Приют «Парадиз»

4

Пресс-конференция закончилась, и Тучек сам не заметил, как оказался в холле отеля. Все поздравляли его, хлопали по плечу, о чём-то спрашивали, но он ничего не слышал, так как мысли его блуждали где-то далеко. Тут кто-то крепко вцепился в рукав его куртки. Тучек повернул голову – это была Сейла Шмидт.

– Давно не виделись, Крис!

– А-а… Сейла, привет, – без особого энтузиазма ответил Тучек.

– Может, поговорим? Тут есть неплохой уютный бар. Выпьем за твою поездку в рай?

– Пожалуй, – ответил Тучек, поскольку Сейла вцепилась в него мёртвой хваткой.

Они прошли в небольшой бар, где энергичная женщина тут же заказала пару коктейлей. После света софитов, здесь в полумраке, Крис почувствовал себя лучше.

– Твой любимый «Морской бриз», – сказала Сейла, когда робот-официант прикатил с коктейлями.

– «Морской бриз», – Тучек покрутил бокал в руке, вспоминая, что именно в этом баре они с Ивоной пили именно этот коктейль в первый день их знакомства. – Запомнила, значит?

– Конечно! Я скучала по тебе, – она осторожно коснулась его руки. – А ты скучал?

– Интересная постановка вопроса, – Тучек проглотил коктейль почти целиком. – Насколько я помню, последний раз, когда мы виделись, ты исчезла утром, прихватив при этом мои материалы по делу о корпоративном сговоре в пищевой отрасли. Я ничего не перепутал?

– Я страшно переживала! – Сейла схватилась руками за голову, её дыхание участилось, а бюст заходил вверх-вниз.

«Вот же актриса пропадает…» – подумал Тучек и продолжил вслух:

– Да так, что я тебя месяц найти не мог. «Обозреватель» неплохо заработал тогда на моих материалах. А ты как я понимаю, из стажёра превратилась в настоящую звезду! Я смотрю ты теперь тоже детектив?

– Ну, не злись. Тебе это не идёт.

Как по мановению волшебной палочки на столе появилась вторая пара коктейлей. «Интересно, когда она это успела?..» – промелькнула мысль. После второго коктейля Сейла уже не казалась Тучеку такой циничной, как ещё десять минут назад. Красноватый свет лампы играл в её кудрявых волосах, притягивая взгляд, а ярко-красная губная помада только усиливала эффект. Она наклонилась к нему через стол и жадно впилась в его губы.

– Я забронировала в отеле номер. Пойдём со мной. В конце концов, ты мне обязан, я была в жюри! – Сейла не снижала напор.

«Почему бы и нет? Я опять плыву по течению…» – подумал Тучек. Он допил второй бокал, и последние сомнения исчезли как бы сами собой. По пути в номер Тучек оценил наряд Сейлы. Ярко-красное облегающее платье, длиной до середины бедра и с приличным декольте, хорошо сочеталось с цветом её губной помады и говорило о безудержной энергии этой женщины. Белый короткий жакет сверху несколько сглаживал избыток красного цвета и мог ввести в заблуждение того, кто не знал Сейлу. Но Тучек как никто другой понимал, что именно безудержная энергия, фонтанирующая через край, могла сыграть когда-нибудь с Сейлой злую шутку. Они поднялись в номер.

– Я, сейчас, – сказала кудрявая фурия, включила приглушённый свет и исчезла в ванной комнате. Крис, тем временем, сбросил свою новую светлую куртку с чёрной отстрочкой на рукавах и спине, которую он надел сегодня в первый раз. Затем стянул с себя трикотажную рубашку белого цвета. В номере было панорамное окно. Он, не спеша подошёл к окну, задержался около него на минуту, потом прошёлся по комнате и наконец уселся на край кровати.

– Та-дам! – Сейла появилась в нижнем белье и раскинула руки в стороны, как артистка кабаре, выходящая на поклон к публике.

Тучек пустыми глазами посмотрел на её довольно привлекательную фигуру.

– Может, тебе больше нравится синий цвет? – она ткнула пальцем в браслет.

Чёрные трусы и лифчик мгновенно стали синими.

– Или лучше красный! – сама решила она, и нижнее бельё опять изменило цвет, став красным.

Сейла медленно подошла к Тучеку и села сверху ему на колени. Её руки обхватили торс Криса и стали опускаться вниз. Она откинула голову назад и резким движением опрокинула свою шевелюру ему на голову, тут же прильнув к его губам.

