Кровь и вино
– Посидишь? – спросила Иола.
– Не отказался бы! С утра на ногах, весь в делах, даже не успел толком позавтракать. – Хоффман с готовностью кивнул и его взгляд остановился на заваленном покупками стуле.
– Как жаль, что места нет, – проговорила Донна.
– Что ты такое говоришь, Донна? – удивилась Иола. – Давай попросим вынести еще один стул.
Хоффман принципиально не смотрел на Донну. Любезный официант сразу же подтащил еще один свободный стул и принял заказ. Иола уставилась на друга – редко можно было увидеть его без доспехов ордена. Он положил рядом с собой на стол сверток со своей покупкой и сложил перед собой руки.
– Ощущение, что сто лет не виделись, Иола! – улыбнулся он ей. – Надеюсь у тебя все хорошо. Я думал, твой отпуск уже подошел к концу, не ожидал тебя в такое время увидеть!
– Я уволилась из счетной палаты сегодня, – ответила Иола.
Хоффман тоже несказанно удивился, но тоже обрадовался этому решению. Он считал что Иоле вполне по силам продолжить дело её родителей – служить в ордене.
– Совсем скоро церемония вступления в орден! В этот год магистресса решила провести её раньше, чем церемонию возведение в рыцари. Но мне казалось, что списки пажей на этот год уже сформированы.
– Я не вступаю в орден, – пояснила Иола и чуть неловко улыбнулась. Она не сдержалась и бросила взгляд на притихшую Донну, которая сосредоточенно разрезала свой стейк на маленькие кусочки. – Я заключила новый контракт, и теперь работаю на герра Рихгофена.
Хоффман не удержался и присвистнул. Он еще раз поздравил Иолу с новой должностью, и пожелал чтобы опасные приключения обошли её стороной.
Ему наконец принесли заказ и за столом повисла неловкая пауза. Каждый был занят своим блюдом, но разговор никак не хотел клеится. В какой-то момент и Донна, и Хоффман одновременно потянулись к стоящей в центре стола салфетнице. Их пальцы соприкоснулись, она резко отдернула руку и смахнула локтем нож, а он выругался.
Иола отложила приборы и вновь осторожно посмотрела и на подругу, а затем на друга. Донна поджала губы и выразительно ответила взглядом, в котором читалось: «Зачем вообще пригласила его за наш стол?».
– Спасибо, – Донна поблагодарила официанта, который незамедлительно подошел и вынес ей чистый нож. – И можно мне сразу счет.
– И мне, – незамедлительно сказал Хоффман, хотя он еще не доел.
Донна опять кинула на него недовольный взгляд, но Хоффман не заметил – он опять смотрел на Иолу.
– Викторию опять не возведут в ранг рыцарей.
– Я не понимаю, почему? – охнула Иола. Виктория стала пажом даже раньше Хоффмана.
– Я слышал… – он чуть наклонился к Иоле и понизил голос. – Кто-то в ордене не хочет, чтобы она становилась полноправным рыцарем.
– Но почему?
Хоффман лишь пожал плечами. Он положил ладонь на сверток и впервые за встречу посмотрел на Донну. Она приосанилась и с вызовом посмотрела на него.
– Ты опять будешь открывать Вайнлиз? – спросил он.
– Верно, – не без гордости сказала Донна. – Как и в прошлом году, у меня будет ведущая партия в танце тысячи ветров.
Этот танец был национальным достоянием Винной марки. Знали его все, но лишь немногие танцевали его так мастерски, как это делала Донна. Иола знала, что и в танце она выкладывается вовсю лишь для того, чтобы Роланд её заметил. И правда, как бы было романтично: завороженный движениями и энергетикой Донны герр Рихгофен находит её после выступления и отдает свое сердце. Но, видимо Роланд совершенно не разбирается в танцах.
– Это тебе. – Хоффман пододвинул к Донне сверток.
Она вскинула брови, но все таки развязала аккуратные узлы на бечевке и развернула бумагу. Внутри оказалась ткань, Донна осторожно взяла её на ладони и оценила качество нити. Разбиралась она в тканях едва ли хуже, чем её матушка. Подушечками пальцев она осторожно провела по серебряной вышивке. Иола подалась вперед чтобы тоже получше рассмотреть подарок Хоффмана. Цвет был необычайно красивым, как безоблачное небо Фрайебурга.
– Увидел, и сразу подумал что тебе этот цвет к лицу.
– Откуда ты это взял? – тихо спросила Донна.
