить при таком столкновении было совершенно невозможно. Прибывшей на место аварии спасательной службе пришлось разрезать машину, чтобы достать Викторию. Крис даже отпрянул назад, когда представил эту картину. «Авария и снова авария. Сначала Ивона, а теперь Виктория…» – тяжёлые воспоминания вновь напомнили о себе. В голове Тучека даже мелькнула мысль, что его преследует какой-то злой рок: самые дорогие ему люди уходили из жизни.

Прощание и кремация были назначены на послезавтра. До этого Крис уже успел поговорить с работниками медслужбы, побывавшими на месте происшествия, а также встретиться с одним экспертом в области транспортной безопасности. Эндрю Руперт (так звали эксперта), пролил свет на возможный сценарий аварии. С его слов, аэротакси, в котором находилась Виктория, должно было автоматически увернуться от столкновения, так запрограммированы все воздушные транспортные средства. Но этого не произошло, а значит, бортовая система аэротакси была выведена из строя или заблокирована внешним сигналом. Всё это наводило на мысль, что здесь речь шла о преднамеренном столкновении, а не случайном. «Данные, она хотела передать мне какие-то данные, – снова вспомнил Тучек, – нужно поговорить с её мужем…»

На прощании с Викторией Бойко было довольно много народа. Большинство из присутствовавших людей, были коллегами Виктории, которых Тучек не знал. Родители, сыновья и муж были мрачнее всех. Как ни тяжело было Крису, но долг требовал от него получить некоторые разъяснения от мужа Виктории. Впрочем, ему не пришлось настаивать на разговоре, так как после церемонии, Пол сам подошёл к нему.

– Здравствуйте, Крис, – Пол Саймон протянул руку. – Печально, что мы снова встречаемся при таких обстоятельствах (последний раз они виделись на прощании с Ивоной).

– Примите мои соболезнования, Пол.

– Я знаю, что вы были для неё другом, на которого можно положиться, – продолжил без предисловий Пол. – Накануне того дня, вечером, она передала мне это, – он как бы украдкой протянул Крису маленький серебристый стержень.

Это была бит-ячейка, резервное хранилище данных.

– Она словно чувствовала что-то. Это копия того, что было в её персональной ячейке информационной сферы. У меня есть к ней доступ, я проверял – там ничего нет, всё стёрто.

– Но как такое может быть?! Я вообще не могу припомнить случаи взлома персональных ячеек, – недоумевал Тучек и тут же подумал про Тома Вайну, их общего с Викторией друга, а заодно и создателя инфосферы.

Было видно, что разговор даётся Полу с трудом, тем более его ждали сыновья. Он положил руку Крису на плечо и сказал:

– Я уверен, вы знаете, что с этим делать. Сделайте это ради неё.

– Обещаю, Пол, – Тучек проводил Саймона взглядом и пошёл по своим делам, размышляя о том, как несправедлива жизнь.

Вторая половина дня для Тучека прошла совершенно бестолково, на душе был горький осадок, а голова отказывалась думать. Поняв, что настроиться на рабочий лад сегодня уже не получится, он решил закончить с делами и двинулся домой. В капсуле пневмопоезда бесконечная зомби-реклама окончательно выбила из головы Криса все мысли: «Гражданин, участвуй в распространении товаров и услуг корпорации „Новый День“ и получи дополнительные баллы статуса! Высокий статус – высокий уровень жизни, гарант благополучия и обеспеченной старости!..»

Тучек к своему удивлению, обнаружил, что многие пассажиры, в особенности пожилые, прямо-таки в рот смотрят слащавому паршивцу с рекламных панелей и, видимо, всерьёз воспринимают его болтовню. «Надежда – вот чего не хватает современному человеку. Человек растерял сам себя в бесконечной гонке за статусом и мнимым благополучием. Вся жизнь – сплошной круговорот безликих событий…» – звуки рекламы начали стихать в голове, уступив место размышлениям. «Совершенно нет времени остановиться и подумать – для чего всё это? Кому это принесло хоть какую-то пользу? Ивона была врачом, она лечила детей, избавляла их от боли. Она приносила большую пользу людям, обществу и по большому счёту себе. Осознание нужности своей работы делает человека счастливым. А чем занят я?.. Гоняюсь за сенсациями, залезаю по уши в дерьмо, ради того же статуса…»