– Я не могу, – чуть слышно произнёс Тучек.

– Что? – переспросила Сейла, как будто услышала незнакомые слова.

– Я не могу. Извини, – повторил он и освободился из её тисков.

Сейла молча встала и вышла из комнаты, даже не взглянув на Тучека. Буквально через пять минут она появилась в полной амуниции и бросила:

– Тучек! Ты скотина!

– Я знаю, – философски ответил он.

Она бросила ядовитый взгляд и исчезла за автоматической дверью.

– А ещё я пьяница… – прошептал Тучек и посмотрел в окно.

Крис действительно знал, что значит возбудить в ком-то желание, а потом не дать его реализовать. Хотя в этом случае всё было совсем по-другому. Тучек сейчас думал о том, что ещё какие-то три часа назад он стоял на крыше отеля, собираясь свести счёты с жизнью, но Ронинсон помешал его планам. «Всё-таки надо было остаться там… на крыше. А может, ещё не время и Ронинсон – это знак? Может быть, я для чего-то ещё нужен? Как всё сложно. Похоже, я становлюсь фаталистом. А тут ещё Сейла! Чего же на самом деле она от меня хотела?..» – размышлял он.

Тучек вышел из отеля и медленно побрёл вниз по улице, осмысливая произошедшие с ним сегодня события. Он был уже абсолютно трезв, и ему вдруг отчаянно захотелось выпить. Вскоре он достиг своей цели – бара «Галактика», где бывал уже не раз. У стойки Тучек заказал местного виски и спросил у Фреда, в честь чего в баре праздник. Бармен-андроид ответил, что сегодня здесь проходит межгалактический конкурс йодля. «Почему межгалактический? Мы за пределы солнечной системы только нос высунули», – размышлял Тучек. К тому же здешние завсегдатаи никак не напоминали представителей других галактик. Двое из них, как раз сидели рядом, и Тучек невольно стал свидетелем их разговора.

– На Земле дел непочатый край, а они «курорт» собрались открывать на Селестии, – с большим неудовольствием произнёс один из собеседников.

– Нам с тобой не видать этого курорта, – с издёвкой подхватил второй. – Говорят, что кроме собственно билета, твой статус должен быть не ниже трёх тысяч балов! Мне шестьдесят пять лет, из которых почти пятьдесят лет – рабочий стаж и мой статус на сегодня всего одна тысяча девятьсот пятьдесят два бала. Интересно, когда я должен заработать эти три тысячи?!

– Вроде за участие в каких-то правительственных программах дают ещё баллы, – неуверенно сказал первый собеседник.

– Дают! Жалкие крохи, если ты участвуешь в медицинских исследованиях, в качестве подопытной крысы или работаешь волонтёром на правительство и корпорации. Только дураки в это верят, – ответил второй. – Я даже ДНК-реконструкцию не успел пройти, так и придётся ходить в АМП за пилюлями. Хотя ещё несколько лет назад процедура была абсолютно бесплатной, а потом БАЦ… и запретили!

– Говорят, она была опасной для генома человека, да и желающих стало слишком много, очередь растянулась на годы.

– Как бы не так! Просто им не зачем помогать таким как мы. Ты видел председателя? Он твой ровесник, а выглядит на сорок лет. Вот для кого придумана ДНК-реконструкция, они собираются жить вечно, а ты им зачем?

Первый собеседник, видимо, долго переваривал услышанное, нахмурив брови. Потом он выпил из своего стакана и сказал:

– Слышал? В Восточном районе опять беспорядки, сожгли несколько патрульных машин. Говорят, опять кого-то отправили на ОТУ-11 (орбитальное тюремное учреждение номер одиннадцать).