– Ну… – Хоффман замялся и неловко растер шею. – Купил.
– Где?
– Когда хладовцы бежали из Фрайебурга, они мало что взяли с собой. Орден забрал все, что они оставили в «Фаусте», и хотели устроить закрытый аукцион среди наших лавочников и купцов. Я узнал о нем, упросил лейтенанта Ноа показать мне перед тем, как самое лучшее раскупят… И вот, – немного неловко закончил свой рассказ он.
– Ого, а я не знала что Орден решил поживиться тем, что оставили хладовцы, – проговорила Иола.
– А я не вижу в этом ничего такого, – пожал плечами Хоффман. – Все деньги ушли в казну, слышал, магистресса хочет отстроить новые дозорные башни и дать прибавку к зарплатам дозорных.
– Так много денег заработали?
– Лора рассказала Ребекке, что очень…
Донна резко завернула ткань в упаковку и едва ли не швырнула её обратно Хоффману.
– А что это ты своей Бекки ничего не купил? – грозно проговорила Донна.
Лицо Хоффмана приобрело отрешенное выражение. Он уставился на перекошенное от гнева личико Донны и приподнял удивленно брови.
– Мне нужно отчитываться перед тобой, что я и кому покупаю?
– От тебя мне ничего не нужно! – вскричала Донна.
– Донна! – Иола попыталась остановить и успокоить подругу.
Но не тут то было! Она порывисто схватила свои покупки и умчалась восвояси, не попрощавшись и не оплатив счет. Иола устало рухнула на свое место и покачала головой. Хоффман вздохнул и растер виски.
– Ты прости её… – начала Иола и положила на ладонь друга свою.
– Я просто не понимаю, – раздраженно бросил он. – Она никого кроме как Рихгофена не видит, она столько раз отшивала меня и давала понять, что мы друзья и только. Но стоило мне попытаться построить личную жизнь, так она как с цепи сорвалась! Сколько мне нужно еще страдать, чтобы Донна была счастливой?! – в сердцах бросил он.
Иола подвинула стул ближе и обняла Хоффмана. Какое-то время они сидели, прижавшись друг к другу. Слов нужных не нашлось, но они будто были и не нужны. Наконец Хоффман погладил Иолу по спине и распрямился.
– Хочешь, я занесу это маме Донны и она сошьет ей платье на Вайнлиз? – предложила Иола.
– Я… Не знаю… Думаешь, стоит? – Хоффман начал убирать ткань обратно в бумагу, но Иола видела, что он просто нашел чем занять руки.
– Ну, или отнеси сам!
Хоффман перевязал бечевку пятью узлами, прежде чем ответил.
– Я сделаю это сам.
Он встал, расплатился по своему счету и заплатил за Донну. Он наклонился и поцеловал Иолу в лоб на прощание.
– Спасибо за все, Иола.
Хоффман ушел, оставаться одной не было смысла. Иола взяла все свои обновки гардероба и отправилась домой. От хорошего настроения не осталось и следа: все её мысли по дороге были заняты только тяжелыми размышлениями о рушащейся дружбе между Донной и Хоффманом.
Глава 4
Кучер с «Хрустальной росы» с раннего утра стоял под окнами дома Иолы. Это породило определенное неудовольствие со стороны фрау Газенкампф, но ничего с этим поделать было нельзя.
– Наверняка, завтраком меня накормят уже на месте! – успокаивала Иола, глядя в зеркало и завязывая ленты от своей дорожной шляпки.
– Неужели в первый же день работы нужно уезжать с вещами? – Мама указала на туго набитый саквояж стоящий рядом.
– Я просто его собрала заранее! – Иола повернулась к матери и, встав на носочки, обняла её за шею. – Один раз отвезу вещи, и больше не буду думать об этом!
Виола тяжело вздохнула и обняла дочь в ответ. Она горячо расцеловала её в щеки и взяла лицо в ладони.
– Будь осторожна, ты поняла?
В глазах матери читалось беспокойство и Иола чуть нахмурилась. Конечно, её мама всегда беспокоилась о ней, пускай и не всегда оправдано. Но тут ей интуиция подсказывала, что повод есть. Она напрямую спросила чего именно ей бояться, но вопрос оказался без ответа. Мама еще раз поцеловала её в лоб и отступила.
– В любом случае, я теперь официально работаю на герра Рихгофена, и он может заботиться о моей безопасности открыто!
К ним вышел отец, который только только закончил завтрак. Он тоже обнял Иолу и подхватил её саквояж. Также он настоял что они проводят её до экипажа.