«М-да… а мой статус две тысячи пятьсот семьдесят три бала, и я лечу на Селестию, да ещё бесплатно! Занятно…» – подумал Тучек. После очередной порции виски, Тучеку надоело слушать бесконечные: «Йо-ло-хо ло-ло, йо-ло-хо ло-ло», тем более что большинству исполнителей кто-то явно на ухо наступил. Он расплатился за выпивку, прислонив кредит-браслет к датчику на тыльной стороне кисти Фреда, вышел наружу и направился вдоль улицы, в надежде поймать аэротакси. В голове всё ещё крутился дурацкий йодль, от чего разболелась голова, да ещё единый интерфейс постоянно напоминал о себе входящими звонками и сообщениями, но ему не хотелось сейчас на них отвечать. Впереди показалась станция пневмопоезда. Взлетев на скоростном лифте на платформу, Крис вслед за другими пассажирами проследовал в капсулу и занял кресло в левом ряду у окна. Капсула быстро набрала скорость, и здания за окном превратились в неразличимый частокол. Примерно через полчаса он добрался до своей маленькой квартирки, хлопнул двойную порцию орбитального виски (говорят, его производят на орбитальной станции в условиях невесомости), а потом ещё одну и подумал, что орбитальный виски – такая же дрянь, как и обычный земной. Затем новоиспечённый космический турист плюхнулся на кровать и, накрыв глаза рукой, тут же уснул.

На следующий день в редакции Тучека встречали бурными овациями. Сам герой лишь скромно отмахивался и кивал головой, которая предательски болела после вчерашней выпивки. Он был небрит и изрядно помят (речь шла о лице, поскольку одежда уже давно производилась из немнущихся материалов). В последние годы он частенько так выглядел, что никак не отражалось на качестве его работы. Тучеку было тридцать семь лет, его пытливые карие глаза и фактурное лицо, выдавали в нём человека умного и проницательного. Неизменно прямые брови, тонкие губы и слегка заострённый подбородок делали его лицо немного печальным. Когда-то длинные, тёмно-каштановые волосы теперь были коротко подстрижены, на лбу появились морщины, а баки слегка засеребрились. Несмотря на это за ним до сих пор волочились женщины, хотя он редко отвечал им взаимностью, а если это и случалось, то связь была яркой, но мимолётной и быстро угасающей. Он словно находился на распутье, в постоянной неопределённости и никак не мог выбрать дорогу, по которой нужно идти. Поэтому всегда трудно было угадать его настроение.

– Счастливчик, – Минин протянул Тучеку руку.

– Мы в тебя верим, Крис, – Крыжановская сжала маленький кулачок и потрясла им в воздухе.

– Спасибо за доверие друзья, – Тучек сжал ладони вместе и поднял их над головой.

– Поздравляю вас Крис, вы первый представитель прессы, который побывает на Селестии, – приветствовал Тучека андроид-транслятор.

– Привет Берни! Будешь хорошо себя вести, возьму тебя с собой, – ответил Тучек.

Дверь в кабинет главного редактора «Хроник» была открыта, а сам он стоял, довольно высокий, с распростёртыми объятиями в ожидании Тучека. Крис закрыл дверь и уселся в кресло. Ронинсон, наконец, опустил руки и изрёк:

– Крис, ты наша единственная надежда! Ты в курсе, что последние полгода у нас плохо с финансами? Если так дело пойдёт, то знаменитые «Хроники» прекратят своё существование, – главред ловким движением головы закинул кручёную выбеленную прядь волос назад. – И тут такой подарок! Наш лучший детектив летит на Селестию, в этот райский уголок. Ну что ты молчишь?

– Я ещё не дал согласия, – вяло ответил Тучек.

– Ну вот ещё, приехали! Он, видите ли, не дал согласия! Один из трёх миллиардов претендентов, и он ещё о чём-то думает! Ты не забыл, что все эти люди могут потерять работу? – Ронинсон ткнул пальцем в сторону редакции, сотрудники которой с тревогой наблюдали за разговором в кабинете главного редактора через стекло и даже робот-курьер на время замер. – У тебя появился шанс превратиться из талантливого детектива – в гениального! Я всё понимаю, ты уже был на Луне, на Марсе, да чёрт знает, где ещё! Ну так это ведь совсем другой уровень – Селестия… – редактор на секунду зажмурил глаза, как будто пытался представить образ планеты, соответствующий её названию, – ну, просто чудо какое-то!

Ронинсон присел к Тучеку на подлокотник кресла, продолжая свою пламенную речь:

– Где наш Крис Тучек – знаменитый авантюрист. Только вспомни, сколько мы с тобой дел переделали. При этом я всегда шёл тебе навстречу. Разве не так?

– Ну ладно, ладно, я же не отказываюсь. Кстати ты слышал, что для полёта в качестве туриста у тебя должен быть статус не менее трёх тысяч балов, – вымолвил Крис, уступая напору главного редактора и в то же время помахивая коллегам через стекло, как бы говоря им: «Эй, ребята! Всё в порядке».

– Вот это другой разговор! А насчёт статуса – нет, не слышал. Да к чёрту статус, ты же избранный, – Ронинсон, видимо испытывая глубокое чувство удовлетворения, потрепал Тучека за щёку – Это что за тёрка у тебя на лице? Ты что лосьоном для депиляции волос не пользуешься?

– Я пользуюсь станком, – детектив потрогал многодневную щетину.

– Чем, чем?

– Бритвенным станком, – повторил Крис.

– Эх, ты двадцатый век! (Так называли дремучих людей в веке двадцать втором.) И где ты только эти берёшь… как их там?..

– Картриджи.

– Вот, вот, картриджи. Где ты их достаёшь? Уже лет семьдесят как все пользуются лосьонами. Ну да, сейчас две тысячи сто девятнадцатый год, а лосьон изобрели ровно семьдесят два года назад. – Ронинсон встал в многозначительную позу.

– На сетевых аукционах частенько всплывают целые партии. Последний раз я взял коробку и совсем недорого.

– Ну и чёрт с тобой, – Ронинсон решил сменить тему, – посмотри лучше на мою новую секретаршу. Тебе кофе, чай?

– Лучше кофе, – ответил Тучек, вспомнив про голову.

– Миранда, два кофе! – бодро скомандовал главред через интерком.

Через пару минут в кабинете появилась эффектная блондинка-андроид с шикарным бюстом, держа в руках поднос с двумя чашками чая. На ней была ослепительно белая блуза с расстёгнутыми верхними пуговицами, синяя асимметричная юбка и такого же цвета обтягивающий жилет. Она одарила Тучека и Ронинсона сногсшибательной улыбкой и произнесла:

– Ваш кофе, господа!

Ронинсон сделал молчаливый знак Миранде. Она поставила поднос на стол и удалилась, так же эффектно, как и пришла.

– Э-э… видишь ли, – замялся Ронинсон, – пришлось брать прошлогоднюю модель, на неё была большая скидка. Мы не можем себе позволить сегодня живую секретаршу. Увы, мой друг, – внезапно он стал серьёзен. – Всё ещё думаешь о ней?

Тучек ничего не ответил, а просто закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла.

– Ты не должен себя винить, ты не виноват в её смерти, – продолжил Ронинсон, отхлебнув чая, – кто же знал, что всё так обернётся. И кстати, у меня для тебя ещё одна хорошая новость, – вставил редактор, чтобы поменять тему разговора. – Помнишь столетнего Ивана?

– Ты имеешь в виду человека, который вот уже сто лет в искусственной коме находится? – ответил Тучек вопросом на вопрос.

– Ну да! Он, оказывается уже месяц как в сознании. В «Биотронике» только сегодня об этом объявили. И знаешь, что самое интересное? Они хотят организовать с этим свидетелем эпохи интервью. Ты представляешь, ему самому что-то около семидесяти лет, да ещё сто лет в коме! Когда они узнали, что ты летишь на Селестию, то сразу обратились к нам. Они хотят, чтобы ты взял интервью, только ты и никто другой. Эх! – Ронинсон хлопнул в ладоши. – Давно нам так не везло. Ну, что скажешь?

– А что сказать? Надо идти, когда ещё такой случай представится.

– Отлично! Тогда бери Берни и дуй в «Биотроник».

– Ладно, – Крис встал с кресла, – после интервью, в «Новый день» заскочу сообщить о согласии.

– Мы на тебя молиться будем, Крис! Я даже на колени перед тобой встану… когда вернёшься, а то у меня брюки новые, – заявил Ронинсон на прощание, продемонстрировав зелёные брюки в крупную, красную клетку. Крис критически посмотрел на свои брюки с потёртыми коленками и подумал, что неплохо было бы их заменить. Он открыл дверь кабинета и уже собрался уходить, но потом вдруг вспомнил:

– Кстати о Марсе, у меня остался материал об успехах терраформирования и запуске сборочного завода. До отлёта на Селестию ещё целый месяц, так что слетаю на Марс. Посмотрю, что там, да как.

– Договорились, я пошлю запрос на тебя в департамент по делам Марса, – ответил Ронинсон.