Стоило семейству Газенкампф выйти на улочку, как кучер спрыгнул со своего места и поклонился им. Он забрал из рук отца саквояж и приладил его на сидение.
– Герр Рихгофен передает герру и фрау Газенкампф свои наилучшие пожелания и предупреждает, что фройлян сегодня остается у него на ночь! – сообщил кучер и еще раз поклонился.
Румянец обжег щеки Иолы и она склонила голову чтобы шляпка скрыла это. Лицо матери недовольно вытянулось, а отец наоборот расплылся в хитрой улыбке.
– Пусть в следующий раз вместе с пожеланиями передаст бутылочку чего-нибудь вкусного, – подмигнул он.
Иола закатила глаза, а кучер с готовностью кивнул и еще раз отвесил поклон.
– Все, мне пора, а то вдруг на завтрак опоздаю! – Иола еще раз обняла родителей.
Кучер помог забраться Иоле в ландо и удобно устроилась на мягком сидении. Она помахала рукой родителям. Поводья тронули лошадей и они резво двинулись вперед.
Вскоре Иола поняла, что лучше бы она поехала самостоятельно, воспользовавшись услугами городских извозчиков. Катящийся по утренним улицам Фрайебурга богатый экипаж с гербом семьи Рихгофен на дверях привлекал внимание. Некоторые даже останавливались, открывали рты, тыкали пальцами. А пара особо упорных детишек попытались бежать вровень с колесами, чтобы точно увидеть кто это такой сидит.
Иола вжалась в спинку сидения и вновь наклонила голову чтобы шляпка скрыла её лицо. Удивительно, раньше она так радовалась что её дом почти в центре города, а теперь жалела что пришлось так долго ехать по главной улице. Но вот экипаж выехал из городских стен, кучер прикрикнул на лошадей и щелкнул поводьями. Иола чуть расслабилась и подставила щеки под свежий утренний ветерок.
Совсем скоро на резвых отдохнувших лошадях они въехали в Йегервейл. Иоле подумалось, что она тут давно не была. Казалось, целая жизнь прошла как она разносила листовки счетной палаты, купила вырезку и на неё напали бандиты.
Внимания их экипаж получил сравнительно меньше, что не могло улучшить настроение Иолы. Большая часть жителей были на охоте, а те, кто занимался другими ремеслами были заняты более важными делами: открывали лавки и готовили товары на продажу.
Дорога после Йегервейла постепенно сужалась и петляла сквозь высокие старые деревья. Кучер чуть сбавил скорость и внимательно поглядывал по сторонам: в этих лесах водилось много живности и очень часто они выскакивали на дорогу. Встреча с диким кабаном, который с яростным визгом таранит ландо, не входила в его планы.
Иола тем временем достала из саквояжа справочник по бухгалтерии и управлении который недавно выписала из Луо и углубилась в чтение. Но из-за волнения предстоящей встречи с Роландом она то и дело отвлекалась от скучных параграфов о стандартах подачи таможенных деклараций.
Лес расступился и экипаж теперь мчался вдоль реки. Иола отвлеклась от книги и начала рассматривать воды Рэйна. Могучая широкая река сейчас была спокойной. Гладкая темная гладь лишь иногда покрывалась рябью от набежавшего ветерка. На противоположном крутом высоком берегу начали вырастать террасы с виноградниками. Сейчас вовсю шла уборка урожая перед Вайнлизом, так что между стройными рядами винограда сновали люди в широких соломенных шляпах с огромными корзинами.
Через Рейн было перекинуто множество мостов. Один из самых широких был как раз тот, который соединял окрестности Фрайебурга и винокурню Рихгофенов. По легендам этот каменный мост был заложен предком Роланда. Мост никогда не ремонтировался и не обновлялся, хотя ему было очень много веков. Поглядеть на чудо инженерной мысли каждый год приезжали многие каменщики с Империи и инженеры с Вольных полисов. Иола слышала, что строить мост помогал сам Корифей, так что удивляться чудесному мосту не стоит. Наверняка, он вложил часть своей магии в эту постройку.
Звонко стуча подковами по каменной кладке, лошади пересекли по мосту реку и вновь пустились в галоп. Леса сменились виноградниками и полями. Иола поняла, что они подъезжают и заволновалась еще больше. Она пальцем начала ковырять корешок справочника, затем спохватилась, отругала себя и положила его обратно в саквояж.