Тучек вышел из кабинета, покрутил головой, и, увидев андроида-транслятора, ткнул в него пальцем:

– Берни! Я на обед, а через час жду тебя внизу, поедем брать интервью в «Биотроник».

– Буду ровно через час, – ответил Берни.

Редакция находилась на сорок пятом этаже оранжевого небоскрёба (его так называли, поскольку стеклянные фасады отливали оранжевым цветом), аренда офисов здесь была дешевле. К тому же двумя этажами ниже находилась парковка для аэромобилей и аэротакси, что было весьма удобно для тех, кто передвигался воздушным транспортом. Крис никогда не водил никакой транспорт, просто потому что у него никогда не было тяги к этому, к тому же полностью роботизированный общественный транспорт был достаточно развит во всех его проявлениях. Всё время, что он спускался вниз на лифте, заходящие и выходящие люди икоса посматривали на него и перешёптывались. «Кажется, я становлюсь слишком популярным», – подумал он про себя.

Оказавшись на улице, он зажмурил глаза от яркого света. Одно касание нарукавного интерфейса и ушная гарнитура включилась в режим солнечных очков, мгновенно сформировав проекцию оправы очков вокруг лица.

– Режим «Хамелеон», – скомандовал Тучек.

Это означало, что очки будут затемняться при ярком свете и совсем исчезать при его отсутствии или в помещении. Вдруг он почувствовал, что кто-то схватил его за рукав.

– Мы все переселимся в рай. Все! – какой-то человек повис у него на руке, размахивая крючкообразным, указательным пальцем свободной руки.

Тучек инстинктивно отдёрнул руку, окинув незнакомца взглядом. На последнем был чёрный виниловый костюм, рубашка с голографическим галстуком-бабочкой и лакированные ботинки, покрытые пылью. Так обычно в силу традиций одевались представители истеблишмента или финансовые воротилы по случаю какого-либо торжества, если бы не одно «но». Волосы незнакомца давно не видели расчёски, а на лице красовалась клочковатая борода неприличного вида. Рубашка, некогда кристально белая, сейчас выглядела так, как будто её не снимали месяц. Воротник пожелтел от пота, а на самом видном месте не хватало пуговицы. Галстук-бабочка так и вообще превратился в обвисшую тряпку. Но главное – это его глаза. Очевидно, что эти глубокие полные печали глаза принадлежали когда-то человеку весьма умному, но совершенно опустошённому сейчас. Он выглядел, как человек, который проиграл миллиард в казино или обанкротился. Незнакомец ещё какое-то время постоял, уже не обращая внимания на детектива, а затем молча побрёл дальше. Тучек, за время работы в «Хрониках» и раньше сталкивался с людьми, раздавленными судьбой, но этот человек оставил особенно сильное впечатление. Он напомнил Тучеку самого себя. Он был как спутник, сорвавшийся со своей орбиты и теперь несущийся навстречу неминуемой гибели.

Детектив вспомнил, что ничего не ел с утра и отправился в ближайшее кафе, буквально за углом. Здесь он устроился на уютном диванчике в углу и взял меню. «Так, что тут у нас? Белковый набор №1 с картофельным пюре, белковый набор №2 и рисом и сладким перцем… белковый набор №6 с цветной капустой…» – Крис усердно изучал меню. Тут надо пояснить, что белковый набор номер такой-то был ничем иным как мясом или рыбой. Всё дело в том, что лет восемьдесят назад учёные нашли способ искусственно выращивать мышечную ткань, соответствующую любой части тела любого животного или рыбы. Само производство искусственно выращенного мяса оказалось настолько эффективным и дешёвым, что окончательно подорвало животноводство и рыболовство, чему были несказанно рады вегетарианцы. Они же добились запрета в сфере обслуживания, каких-либо упоминаний животных в связи с приготовленными блюдами.

В целом, в значительном сокращении поголовья крупного и малого скота, был один положительный момент: содержание метана в воздухе резко сократилось, что затормозило рост количества парниковых газов. Закономерным следствием этих изменений стало банкротство животноводческих и рыболовецких хозяйств, что пополнило и так уже значительную армию безработных. Самих же коров, свиней, овец, других животных и рыб, запросто можно было теперь увидеть в зоопарках и океанариумах, к всеобщей радости не только детей, но и взрослых. «Хорошо ещё, что овощи не пронумеровали…» – продолжал размышлять журналист, будучи убеждённым потребителем белковых наборов.