Дорога в очередной раз плавно повернула и перед Иолой начал вырастать особняк Рихгофенов, мельница и винокурня. Лошади перешли на шаг, въехали в распахнутые ворота и плавно остановились у главного входа.
Иолу уже ждали. Сам Роланд подал ей руку и помог выбраться из экипажа. Позади него стояли две горничные и дворецкий. Он их представил и спросил, нужно ли Иоле время чтобы отдохнуть от дороги или она сразу присоединится к нему за завтраком.
– Дорога не утомила меня, – сказала Иола, – но я проголодалась.
Роланд едва заметно кивнул и предложил свой локоть Иоле. Дрожа от бури эмоций она положила пальцы на сгиб его руки и позволила себя увести самому Роланду фон Рихгофену себя на завтрак.
Он был накрыт на террасе с видом на оранжерею и пышные кусты малины. Иола осторожно присела в плетеное кресло и скованно огляделась. Ей было непривычно, как вокруг неё хлопотал дворецкий. Стол ломился от разных блюд – тут были и серебряные тарелки с вяленым мясом, и блестящий от жира жареный бекон с яичницей, и сосиски, жареные ломти хлеба с пышными румяными булочками. Вместе с этим мясным изобилием стояли этажерки с пирожными и кексами, вазочки с разнообразными вареньями.
– Тебя что-то смущает? – спросил Роланд.
– Я… Не знаю как выбрать из всего этого разнообразия, герр Рихгофен, – пояснила Иола. – Я не привыкла к такому… Изобилию.
– Верно, потому что герр Рихгофен не удосужился заранее узнать у вас предпочтения в еде, фройлян Газенкампф, – неожиданно вмешался дворецкий.
Он бросил недовольный взгляд на Роланда, который устало закатил глаза. Дворецкий поклонился удивленной Иоле и спросил с самым заинтересованным видом о том, что она предпочитает есть на завтрак, обед, ужин. Пьет ли вино, или предпочитает как и герр Рихгофен виноградный сок? Или, может быть, ей будет угодно вечером после ужина выносить бокал бренди или коньяка?
Иола бросила быстрый взгляд на Роланда, не совсем понимая как ей на это все реагировать. Он едва заметно кивнул и сосредоточился на булочке, которую сосредоточенно намазывал сливочным маслом. Дело и правда требовало внимание, ведь масло все еще было недостаточно мягким.
– Я непритязательна в еде, просто пусть мне дают что-то одно на усмотрение повара, – скромно сказала Иола.
– Она любит яблочный сок, – дополнил Роланд.
Иола чувствует, что краснеет.
– А бренди после ужина? – в надежде спросил дворецкий.
– Можно как-нибудь попробовать…
Весьма довольный ответом, дворецкий поклонился и оставил хозяина и новую управляющую наедине. Иола решила плотно позавтракать, так как не знала, как сегодня будет проходить её рабочий день. Не отказала она себе и в сладком пирожном.
Завтракали молча. Иола то и дело встречалась взглядом с Роландом, и они оба быстро отводили глаза. Когда они почти доели, на террасу вновь вошел дворецкий со стопкой писем и свежей газетой.
– Отнеси это сразу в мой кабинет. Позже займусь. – Роланд посмотрел на Иолу. – Пусть фройлян Газенкампф проведут в её комнату, а затем тоже в мой кабинет.
– Как будет угодно, – дворецкий поклонился.
Иола встала и проследовала за дворецким. Особняк Рихгофенов был большим, но никого из слуг она не видела и оттого он ей казался мрачноватым и неприветливым. Но стоило ей подумать о том, что никого нет, как к ней вышла горничная. Дворецкий махнул ей рукой и она кивнула.
– Пройдемте за мной, фройлян.
Они все втроем поднялись на второй этаж по широкой лестнице, но Иолу повели направо, а дворецкий направился налево. Её комната была в самом конце длинного коридора. Служанка открыла ключом дверь и протянула его ей. Это немного удивило Иолу, но она сжала маленький бронзовый ключик и положила в карман.
Комната была просторной и светлой. На одноместной кровати что стояла у стены уже лежал её саквояж. Убранство было совершенно обычным, но в каждой складке занавески, в каждом блике натертого до блеска деревянной панели виднелось богатство.
– Эта комната с ванной, – служанка открыла неприметную дверь, которая почти слилась с деревянными панелями и Иола не заметила её. – Только скажите, вам сделают горячую ванну.
– Спасибо.
– Вчера вечером доставили ваши костюмы для верховой езды, – продолжила служанка и положила руку на огромный комод, – если вы решите переодется звоните в этот колокольчик. Я сразу же приду! – Она указала на золоченый шнурок с кисточкой у входной двери.
Иола чтобы не повторять из раза в раз «Спасибо», она ограничилась кивком головы.
– Нужно ли вам время чтобы привести себя в порядок перед визитом к герру Рихгофену? – спросила она.
– Нет, пойдемте уже работать! – с готовностью отозвалась Иола.
Служанка чуть улыбнулась, посмотрев Иоле прямо в глаза. И провела её в кабинет Роланда.
Однажды она была тут, когда привезла выписку с огромным долгом по налогу. Но тогда она совершенно не думала разглядывать кабине, а сейчас с огромным любопытством крутила головой. В просторной комнате с огромными окнами стоял дубовый рабочий стол, за которым сейчас и сидел Роланд. Перед ним стоял низкий столик и два широких кожаных дивана друг напротив друга. На стенах висели портреты мужчин, которых объединяла одна внешняя особенность – черные длинные волосы и непроницаемый взгляд умных черных глаз. Позади Роланда висел портрет его отца. Иола лишь пару раз мельком видела его в детстве, и, если честно она едва ли поняла кто это изображен, если бы эта картина висела в другом месте.
Абелард фон Рихгофен имел отталкивающую внешность: черты его широкого лица были остры, на волевом подбородке глубокая ямка, глаза глубоко посаженные выглядели еще угрюмее за счет широких бровей.
Иола перестала рассматривать портрет и опустила взгляд ниже, на лицо сына этого человека. Роланд поднялся и она, смутившись, уставилась перед собой.
Роланд подождал, пока служанка выйдет из кабинета и подошел к Иоле. На мгновение он замешкался, словно не знал что сказать, затем сцепил руки за спиной и оглядел свой кабинет, будто и сам в первый раз сюда пришел.
– Как ты наверное догадалась, это мои предки, что до меня управляли винным делом, – произнес он.
– Но не все, – подметила Иола.
Мимолетная улыбка тронула губы Роланда и Иола невольно залюбовалась, как его черты лица смягчились, и он стал еще более красив.
– Как говорил мой отец – каждый выбирает того, кто вдохновляет больше всего. – Роланд повернул голову и задумчиво посмотрел на портрет своего отца. – Остается только надеятся, что после моей смерти мой наследник и потомки не запрячут мою физиономию в хранилище навеки. – Он нахмурился, смутившись, и прокашлялся.
– Разве сыновья могут не вдохновляться примером отца? – удивилась Иола.
– Не всегда. – Роланд пожал плечами. – Портрета моего деда в этом кабинете я никогда не видел.
Иола постыдилась дальше развивать эту тему и неловко умолкла. Роланд вкратце рассказал о тех, чьи заслуги и работу он берет себе в пример. Все они были новаторами своего времени, которые улучшали процессы виноделия и расширяли семейное дело, при этом не забывая служить и помогать народу Винной марки.
Про отца он ничего не сказал. Иола увидела затаенную боль в его глазах и не стала настаивать. Ей так захотелось взять его за руку, вновь ощутить тепло его кожи. Но поможет ли ему это, оценит это как попытку поддержать, или же её прикосновения будут неуместны и вызовут лишь раздражение?
– Пойдем, я покажу тебе твой кабинет, – нарушил молчание Роланд.
Он шагнул к своему столу, захватил пару утренних писем и указал еще на одну едва приметную дверь у камина.
Её кабинет был сравнимо меньше, конечно же, но тоже поразил Иолу своим удобством. Тут был и удобное рабочее место у окна, и небольшой диван с пышными бархатными подушками. Чайный столик перед ним был украшен вазой со свежими цветами и корзиной фруктов.
Роланд подошел к огромному, во всю стену, шкафу с папками провел пальцами по корешкам. Она узнала эти гроссбухи, ведь совсем недавно она их проверяла.
Он протянул Иоле письма.
– Приступай. Если будут какие вопросы – обращайся. – Неожиданно он улыбнулся, а его глаза озорно блеснули. – Мой кабинет тут, недалеко.
Иола отвесила ему шутливый книксен и взяла почту. Роланд еще мгновение стоял перед ней, смотря не мигая. Затем он кивнул и оставил Иолу наедине с её работой.