Пока Тучек выбирал, что заказать, у его столика кто-то остановился.

– Крис! – рядом стояла женщина с рыжей копной волос на голове и удивлением на лице.

– Клянусь пластиком! Виктория!

– Слышала, слышала, счастливчик, – Виктория заняла место напротив Криса и взяла его за руку. – Всё ещё носишь эти часы?

– Семь лет прошло, вот это да, – Крис пропустил вопрос о часах, поскольку был искренне рад увидеть свою закадычную школьную подругу. – Да семь лет. Всё хотел сказать тебе спасибо, за то, что приехала на прощание с Ивоной.

Виктория ничего не ответила, а просто сжала руку друга.

– На секунду! – Тучек поднял руку и почти тотчас к нему подкатил робот-официант, довольно старой модели, но с безупречно белым передником и дребезжащим голосом спросил:

– Что будем заказывать?

– Мм… значит, мне пару сэндвичей с белковым набором №7 и салатом, и ещё кофе по-адмиралтейски, – ответил Тучек и передал меню Виктории.

– Как ты запоминаешь все эти номера наборов?

Крис деловито ткнул пальцем в меню:

– А ты открой последнюю страницу, там подсказка. Произносить нельзя, а писать то никто не запрещал.

– Ясно, а я и не знала, – удивилась Виктория, и уже повернувшись к роби, добавила:

– А мне кофе с азалисом и ягодный мусс.

Роби, как называли всех роботов сферы услуг, повторил заказ и укатил, поскрипывая колесом. Минут через пять он появился снова с подносом в механических руках, ловко раскидал чашки и тарелки на столе и удалился.

Тучек потянул ноздрями над чашкой кофе, отпил глоток и с удовлетворением произнёс:

– Полжизни за чашку кофе! Здесь подают лучший кофе в Гелиосе. Смотри, какой цвет – настоящий… зелёный!

– О чём будешь писать на Селестии? – Виктория положила локти на стол, держа кружку с кофе в руках.

– Пока не думал, честно говоря, в последнее время я не следил за этим проектом.

– А ты знаешь, кто летит среди первых колонистов?

– Нет, а кто? – ответил Крис вопросом на вопрос, жуя сэндвич.

– Да ты что! Смотри, – Виктория начала загибать пальцы, – Вандервальды, Дмитрий Кук с любовницей, Гаспар Лориньи, Анатолий Бурчевский, Иоланта Фокс, Могилевский, наконец, и ещё пара сенаторов. Вот такие «туристы». Причём Лориньи летит с женой и дочкой, Бурчевский с сыном от первого брака, а Фокс берёт с собой двух сыновей.

– Так, так, а ты откуда знаешь, вроде имён не называли? – спросил Крис, потягивая кофе.

– Ой, ты ведь не знаешь, наверно? Я работаю сейчас в комитете по контролю над вооружениями.

– Знаю, ты уж совсем принижаешь меня как специалиста по новостям. Кто же не знает борца за мир во всём мире, Викторию Бойко! Ты, кажется, на африканских территориях долго работала? Просто никак не удавалось с тобой пересечься, – Крис потянулся за вторым сэндвичем.

– Извини, естественно, Крис Тучек знает всё, – пошутила Виктория. – Да, в Африке мы с коллегами хорошо поработали, сейчас там стало спокойнее. Я пару лет уже в Гелиосе живу. Ты ведь тоже на месте не сидишь, попробуй тебя найди. Хорошо, что я тебя встретила, у меня есть дело, которое может тебя заинтересовать, заодно и мне поможешь. Ну что, интересно?

– Могла бы и не спрашивать, как я могу тебе отказать, – подобострастно ответил бывший одноклассник.

– Ты ведь помнишь, что большинство военных производств было вынесено на Марс. – Виктория понизила голос. – Я проводила проверку, там что-то непонятное происходит. Огромные средства выделяются на перспективные технологии по линии военного департамента. Отчётность компаний, работающих на военный сектор, говорит о том же. Все средства идут на Марс, но там их следы теряются. Средства есть, а технологий и каких-либо значимых разработок нет, как нет и военной техники, которая должна быть поставлена на Землю. В общем, либо деньги тратятся не на то, на что должны, либо техника поставляется не туда, куда должна. Знаешь, как трудно было собрать хоть какие-то сведения, у них там секретность высшего порядка и служба безопасности за тобой следит постоянно.