Первым делом Иола уселась на свое новое кресло, поерзала, а затем с удовлетворенным стоном откинулась на мягкую спинку. Как никогда она остро ощутила насколько суровыми были её условия труда в счетной палате: один общий зал на почти сотню счетоводов, постоянный шум от скрипа перьев, шуршания пергамента и гул приглушенных бесконечный шепотков.
Тут же было тихо, лишь за окном приятно шуршали кусты от редких порывов ветра, да едва слышные песни птиц, что пели в зарослях виноградников.
Иола взялась за нож для писем и открыла первое. Ага, счетная палата. Интересно, Роланд специально подсунул ей письмо с запросом на отступные, или даже не задумывался?
В конверте лежал чек, запрашивающий пятьдесят тысяч крон. Ничего себе! Это же два её жалованья счетовода. Ничего себе аппетиты у её бывшей начальницы. Иола даже хотела пойти и уточнить у Роланда, готов ли он выплатить эти деньги, но вовремя спохватилась.
– Он говорил что заплатит любые деньги, – пробормотала Иола себе под нос, рассматривая печати. – Значит так оно и есть.
Она поставила свою размашистую подпись и не без удовольствия поставила печать. Отложив его в красивый деревянный лоток на отправку, она заглянула в конверт, чтобы точно убедиться что ничего не пропустила.
Второе письмо было не таким интересным. Иола села дальше разбирать стопку чеков и квитанций и прилежно заносить все это в начатый гроссбух.
Глава 5
После обеда Роланд предложил Иоле отправиться в небольшую ознакомительную конную прогулку по ближайшим землям. Она не думала, что испытание её мастерства наездницы случится так быстро, но согласилась.
Конюшня Рихгофена не была такой большой, как рисовала себе в воображении Иола. Видимо, лошади не были особой страстью Роланда. В самом дальнем и самом просторном деннике виднелась голова Палача. Стоило ему только учуять хозяина, как он всхрапнул и начал нетерпеливо рыть могучим копытом сено. Роланд не обратил на эти заигрывания своего питомца никакого внимания и подвел Иолу к деннику поменьше. Там сидела изящная гнедая кобыла с длинной черной гривой.
Как только она завидела людей, она изящно поднялась на ноги и потянулась к Роланду. Он дал ей обнюхать свою ладонь, а затем попросил Иолу сделать тоже самое.
– Главное не бойся, – произнес он, легонько касаясь спины Иолы, приглашая подойти еще ближе.
Иола не без трепета протянула ладонь. Кобыла игриво раздула ноздри и ткнулась мокрым носом в пальцы Иолы. Она засмеялась, и, осмелев, погладила изящную мордочку, а затем провела ладонью по длинной гриве.
– Её зовут Жрица, она дочь Палача.
Иола напряглась и замерла. Она с подозрением уставилась на кроткую гнедую. В голове сразу же пронеслись картины, что в один момент Жрица тоже покажет свой строптивый характер и затопчет её в приступе неудовольствия. Роланд улыбнулся растерянности Иолы и заверил, что Жрица не унаследовала вредный нрав своего папаши, и из всех его отпрысков имеет самый миролюбивый и послушный характер, который проверен объездчиком и самим Роландом.
– Герр Рихгофен, позволите подготовить лошадей к прогулке? – В денник заглянул конюший.
– Тебе подготовить, или хочешь сама это сделать? – уточнил Роланд.
– Я бы хотела чтобы мне показали, – с энтузиазмом откликнулась Иола. – Хочу сама уметь готовить себе лошадь в случае чего.
Роланд задержал взгляд на Иоле, и ей стало неловко от такого долгого взгляда. Неужели, ему не понравилась её самостоятельность? Конюший тоже будто бы стушевался, и заверил что фройлян не по статусу заниматься этим. Иола поникла, Роланд мотнул головой и приказал конюшему готовить Палача, а они сами тут разберутся.
– Главное правильно установить седло, – принялся объяснять Роланд. – Бери его.
Иола подошла и взяла его: несмотря на то, что оно было сравнительно небольшим по сравнению с теми, которые она видела у рыцарей Ордо Корвус и самого Роланда, было тяжеловато. Сам Роланд накинул потник и объяснил для чего он нужен.
– Чтобы седло не скользило, а спина лошади не прела, – повторила Иола.
Роланд помог водрузить седло на спину Жрице и объяснил как затягивать подпругу. Иола внимательно слушала и делала все, как ей велели. Она настолько сосредоточилась на лошади и седле, что совершенно не замечала что Роланд то и дело накрывал её ладони своими, чтобы нагляднее показать то или иное действие.